Поучение Владимира Мономаха

 

Я, смиренный, дедом своим Яро­славом, благословенным, славным, нареченный в крещении Василием, русским именем Владимир, отцом возлюбленным и матерью своею из рода Мономахов... и христианских ради людей, ибо сколько их соблюл по милости своей и по отцовской молитве от всех бед! Сидя на санях, помыслил я в душе своей и воздал хвалу Богу, который меня до этих дней, грешного, сохранил. Де­ти мои или иной кто, слушая эту грамотку, не посмейтесь, но кому из детей моих она будет люба, пусть примет ее в сердце свое и не станет лениться, а будет трудиться. Прежде всего, Бога ради и души своей, страх имейте Божий в серд­це своем и милостыню подавайте нескудную, — это ведь начало вся­кого добра. Если же кому не люба грамотка эта, то пусть не посмеют­ся, а так скажут: на дальнем пути, да на санях сидя, безлепицу мол­вил.

Ибо встретили меня послы от братьев моих на Волге и сказали: «Поспеши к нам, и выгоним Ростиславичей и волость их отнимем; ес­ли же не пойдешь с нами, то мы — сами по себе будем, а ты — сам по себе». И ответил я: «Хоть вы и гне­ваетесь, не могу я ни с вами пойти, ни крестоцелование преступить».

И отпустив их, взял Псалтырь, в печали разогнул ее, и вот что мне вынулось: «О чем печалишься, ду­ша моя? Зачем смущаешь меня?» и прочее. И потом собрал я эти по­любившиеся слова и расположил их по порядку и переписал. Если вам последние не понравятся, на­чальные хоть возьмите.

«Зачем печалишься, душа моя? Зачем смущаешь меня? Уповай на Бога, ибо верю в него». «Не сорев­нуйся с лукавыми, не завидуй тво­рящим беззаконие, ибо лукавые будут истреблены, послушные же Господу будут владеть землей». И еще немного: «И не будет грешни­ка; посмотришь на место его и не найдешь его. Кроткие же унасле­дуют землю и насладятся миром. Злоумышляет грешный против праведного и скрежещет на него зубами своими; Господь же посме­ется над ним, ибо видит, что наста­нет день его. Оружие извлекли грешники, натягивают лук свой, чтобы пронзить нищего и убогого, заклать правых сердцем. Оружие их пронзит сердца их, и луки их сокрушатся. Лучше праведнику ма­лое, нежели многие богатства грешных. Ибо сила грешных со­крушится, праведных же укрепляет Господь. Ибо грешники погибнут, — праведных же милует и одаривает. Ибо благословляющие его на­следуют землю, клянущие же его истребятся. Господом стопы чело­века направляются. Когда он упа­дет, то не разобьется, ибо Господь поддерживает руку его. Молод был и состарился, и не видел праведни­ка покинутым, ни потомков его просящими хлеба. Всякий день ми­лостыню творит праведник и взай­мы дает, и племя его благословенно будет. Уклонись от зла, сотвори добро, найди мир, и отгони зло, и живи во веки веков» [...].

Ибо как Василий учил, собрав юношей: иметь душу чистую и не­порочную, тело худое, беседу крот­кую и соблюдать слово господне: «Еде и питью быть без шума вели­кого, при старых молчать, премуд­рых слушать, старшим покоряться, с равными и младшими любовь иметь, без лукавства беседуя, а по­больше разуметь; не свиреповать словом, не хулить в беседе, не мно­го смеяться, стыдиться старших, с непутевыми женщинами не бесе­довать и избегать их, глаза держа книзу, а душу ввысь, не уклоняться учить увлекающихся властью, ни во что ставить всеобщий почет. Ес­ли кто из вас может другим при­нести пользу, от Бога на воздаяние пусть надеется и вечных благ на­сладится». «О Владычица Богороди­ца! Отними от сердца моего бедно­го гордость и дерзость, чтобы не величался я суетою мира сего» в ничтожной этой жизни.

