Своеобразие футуризма Северянина

И.Северянин и эгофутуризм

«Эгофутуризм» был другой разновидностью русского футуризма, но кроме созвучия названий по существу имел с ним очень мало общего. История эгофутуризма как организованного направления была слишком коротка (с 1911 до начала 1914 г.).

Эгофутуризм был индивидуальным изобретением поэта Игоря Северянина.

В литературу Северянин входил трудно. Начав с серии патриотических стихов, затем пробовал себя в стихотворной юмористике и, наконец, перешел к лирической поэзии. Впрочем, лирику молодого автора газеты и журналы тоже не печатали. Издав в 1904-1912 гг. за свой счет 35 стихотворных брошюр, Северянин так и не обрел желанной известности.

Успех пришел с неожиданной стороны. В 1910 г. Лев Толстой с возмущением высказался о ничтожестве современной поэзии, приведя в качестве примера несколько строк из книжки Северянина «Интуитивные краски». Впоследствии поэт с удовольствием разъяснял, что стихотворение было сатирико-ироническим, но Толстой воспринял и истолковал его всерьез.

Скандальная известность сыграла свою роль: поэта заметили в литературных кругах, и в 1911 году появилась уже хвалебная рецензия В.Брюсова на сборник "Электрические стихи".

В этом же году вокруг Северянина формируется новое литературное объединение - "эгофутуризм". Эгофутуристы (помимо Северянина в объединение входили Георгий Иванов, Грааль Арельский и др. теоретической основой провозгласили Интуицию и Эгоизм.)

Широчайшую известность принесли поэту стихи, помещённые им во второй раздел этого сборника "Мороженое из сирени". Поэт сумел верно уловить желание, витавшее в обществе: уйти от трагизма предвоенной грозы, уйти от действительности, но не в изящную "мечту", расписанную символистами, а в бурную, страстную, яркую "иную жизнь".

Одни видели в его стихах рождение нового искусства, другие признак упадка литературных нравов. Но своим хулителям поэт отвечал стихотворением из четвёртого раздела сборника "Эгофутуризм", где были собраны декларативные лозунги его творчества:

Я, гений Игорь-Северянин,

Своей победой упоён:

Я повсеградно оэкранен!

Я повсесердно утверждён!

Действительно успех поэта был ошеломляющим. За два года было напечатано девять изданий сборника "Громкокипящий кубок".

Перед первой мировой войной его поэтическая слава достигла своего апогея. Залы на его "эгических поэзовечерах" были переполнены публикой, сборники стихов расхватывались мгновенно.

Ориентация скорее на слушателя, чем на читателя, определила и особое строение стихов Северянина. Его поэзии свойственна мелодичность и благозвучие, стихи имеют близкое к романсному строфическое построение с многочисленными повторами и подхватами отдельных слов и целых фраз, изобилует рефренами и анафорами и унаследованными от Бальмонта разнообразными внутренними созвучиями в стихе - ассонансами и аллитерациями.

Северяниным были изобретены десять новых стихоформ: "миньонет", "поэметта", "лириза", "дизель", "квинтина" и другие, обоснование которым он дал в неопубликованном труде "Теория версификации". В русле своих футуристических исканий занимался поэт и словотворчеством.

27 февраля 1918 года на "поэзовечере" в Политехническом музее в Москве Северянин был провозглашён "королём поэзии". Это была высшая и последняя точка головокружительного успеха Игоря Северянина. Летом 1918 года он оказался в эмиграции.

Общей тенденцией в его творчестве становится возврат к классическим традициям русского стиха. "Чем проще стих, тем он труднее..."- станет его девизом. Ведя полурыбацкий образ жизни, он, как в детстве, начинает черпать жизненную силу в общении с природой, к ней же обращается и в творчестве:

В его поэзию проникают ностальгические мотивы, горькое признание уже прошедшей жизни. Кроме трёх автобиографических поэм он написал поэму "Рояль Леандра" (1925), написанную онегинской строфой. В 1931 году вышел его сборник стихов "Классические розы", обобщивший творческие искания поэта последних лет. Теперь поэт снова нашёл путь к сердцам читателей и слушателей через классическое звучание русского стиха, но былой популярности уже не было и поэт бедствовал.

