Сложные формы опосредствования реакций

Опыты, которые мы только что изложили, показали, что овладение своим поведением предполагает глубокие изменения в структуре реактив­ного процесса. Наша основная мысль сводилась к тому, что непосредствен­ное усилие является неэффективным в задаче овладения собственным поведением и что это овладение оказывается возможным лишь на опо­средствованных путях, лишь с помощью перехода к сложной культурной операции. Человек не прямо направляет свои силы на регуляцию своего поведения, он создает какой-нибудь вспомогательный стимул, который уже затем действует на него и заставляет его автоматически осуществлять вызываемый им акт. Задача овладения поведением заключается здесь в смене структуры реактивного процесса, в замене непосредственной, импульсивной или «волевой» реакции реакцией сложной, опосред­ствованной, и лишь в этой культурной операции употребления вспомога­тельных средств, установления стимулов, имеющих обратное действие на самого субъекта, человек оказывается в состоянии даже в наиболее сложных случаях успешно овладеть своим поведением.

Это изменение структуры реактивных процессов далеко не ограни­чивается простыми случаями введения аутосигнала или применения стимула, ускоряющего или задерживающего движение. Наиболее мощные формы опосредствованного овладения поведением мы видим как раз в тех случаях, когда самое усилие приходится направлять не только на простую реализацию движения, но на подготовку сложной деятельности, предпола­гающей овладение наиболее сложными психологическими функциями субъекта. Наши опыты показывают, что овладение сложнейшими формами человеческого поведения совершенно невозможно без механизма опосред­ствования и что к этому механизму привлекаются лишь наиболее сложные вспомогательные средства <...>

Теперь мы можем попытаться ответить на этот ряд вопросов. Организованность реакции взрослого по сравнению с диффузностью реакции ребенка объясняется вовсе не тем, что здесь мы имеем несколько более созревший, несколько лучше протекающий процесс. На самом деле перед нами две совершенно различные структуры реакции, обладающие совершенно разной природой. Диффузный характер реакции выбора неизменно получается нами тогда, когда в нем отсутствует упо­требление вспомогательных средств, когда процесс приспособления ребенка к сложной ситуации носит непосредственный характер; он заме­няется организованным, расчлененным характером реакции в тот момент, когда субъект обращается к опосредствованию своего процесса и, бросая попытки овладеть задачей с помощью непосредственных усилий, начинает применять вспомогательные стимулы, средства и знаки.

Процесс образования «функционального барьера» по суще­ству как раз и сводится к переходу от непосредственных дей­ствий к культурным опосредствованным операциям. Задержка непосредственного импульса, изоляция возбуждения от непосредственного разряда в моторной сфере и обращение к предварительной центральной подготовке процесса сводятся к отказу от непосредственных попыток ре­шить задачу и к созданию тех предварительных замыканий, которые уже потом могли бы автоматическим путем вызвать соответствующее действие. Механизм «функционального барьера» заключается в опосредствова­нии реактивного процесса высшими психологическими функциями, и именно это положение дало нам повод вступить в конфликт с идеей грубо морфологического понимания этого явления и попытками искать его корни в стабильных анатомических образованиях. «Функциональный барьер», характеризующий все развитые реакции, является продуктом сложной культурной деятельности, результатом способности пользоваться опо­средствованными операциями не только в овладении внешним миром, но и в овладении собой, и в этом заключается наше основное положение.

Вывод, который мы могли бы сделать, прост: уже это лишает нас права трактовать реактивный процесс человека как навык, оно заставляет нас признать в нем наличие высших психологических механизмов…

На высших этапах развития такое опосредствование может быть достигнуто при минимальном участии внешних вспомогательных знаков с помощью очень умелого применения вспомогательных речевых структур.