Государство и Церковь в Древней Руси, X-XIII 18 страница

[27] Русские достопамятности. М., 1813. Ч. 1. С. 70.

[28] Ср.: Литаврин Г. Г., Янин В. Л.Некоторые проблемы русско-византийских отношений в IX—XV вв. // История СССР. 1970. № 4. С. 44—45.

[29] Чубатий М.Iстopiя христианства на Руси — Украйни. Рим; Нью-Йорк, 1965. Т. 1.С. 340; см. также: Лебедев А.История разделения церквей IX—XI вв М., 1905.

[30] Obolensky D.Russia's byzantine Heritage//Oxford Slavonic papers. 1950. Vol. I. P. 39—40; Мурьянов М. Ф.К истории культурных связей Древней Руси по данным календаря Остромирова евангелия // Древнейшие государства на территории СССР, 1982 г. М., 1984. С. 130—138.

[31] ПСРЛ. Т. 2. Стб. 629—630; ср.: М., 1962. Т. 1. Стб. 390—391.

[32] Приселков М. Д.Очерки... С. 309.

[33] Русские достопамятности. Ч. 1. С. 61—72.

[34] Vodoff W.Remarques sur le valeur du term «tsar» applique aux princes russes avant le milieu du XV siecle // Oxford Slavonic papers. 1978. Vol. XI. P. 1—36.

[35] В грамоте князю Андрею Боголюбскому константинопольский патриарх Лука (ок. 1168) называет своего адресата «преблагородивый княже ростовский и суздальский», а киевского князя «великим князем всеа Руси» (РИБ. Т. VI. Стб. 63, 66).

[36] Приселков М. Д.Очерки... С. 203.

[37] «Блаженны и приснопамятны всея Рускыя земли князь Ярослав, нареченный в святем крещеньи Георьгий, сын Владимирь... восхоте создати церковь в свое имя святого Георгия... И тако вскоре конча церковь и святи ю Ларионом митрополитом месяца ноября в 26 день, и сотвори в ней настолование новопоста-вимым епископом и заповеда по всей Руси творити праздник святого Георгия...» (Проложное сказание на 26 ноября; см.: Каргер М. К.Древний Киев. М.; Л., 1961. Т. 2. С. 234).

[38] О значении термина «настолование» см.: Макарий (Булгаков).История русской церкви. СПб., 1881. 2-е изд. Т. 1. Прил. 4. С. 275.

[39] «И съвъкупише сбор иереискыи, митрополита же в то время не бяше, и рекоша Мстиславу: на ны будеть тот грех» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 291. 1128 г.).

[40] НПЛ. С. 216; ср. также: С. 29—30.

[41] Там же. С. 30, 217. А. С. Хорошев справедливо считает 1158 год «годом торжества одного из важнейших республиканских принципов, оформившегося в ходе антикняжеской борьбы новгородцев предшествующих десятилетий» (Хорошев А. С.Церковь в социально-политической системе Новгородской феодальной республики. М., 1980. С. 35).

[42] НПЛ. С. 231—232 (в Синодальном списке указаний на процедуру выбора нет). Рассказ о такой же процедуре в 1229 г. см.: Там же. С. 274—275.

[43] ПСРЛ. Т. 1. Стб. 152.

[44] Истрин В. М.Очерки истории древнерусской литературы домосковского периода (XI—XIII вв.). Пг., 1922. С. 4; Мещерский Н. А.Источники и состав древней славянско-русской переводной письменности IX—XV вв. Л., 1978.

[45] Лихачев Д. С.Возникновение русской литературы. М.; Л., 1952. С. 132.

[46] Baumgarten N.Genealogie et manages occidentaux des Rurikides russes du X au XIII siecle. Roma, 1927. Tabl. I, IV, V, XI.

[47] ПСРЛ. Т. 1. Стб. 246.

[48] Греческие оригиналы имели, например, ответы митрополита Иоанна I, послания митрополита Никифора, вероятно грамота Мануила, епископа смоленского,,и др.

