Глава 9. Не надо ничего говорить

Ему надоела эта роль, но он не может остановиться,
Вставая, чтобы снова сесть
И потерять, что нашел,
Вращая мир, как волчок,
Где каждый город имеет свою душу.
«Невозможно ничего сказать».

Эллиот Смит.

Любовь ничего не значит для плейбоя. А что она значила для Малфоя? Драко смотрел на себя в зеркало. Мерцающий свет свечей играл на тонких чертах его лица, блестел в серых глазах, когда он внимательно осмотрел зубы и, дохнув на ладонь, проверил свежесть дыхания.

Неделя оказалась более трудной, чем он предполагал. Гарри Поттер всегда был частью его жизни и идеей-фикс в течение почти пяти лет. Но до последнего месяца он безнадежно пытался достать его. А теперь все, о чем он мог думать, – это дурацкий лежалый запах его вещей и непослушные взъерошенные волосы. И еще взгляд. То, как брюнет посмотрел на него перед тем, как они поцеловались.

Воспоминания Драко вертелись вокруг собственно идиотского поведения в библиотеке. Это было слишком много, слишком быстро. Он не мог эмоционально угнаться за Поттером. Неделя, проведенная поврозь, возможно, спасла их обоих от членовредительства, дала Драко время, чтобы увидеть ситуацию в целом и разобраться кое с чем. Кроме того, дополнительное время также дало слизеринцу возможность понять, насколько необходим стал ему Гарри, несмотря на язвительные замечания Снейпа, которые тот отпускал во время каждой отработки, подобно задиристому флибустьеру.

- У Вас есть нож для колки льда? – спросил Драко посреди особенно угнетающего перечня недостатков Гарри.

- Тебе не нужен нож для колки льда, чтобы нарезать флоббер-червей, Драко, - заметил Снейп.

- Нет, но он мне нужен, чтобы проколоть себе барабанные перепонки, - ответил парень.

Вспомнив это, Драко покачал головой и, погасив свечу, прокрался в ванную. Разноголосый храп и другие сонные звуки давали ему гарантию, что Крэбб и Гойл крепко спят. Он угостил каждого стаканом теплого молока, куда добавил понемногу зелья Живой смерти, чтобы быть уверенным, что они не проснутся среди ночи и не заметят его отсутствия. Снейп велел им ни в коем случае не спускать с Драко глаз. Но зельевар, похоже, забыл, что Драко Малфой был слизеринцем. А значит, он все равно добьется своего.

Стоя рядом с входом в слизеринскую гостиную, Малфой удостоверился, что его значок префекта хорошо заметен на случай встречи с Филчем. Ему не нравилось, как тот косился на него, и хотя блондин имел право находиться среди ночи в коридоре, он беспокоился, что завхоз может поднять шум, если не заметит значка. «Не кричать», - повторил про себя Драко. Что за странный…

Поттер зажал Драко рукой рот, прежде чем тот успел вскрикнуть. Он быстро накинул мантию-невидимку на платиновую макушку, чтобы дать Малфою знать, что все в порядке и что это он, Гарри. Карта Мародеров, зажатая в руке, уверяла его, что вокруг никого нет и можно идти.
Драко был готов вскрикнуть от удивления, когда рука Гарри закрыла ему рот, и он оказался окутан знакомым запахом его любовника.

- Ради Мерлина, Гарри, - прошептал он, закатывая глаза и досадуя, что его застигли врасплох.

Гарри немедленно обнял Драко, который в свою очередь сделал то же самое, недолгое время наслаждаясь ощущением тела гриффиндорца, прежде чем они оторвались друг от друга и двинулись по коридору, одной рукой продолжая обнимать друг друга за талию. Драко придерживал мантию-невидимку, пока Поттер сверялся с картой и вел их самым безопасным путем на седьмой этаж. Найдя портрет Барнабаса Чокнутого, гонявшего троллей в балетных пачках, Гарри начал ходить взад-вперед вдоль стены, сконцентрировавшись на том, как должна выглядеть комната. Драко, не имевший представления, зачем они тут расхаживают, решил, что Гарри тоже не знает, что делать дальше или сошел с ума от такой близости к сексапильному парню. Кто мог бы упрекнуть его за это?

