Как относиться к интерпретации художественного произведения другими искусствами?

В основе новых спектаклей и фильмов лежит интерпретация, своеобразное авторское прочтение литературного произведения языком другого искусства. И очень часто это прочтение вступает в противоречие с привычной интерпретацией классической литературы.

Какова в этом случае позиция зрителя? Зритель, ревностно относящийся к литературной основе фильма или спектакля, прежде всего (может быть, непроизвольно) фиксирует свое внимание на том, в чем режиссер и актеры отходят от авторского текста. Они настаивают на «бережном отношении к классике», убеждены, что смысл нужно искать в глубине строки. Их позиция: нет, не все позволено.

Иная, прямо противоположная точка зрения может быть сформулирована словами Л. Аннинского: «Если уж заботиться о «бережном отношении к классике», то пусть лучше дремлет она в книжных переплетах — вот уж целехонькой будет! Всякое же воплощение, всякое прочтение есть вторжение в классику, и тут уж никаких гарантий стерильности. Да и не надо. Вы что же, думаете, я Гоголя иду смотреть в театр? Я Гоголя сам читаю. Я иду смотреть наше взаимодействие с Гоголем».

И все-таки другое искусство помогает по-иному прочитать хорошо знакомый текст. У режиссера иное видение, другие средства создания художественного образа, а теперь еще и новые технологии. Опыт читателя и видение режиссера, взаимодействуя, способны создать новую, неожиданную интерпретацию хорошо знакомого произведения. Зритель же свободен в своем выборе: принимать или не принимать такую интерпретацию. Но всякая интерпретация, в том числе и та, которую зритель не принимает, способствует обогащению его читательской и зрительской культуры.