Иконостас Петропавловского собора

Храм Василия Блаженного в Москве

Преображенская церковь в Кижах

В каменном зодчестве Руси самым известным примером самобытно-национальной параллели фантазиям барокко можно считать Храм Василия Блаженного на Красной площади в Москве (его «официальное» название: Покровский собор что на Рву). Исключительная многосоставность композиции дополнена избыточным изобилием её компонентов и элементов – создатели храма (предполагают, что ими были мастера Брма и Пстник) словно бы задались целью представить в одном сооружении всё многообразие национальной традиции. В итоге возникает впечатление затейливости и нарядности, граничащей с пестротой, напоминающей цветистость ярмарочных красок. Храм превращён в своего рода короб чудес, в сказочный расписной терем.

Упоминание о тереме тем уместнее, что рядом, на территории Московского Кремля несколько позже был построен Теремной дворец (1635–1639,мастера Бажен Огурцов и Трефил Шарутин).В его общем облике и особенно в росписях интерьера с полной наглядностью преломились черты русского узрочья. Узорочье – это настоящий хоровод живописнейших, нарядных узоров, до чрезвычайности яркая, праздничная раскраска, в высшей степени затейливый вымысел (часто фольклорного происхождения).

Теремной дворец в Москве – внешний вид и интерьер

Пройдя в XVII веке кульминацию национально-самобытной экзотики, к концу столетия русское искусство всё более склоняется к ассимиляции европейских форм художественного мышления. В их синтезе с русским узорочьем возникает так называемое московское барокко, или иначе – нарышкинский стиль (многое в постройках этого стиля было инициировано дворянским семейством Нарышкиных, состоявших в родстве с царской фамилией). А позже, в связи с реформами Петра I, в новой столице, Петербурге (Санкт-Петербург) складывается русский стиль уже чисто европейского толка.

Для очертаний этого стиля очень показателен огромный резной иконостас Петропавловского собора (1722–1727, собор находится в Петропавловской крепости в Петербурге). Его композиция далека от привычных стандартов православия: не серия икон, размещённых в последовательной иерархии рядов (чинов), а свободный архитектурный ансамбль. Примечательно, что создан он не живописцами, а резчиками по проекту архитектора Ивана Зарудного. Включённые в него скульптурные фигуры полностью соответствуют европейской традиции. Но немало здесь и национально-своеобразного – в характере виртуозной обработки дерева, в самобытной выдумке. Чем ещё этот шедевр смыкается с эстетикой барокко, так это безудержной роскошью и подчёркнутой живописностью (богатство и разнообразие декоративных мотивов, ослепительная пышность золотого убранства).

Иван Зарудный

Русское искусство петровской и послепетровской поры восприняло от западного барокко и склонность к оптическим эффектам, уводящим в стихию иллюзионизма. Особенно это проявилось в росписях плафонов (плафоном называют поверхность потолка, украшенную каким-либо изображением). Мастера фресковой живописи достигали удивительного «обмана зрения», рисуя небо, облака, далёкие просторы и летящие в них фигуры, создавая иллюзию прорыва в большое открытое пространство.

Один из таких плафонов можно видеть в уже упоминавшемся Китайском дворце Ораниенбаума, где воссоздаётся фантазийная поэтика свободного полёта: люди и птицы реют среди облаков, туманов и развевающихся драпировок. Прекрасные существа с радостной безмятежностью плывут в небесах – так передаётся бесподобная ферия абсолютного воспарения над земным, обыденным, полный отлёт от реальности в мир грёзы.