Когда они развернулись в третий раз, Драко открыл рот, чтобы что-то сказать, но увидел появившуюся в стене дверь. Подняв бесцветные брови, он неуверенно вошел вслед за Гарри в Выручай-комнату. Она была предусмотрительно снабжена кроватью, немного большего размера, чем в их спальнях, вокруг кровати парили спокойно мерцающие свечи, перед зажженным камином стоял большой мягкий диван. Закрыв за собой дверь, Драко выскользнул из-под мантии-невидимки, поспешно пригладил волосы и заметил:

- А почему нет медвежьей шкуры?

Поттер покраснел от подтекста. Конечно, Драко не знал об особенностях Выручай-комнаты и о том, что она выполняет все требования, но он, наверно, думал, что все это организовал гриффиндорец.

- Ты всегда должен быть такой задницей? – спросил брюнет, скидывая мантию-невидимку и ища взглядом, куда бы ее положить. Перед ним тут же появилась вешалка, и он повесил мантию на черный металлический крючок.

Фыркнув, Драко подошел к Поттеру и обнял его за талию, прижимаясь бедрами.

- Я думал, что это было очаровательно, - заявил он и озорно усмехнулся, когда гриффиндорец покраснел и закатил глаза.

- Ты хоть знаешь, что означает это слово, Малфой? – добродушно поддел его Гарри.

- Оооо. ДРАКО! – поправил тот, цепляя пальцем резинку пижамных штанов брюнета. Потрогав фланелевую пижаму Поттера, он сморщил нос.

- Ну вот, ты не видел меня целую неделю и не приоделся, чтобы произвести впечатление? – спросил он. Хотя Драко должен был признать, что даже в тусклом свете наколдованных свечей, поношенная и полинявшая зеленая ткань делала совершенно необыкновенными миндалевидные глаза Гарри.

- Ну, учитывая, что ты вряд ли позволишь мне долго оставаться в одежде, я решил забить на это. И к тому же она меньше помнется, когда будет брошена на пол, - нахально пояснил гриффиндорец, сжимая ткань в кулаке, чтобы доказать правоту своих слов.

- Испорченный и уже рассуждающий, как профи. Мой маленький мальчик вырос, - протянул Драко; его усмешка превратилась в похотливую ухмылку, когда он внимательно изучал лицо любовника. – Ну, тогда давай опустим обмен любезностями и наклоним тебя, Гарри.

Тот прочистил горло и отодвинулся.

- Вообще-то, твоя очередь наклоняться, разве не так? – поинтересовался он.

- О, устанавливаем очередность, да? Как романтично.

- Наверно мы слушали один и тот же курс искусства очаровывать, - парировал Гарри.

Драко усмехнулся и скользнул руками по своей переливающейся серебристой пижаме. Ухватившись за край пижамной рубашки, он просто стянул ее через голову. Гарри был не единственным, кто подумал о том, что их вещи помнутся, когда они бросят их возле кровати. Стоя в одних пижамных штанах, оттопыривающихся домиком, Малфой просунул палец под резинку.

- Итак, разговоры пропускаем?

- Драко! – шокированно крикнул Гарри. Почему это его больше не удивляет? Блондин всегда предпочитал разговорам действие, и, может, он тоже должен просто брать то, что дают. Заняться сексом и оставить все как есть. Но теперь у них есть эта комната. Никаких учителей, ждущих снаружи. Никто не знает, что они здесь. И у них есть время.

- Нам нужно поговорить.

- Мы можем поговорить потом, - сказал Драко, подходя к гриффиндорцу и наклоняя голову, чтобы поцеловать его в шею. Бледные пальцы скользнули по торсу брюнета, прикрытому пижамной рубашкой.
Наслаждаясь солоноватым вкусом кожи Гарри, Драко приподнял ткань. Он потрогал пальцами бугорки сосков и переместил руки ему на спину. Прижимаясь своим телом к теплому телу Поттера, блондин услышал его всхлипывающий вздох.

Позволив Драко снять с себя рубашку и соединить руки у него на спине, Гарри положил ладони на бицепсы парня и остановил блуждание его рук.

- Постой. Подожди, - настойчиво попросил он.

Малфой покорно остановился и вздохнул.

- Ладно. Хорошо… послушай, давай только, - он обвел глазами комнату, - ляжем на кровать.

Кивнув, Поттер подошел к кровати, откинул одеяло и лег. Драко последовал за ним. Гриффиндорец обнял его и заглянул ему в глаза.

- Почему ты не хочешь поговорить, Драко? Почему ты всегда…

- Что тут говорить, Гарри?