[49] Жития святых мучеников Бориса и Глеба и службы им / Подгот. к изд. Д. И. Абрамович. Пг., 1916 (Памятники древнерусской литературы. Вып. 2). С. 19.

[50] Thomson F. I.The Difference between the Reception of Byzantine Culture in Medieval Bulgaria and in Mediaeval Russia // The 17th International Byzantine Congress. Abstracts of Short Papers. Wash., 1986. P. 349. Другими факторами, которые также не способствовали формированию такой элиты на Руси, в отличие от Болгарии, можно считать отсутствие византийского завоевания, установившего греческий язык в качестве государственного и значительно способствовавшего византизации болгарской культуры, и вообще близкого соседства и общей границы с Византией, облегчавших ее влияние на страну.

[51] Жития святых мучеников Бориса и Глеба. С. 19.

[52] «... И митрополита ужасть обиде, бе бо нетверд верою к нима и пад ниц просяще прощенья» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 182; ср.: Успенский сборник XII—XIII вв. М., 1971. С. 62).

[53] ПСРЛ. Т. 1. Стб. 283. 1108 г.

[54] Голубинский видит в этом «повелении» митрополиту князем «неточность у летописца в передаче дела» и считает, что игумен просил у князя ходатайства и получил его (Голубинский Е. Е.Указ. соч. М., 1904. Т. I, 2-я пол. С. 389)..

[55] ПСРЛ. Т. 2. Стб. 202—203.

[56] Указание на то, что «подтверждением раннего почитания служит посвящение святому Владимиру церковного престола на Золотых воротах во Владимире-на-Клязьме в 1174 г.» (Хорошев А. С.Политическая история русской канонизации (XI—XVI вв.). М., 1986. С. 48), основано на недоразумении.

[57] Die Chronik des Bischofs Thietmar von Merseburg und ihre Korveier Oberarbeitung / Hrsg. von R. Holtzmann // MGH SS NS. В., 1955. Т. 9. Liber VIII. S. 32—33; Рапов О. М., Ткаченко?.?.Русские известия Титмара Мерзебург-ского // Вести. МГУ. Сер. 8. 1980. № 3. С. 65—66.

[58] ПСРЛ. Т. 2. Стб. 237—238; Т. 1. Стб. 263—264.

[59] ПСРЛ. Т. 2. Стб. 302—303.

[60] «И створи (Ярополк. — Я. Щ•)с ними (Ольговичами. — Я.Щ.)мир в 12 генваря и целовавше хрест межю собою, ходяче ме(жи) ими честному Михаилу митрополиту со крестом» (Там же. Стб. 299).

[61] Там же. Стб. 476; Т. 1. Стб. 344.

[62] Например, митрополиты в 1210, 1230 гг. (Там же. Т. 2. Стб. 435, 455), епископ в 1154 г. (НПЛ. С. 29), епископ и игумен монастыря в 1206 г. (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 425), попы в 1185 и 1229 гг. (Там же. Стб. 606) [см.: Соколова Е. В.Церковь как феодальная организация на Руси во второй половине XII—первой трети XIII в. С. 109—111 (дипломная работа,написанная под моим руководством в 1983 г.)].

[63] ПСРЛ. Т. 2. Стб. 250, 251; Т. 1. Стб. 274—275.

[64] Там же. Т. 2. Стб. 291—292; Татищев В. Н.История российская. М., 1963. Т. 2. С. 139; Соловьев С. М.История России с древнейших времен. М., 1959. Кн. 1. С. 412—413.

[65] Спор между Олегом Святославичем, который завершил заложенную его отцом церковь Бориса и Глеба в Вышгороде, и Владимиром Мономахом, который заказал специальную сень, о том, где поставить раки с мощами святых в этой церкви — в закомаре, где предполагал Святослав, или посередине церкви, как настаивал Владимир, был решен по предложению церковников жребием: «...и рече митрополит и епископе "верзите жребии"» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 281. 1115г.).

[66] Голубовский П. В.Критико-библиографический обзор трудов по древнейшему периоду русской истории. III // Университетские известия. Киев, 1907. № 8. С. 63—64.

