Внешние различия между моралью и правом

Многие исследователи фиксируют внимание на внешних, формальных различиях между моралью и правом. Отмечают, что «мораль более субъективна, размыта и переменчива»133, что по ряду вопросов, относимых к морали, нет единодушия (то, что одним кажется допустимым, вызывает у других резкое осуждение), к тому же нередко с течением времени достаточно широкого консенсуса в моральных оценках добиваются принципы, ранее не пользовавшиеся признанием. (В качестве примеров такой метаморфозы Бр. Бикс приводит отношение общества в Англии и США к рабству и веротерпимости.)134 Н.М. Коркунов отмечал расплывчатость некоторых нравственных (моральных) норм: «Но у двух людей редко бывают совершенно одинаковые, до мелких подробностей нравственные правила. И в обществе обязательными признаются только основные, более важные правила нравственности; подробности всегда остаются делом субъективного убеждения»135.

Н.Н. Алексеев видел одно из различий между правом и нравственностью в неодинаковой степени глубины переживания лежащих в их основе ценностей. В этом смысле право поверхностно в сравнении с нравственностью. Для права характерно рассудочное отношение к норме, а для нравственности – эмоциональное. «…Интеллектуальный момент гораздо более соответствует существу права, чем существу нравственности, – писал Н.Н. Алексеев. – Право есть интеллектуальный подход к ценностям, а не эмоциональный»136.

Современный немецкий социолог Т. Гейгер полагал, что мораль с ее волюнтаристскими методами регулирования приходит в столкновение с повышающейся рационализацией социальных идей, с их институционализацией137.

Морали чужда строгая определенность, законченность, формализм правовой нормы. По словам П.И. Новгородцева, «в самом понятии нравственного стремления заключается начало бесконечности, и представить себе идеал достигнутым и конечным значило бы отрицать бесконечную силу нравственного стремления и абсолютный смысл идеала, не вмещающийся в относительные формы»138.