- Ну, я хочу знать о тебе больше.

Блондин фыркнул и закатил глаза.

- Ты знаешь меня уже пять лет. Если ты до сих пор не…

- Это другое. Чего ты хочешь, о чем мечтаешь, чего боишься?

- Эти… на эти вопросы на так-то легко ответить прямо сейчас. Я собирался… я… гм. Я не знаю, как это объяснить, чтобы ты не рассердился. Но ты знаешь, что… Я хочу сказать, разве не всем известно, что я собирался делать? Я изучал Темную магию и во всем следовал советам отца. Сам видишь, куда этот путь привел его… а он, давай посмотрим фактам в лицо, гораздо сильнее меня… С моей стороны было бы просто не разумно продолжать двигаться в этом направлении. И теперь еще… ты… и… все так сильно изменилось с тех пор, как отца посадили. Какое-то время я очень хотел быть учеником Снейпа. Но теперь мы едва разговариваем.

- Из-за меня? – спросил Гарри.

Драко пожал плечами, но кивнул.

- Он не сказал этого прямо…

- Но все и так понятно…

- Да. Хотя из меня был бы учитель…

- Приблизительно такой же плохой, как из него? – грустно спросил Гарри.

Однако блондина развеселило это замечание.

- Профессор Малфой. Не очень достойная профессия для единственного наследника Малфоев, правда? Не то, чтобы мне нужно было работать, если от меня не отрекутся, но даже в этом случае… я был бы паршивым учителем.

- Я уверен, что ты будешь великолепен во всем, за что ни возьмешься.

Драко снова хихикнул.

- Гриффиндорец, - вынес он приговор и, прикрыв глаза, крепче прижал к себе Гарри. – Ну вот. Я поделился. Могу я теперь рассчитывать на минет?

Поттер вздохнул, просунул пальцы под руку Драко и покачал головой.

- Ты невозможен! Не хочешь спросить о моих мечтах?

Коротко взвизгнув от щекотки, Драко переместился в более оборонительную позу, на этот раз прикрыв чувствительные места под мышками.

- Ну, ты мечтаешь быть со мной. Что весьма благоразумно и похвально. Почему меня должно волновать что-то кроме этого? – спросил он, нахально вздернув бровь. Этот жест непостижимым образом был одновременно и чертовски самонадеянным, и фантастически умиляющим.

- Я хочу быть аврором, - ответил Гарри, не дожидаясь вопроса, и продолжил разговор, несмотря на то, что Малфой всячески пытался увернуться от него.

- Гм, ты понимаешь, что у тебя уже нет нужных баллов…

- Я думаю, что спасение мира от Волдеморта должно характеризовать меня лучше, чем оценки, которые я получил бы от этого сальноволосого…

- Ладно. Хорошо, - согласился Драко, заметно вздрогнув при упоминании имени Темного Лорда, его явно стесняла эта тема. Гарри, нахмурившись, посмотрел на слизеринца, когда тот начал отодвигаться от него.

- Знай, что я уничтожу его, - уверил брюнет.

- Я в этом не сомневаюсь, - согласился Малфой, продолжая отодвигаться.

- Тебе не нравится эта идея? – Гарри, сузив глаза, взглянул на блондина, который старался не выглядеть раздраженным. – Ты бы предпочел, чтобы умер я?

Драко снова вздрогнул и теперь всерьез начал вырываться из рук гриффиндорца.

- Ну же? Это так? Ты бы предпочел, чтобы победил Волдеморт и Пожиратели Смерти?

Малфой чувствовал себя все хуже и хуже, особенно когда Гарри схватил его за тонкие запястья и перекатился на него. Лицо слизеринца покраснело от раздражения и ярости, когда Поттер сжал коленями ему бедра. Драко попытался закричать от такой грубости, но Гарри не позволил ему. Он навалился на блондина всей тяжестью тела, и взгляд Поттера излучал всю силу его ярости.

- Прекрати! Отпусти меня! – закричал Малфой, почти впадая в истерику.

- ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я УМЕР? – прошипел Мальчик-Который-Выжил.

Покачав головой, Драко разразился рыданьями, стараясь подавить их и не имея возможности закрыть лицо от пристального взгляда гриффиндорца.

- Перестань… - прошептал он между спазмами, сотрясавшими его тело. Но Гарри не слушал. Его мозолистые смуглые пальцы сильнее сжались на запястьях слизеринца, пока тот снова не закричал, умоляя его прекратить.