[67] Тихомиров М. Н.Исследование о Русской Правде. М.; Л., 1941. С. 64.

[68] Там же. С. 66.

[69] Там же.

[70] Успенский сборник. С. 62

[71] ПВЛ. М., 1950. Ч. 1. С 121

[72] Там же. С. 86.

[73] ДКУ. М., 1976. С. 86

[74] ПВЛ. Ч. 1. С.85.

[75] ПВЛ. Ч. 1. С. 40, 114, 132.

[76] Тихомиров?.?.Указ. соч. С. 64.

[77] Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965. С. 14.

[78] ПСРЛ. Т. 2. Стб. 522—523.

[79] Там же. Стб. 656—657.

[80] Там же. М.; Л., 1949. Т. 25. С. 108; СПб., 1885. Т. 10. Стб. 63—64; Соловьев С. М.Указ. соч. Кн. 1. С. 604—607.

[81] Мстислав «приеха Володимерь, еха во пископью ко святе Богородици и созва бояры володимерьскыя брата своего и местиче русци и немце, и повеле передо всими чести грамоту братну о даньи земле, и всех городов, и столного города Володимеря, и слышаша вси от мала и до велика» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 902, 1287 г.).

[82] Например: «А во Врочницех 200 гривен, то ти ис того взяти епископу 20 гривен. А в Торопчи дани четыриста гривен, а епископу с того взяти 40 гривен» и т. п. (ДКУ. С. 141).

[83] ПСРЛ. Т. 1, вып. 1. Стб. 375, 377.

[84] Там же. Стб. 452; Голубинский Е. Е.Указ. соч. Т. 1, 1-я пол. С. 553—554.

[85] Библиотека ростовского епископа Кирила, реквизированная в1228 г., явилась объектом поисков и исследования археографов. Сохранились книги, переписанные в 1219—1220 гг. в ростовской книжной мастерской, близкие по формату (некоторые очень большого размера), почеркам, языку, оформлению. См.: Соболевский А. И.Остатки библиотеки XIII в. // Библиограф. 1889. № 6/7. С. 144—145; Он же.Материалы и исследования в области славянской филологии и археологии. СПб., 1910. С. 206—207; Голышенко В. С.К гипотезе о ростовской библиотеке XIII в. // Исследования по лингвистическому источниковедению. М., 1963. С. 45—64; Князевская О. А.О ростовских рукописях начала XIII в. // Проблемы истории и диалектологии славянских языков. М., 1970. С. 145—152; Она же.Об одной рукописи ростовской книгописной мастерской XIII в. // АЕ за 1973 г. М., 1974. С. 183—187.

[86] Православный собеседник. 1858. Ч. 3. С. 376.

[87] ПСРЛ. Т. 1. Стб. 349. В Академическом списке здесь добавление: «церковь пустых грабя», что представляется неудачным осмыслением XV в. этого сообщения.

[88] Воронин Н. Н.Андрей Боголюбский и Лука Хризоверг // ВВ. М., 1962. Т.21. С. 34—35. П. П. Соколов объяснял эти слова так, что епископ обложил попов дополнительными поборами для постройки новых церквей. См.: Соколов П. П.Указ, соч. С. 96.

[89] «... Сь же не токмо не всхоте поставленья от митрополита, но и церкви все в Володимери повеле затворити и ключе церковные взя и не бысть ни звоненья ни пенья по всему граду и в сборной церкви...». «Много бо пострадаша человеци от него в держаньи его и сел изнебывши и оружья и конь, друзии же и роботы добыта, заточенья же и грабленья» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 355—356).

[90] ПСРЛ. Т. 2. Стб. 340.

[91] Там же. Стб. 340—341.

[92] Литаврин Г. Г., Янин В. Л. Указ. соч. С. 46.

Заключение.

Таким образом, условия возникновения церковной организации на Руси по инициативе княжеской власти и с ее материальной помощью, существование в течение первого столетия на средства князя придали ее отношениям с государственной властью особый характер. Этому зависимому положению церкви способствовал, конечно, и тот образец, каким было отношение императорской власти и церкви в Византии.