Научись, верующий человек, быть благочестию свершителем, научись, по евангельскому слову, «очам управлению, языка воздер­жанию, ума смирению, тела подчи­нению, гнева подавлению, иметь помыслы чистые, побуждая себя на добрые дела, Господа ради; лишае­мый — не мсти, ненавидимый — люби, гонимый — терпи, хулимый — моли, умертви грех». «Избав­ляйте обижаемого, давайте суд си­роте, оправдывайте вдовицу. Приходите, да соединимся, говорит Господь. Если будут грехи ваши как обагренные, — как снег обелю их», и прочее. «Воссияет весна поста и цветок покаяния; очистим себя, братья, от всякой крови телесной и душевной. Взывая к светодавцу, скажем: «Слава тебе, человеколю­бец!»

Поистине, дети мои, разумейте, что человеколюбец Бог милостив и премилостив. Мы, люди, грешны и смертны, и если кто нам сотворит зло, то мы хотим его поглотить, кровь его пролить вскоре. А Гос­подь наш, владея и жизнью и смер­тью, согрешения наши превыше разумения нашего терпит, так и во всю жизнь нашу. Как отец, чадо свое любя, бьет его и опять при­влекает к себе, так же и Господь наш показал нам победу над врага­ми, как тремя делами добрыми из­бавляться от них и побеждать их: покаянием, слезами и милостынею. И это вам, дети мои, не тяжкая за­поведь Божия, как теми делами тремя избавиться от грехов своих и царствия небесного не лишиться.

Бога ради, не ленитесь, молю вас, не забывайте трех дел тех, не тяжки ведь они. Ни затворничест­вом, ни монашеством, ни недоеда­нием, которые иные добродетель­ные претерпевают, но малым делом можно получить милость Божию[...]

 Если вам Бог смягчит сердце, пролейте слезы о грехах своих, го­воря: «Как блудницу, разбойника и мытаря помиловал ты, так и нас, грешных, помилуй». И вцеркви то делайте и ложась. Не пропускайте ни одной ночи, - если можете, по клонитесь до земли; если вам занеможется, то трижды. Не забывайте этого, не ленитесь, ибо тем ночным поклоном и молитвой человек по­беждает дьявола, и что нагрешит за день, то этим избавляется. Если и на коне едучи не будет у вас ника­кого дела и если других молитв не умеете сказать, то «Господи помилуй» взывайте беспрестанно втай­не, ибо эта молитва всех лучше, — нежели думать безлепицу, ездя.

Всего же более убогих не забы­вайте, но, насколько можете, по силам кормите и подавайте сироте и вдовицу оправдывайте сами, а не давайте сильным губить человека. Ни правого, ни виновного не уби­вайте и не повелевайте убить его. Если и будет повинен смерти, то не губите никакой христианской ду­ши. Говоря что-либо, дурное или хорошее, не клянитесь Богом, не креститесь, ибо нет тебе в этом никакой нужды. Если же вам при­дется крест  целовать братии или кому-либо, то, проверив сердце свое, на чем можете устоять, на том и целуйте, а поцеловав, соблю­дайте, чтобы, преступив, не погу­бить души своей. Епископов, попов и игуменов чтите, и с любовью принимайте от них благословение, и не устраняйтесь ох них, и по си­лам любите и заботьтесь о них, чтобы получить по их молитве от Бога. Паче же всего гордости не имейте в сердце и в уме, но молви­те: смертны суть; сегодня живы, а завтра в гробу; все это, что ты нам дал, не наше, но твое, поручил нам это на немного дней. И в земле ни­чего не сохраняйте, это нам вели­кий грех. Старых чти, как отца, а молодых, как братьев. В дому своем не ленитесь, но за всем сами на­блюдайте; не полагайтесь на тиуна или на отрока, чтобы не посмея­лись приходящие к вам, ни над до­мом вашим, ни над обедом вашим. На войну выйдя, не ленитесь, не полагайтесь на воевод; ни питью, ни еде не предавайтесь, ни спанью; сторожей сами наряжайте и ночью, расставив охрану со всех сторон, около воинов ложитесь, а вставайте рано; а оружия не снимайте с себя второпях, не оглядевшись по лено­сти, внезапно ведь человек погиба­ет. Лжи остерегайтеся, и пьянства, и блуда, от того ведь душа погибает и тело. Куда бы вы ни держали путь по своим землям, не давайте отрокам причинять вред ни своим, ни чужим, ни селам, ни посевам, чтобы не стали проклинать вас. Куда же пойдете и где останови­тесь, напойте и накормите нищего, более же всего чтите гостя, откуда бы к вам ни пришел, простолюдин ли, или знатный, или посол: ибо они, проходя, прославят человека по всем землям, или добрым, или злым. Больного навестите, покой­ника проводите, ибо все мы смерт­ны. Не пропустите человека, не поприветствовав его, и доброе сло­во ему молвите. А вот вам и основа всему: страх Божий имейте превы­ше всего.

