Н. А. Исаев и др. М., 1992. С. 162

попов А. Суд и наказания за преступления против веры и нравственности по русско­му праву. Казань, 1904. С. 215-218.

250                                                                                                                       Глава ly

против веры и религии, которые наказывались весьма сурово. Из восьми артикулов первой главы Артикула воинского шесть артику­лов предусматривали смертную казнь. По мнению исследователей, таким образом законодатель подчеркивал «особую защиту государ­ством института православной церкви и особое наказание от имени Бога, которому подвергаются лица, посягнувшие на православие и церковь».¹

Проект Уголовного уложения, составленный Елизаветинской за­конодательной комиссией 1754 г., упоминал о нескольких видах пре­ступлений против веры, неизвестных военно-уголовному законода­тельству Петра I: об отсутствии у исповеди (ст. 4 главы XV), о цер­ковном «мятеже», т. е. о перерыве богослужения (ст. 1 главы XVII), о совращении в еврейство, мусульманство, идолопоклонство и раскол (глава XVII и XIX). Наказание за совершение этих преступлений так­же предусматривалось весьма суровое (вплоть до смертной казни за большинство из указанных преступлений).

Наказ Екатерины II также предусматривал наказание за преступ­ления против веры, однако относил к ним только те действия, кото­рые содержали прямую угрозу устоям религии и порядку отправле­ния богослужения. Среди таких преступлений можно выделить, в ча­стности, святотатство и богохуление.

В примечаниях к Наказу отмечалось: «Святотатства и богохуле-ния всегда нарушают покой общества, а потому, кроме церковного наказания, они должны быть караемы светским».²

Кроме того, в соответствии со ст. 266 Устава благочиния, «буде кто учнеть чинить колдовство или чародейство... того отослать к су­ду, где учинить с ним, как законы повелевают».³

Указами 1762 г. было положено начало прощению раскольни­ков. Находившиеся в острогах освобождались, следствие о них пре­кращалось, бежавшие за границу получили возможность вернуться в Россию. Манифестом от 3 марта 1764 г. раскаявшихся раскольников запрещалось отлучать от церкви.⁴

¹ Жильцов С. В. Политические аспекты наказания в уголовной политике Петра I //
Известия вузов. Правоведение. 2002. № 1. С. 215.

² Латкин В. Н. Учебник истории русского права периода империи (XVIII—XIX ст.).
СПб., 1909. С. 468.

³ Российское законодательство X—XX веков: В 9 томах. Том 5. М., 1987.

⁴ Развитие русского права второй половины XVII—XVIII в. М., 1992. С. 166.

^азнагение уголовных наказаний на разлигных этапах развития...                251

По сравнению с Соборным Уложением 1649 г., военно-уголов­ное законодательство Петра I еще более расширило круг государст­венных преступлений. В число таких преступлений вошли деяния, которые ранее государственными преступлениями не считались: раз­личные проступки по службе, умышленное неправосудие, финансо­вые и иные преступления.

Как и в XVII в., в первой половине XVIII в. одним из наиболее опасных государственных преступлений считалось покушение на жизнь и здоровье государя в форме физических, а также магических действий или умысла к этим действиям, хотя «в истории XVIII в. та­ких случаев, которые можно было бы интерпретировать как реаль­ные покушения на жизнь и здоровье правящего монарха, фактически нет...».¹

Опасными видами государственных преступлений в рассматри­ваемый период были также государственная измена и бунт.

Государственной изменой считались: прямой переход на сторону врага, выдача военных секретов и шпионаж, всякая помощь врагу, а также враждебная русскому государству агитация, под влиянием ко­торой люди покидали пределы родной страны. Единственной мерой наказания за измену родине была смертная казнь.

Несомненным актом государственной измены стал переход на сторону турок бомбардира Якова Янсена. Петр I приговорил его к наиболее тяжкому виду смертной казни — колесованию. Не мень­шую суровость проявил Петр I и в отношении лиц, помогавших бегству кызыкерменского бея, взятого в плен. По окончании след­ствия, 9 февраля 1705 года, дело было доложено боярам, которые вынесли приговор: «трех черкас и извощиков, села Кувекина кре­стьян, сослать на каторгу на семь лет». 13 февраля 1705 г. Петр I отменил решение бояр и приказал «тех черкас и извощиков каз­нить смертью».

К смертной казни Петр I приговорил в 1703 г. и донского казака Афанасия Чеботаря, подговорившего дьячка Никифора Васильева бежать с ним за пределы России «на реку Аракань».²