Существенные элементы договора

Договор состоит из определенных элементов, в своей совокупности образующих его структуру. Римляне подразделяли их на две группы: элементы существенные и случайные.

 Существенные - это такие элементы, без которых нет и самого договора. Источники римского права к числу существенных элементов относят соглашение сторон, объект договора и его основание.

 Соглашение предполагает участие в его выработке нескольких, но во всяком случае не менее двух лиц. Оно достижимо, лишь когда вырабатывающие его лица приходят к договоренности по поводу совпадающих (идентичных) условий. Римские юристы поэтому определяли его как принятое двумя или несколькими лицами соглашение по поводу одною и того. Понятно, что изъявление воли одним лицом не образовывало coглашения, а потому и не было способно породить обязательство. Отступления от этого соглашения допускались лишь в трех случаях:

 первый из них - votum, т. е. обещание перед богом, применявшееся с древнейших времен;

 второй - обещание перед государством, особенно широко распространенное в императорском Риме;

 третий, практически наиболее существенный, - публичное обещание награды, т. е. обещание выдать ее любому, кто откликнется на призыв совершить определенное действие (найдет утерянную вещь, задержит беглого раба и т. п.). Соглашение считалось состоявшимся, если предложение заключить договор, исходившее от одного лица, принималось другим. Но переговоры о заключении договора могли вестись их участниками как в непосредственном общении друг с другом, так и через посланца или письмами. При непосредственном общении только немедленное принятие предложения делало соглашение состоявшимся. Когда же переговоры велись вне непосредственного общения между их участниками, юридической силы не приобретало лишь такое принятие предложения, которое было совершено после того, как лицо, сделавшее предложение, отозвало его.

 Для придания соглашению правовой значимости требовалось, чтобы оно было связано с серьезными намерениями его участников.

 Посубъектному признаку недействительными объявлялись, соглашения рабов, а

 когда их заключал раб, наделенный пекулием, то участником таких соглашений считался не раб, а его господин. Вплоть до принятия Уложения Юстиниана на юридической силе соглашений перегринов отражался дуализм римского права: оставаясь ничтожными в рамках Jus civile, они получали защиту со стороны jus gentium. Ничтожными были все без изъятия соглашения, заключенные с душевнобольными и с детьми в возрасте до 7 лет. Дети старше 7 лет и лица, объявленные расточителями, по общему правилу могли заключать лишь соглашения, в результате которых они становились, кредиторами, но не должниками. Аналогичное правило действовало в отношении женщин, пока не был упразднен институт опеки, устанавливавшейся над лицами женского пола.

 По характеру формирования недействительными могли быть признаны соглашения- заключенные, под влиянием заблуждения, угрозы, обмана.

 Заблуждение (error) делало соглашение юридически порочным, если оно было существенным. Такой квалификации по римскому праву заслуживало лишь заблуждение, возникавшее вследствие того, что неправильно воспринимались:

 а) тип договора (error in negоtio), когда, например, предложение о продаже ошибочно принято за намерение совершить дарственный акт:

 б) участник договора (error In persona), когда, например, заключение договора состоялось только потому, что один из контрагентов имел неправильные представления о личности второго контрагента;

 в) предмет договора (error in corpore), когда, например, предполагалось наличие в приобретаемой по договору вещи таких свойств, которыми на самом деле она не обладала.

 Угроза (metus) в начальной стадии развития римского частного права вовсе не принималась во внимание и действительности заключенного соглашения ни в какой мере не затрагивала. Считалось, чтo даже вынужденная воля тем не менее является волей и контрагент, который, пусть под воздействием угрозы, заключил соглашение, хотел этого в гораздо большей степени, чем реализации самой угрозы. Очевидно, однако, что сколько-нибудь развитые правовые воззрения мириться с таким примитивным взглядом не могли. А когда он вступил в явную коллизию с потребностями экономического оборота, отношение к угрозе изменилось коренным образом. Действовавший под влиянием угрозы должник получил со стороны претора два защитительных средства. Первое представляло собой возражение об угрозе (exceptio metes) и применялось в случаях, когда исполнения договора, заключенного под влиянием угрозы, требовал кредитор. Второе защитное средство носило исковой характер. Это был иск, который в связи c угрозой должник мог предъявить кредитору. Удовлетворение такого иска означало, что заключенный договор утрачивал силу, а исполненное стороны возвращали друг другу в целях восстановления прежнего состояния (restittilio in integrum).

 Обман (dolus или dolus mains) первоначально вызывал к себе со стороны норм римского частного права такое же безразличное отношение как и угроза. В отличие от угрозы обман, исходивший не от договорного контрагента, а от третьих лиц, не встречал отрицательной реакции и со стороны претора. Но кредитор, обманутый должником, получал от претора исковую защиту, а когда жертвой обмана, исходившей от кредитора, становился должник, он мог противопоставить кредиторскому требованию об исполнении договора возражение, основанное на том, что договор заключен под влиянием обмана. Каждая из сторон имела также право, сославшись на обманные действия другой стороны, потребовать полного восстановления прежнего состояния (возврата всего исполненного и т. п.).

 Помимо соглашения существенным элементом договора является его предмет. Поскольку, с точки зрения римлян, всякое обязательство дает кредитору право требовать от должника что-либо дать, сделать или предоставить (dare, facere. praestare), те же действия расценивались нормами римского права как возможный предмет договора. Но чтобы договор получил юридическое признание, этот предмет должен был соответствовать трем требованиям.

 Во-первых, не допускалось заключение договоров по поводу действий, которые встречали моральное осуждение. Так обстояло, например, с договорами, возлагаемыми на должника обязанность совершить убийство или какое-либо иное правонарушение. Они признавались недействительными с самого начала как противные добрым правам и потому заслуживавшие этического порицания.

 Во-вторых, важное значение имела осуществимость действий, принятых на себя по договору должником. Договор объявлялся недействительным независимо от того, становились ли указанные в нем действия неосуществимыми физически (как, например, при продаже фактически умершего раба) или юридически (как, например, при продаже вещей, изъятых из оборота). Однако на более позднем этапе развития римского частного права было установлено, что если должник.вступая в договор, знало невозможности исполнения, он обязывался к возмещению убытков, понесенных кредитором вследствие недействительности договора.

 В-третьих, важная роль отводилась интересу кредитора, воплощенному в предмете договорного обязательства. Бели этот интерес отсутствовал или хотя и не отсутствовал, но ставился под угрозу, заключенный договор не мог приобрести юридической силы. Такие последствия наступали, например, в случаях, когда продавец обязывался передать вещь, уже принадлежавшую покупателю и находившуюся в его обладании, или когда определение цены отчужденной вещи целиком предоставлялось усмотрению покупателя. В полном соответствии с частнособственнической природой римского права находилось также отрицание кредиторского интереса там, где предмет договора не мог получить денежного выражения.

Билет № 11

1. Основные способы преторской защиты

2. Правовые отношения римских граждан,латины и перегрины

3. Эмфитевзис и суперфиций