Глава XXIV мировоззренческое значение естествознания

Успехи естественных наук и опирающиеся на них достижения техники очевидны и впечатляющи. Благодаря научно-техническому прогрессу сблизились страны и континенты, складывается целостное мировое торгово-хозяйственное пространство, растет понимание того, что все народы живут в едином доме под названием Земля. Однов­ременно развитие науки и техники дало в руки человечеству такие мощные силы, неразумное обращение с которыми может привести к уничтожению жизни на Земле в результате термоядерного конфликта или экологического кризиса. На различных региональных конгрессах, симпозиумах и других встречах ставится и обсуждается вопрос о том, почему развитие естественных наук и техники может приводить к последствиям, неблагоприятным для человека. Представители религиозных организаций, отвечая на этот вопрос, усматривают глав­ную причину в мировоззренческих ориентациях науки и ученых, в обособлении науки от религиозного мировоззрения и, следовательно, считают, что кардинальное разрешение этих проблем может быть достигнуто тогда, когда наука станет органической частью религиозно­го мировоззрения, как это было в прежние времена. Так, в журнале Московской патриархии можно прочитать: «Во времена средневековья отношение человеческого общества к природной среде было связано с христианским аскетизмом, с чувством ответственности за тварь, страждущую по вине человека...» (Журнал Московской патриархии. 1974. № 3. С. 47)

Развитие естественнонаучных знаний в рамках религии

Накопление практических знаний об окружающем мире на заре истории происходило в рамках мифологического, а затем повсеместно утвердившегося и господствовавшего религиозного миропонимания. Эмпирически найденные наиболее эф­фективные приемы охоты, обработки земли и создания орудий закреп­лялись авторитетом религии как данные свыше установления. Выделение умственного труда первоначально осуществлялось в системе религии, и ее институты — храмы, монастыри — становились также местом хранения и накопления знаний, их фиксации в письменных источниках. История культуры свидетельствует, что древние цивилизации Египта, Месопотамии, Индии, Китая выработали боль­шое количество математических, астрономических, медицинских и других знаний, которые были включены в различные виды религиозно [308] го мировоззрения. Как свидетельствуют историки, именно на жреца Древнего Египта лежала обязанность оповещать о разливах Нила. Медицинские рецепты, содержащиеся в книгах, написанных в тибетских монастырях, ожидают своей всесторонней научной экс­пертизы. Даже эмпирические приемы труда, например плавка и обра­ботка металлов, сопровождались, а иногда и переплетались с религиозными обрядами. У многих народов до недавнего времени сквозь века сохранялось отношение к кузнечному делу как к чему-то обязательно связанному с «высшими» силами.

Теоретическое сознание как оперирование понятиями, идеями (а это необходимое условие возникновения науки) также первоначально формировалось в рамках религиозного мировоззрения. Первой обла­стью науки как теоретического знания историки считают математику и ее формирование связывают с пифагорейской школой. В пифаго­реизме понятие числа приобретает особый метафизический статус, и проникновение в природу числа могло мыслиться как особый путь постижения сущности мира. Число превращалось в идеальный объект, что оказалось предпосылкой формирования математики как науки. Чтобы стать объектом теоретического сознания, число первоначально должно было сакрализоваться, превратиться в объект почитания (Швырев В.С. Научное познание как деятельность. М., 1984. С. 133). В средние века в рамках схоластики развивались логические знания. Не только математика, логика, но и астрономия, медицина и пр. как осо­бые отрасли духовного производства возникали и функционировали в системах религиозного мировоззрения. Формирующаяся наука, соз­давая понятийные системы, образует и свой теоретический мир, отличающийся от того, который предстает перед обыденным соз­нанием. Одновременно она вырабатывает и набор таких особых тре­бований, которые призваны отделить ее от других форм духовной деятельности.