Если будете забывать это, то ча­ще перечитывайте: и мне не будет стыдно, и вам будет хорошо.

Что умеете хорошего, то не за­бывайте, а чего не умеете, тому учитесь — как отец мой, дома сидя, знал пять языков, оттого и честь от других стран. Леность ведь всему мать: что кто умеет, то забудет, а чего не умеет, тому не научится. Добро же творя, не ленитесь ни на что хорошее, прежде всего к церк­ви: пусть не застанет вас солнце в постели. Так поступал отец мой блаженный и все добрые мужи со­вершенные. На заутрене, воздавши Богу хвалу, и потом на рассвете, увидев солнце восходящее, с радо­стью прославьте Бога и молвите «Просвети очи мои, Христе Боже давший мне свет твой дивный!» И еще: «Господь, умножь годы мои, чтобы впредь, в остальных грехах своих покаявшись, исправил жизнь свою»; так я хвалю Бога и тогда, когда сажусь думать с дружиною или собираюсь творить суд людям или ехать на охоту или на сбор дани, или лечь спать. Спанье в полдень назначено Богом; по этому установленью почивают ведь и звери и птицы, и люди.

А теперь поведаю вам, дети мои, о труде своем, как трудился я в разъездах и на охотах с тринадцати лет. Сначала я к Ростову пошел сквозь землю вятичей; послал меня отец, а сам он пошел к Курску. И затем снова ходил я к Смоленску со Ставком Гордятичем, который затем отошел к Берестью с Изяславом, а меня послал к Смоленску, а из Смоленска пошел во Владимир. Той же зимой послали меня в Берестье двое братьев на пожарище, что поляки пожгли, и там правил я городом утишенным. Затем ходил в Переяславль к отцу, а после Пасхи из Переяславля во Владимир — в Сутейске мир заключить с поляка­ми. Оттуда опять на лето во Влади­мир.

Затем послал меня Святослав в Польшу; ходил я за Глогов до Чеш­ского леса, и ходил в земли их че­тыре месяца. И в том же году и сын родился у меня старший, нов­городский. А оттуда ходил я в Ту­ров, а на весну в Переяславль, и опять в Туров.

И Святослав умер, и я опять по­шел в Смоленск, а из Смоленска той же зимой в Новгород; весной — Глебу в помощь. А летом с от­цом — под Полоцк, а на другую зиму со Святополком под Полоцк, и выжгли Полоцк; он пошел к Нов­городу, а я с половцами на Одреск войною, и в Чернигов. И Олег пришел туда, из Владимира про­гнанный, и я позвал его к себе на обед с отцом в Чернигове, на Красном дворе, и дал отцу триста гривен золота. И опять из Смолен­ска же придя, пробился я через по­ловецкие войска с боем до Переяс­лавля и отца застал вернувшегося из похода. Затем ходили мы опять в том же году с отцом и с Изяславом к Чернигову биться с Борисом и победили Бориса и Олега. И опять пошли в Переяславль и стали в Оброве.