Чувствуя, что его ярость принимает угрожающие размеры, брюнет выплюнул со злостью:

- Я хочу, чтобы ты сказал мне это. Скажи мне в лицо, что ты хочешь, чтобы я умер. Скажи мне, что хочешь, чтобы я проиграл эту битву. Скажи мне.

- Я… - лицо Малфоя стало пунцовым от страдания, дыхание было затрудненным. – Не хочу…, - он несколько раз тяжело вздохнул, пытаясь передвинуться и освободить бедра из-под Гарри, но тот удвоил усилия, чтобы удержать его в прежнем положении, - чтобы вообще кто-то умирал. Я потеряю того, кого лю… - Драко замолчал до того, как успел сказать это и закрыл глаза, чтобы не видеть свою унизительную беспомощность. – Я потеряю в любом случае.

- О, Боже, - гриффиндорец выпустил руки Драко и испуганно посмотрел на лежащего под ним парня. Он совершенно неправильно понял его. Абсолютно. Он обманул ожидания Драко. Обманул его доверие и его чувства, не поверил в собственные инстинкты насчет чувств слизеринца. – Я…

Блондин тотчас же обнял Гарри, вцепился в него, утыкаясь лицом в изгиб его шеи. Он жалобно рыдал, прижавшись к Поттеру. Всплески эмоций, каждая из которых была не менее сильной, чем предыдущая, волнами накатывали на Малфоя. Его семья или его любимый, ему придется пожертвовать одним в пользу другого. И хуже всего было то, что он сам впутался во все это. Он позволил себе оказаться в таком положении, потакая желанию впустить Гарри Поттера в свою жизнь.

- Прости, мне очень жаль, - шептал Гарри, снова прижимая к себе плачущего парня. Он нежно целовал его в голову, поглаживая ладонями хрупкое тело. В ответ на эти касания мускулы Малфоя напряглись, пока он содрогался от сдерживаемых эмоций, проливающихся слезами из уголков его глаз, увлажняя шею любовника.

- Прости. Я люблю тебя, Драко. Я очень люблю тебя, - шептал тот в бледно-розовое ухо слизеринца.

Услышав это, Драко замер, хотя к своему удивлению не напрягся, и признание не покоробило его. Наоборот, казалось, что оно его успокоило. Любовь. Гарри любит его. Но он уже знал это, так ведь? В глубине души он знал еще неделю назад, что, несмотря на протесты, гриффиндорец хотел сказать именно это.

- Скажи это еще раз, - попросил он, ослабляя хватку, с которой прижимал к себе Поттера, и выводя пальцами узоры на его гибкой загорелой спине.

- Я люблю тебя, - отозвался Гарри, приподнимая голову, чтобы видеть покрасневшие от слез серые глаза. – Я люблю тебя, Драко, - еще раз сказал он, страстно глядя на него. Поглаживая шершавыми ладонями заостренное лицо Драко, пошедшее сейчас красными пятнами, он провел пальцами под его глазами, стирая слезы. Большие пальцы нежно прошлись по припухшим и покрасневшим губам его бывшего недруга, его любовника, его Драко.

- Займись со мной любовью, Гарри, - выдохнул блондин между ласками.

Прикрыв глаза, Поттер выдохнул в ответ:

- Да.

Он снял очки и положил их на тумбочку. Наклонив голову, брюнет коснулся губами губ Драко, прижимаясь к ним, пока они не разомкнулись. Их языки встретились, и Малфой подался всем телом вверх, чтобы теснее прижаться к Гарри.

Пламя потрескивало и искрилось, согревая сумеречную комнату. Руки гриффиндорца скользнули вниз по телу Драко, и он осторожно потянул его брюки за пояс вниз, стаскивая их с узких бедер. Руки слизеринца собрали в кулак фланель пижамных штанов Гарри, и он точно так же стянул их вниз, глядя, как они зацепились за эрекцию любовника. Прижав ладонью свой член, Гарри помог освободить его от одежды.

- Ты уверен? – тихо спросил он, целуя нежную шею Драко.

