Евхаристический канон

Б. Кутузов: «Евхаристический канон – этот термин относительно недавнего происхождения. Московская Русь его не знала.

Священник возглашает: «Благодарим Господа».

Хор, ст. текст: «Достойно и праведно».

Н. текст: «Достойно и праведно есть поклонятися Отцу и Сыну и Святому Духу, Троице Единосущной и нераздельней».

Тайная молитва священника начинается почти такими же словами: «Достойно и праведно Тя пети, Тя благословити, Тя хвалити, Тя благодарити, Тебе поклонятися…» и т.д. Поскольку слово не должно расходиться с делом, молящиеся кланяются, некоторые земным поклоном. Однако это входит в противоречие с церковными уставами не только дореформенными, но и позднейшими. Поместный Собор 1690 года строго осудил так называемую хлебопоклонную ересь, в связи с чем, земной поклон на евхаристическом каноне предписывался лишь после призывания Святаго Духа и преложения Святых Даров. Когда перешли от одноголосного знаменного роспева к партесному многоголосию, не знающему фитных роспевов на одном слоге, по-видимому, и появилась необходимость удлинить старый текст «Достойно и праведно», чтобы заполнить паузу пока священник читает тайную молитву. Но разнообразие в чинопоследованиях литургии (науке известно более 60 исторически сложившихся ее чинов) не должно приводить к уставным несоответствиям.

В «Настольной книге священнослужителя» сообщается: «Основа литургии – евхаристическая молитва. Апостольская евхаристическая молитва была молитвой сплошной, прерываемой только краткими ответами народа. Она не прерывалась длительным пением «Достойно и праведно есть» и «Тебе поем»; вместо первого произносились, а не пелись, только первые три слова» –курсив Б.Кутузов.

Профессор МДА А.Голубцов писал по этому поводу: «На последнее возглашение священника: «Благодарим Господа» ответом служило краткое «Достойно и праведно», без дальнейших слов. По крайней мере, ни в одном из древних литургических списков не приводится полной формулы, как она читается в теперешнем новообрядческом служебнике. Древние толкователи литургии: Кирил Иеросалимский, Иоанн Златоуст, Патриарх Герман, также не знают этой прибавки, да она и не совсем уместна здесь». Действительно, ведь благодарение здесь приносится Богу Отцу.

В своей книге «Евхаристия – Таинство Царства» протоиерей А. Шмеман пишет: «Благодарим Господа. Достойно и праведно…» произнес Господь, когда начинал этой старой молитвой то Свое новое благодарение, которое должно было вознести человека к Богу и спасти мир. И, как тоже было предписано, апостолы ответили: «Достойно и праведно». И Церковь каждый раз, что совершает она воспоминание этого благодарения, повторяет за ними и с ними: достойно и праведно».²⁸

Итак, в данном случае реформаторы изменили не какие-то второстепенные тексты, но молитву, заповеданную Самим Христом. Выводы из этого каждый может сделать сам.

И, наконец, возглас священника:

«Твоя от Твоих Тебе приносяще о всех и за вся».

Хор, cт. текст: «Поем Тя, благословим Тя, благодарим Тя, Господи, молим Ти ся, Боже

наш».

Н. текст: «Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим, Господи, и молим Ти ся Боже

наш».

Новый перевод крайне неудачен. Вместо краткой формы местоимения в винительном падеже «Тя» была взята форма «Тgбg». Однако в предваряющем священническом возгласе, как и

в греческом тексте, так и в славянском переводе, «Тgбh» стоит в дательном падеже, о чем свидетельствует также конечное «h» (ять) вместо «g» (есть) в изданиях дореволюционной орфографии. Вследствие этого начало новопереведенной фразы «Тебе поем» молящиеся, 18

естественно, воспринимают также в дательном падеже, а далее идет уже языковая бессмыслица. Иными словами, полная форма местоимения «Тgбg» в винительном падеже в данном случае не увязывается в контексте с предваряющим возгласом священника. Старый дониконовский текст исключает эту путаницу понятий. Там все ясно и точно, в соответствии с языковыми нормами. Что же нам мешает вернуться к нему»? ²⁹

Уже более 3-х веков фактически каждый день на литургии в самый ответственный момент службы поется и возглашается языковая бессмыслица. Примерно столько же времени нам понадобилось для того, чтобы осознать, что церковная реформа была не нужна. Сколько же лет нам еще понадобится, чтобы мы, наконец, перестали молиться по испорченным богослужебным книгам?