И Всеслав Смоленск пожег, - а я с черниговцами верхом с поводными конями помчался, но не за­стал... в Смоленске. В том походе за Всеславом пожег землю и по­воевал ее до Лукомля и до Логожска, затем на Друцк войною, и опять в Чернигов.

А в ту зиму повоевали половцы Стародуб весь, и я, идя с черниговцами и со своими половцами, на Десне взяли в плен князей Асадука и Саука, а дружину их перебили. И на следующий день за Новым Го­родом разбили сильное войско Белкатгина, а семечей и пленни­ков всех отняли.

А в Вятичскую землю ходили подряд две зимы на Ходоту и на сына его и к Корьдну ходил пер­вую зиму. И опять ходили мы и за Ростиславичами за Микулин, и не настигли их. И на ту весну — к Ярополку на совещание в Броды.

В том же году гнались за Хорол за половцами, которые взяли Горошин.

На ту осень ходили с черниговцами и с полоцами-читеевичами к Минску, захватили город и не ос­тавили в нем ни челядина, ни скотины.

В ту зиму ходили к Ярополку на совещание в Броды и союз великий заключили.

И весной посадил меня отец в Переяславле выше всей братии и ходили за Супой. И по пути к Прилуку городу встретили нас внезап­но половецкие князья, с восемью тысячами, и хотели было с ними сразиться, но оружие было отосла­но вперед на возах, и мы вошли в город. Только семца одного живым захватили да смердов несколько, а наши половцев больше убили и за­хватили, и те, не смея сойти с ко­ней, побежали к Суле в ту же ночь. И на следующий день, на Успение, пошли мы к Белой Веже, Бог нам помог и святая Богородица: пере­били девятьсот половцев и двух князей взяли, двух Багубарсовых братьев, Осеня и Сакзя, и только два мужа убежали.

И потом на Святославль гнались за половцами, и затем на Торческ город, и потом на Юрьев за полов­цами. И снова на той же стороне, у Красна, половцев победили, и по­том с Ростиславом же у Варина вежи захватили. И затем ходили во Владимир, опять Ярополка там по­садил, и Ярополк умер.

И снова, по смерти отца и при Святополке, на Стугне бились мы с половцами до вечера, бились у Халепа. И потом мир сотворили с Тугорканом и с другими князьями половецкими, и у Глебовой чади отняли дружину свою всю.

И потом Олег на меня пришел со всеми половцами к Чернигову, и билась дружина моя с ними восемь дней за малый вал и не дала им войти в острог. Сжалился я над христианскими душами и селами горящими и монастырями и сказал: «Пусть не похваляются язычники!» И отдал брату отца его стол, а сам пошел на стол отца своего в Переяславль. И вышли мы на святого Бориса день из Чернигова и ехали сквозь полки половецкие, около ста человек, с детьми и женами. И об­лизывались на нас половцы точно волки, стоя у перевоза и на горах. Бог и святой Борис не выдали меня им на поживу, невредимы дошли мы до Переяславля.

И сидел я в Переяславле три ле­та и три зимы с дружиною своею, и много бед приняли мы от войны и голода. И ходили на воинов их за Римов, и Бог нам помог, перебили их, других захватили.

И вновь Итлареву чадь перебили и вежи их взяли, идя за Голтав.

И к Стародубу ходили на Олега, потому что он сдружился с полов­цами. И на Буг ходили со Святополком на Боняка за Рось.

И в Смоленск пошли, с Давыдом помирившись. Вновь ходили во второй раз с Вороницы.

Тогда же и торки пришли ко мне с половцами-читеевичами, и ходили мы им навстречу на Сулу.

И потом снова ходили к Ростову на зиму, и три зимы ходили к Смо­ленску. Из Смоленска пошел я в Ростов.