- Да, - ответил тот, скользя руками по мускулистой спине гриффиндорца и поглаживая его задницу. Он осторожно перебирал пальцами по упругой коже и открыл глаза, чтобы посмотреть, какие эмоции отражаются на лице брюнета. Гарри приоткрыл губы и медленно выдохнул, наклоняясь и вжимаясь членом между бедер Драко. Он медленно потерся членом о его расселину и снова поцеловал любовника, чувствуя, как его язык встретили с фантастической нежностью.

Заняться с ним любовью. Заняться любовью с Драко. Гарри волновался. Он делал это раньше, но лишь однажды. Прервав поцелуй, он повернул голову к столу. Как парень и пожелал, там появилась маленькая бутылочка любриканта, которую он взял. Обмакнув в него пальцы, он опустил руку вниз, чтобы размазать его по своему члену. Тело Драко светилось на темных простынях. Одна нога была немного согнута, белые волосы разметались по постели абсолютным контрастом. На заостренном лице играли тени, делая его выражение еще более уязвимым, в то время как серые глаза внимательно смотрели на бойфренда.

Снова наклонившись, Поттер вдавил скользкие пальцы в ждущее тело парня, которое выгнулось навстречу ему. Гарри погладил большим пальцем тугую выпуклость промежности, а потом передвинул палец чуть выше, чтобы потрогать основание мошонки любовника. Слизеринец прикусил губу и сдвинул брови, пытаясь заставить себя снова расслабиться. Сейчас на это понадобилось меньше времени: по мере того, как его доверие к Поттеру росло, тело неохотно сдавалось. Вскоре пальцы Гарри легко скользнули сквозь кольцо мускулов, и Драко, обняв его и поглаживая спину бледными пальцами, уговаривал:

- Пожалуйста, - шептал он, страстно желая почувствовать на себе теплое тело любовника.

Ему все еще было больно принять в себя член Гарри, но его мускулы раздвинулись и растянулись, впуская его, и Драко стиснул зубы, чтобы справиться с этим. Покрывшись испариной, он сдвинул брюнета вниз, слушая тихий звук скольжения их кожи друг о друга. Драко просунул руки под мышки Гарри и крепко сцепил их, двигая бедрами в одном ритме с любовником.

Брюнет удерживал вес своего тела главным образом на локтях, освободив ладони, чтобы просунуть их под спину слизеринца. Вцепившись пальцами в его плечи, он двигался вверх-вниз, в то время как его губы и язык касались каждого участка извивающегося под ним, который был доступен. Гарри целовал его плечи, шею, уголок рта, проводил по коже языком. Он толкался глубоко и не спеша, Драко двигался в унисон ему, он подавался бедрами вперед, чтобы почувствовать член Гарри так глубоко в себе, как только мог принять его. Ритм их движений был безукоризненным и они без труда находили возможность разделить медленные поцелуи, глубокие вздохи, тихие всхлипы и протяжные стоны.

Драко выгнул спину, почувствовав приближение оргазма, и Поттер начал толкаться быстрее и резче. Блондин потерялся в ощущениях, в сопричастности, в том, чтобы быть частью Гарри. Это было освобождение и страх. Он почувствовал, что задыхается, и у него вырвался испуганный вскрик, когда теплое семя любовника пролилось внутри его тела. Малфой кончил сразу после этого, делая их еще более скользкими.

- Гарри… Гарри… - шептал он, в то время как тот покрывал поцелуями его лицо и шею. Поттер обессиленно упал рядом с блондином, его тело тоже было покрыто испариной, блестевшей в свете от камина. Немного придя в себя, Драко повернулся на бок и прошептал выбившемуся из сил гриффиндорцу:

- Я тоже люблю тебя, Гарри. Я люблю тебя.

Гарри почувствовал, как его грудь переполняется обожанием. Он никогда не чувствовал себя таким любимым, желанным, таким… нужным и… целым, как в этот момент. Протянув руку, он убрал платиновые пряди волос с лица Драко и открыл рот, чтобы сказать об этом. Но вместо его голоса, говорившего о его чувствах, изо рта вырвался чей-то низкий, скрипучий и злой голос. Его лицо исказилось, когда он отчаянно пытался контролировать то, что говорит. Но слова, вылетавшие из его рта, не принадлежали ему, и этот голос тоже был не его, как и этот пронзительный холодный тон, который он слышал у себя в голове.
Он протянул руку и крепко ухватил Драко за горло, сжимая его с невероятной силой. Сбитый с толку блондин произнес, задыхаясь:

- Гарри?

- …Гарри?

- ПРЕДАТЕЛЬ!