«Исправлению» подверглась и благодарственная молитва по причащении, которую священник читает в алтаре: «Благодарим Тя, Владыко Человеколюбче, Благодетелю душ наших… утверди ны во страсе Твоем вся …».Фраза«утверди нас во страхе Твоем всех»звучит явно не по-русски. При чтении же старого текста никаких вопросов не возникает: «Благодарим Тя Владыко Человеколюбче, Благодателю душ наших… укрепи нас всех во страсе Твоем…».

Когда читаешь дониконовские тексты, то с удивлением для себя обнаруживаешь, что церковнославянский язык не настолько сложен для понимания, как это может показаться при чтении текстов «исправленных». Дай Бог нам всем это понять, чтобы вернуться к истокам.

О послушании

Существует мнение: если священноначалие решило изменить книги и обряды в XVII веке, значит, так тому и быть. Наше дело маленькое, и не нужно мирянам лезть туда, куда им не положено, ведь главное – это послушание, которое выше поста и молитвы.

Что тут можно сказать? Послушание действительно выше поста и молитвы, но не выше Истины. В начале своего христианского пути человеку, безусловно, лучше поменьше рассуждать

и больше слушать. Но со временем, по мере духовного роста, у верующих людей возникает множество вопросов, на которые они ищут ответы, в том числе и вопрос о церковной реформе патриарха Никона. Как правило, в приходских лавках вы не найдете никакой литературы о расколе. Эту тему, видимо, как-то пытаются обойти стороной, несмотря на то, что она, пожалуй, является ключевой для понимания истории последних столетий, а также причин, породивших революцию 1917 года. Отсутствие правдивой информации о расколе привело к тому, что многие современные историки и богословы ищут причину развала нашей страны где угодно, но только не там, где она есть. Не нужно забывать, что II Рим пал после того, как греки приняли две унии с католиками. III Рим пал в 1917 году, но перед этим реформаторы прокляли семивековую культуру Святой Руси и всех приверженцев старых церковных преданий, казнив при этом огромное количество православных христиан, бережно хранящих веру отцов своих. Вот где находятся метафизические корни трагедии русского народа. Когда реформаторы проклинали древние церковные предания и всех придерживающихся древлего благочестия, то под эти клятвы неминуемо подпали и все русские святые: Сергий Радонежский, преподобные отцы Зосима и Саватий и др., которые жили до XVII века, ибо реформаторы проклинали старые книги и чины как «еретические», а это фактически означало, что и вся Церковь до раскола (7 веков) была в «ереси» вместе со всеми святыми в Земле Российской (и не только) просиявшими. Абсурдность этих анафем очевидна, однако потребовалось около 300 лет, чтобы это понять и снять неправедные клятвы со старых книг и обрядов, а также с тех, кто не пошел за обновленцами.

Сегодня некоторые историки пытаются придать делу иную окраску. Они говорят, что прокляты были не святые, а те, кто не признал реформу патриарха Никона, но это мнение противоречит не только элементарной логике, но расходится и с постановлениями собора 1666-67гг., на котором были прокляты все придерживающиеся старых обрядов. И если бы это было не так, тогда бы Анна Кашинская не подверглась «исключению» из святых синодальной церкви, так как она жила задолго до церковной реформы и не могла являться «ослушницей» патриарха Никона. Признал собор «блядивым» и житие вышеупомянутого св. Евфросина Псковского чудотворца, в котором повествуется, что этого преподобного отца Сама Богородица в явлении ему наставила сугубить Божественную песнь «Аллилуия», а не трегубить, как это делается сегодня. Унижению подверглись и участники Стоглавого Собора (1551г.), на котором

присутствовали такие великие русские святые, как Филипп митрополит Московский, Гурий и Варсанофий Казанские чудотворцы, митрополит Макарий и другие. Нетление мощей и чудотворения, коими прославились многие участники этого Собора, не остановили реформаторов, и они отменили решения Стоглава, а самим участникам Собора приписали «невежество» и «безрассудство».³⁰ В XVIII и XIX веках некоторые архиереи позволяли себе высказывать даже такие мнения, что, мол, святые наши хоть и применяли «еретические» обряды, но Господь их помиловал и простил им этот грех. Разбойничий собор 1666-67гг., руководимый облатинившимися греками (с соизволения царя Алексея Михайловича Романова), осудил и уничтожил всю прошлую русскую историю, начиная с принятия русскими Крещения. На первый план ставился греческий авторитет буквально во всем.