И опять со Святополком гнались за Боняком, но... убили, и не на­стигли их. И потом за Боняком же гнались за Рось, и снова не настиг­ли его.

И на зиму в Смоленск пошел; из Смоленска после Пасхи вышел; и Юрьева мать умерла.

В Переяславль вернувшись к ле­ту, собрал братьев.

И Боняк пришел со всеми по­ловцами к Кснятину; мы пошли за ними из Переяславля за Сулу, и Бог нам помог, и полки их победи­ли, и князей захватили лучших, и по Рождестве заключили мир с Аепою, и, взяв у него дочь, пошли к Смоленску, и потом пошел к Рос­тову.

Придя из Ростова, вновь пошел на половцев на Урубу со Святопол­ком, и Бог нам помог.

И потом опять ходили на Боняка к Лубну, и Бог нам помог.

И потом ходили к Воиню со Свя­тополком, и потом снова на Дон ходили со Святополком и с Давы­дом, и Бог нам помог.

И к Вырю пришли было Аепа и Боняк, хотели взять его; к Ромну пошли мы с Олегом и с детьми на них, и они, узнав, убежали.

И потом к Минску ходили на Глеба, который наших людей за­хватил, и Бог нам помог, и сделали то, что задумали.

И потом ходили к Владимиру на Ярославца, не стерпев злодеяний его.

А из Чернигова в Киев около ста раз ездил к отцу, за один день про­езжая, до вечерни. А всего походов было восемьдесят и три великих, а остальных и не упомню меньших. И миров заключил с половецкими князьями без одного двадцать, и при отце и без отца, а раздаривал много скота и много одежды своей. И отпустил из оков лучших князей половецких столько: Щаруканевых двух братьев, Багубарсовых трех, Осеневых братьев четырех, а всего других лучших князей сто. А самих князей Бог живыми в руки давал: Коксусь с сыном, Аклан Бурчевич, таревский князь Азгулуй, и иных витязей молодых пятнадцать, этих я, приведя живых, иссек и бросил в ту речку Сальню. А врозь пере­бил их в то время около двухсот лучших мужей.

А вот как я трудился, охотясь: и пока сидел в Чернигове, и из Чер­нигова выйдя, и до этого года — по сотне загонял и брал без трудов, не считая другой охоты, вне Турова, где с отцом охотился на всякого зверя.

А вот что я в Чернигове делал: коней диких своими руками связал я в пущах десять и двадцать, жи­вых коней, помимо того что, разъ­езжая по равнине, ловил своими руками тех же коней диких. Два тура метали меня рогами вместе с конем, олень меня один бодал, а из двух лосей один ногами топтал, другой рогами бодал. Вепрь у меня с бедра меч сорвал, медведь мне у колена потник укусил, лютый зверь вскочил ко мне на бедра и коня со мною опрокинул, и Бог сохранил меня невредимым. И с коня много падал, голову себе дважды разби­вал, и руки и ноги свои повреждал — в юности своей повреждал, не дорожа жизнью своей, не щадя го­ловы своей.

Что надлежало делать отроку мо­ему, то сам делал — на войне и на охотах, ночью и днем, в жару и в стужу, не давая себе покоя. На по­садниках не полагаясь, ни на биричей, сам делал, что было надо; весь распорядок и в доме у себя также сам устанавливал. И у ловчих охот­ничий распорядок сам устанавли­вал, и у конюхов, и о соколах и о ястребах заботился.

Также и бедного смерда, и убогую вдовицу не давал в обиду сильным и за церковным порядком и за службой сам наблюдал.

