Поход Тулуй-хана в Иран

Разрушив Мерв, Тули-хан¹ устремился на Нишапур и ме­нее чем через неделю, взяв сей город, в отмщение за смерть Тагаджар Гурекана, приходившего прежде сего для завое­вания Нишапура, не оставил в оном ни одного живого суще­ства, срыл стены, башни и другие городские строения, и на том месте, где находились они, посеяли ячмень. В хорасанской летописи упомянуто, что исчисление убитых в Нишапуре про­должалось 12 дней и что число их, кроме женщин и детей, простиралось до 1 747 000².

От Нишапура Тули-хан устремился на Герат³...

...В Хорасане распространился слух, что Султан Джелал ад-Дин в окрестностях Газнина обратил в бегство некоторых вождей Чингис-хана, вследствие чего во всех городах, где находились даруги⁴, управлявшие именем Чингис-хана, жи­тели возмущались... и убивали их...

¹ Тули-хан (правильно Тулуй-хан; ум. в 1232 г.) – четвертый сын

Чингисхана.

² Цифра явно завышена.

³ Герат (правильно Херат) – город на северо-западе современного

Афганистана.

⁴ Даруга – чиновник юстиции.

 

Хондемир, Хуласат аль-Ахбар (История монголов с древнейших времен до Тамерлана), СПб., 1834, с.28-31.

 

Иран под властью монголов

Передавали так, что в 691 г. [1292] в Иездской области был хакимом Али-Ходжа, сын Омар-Шаха Самарканда. Один из землевладельцев (арбаб) отправился в деревню под на­званием Фирузабад, одну из самых больших тамошних де­ревень, [в надежде], что он, быть может, сумеет кое-что по­лучить из урожая с поместья, которое он имел. Но сколько он ни старался, за трое суток не мог заполучить ни одного из старост. В деревне сидели 17 сборщиков... Они поймали в степи одного полевого сторожа и двух ра’иятов, и, приведя в деревню, подвесили на веревках, и били, чтобы они при­вели других и раздобыли для них съестного, но ничего не вышло... (стр. 260). В Иездской области дошло до того, что если кто-нибудь ездил по всем тамошним деревням, то он ре­шительно никого не видел, с кем бы мог поговорить или рас­спросить о дороге. Немногочисленные люди, которые остава­лись, назначали дозорного. Когда он кого-нибудь издалека замечал, то подавал знак, и все прятались в кяризах¹и песках...

Из изложения этих обстоятельств явствует, сколько тысяч гонцов в году ездило туда и обратно, сколько они брали улага² и фуража, сколько народу избивали, вешали и оби­жали. Так как ра’ияты постоянно отвлекались ими по случаю требования фуража и [разных] запросов и по ночам стерегли их лошадей и пожитки, то становится удивительным, каким образом достигалось хлебопашество в таком размере, что от него получалось пропитание народа... (стр. 273).

Вследствие злоупотреблений и разорения большая часть райятов покидала родину и поселялась в чужих краях, а города и деревни пустели (стр. 259).

Если же изредка... и начинали возводить здания в неко­торых местах, подобно тому как Хулагу-хан, Абага-хан, Аргун-хан и Гейхату³ хотели... привести в цветущий вид зем­ли, или строить какой-нибудь базар или город и его заселять, или проводить оросительный поток, то из-за этого множество областей разорялось еще пуще, расходовались несметные средства и принудительно сгонялось множество райятов из других областей на трудовую повинность. Но ни одно из мест не было благоустроенным и [стройки] не доведены до конца, как мы сами воочию видим (стр. 320).

...Области сдавали на откуп хакимам... Такой хаким ка­ждый год брал с райятов 10 копчуров [подушной подати], а местами 20 и 30 копчуров (стр. 256).

Часть обессиленных раиятов, не имевших сил повторно платить, бросив деревню и дом, убегали, либо могуществен­ные и влиятельные лица, которые препятствовали сверхсмет­ным разверсткам, удовлетворяли их тем, что «эту-де послед­нюю разверстку мы с вас не потребуем либо снимем поло­вину» (стр. 258).

В ту пору, когда государь ислама... [Газан-хан] воссел на царский престол, сокровищницы его отцов и дедов были пусты, владения чрезвычайно опустошены и не взяты твердо в управление, причитающиеся дивану налоги пропадали, сбор податей невозможен и мутасаррифы⁴ областей вследствие нераспорядительности прежних везиров и хакимов алчно расхищали [государственные] средства, и пришлось долгое время блюсти выгоды государства, пока после этого в казну не стали поступать деньги.

...Если из дальних и ближних стран приезжал какой-ни­будь гонец и ему хотели дать почетную одежду и подарки, то в казне ничего достойного его положения в наличии не ока­зывалось (стр. 220).

...Во время завоевания владений [население] больших многолюдных городов и обширных областей до того подвер­гали избиению, что редко кто-либо оставался [в живых], по­добно тому как было в Балхе... Серахсе, Герате, Рее, Хама-дане, Куме, Исфагане, Мераге, Ардебиле... и большей части областей, принадлежащих этим городам... В общем если про­извести относительное сравнение, то окажется, что только одна десятая часть владений находится в цветущем состоя­нии, а все остальное – в запустении (стр. 320).

Те, которые оставались в городах, большей частью за­кладывали двери домов камнем или оставляли в них узкое отверстие, входили и выходили через крышу домов и убегали из страха перед сборщиками (стр. 259).

Раньше монгольские государи и некоторые из отцов и дедов государя ислама... [Газан-хана]... имели страстную склонность к благоустройству и приступали к нему. Однако они редко, как наблюдалось, доводили его до конца. По­всюду они закладывали основания [построек]. На это расхо­довались большие средства, из областей доставляли чрезвы­чайные налоги (вуджух-и табкур), [вьючных] животных, ма­териалы и наемных рабочих (муздур)... Пропадало много добра, множество построек не удавалось, а те, которые сооружали, не были прочными и в короткий срок разруша­лись (стр. 232).

¹ Кяризы – подземные каналы для орошения.

² Улаг – побор натурой, почтовая повинность.

³ Хулагу-хан (1256 – 1265), Абага-хан (1265 – 1282), Аргун-хан (1284 – 1291), Гейхату-хан (1291 – 1295).

⁴ Мутасаррифы – чиновники.

 

Рашид ад-Дин. Джами-ат-таварих (Сборник ле­тописей), т. III, Баку, 1957. Перевод А.К. Арендса.