После 1935 года Северянин почти не пишет оригинальных стихов, занимаясь переводами в основном с эстонского.

Н. Северянин приходит в русскую поэзию, когда авторитет, традиции, каноны символизма серьезно пошатнулись. Вступающие в литературу молодые поэты перестали считать незыблемыми образцами идеи и творческие приемы законодателей символизма - К. Бальмонта, Вяч. Иванова, Ф. Сологуба и др. Молодые слуги Музы ищут свой путь, группируясь по общности взглядов на искусство (футуристы, акмеисты).

И. Северянин представляет особое направление русского футуризма. В 1911 году он объъявляет о создании огофутуризма, опубликовав свой манифест, пункты которого сводились к следующему.

1. душа - единственная истина;

2. самоутверждение личности;

3. поиски нового без отверганья старого;

4. осмысленные неологизмы;

5. смелые образы, эпитеты, ассонансы и диссонансы;

6. борьба со "стереотипами" и "заставками";

7. разнообразие метров.

Как лидер этого нового течения, Северянин назначил "Директорат эгофутуризма", куда вошли поэты: Константин Олимпов, Грааль Арельский и Георгий Иванов. Кубофутуризм возник несколькими месяцами позже (А. Крученых, братья Бурлюки, В. Маяковский, В. Хлебников).

Его эгофутуризм разве что сводится лишь к северянинскому жаргону: неожиданные словосочетания, музыкальные распевности ("Я выпил грез фиалок фиалковый фиал..."; "Истомленно лунятся: то - Верлен, то - Прюдом"; "Офиалчен и олилеен озерзамок Мирры Лохвицкой"; "Весело, весело сердцу! звонко, душа, освирелься!"; "Когда взвуалиться фиоль, офреля ручеек...", - все это к тому же перенасыщено неожиданными неологизмами ("фиал" "офиалчен", "олилиен", "освирелься", "взвуалиться фиоль" и т. д.)

Однако сколько поэтической новизны, художественного совершенства в разнообразных в жанровом отношении посвящениях природе. Трогательна поэза-сонет "О незабудках":

Поет июнь, и песни этой зной

Палит мне грудь, и грезы, и рассудок,

Я изнемог и жажду незабудок,

Детей канав, что грезят под луной

Иным цветком, иною стороной.

Я их хочу: сирени запах жуток,

Он грудь пьянит несбыточной весной;

Я их хочу: их взор лазурный чуток

И аромат целебен, как простор.

Как я люблю участливый их взор!

Стыдливые, как томны ваши чары...

Нарвите мне смеющийся букет, -

В нем будет то, чего в сирени нет,

А ты, сирень, увянь в тоске нектара.

О появлении эгофутуризма И. Северянин возвестил в 1911 году, а в январе 1912 года им была разослана в редакции ряда газет его программа "Академия Эго-Поэзии (Вселенский футуризм)", где предтечами эго-футуризма назывались К. Фофанов и М. Лохвицкая, а в качестве теоретических основ провозглашались Интуиция и Эгоизм (Программу подписали И. Северянин, К. Олимпов (К. Фофанов), Г. Иванов, Грааль-Апрельский (С. Петров). "Лозунгами моего эгофутуризма, – писал Северянин в своих воспоминаниях, – были: 1. Душа – единственная сила. 2. Самоутверждение личности. 3. Поиски нового без отвергания старого. 4. Осмысленные неологизмы. 5. Смелые образы, эпитеты, ассонансы и диссонансы. 6. Борьба со “стереотипами” и “заставками”. 7. Разнообразие метров"2. Литературная программа группы, как видим, была довольно расплывчатой. Всерьез говорить о литературном течении, возглавляемом И. Северяниным, не приходится. Группа очень быстро распалась. В 1912 году обострилась борьба Северянина и Олимпова за футуристическое первенство, Северянин вышел из группы "Эго", считая "миссию моего Эго-футуризма выполненной": "Я, – год назад, – сказал: “Я буду!” / Год отсверкал, и вот – я есть!"