Б.П. Кутузов: «Всех несогласных с подобной оценкой русской истории «собор» анафематствовал, назвав еретиками. Именно этот рубикон и является точкой отсчета, когда уже официально, прикрываясь авторитетом «собора» и «вселенских» восточных патриархов, открыто

и на государственном уровне началось гонение на все русское. После указанного «собора» окончательно стало ясно, что на Руси все было из рук вон плохо: не умели ни иконы писать, ни петь в церкви, ни молиться, даже покрой одежды не тот. Срочно надо менять по западному образцу. И меняли. Резали бороды, нахлобучивали парики и, наконец, совсем одичали – плевать стали на отеческие гробы. Итог известен. Как говорит пословица: репьем осеешься – не жито и взойдет.

Все русские святые, а заодно и славянские, в частности сербские, были буквально понижены в чине, более того, некоторым русским святым в послереформенном уставе службы были просто опущены. Например, полиелейная служба на перенесение мощей св. Бориса и Глеба 2 мая. Понижены в чине или опущены были также некоторые службы в честь икон Божией Матери, связанных с русской историей и защитой русской земли. Так, Русская Церковь потеряла инициативу в историко-национальном воспитании народа. Отечественную историю русский человек преимущественно уже будет познавать не с церковного крылоса (клироса), а с оперной сцены, через картины мирских живописцев и книги светских писателей. Нетрудно понять, насколько все это ускорило секуляризацию русского общества. Богослужебный отдел Всероссийского Поместного Собора 1917-1918гг. предложил восстановить прежнее положение служб русским святым в месяцеслове, однако это не сделано до сих пор. Церковное искусство перестает отражать историческую память русской земли. Сегодня всем понятны пагубнейшие последствия потери исторической памяти, отрыва от исторической почвы. В недалеком будущем все исконно русское – оно же традиционно православное – уже будет ставиться вне закона, а оплевывание своего прошлого станет хорошим тоном, даже знаком государственной лояльности, гражданской добродетели. Будет поощряться всякое подражание чужеземному, заграничному, пример чему будут подавать многие российские монархи, начиная с Алексея Михайловича Романова. Чужебесие достигнет кульминации к XVIII веку, когда образованная часть нации отвергнет родной язык и будет изъясняться на французском. В XVIII веке русский язык употребляется лишь в разговорах с холопами. Даже к собаке обращаются на «благородном» языке, говорят: «пиль», а слуге – «на, возьми». Русские барышни «писать по-русски не умели», на французском языке не только говорили, но и думали. Перед революцией «из десятилетия в десятилетие вместо показа русской славы и русской мощи, – пишет И. Солоневич, – и литература,

и театр, и пресса, и общественность скулили и ныли: ах, как все хорошо за границей и как плохо все у нас! Это не было только политическим фрондированием, это было систематическим угашением нашего национального и государственного духа. У нас все было плохо. Лучше всего было там, где нас нет». И, наконец, придет эпоха разрушения храмов, памятников и оплевания отечественных гробов. Несомненно, запрограммированный никоновской реформой отрыв от исторической почвы, – великое преступление перед нацией».³¹

В XVII веке церковное начальство, испугавшись гонений, стало на путь подчинения мирской власти, и наступила в России эпоха цезарепапизма. Все ослушники царской власти, которая требовала от народа отречения от веры отцов, были объявлены «еретиками» и «раскольниками». В народное сознание активно внедрялась ложь, что старые книги и обряды «еретические», и их нужно срочно исправлять. Как же должны были себя вести люди, когда их заставляли белое называть черным, а черное белым, свет тьмою, а тьму светом? Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно заглянуть в глубь веков и поискать там подобные примеры.

Из церковной истории известно, что в VIII веке в иконоборческую ересь впало 338 греческих епископов вместе с императором. Почти вся иерархия оказалась в ереси, и посыпались

с церковного амвона проклятия и анафемы на «непокорный» народ, отказавшийся принять постановления собора 754 года, на котором были анафематствованы иконы и иконопочитатели. Противников императора и священноначалия объявили «смутьянами» и «раскольниками».