Не осуждайте меня, дети мои или другой, кто прочтет: не хвалю ведь я ни себя, ни смелости своей, но хвалю Бога и прославляю ми­лость его, ибо меня, грешного и ничтожного, столько лет хранил от тех смертных опасностей и не ле­нивым меня, дурного, создал, но к любому делу к человеческому спо­собным. Прочитав эту грамотку, потщитесь делать всякие добрые дела, славя Бога со святыми его. Смерти, дети, не бойтесь, ни вой­ны, ни зверя, дело исполняйте мужское, как вам Бог пошлет. Ибо если я от войны, и от зверя, и от воды, и от падения с коня уберегся, то никто из вас не может повре­дить себя или быть убитым, пока не будет от Бога повелено. А если случится от Бога смерть, то ни отец, ни мать, ни братья не могут вас отнять от нее, но если и хоро­шее дело — остерегаться самому, то Божие обережение лучше чело­веческого.

О я, многострадальный и печаль­ный! Много борешься, душа, с серд­цем и одолеваешь сердце мое; все мы тленны, и потому помышляю, как бы не предстать перед страш­ным судьею, не покаявшись и не примирившись между собою.

Ибо кто молвит: «Бога люблю, а брата своего не люблю». — ложь это. И еще: «Если не простите пре­грешений брату, то и вам не про­стит отец ваш небесный». Пророк говорит: «Не соревнуйся лукавст­вующим, не завидуй творящим беззаконие». «Что лучше и пре­краснее, чем жить братьям вместе». Но все наущение дьявола! Были ведь войны при умных дедах на­ших, при добрых и при блаженных отцах наших. Дьявол ведь ссорит нас, ибо не хочет добра роду чело­веческому. Это я тебе написал, по­тому что понудил меня сын мой, крещенный тобою, что сидит близ­ко от тебя. Прислал он ко мне му­жа своего и грамоту, со словами: «Договоримся и помиримся, а братцу моему Божий суд пришел. А мы не будем за него мстителями, но положим то на Бога, когда пред­станут они перед Богом; а Русскую землю не погубим». И, увидев сми­рение сына моего, сжалился я и, Бога устрашившись, сказал: «Он по молодости своей и неразумию так смиряется, на Бога возлагает; я же — человек, грешнее всех людей»[...]

Г.

Текст печатается по изданию: «Изборник» (сборник произведении ли­тературы Древней Руси). – М,. 1969.С. 147-171.

 

Слово о князьях

 

Послушайте, князья, противящиеся старшим братьям и рать воздвигающие, и неверных на сво­их братьев призывающие, — как бы не обличил вас Бог на страшном суде! Сколько святые Борис и Глеб претерпели от брата своего: не только власть потеряли, но и жиз­ни лишились; вы же и слово едино­го от брата стерпеть не можете и за малую вражду смертоносную воздвигаете, помощь принимаете от поганых против своих братьев. Не­когда израильтяне, ожидая нашест­вие халдейского на Иерусалим, по­слали к фараону в Египет просить помощи, чтобы халдеи не попленили Иерусалим. Тогда Бог послал пророка к израильтянам со слова­ми: «За то, что вы не уповали на Бога, создавшего вас, но надежду всю возложили на египтян, халдеев я отведу от вас, но от египтян пле­нены будете. На них вы уповали, от них и погибнуть вам повелю». Так и случилось. Апостол Павел го­ворит: «Братия, неужели вы так мало веры друг к другу имеете, что не можете о себе позаботиться и идете на суд неверных?» И еванге­лист Иоанн говорит: «Если кто скажет, что он Бога любит, а брата своего ненавидит, — тот солжет». Сам же Господь говорит: «О том, что вы мои ученики, узнают все, если любовь будет между вами».

Познайте, князья, свое могуще­ство и свою честь! Князь, дед ваш, святой Владимир, привел к Богу тысячи и десятки тысяч душ пра­ведных. А какие братья у вас — великие чудотворцы Борис и Глеб! Им подражайте, их образ помните, их примером вдохновитесь! И если сатана вражду посеет между брать­ями, тогда подумайте об этих свя­тых, вспомните, как сочли они лучше смерть принять, чем вражду раздувать. А кто из вас обиду стер­пит и первым мир начнет искать, тот равную с ними награду полу­чит.