В чем-то Северянин сближался с кубофутуристами. В 1914 году И. Северянин выступал совместно с кубофутуристами на юге России, приняв участие в так называемой "Олимпиаде футуризма" (1914). Но сотрудничество с кубофутуристами оказалось кратковременным, и в 1914 году Северянин с ними разошелся.

Так же, как и другие футуристы, Северянин в своих стихах отдал дань техническим достижениям нового века, ориентировался на быстрые темпы жизни. Однако его урбанизм носил скорее внешний характер и имел салонный оттенок комфорта и элегантности.

Как и у других футуристов, у Северянина встречается немало неологизмов, но они "осмысленны", изысканно доступны, и ими поэт никогда не злоупотребляет (ср.: ветропросвист, крылолет). О московских футуристах он с неодобрением писал: "...в своем словотворчестве они достигали зачастую полнейшей нелепости и безвкусицы, в борьбе с канонами эстетики употребляли отвратные и просто неприличные выраженья". Своеобразный шик северянинской поэзии придавали неологизмы с иностранными корнями и суффиксами, чарующие своей экстравагантностью, увлекающие в изысканно-экзотический мир.

Северянину также, как и всем футуристам, было свойственно стремление эпатировать, поразить читателя, самоутвердиться. Это особенно ярко проявилось в его стихотворении "Эпилог" (своеобразная "желтая кофта" Северянина).

Игоря Северянина, как и других футуристов, раздражала пошлость окружающего мира. Об этом стихотворение с названием-оксюмороном "В блесткой тьме":

Однако Игорь Северянин не стремился, в отличие от кубофутуристов, порвать с культурой прошлого и "cбросить Пушкина с корабля современности". Он считал, что и Пушкина, и Блока надо знать даже "во времена Северянина"3.

Критика, и это стало общим местом, отмечала манерность, будуарность поэзии Игоря Северянина, ее ресторанный характер и пошловатую изысканность, салонный дендизм и экстравагантность. Отсутствии "темы" в поэзии И. Северянина тревожило А. Блока: "Куда пойдет он, еще нельзя сказать, что с ним стрясется: у него нет темы. Храни его бог".

Может быть, упреки современников Северянину были и небезосновательными: стихам Северянина свойственны и некоторая манерность, и будуарность, и дендизм. Все это было. Например, его знаменитая "поэма-миньонет" "Это было у моря":

Да, Северянин часто в своих стихах говорил языком салонной публики, но это не означает, что то был язык самого поэта, что это его – поэта – голос. По крайней мере, его "единственный" голос. Здесь будет уместной аналогия с героями рассказов М. Зощенко и самим Зощенко, которых современная писателю критика не желала разграничивать. Суть же поэзии И. Северянина в другом – в тончайшем лиризме, в изысканной элегантности, в изумительном чувстве ритма и в том, что вообще трудно определимо, поскольку речь идет о Поэзии. Как бы критики ни относились к пресловутым "Ананасам в шампанском!", как бы над ними ни иронизировали, забыть сразу, не почувствовать обаяния этого стихотворения невозможно. От него нельзя отмахнуться. Лирика Северянина не обременена морализированием, она далека от философских прозрений. Ну что ж, зато Северянин – тончайший лирик, изумительно чувствующий Природу, Красоту, душу человеческую в многообразных ее проявлениях и переживаниях.

И. Северянин известен и как автор негромких щемящих строк о России, о своей судьбе. После революции Северянин оказался в Эстонии, где и прожил до своей смерти в 1941 году. "Я не эмигрант и не беженец. Я просто дачник", – говорил о себе И. Северянин. За рубежом он издал семнадцать поэтических сборников, но они выходили малыми тиражами, пик славы поэта остался позади, в прошлой России. В 1925 году написано не менее знаменитое стихотворение И. Северянина "Классические розы":