2013-12-28
869
После недолгой службы в Петербурге под началом кабинет-министра И. П. Елагина Фонвизин вновь поступил в Коллегию иностранных дел, где сблизился с Н. Паниным. П. хотел ограничения самодержавной деспотии «фундаментальными» законами, некоторого смягчения крепостного права. Став секретарем Н. Панина, Фонвизин полностью разделяет его оппозицию «самовластию» и своим творчеством драматурга, публициста борется против деспотии и произвола в бюрократическом государстве, против неограниченного рабства крестьян. В резкой полемике Фонвизина с Екатериной на страницах «Собеседника любителей российского слова» и в других публицистических выступлениях сатирика отчетливо проявляются политич. взгляды писателя.
В 1777—1778 гг. Фонвизин выезжает за границу и довольно долго находится во Франции (в Париже он пробыл свыше пяти месяцев). Из Франции Ф. пишет письма к своей сестре Аргамаковой, П. Панину (брату Н. Панина), к Я. Булгакову. Ярко выраженный общественно-социальный хар-р. Франция для передовых людей России обладала особенным притягательным интересом. Однако непосредственное знакомство со страной, где Ф. наблюдал нравственное разложение дворянского общества, фаворитизм при дворе, экономич. неравенство и нищету народа, вызвало не только разочарование, но и резкую критику со стороны писателя. Острый ум Ф-на, умение разобраться в экономич., соц. и политич. явлениях в жизни фр. общества, позволили ему нарисовать исторически верную картину феодально-абсолютистской Франции и дать оценку увиденному. «Я думал сперва, что Франция, по рассказам, земной рай, но ошибся жестоко», — писал Ф. в письме к сестре. Его поражает нищета народа и безудержное обогащение королевского дома. Письмам присуща острота публицистич. пафоса.
В складывающемся капиталистич. общ-ве Ф. увидел, что «деньги суть первое божество здешней земли». Эта власть денег делает призрачной вольность французов, которую провозглашали буржуазные просветители. «Первое право каждого француза есть вольность, но истинное настоящее его состояние есть рабство; ибо бедный человек не может снискивать своего пропитания иначе, как рабскою работою; а если захочет пользоваться драгоценною своею вольностью, то должен будет умереть с голоду. Словом: вольность его пустое имя, и право сильного остается правом превыше всех законов».
Белинский о письмах: «Читая их, вы чувствуете уже начало Французской революции в этой страшной картине французского общества, так мастерски нарисованной нашим путешественником».
Хвалит фр. торговлю и промышленность. Живой русский язык. Письма ироничны, однако эта ирония часто переходит в сатиру, когда дело касается социальной сущности явлений.
Суровая оценка французских просветителей. Сказалась классовая ограниченность мировоззрения Фонвизина, который не видел исторической роли буржуазии и отрицательно оценивал ее идеологов. Резки в письмах отзывы о Вольтере, д'Алам-бере и др. Ф. был далек от идеи революционного преобразования действ-ти. И ему претили «ласкательства» философов к Екатерине. И только для «славного Руссо» он делает исключение, видя в нем «самого независимого и принципиального». Тем не менее идеи просветителей, особенно Монтескье, были во многом близки Фонвизину. Патриотизм в письме к университетскому товарищу Я- И. Булгакову: «Не скучаю вам описанием нашего вояжа, скажу только, что он доказал мне истину пословицы: славны бубны за горами... Если здесь прежде нас жить начали, то по крайней мере мы, начиная жить, можем дать себе такую форму, какую хотим, и избегнуть тех неудобств и зол, которые здесь вкоренились...».
Политич. взгляды Ф-на были тесно связаны с политич. деят-стью главы дворянской либеральной оппозиции Н. Панина. По «мыслям» Панина Ф. написал публицистический трактат «Рассуждение о непременных государственных законах».
В России Ф. видел разгул реакции после крестьянского восстания 1773—1775 гг. Рассчитывал на мирный путь социального обновления России.
