Юльяну Фонтане в Париж

[Ноан, 29 июля 1841]

Мой Милый.

Раз Ты такой добрый, то будь им до конца. Пойди в Roulage [транспортную контору], то есть к Mrs Hamberg et Levistal, successeurs de Mr. Corret fils ainé et C-nie: Rue de Marais St. Martin, № 51, à Paris, и вели им сейчас же послать за фортепиано к Плейелю, чтобы его можно было отправить на следующий день. Roulage’y вели отправить его par envoyé accéléré et non ordinaire [ускоренным, a не обычным транспортом]. Это стоит дороже, но идет гораздо быстрее. Будет стоить, кажется, 5 фр [анков] с центнера. Я здесь заплачу, а Ты только возьми квитанцию или расписку, в которой пусть напишут, сколько оно весит, когда пойдет и когда обязуются доставить его в Châteauroux. Это тот roulage [фургон], что идет прямо в Тулузу и по дороге только сгружает вещи, поэтому надо, чтобы адрес на фортепиано Плейеля был не à la Châtre, но à M-me Dudevant à Châteauroux (как я написал сверху). Комиссионная контора в Châteauroux знает об этом и сейчас же пришлет его мне. Эту расписку я хочу только затем, чтобы больше обязать roulage; мне ее присылать не надо, потому что она могла бы нам понадобиться только на случай каких-нибудь возможных недоразумений. Здесь, в Châteauroux, комиссионер говорит, что par accéléré [скорым] придет из Парижа за четыре дня. Поэтому пусть они обяжутся доставить в Château-roux за 4 или самое большее за 5 дней. Итак, вели адресовать à Châteauroux (скажи Плейелю, что я на этих днях письменно поблагодарю его). Возьми квитанцию на accéléré [срочность] у п[анов] Hamberg et Levistal. Поторопись и напиши мне милое письмецо. Теперь о наших делах. Если Тебе Плейель не по душе и Ты полагаешь, что Эрар (Французская фортепианная фабрика; ее основатель — Себастьян Эрар (1752—1831), сконструировал в 1777 г. первый образец фортепиано во Франции; здесь речь идет, видимо, о его сыне, владельце фабрики.) будет лучше, то перемени, но не делай этого легкомысленно: убедись, в самом ли деле Эрар будет услужлив. Не знаю, почему Ты должен держаться за Плейеля, если тот услужливее; даже selon toutes les probabilités [по всей вероятности] там должны быть к Тебе любезны. Что касается Тарантеллы, то запечатай и отправь это письмо в Гамбург.

Опасаясь, чтобы это письмо не опоздало, о других вещах, о Трупена и т. д. я напишу Тебе завтра, а сейчас обнимаю Тебя.

Ш.

Антося поблагодари за добрые намерения. Но я не буду обременять его никакими поручениями. Пожелай ему счастливого пути (Антоний Водзиньский ехал в Польшу, но Шопен не захотел воспользоваться этой «оказией» (см. письмо 263).). Яся обними и скажи, чтобы писал.

Скажи Плейелю, что я письменно поблагодарю его.

Сверху приписка: «Адрес для фортепиано: M-me Dudevant à Châteauroux, bureau restant chez Mr. Voilant Patureau».

ЮЛЬЯНУ ФОНТАНЕ В ПАРИЖ

[Ноан.] В ночь с 9 на 10 августа 1841

Мой Милый.

Благодарю Тебя за все Твои хлопоты. Сегодня, то есть 9-го, я получил фортепиано, а другие вещи 2 дня назад. Бюстик мой домой не посылай, оставь его в шкафу, а то они испугаются. Яся обними за письмо. Вскоре напишу ему несколько слов. Вероятно, завтра я отошлю своего старого слугу, который здесь теряет голову. Это честный человек и служить умеет, но копуша, и здесь раздражаются. Отошлю его, вероятно, сказав, чтобы он ждал меня в Париже. Поэтому, если он появится у Тебя дома, то Ты не пугайся — это единственный способ избавиться от него; скажи ему, чтобы он ждал меня дома, а через неделю или две придется ему написать или что я вернусь позже, чем думал, или что-нибудь другое — и с богом. — Впрочем, погода здесь не плохая (Шопен, возможно, подразумевает настроение Жорж Санд.). — 3 дня человек ждал в Châteauroux фортепиано, и вчера, получив Твое письмо, я велел отозвать его; а какой тон у фортепиано, я еще не знаю, потому что оно не распаковано; только завтра произойдет это великое событие. Что касается недоразумений с roulage’oм, то брось, не стоит связываться. Ты сделал, как только мог лучше; несколько капель испорченной крови, да несколько потерянных на ожидание дней стоят лишь того, чтобы хорошенько вытереть себе нос после окончания дела. Итак, забудь и мои поручения, и Свои хлопоты. В другой раз, даст бог, доживем, будет лучше. Эти несколько слов я пишу Тебе поздно ночью. Еще раз благодарю Тебя за хлопоты, которым еще не конец, потому что дело Трупена будет висеть у Тебя на шее. Об этом я напишу подробнее в другой раз, а сейчас желаю Тебе спокойной ночи, и пусть Тебе не снится, как Ясю, будто я умер, а пусть Тебе снится, что я только что родился или что-либо подобное... И в самом деле, я сейчас стал таким кротким, как дитя в пеленках, и был бы очень рад, если бы кто-нибудь захотел водить меня на помочах, n [ota] b [ene], в хорошенько подбитой ватой шапке на головке, потому что — чувствую — я бы ежеминутно спотыкался и падал. К несчастью, вместо помочей меня, вероятно, ожидают костыли или клюка, если продолжать приближаться к старости теперешним шагом. Как-то снилось мне, что я умер в больнице, и так это засело у меня в голове, что кажется, — это было вчера. Если Ты переживешь меня, то узнаешь, надо ли верить в сны; несколько лет назад мне снилось нечто другое, да не сбылось (По-видимому, Шопен намекает на несбывшиеся надежды, связанные с Марией Водзиньской.). Мне и теперь что-то наяву грезится, всякая, как говорится, белиберда; вот почему я и пишу Тебе такие глупости. Не правда ли? Пришли мне поскорее письмо из дому и люби старого.

Ш.

Адрес на обороте: «Monsieur Monsieur Jules Fontana, 5, rue Tronchet, Paris». Почтовые штемпеля: «La Châtre, 11 Août 1841»; «Paris, 12 Août 1841».