Расскажу еще вам притчу о том, что не в чужой стране случилась. Давид Святославич — его отец Святослав Ярославич, брат святых Бориса и Глеба, — этот Давид ни к кому не имел вражды, если кто против него войско захочет по­слать, он кротостью своей то войско останавливал. Княжил он в Черни­гове, на старшем княжении, ибо старшим он был среди братьев своих. Если кто из братьев ему не­правду какую чинил, он всю вину на себя брал. Когда кому крест це­ловал, то всю жизнь не отступал от своего слова, а если кто нарушал целование крестное, он и тогда клятву соблюдал, никого не обижал и зла никому не творил. Братья же, видя его таковым, все слушались его, как отца, и покорялись ему как господину. В великой тишине проходило княжение его. Когда же после недолгой его болезни изволил Бог взять душу его от тела, то узнав об этом епископ Феоктист — о том, что князь уже преставиться хочет, и велел несть канон кресту. Вдруг верх терема расступился, и ужаснулись все. И влетел голубь белый, сел князю на грудь. И князь тогда душу испустил, а голубь не­видимым стал. И наполнился храм благоуханием. И понесли князя в святой Спас после вечерни, — то­гда появилась звезда и встала над крестом. Оттуда перенесли князя в построенную им церковь Бориса и Глеба, — тогда и звезда перешла к церкви мучеников. И епископ от­пел уже князя, а гроб ему еще не приготовили. Сказал епископ: «Уже солнце заходит, утром похороним его». И все сидящие вокруг князя вышли, но скоро, вернувшись в церковь, поведали епископу: «Сол­нце не заходит, но на одном месте стоит». Епископ же подивился и воздал хвалу Богу. Лишь когда ка­мень сравняли и князя положили в гроб, тогда солнце зашло.

Знайте же, дети, как Бог про­славляет своих угодников и испол­няющих его повеления! Такие чу­деса сотворил он: ангел явился в голубом образе, благоухать начало мертвое тело, явилась звезда и с небес пришедшая, и над телом ста­ла, солнце зайти не посмело пове­лением владыки нашего, пока не положено было в гроб тело святое. Какую славу получит он на небе­сах!

Может, скажет кто, что у него жены не было?! Но это не так. Князь Давид и детей имел! Препо­добный Никола Святоша — сын его и еще два сына было. Или ска­жет кто, что дома не имел он, по­этому и заповедь Господню испол­нить мог? Много раз слышал я, как некие невежи говорят: «С женою да с детьми невозможно спастись». А этот князь не один дом имел, но много — всей Черниговской земли был он князем. А заповедь господню исполнил: ни с кем вражды не имел во всей жизни своей.

Постыдитесь же вы, враждую­щие с братьями своими, с едино­верцами своими, вострепещите, восплачьте перед Богом — ибо сла­вы можете лишиться за одно толь­ко злопамятство. Но не дай же вам Господь, все это слышавшим, от­пасть от славы, уготованной тем страстотерпцам, день убиения ко­торых мы сегодня празднуем, чьи чудеса перед очами вашими пред­стали. Прославим же их, возвели­чим и воспоем! Приди, Давид — псалмопевец и воскликни: «Радуй­тесь, праведные, о Господе!» Вос­пой, Соломон: «Праведные вечно живут, и от Господа награда им». И вот сам Господь прославляет сих святых, говоря: «Праведники про­светятся, как солнце, в славе отца своего. Где я буду, там и они будут со мною. Где Христос с отцом на престоле, там и эти святые у пре­стола, с архангелами беспрестанно поют песнь ангельскую. Святой отец, святой сын и пресвятой дух в едином Божестве, в веке бесконеч­ные».

Г.

Текст печатается по изданию: Красноречие Древней Руси Х1-ХУП вв. -М., 1987.С. 102-104.