Начались кощунства и казни христиан за почитание икон (в период иконоборчества бо льшая часть византийских икон была уничтожена). Народ не испугался неправедных анафем и пыток и устоял в истине, победив, таким образом, иконоборческую ересь. Нечто подобное в XVII веке произошло и в России, когда царь и патриарх решили окатоличить православную Церковь, и если бы не народ, неизвестно, куда бы нас завели обновленцы XVII века и на чем бы они остановились.

Подобных примеров в истории Церкви немало, о чем весьма полезно было бы знать тем христианам, которые идеализируют церковь земную – приписывают ей свойства Церкви Небесной. Именно по причине приписывания священноначалию свойства непогрешимости, многие, узнав правду о никоно-алексеевской реформе, долгое время не могут поверить глазам своим. К сожалению, подобную реакцию на правду о тех или иных внутрицерковных проблемах можно часто наблюдать не только у представителей инославия – в еретических кругах, но и у некоторых представителей православия, которые также считают, что в чем-то заблуждаться могут все остальные, но только не они, и никакие самые веские доводы не убеждают их в обратном.

Для того чтобы избежать ложного (бесовского) послушания, необходимо знать, что Церковь – это не только священники и епископы, но и народ церковный, который так же, как и священноначалие, имеет способность познавать истину. В XVII веке бо льшаячасть Русской Православной Церкви (народ) осталась верна истине и выбрала путь исповедничества, благодаря чему мы сегодня узнали, что старые книги и обряды святы и непорочны. И если не кривить душой, а сказать прямо, то старые церковные предания и есть исконно православные, в отличие от новых, латинского происхождения. В XVII веке все понимали, что Церковь не нуждается в реформе. Если бы наши архиереи не пошли на поводу у царя, который и не должен был вмешиваться в дела церковные, то не было бы и раскола. К сожалению, высшее церковное начальство испугалось гонений и не устояло в истине, приняв предлагаемые латинские новшества и книги, о «достоинствах» которых говорилось выше. Патриарх Иоаким до своего патриаршества, желая угодить царю земному, а не Небесному, так и говорил: «Не знаю ни старой веры, ни новой, но что велят начальницы, то и готов творити и слушать их во всем». За столь беспринципное послушание начальству Иоаким тут же получил высокую церковную должность. Мало кто знает, что именно на соборе 1666-67гг. были приняты решения о телесном озлоблении «непокорных», поэтому пытки и казни христиан происходили фактически с благословения церковного начальства. На вопрос, подобает ли их (староверов) наказывать градским законом, собор ответил: «Ей, подобает», – и привел ряд мер: заточение в тюрьмы, ссылки, битие говяжьими жилами, отрезание ушей и носов, вырезание языков, отсечение рук и голов и т.д. Все эти жестокости и убийства «великий» собор 1666-67гг. одобрил и благословил.³² Однако, несмотря на бесчеловечные и жестокие гонения, русский народ-богоносец выстоял в этой неравной борьбе, и если бы не он, то не было бы ни Собора 1971 года, ни канонических икон, ни величественного знаменного роспева, ни подлинных старых текстов, действительно проясняющих, а не затемняющих наше сознание. Мы должны поклониться в ноги исповедникам старой веры за то, что они через пытки и страдания донесли до нас древние церковные предания и книги – культуру Святой Руси. Как уже было сказано выше, патриарх Алексий II назвал старые книги и обряды «сугубой драгоценностью в литургической сокровищнице Церкви». Теперь это необходимо осознать и нам, чтобы выйти из состояния раскола – раскола не только со старообрядцами, но, прежде всего, с учением Церкви Христовой, которое сегодня повсеместно нарушается. Если мы этого не осозна ем,и делом не исполним, то получится так, что только один патриарх желает уврачевать многовековое церковное разделение, а нам, как будто бы, и дела нет до того.

В единстве великая сила, и, в особенности, если мы будем едины в истинной древлеправославной вере – в вере наших отцов. Тогда мы станем едины не только между собой, но и с нашими в Бозе почившими благочестивыми предками, и получим благословение от них, а через них – и от Самого Господа. Может, тогда и произойдет долгожданное Воскресение Руси, о котором сегодня так много говорят, и Господь избавит нас от ига инородцев и иноверцев, и помилует нашу многострадальную Русь и вернет нам былое величие, от которого почти ничего уже не осталось.