Экономическая самостоятельность церковных организаций в пору развитого феодализма на Руси способствовала выявлению несовпадений и даже противоречий интересов, что проявилось не только во Владимиро-Суздальской Руси второй половины XII в., но и в Смоленской земле первой четверти XIII в., т. е. было распространенным явлением. Однако во всех известных случаях эти выступления деятелей церкви, противопоставивших свою политику княжеской власти, закончились их поражением.

Обращает на себя внимание, что в начале церковно-полити-ческих претензий местных епископов на занятие митрополичьего стола лежит княжеская инициатива. И Феодорец во Владимире Суздальском в 1160-х годах, и Асаф в Угровске в 1240-х годах пытались добиться митрополичьей кафедры, после того как их князья дали им основания для амбиций, а затем оставили их своей поддержкой.

Нужно согласиться с исследователями, которые считают, что не только в раннее время, но и в XII—XIII вв. русская церковь в лице своих иерархов обладала определенным авторитетом и оказывала некоторое влияние на политическую жизнь в стране[1]. Однако изучение истории церковно-государственных отношений показывает, что церковь и ее деятели на Руси в политических вопросах не отстаивали или защищали какую-то свою, особую линию, отличную от светских феодальных групп и городов, но разделяли одну из сторон в политическом конфликте или стремлении погасить его. Политические устремления церкви являются важными для страны и для нее самой в тех случаях, когда она поддерживает значимые в данный момент направления княжеской или городской политики. Такое влияние там, где его можно заметить, осуществлялось главным образом не в государственно-административных формах, а в результате личного воздействия или вмешательства иерарха в соответствующее дело. Деятели церкви выступали при этом не столько как органы власти, сколько как идеологический фактор, влиявший на результат политической или, шире, социально-политической борьбы княжеских и боярских группировок. Исследование роли главы церкви в политической борьбе в Новгороде в первой трети XIII в. показывает, что и здесь епископы были ставленниками князей и боярских группировок и сидели на кафедре столько, сколько удавалось поддерживавшим их князьям удержаться в городе[2].

Вместе с тем сама система общегосударственной церковной организации с центром в Киеве, рядом с великокняжеским двором, с епископами во многих столицах княжеств и их чиновниками в других городах на периферии объективно служила важной дублирующей политической структурой, помогавшей центростремительным силам противостоять силам центробежным и заставлявшей те или иные политические группы в центре и на местах в ходе борьбы за власть использовать авторитет иерархов в своих интересах.

В качестве института, ведавшего отправлением культа, церковь обладала разветвленной системой учреждений, занимавшихся литургической и другими формами деятельности, миссионерством, исполнением христианских таинств, вероисповедной и религиозно-учительной деятельностью. Эта ее деятельность с помощью княжеской власти оказывала существенное воздействие на развитие на Руси феодального общественного сознания, древнерусской письменности, литературы, культуры вообще в христианской религиозной форме, и в то же время она несла значительный ущерб языческим формам древнерусской культуры, музыкальному и песенному фольклору и пр. Однако в домонгольский период церковь не смогла распространить влияние христианского культа на всю территорию страны, на население, административно и территориально отдаленное от политических и церковных центров, ограничиваясь включением в свою сферу города и округи, связанной и с городом, и с вотчиной.

Примечания

[1] Соловьев С. М.История России с древнейших времен. М., 1960. Кн. 2. С. 62—63; Рорре A.Le prince et 1'eglise en Russie de Kiev depuis la fin de X siecle et jusqu'au de?II siecle//Acta poloniae historica. W-wa, 1969. 20. S. 95—101.

[2] Хорошев А. С.Участие новгородской церкви в политической жизни (1200— 1230 гг.) // Новое в археологии. М., 1972. С. 241—246; Он же.Церковь в социально-политической системе Новгородской феодальной республики. М., 1980. С. 41—48.

Приложение.

Епархии Русской Церкви XI - нач. XII вв.