2020-01-14
175
Не плоть, а дух растлился в наши дни,
И человек отчаянно тоскует…
Он к свету рвется из ночной тени
И, свет обретши, ропщет и бунтует.
Ф.И.Тютчев
(из стихотворения «Наш век»)[378]
В 6-й новелле святого Юстиниана сформулирован принцип, лежащий в основе симфонии Церкви и государства: "Величайшие блага, дарованные людям высшею благостью Божией, суть священство и царство, из которых первое (священство, церковная власть) заботится о божественных делах, а второе (царство, государственная власть) руководит и заботится о человеческих делах, а оба, исходя из одного и того же источника, составляют украшение человеческой жизни. Поэтому ничто не лежит так на сердце царей, как честь священнослужителей, которые со своей стороны служат им, молясь непрестанно за них Богу. И если священство будет во всем благоустроено и угодно Богу, а государственная власть будет по правде управлять вверенным ей государством, то будет полное согласие между ними во всем, что служит на пользу и благо человеческого рода. Потому мы прилагаем величайшее старание к охранению истинных догматов Божиих и чести священства, надеясь получить чрез это великие блага от Бога и крепко держать те, которые имеем". Руководствуясь этой нормой, император Юстиниан в своих новеллах признавал за канонами силу государственных законов. Классическая византийская формула взаимоотношений между государственной и церковной властью заключена в "Эпанагоге" (вторая половина IX века): "Мирская власть и священство относятся между собою как тело и душа, необходимы для государственного устройства точно так же, как тело и душа в живом человеке. В связи и согласии их состоит благоденствие государства"[379].
Применительно для благоденствия Вооруженных Сил и других военных ведомств данная формула заключается в определенной связи и согласии власти военной с властью церковной. Очевидно, такое благоденствие во многом зависит от характера и содержания указанных связей и взаимном согласии двух властей, которое может достигаться при наличии у них единых взглядов, мировоззрений, систем ценностей, основанных не на «скоромимоходящих» явлениях мира сего, а на более фундаментальных, незыблемых, проверенных временем и жизнью положениях и учениях. Для России на протяжении многих веков таким учением и опытным знанием многих поколений было учение Православной Церкви.
Испокон веков общество (народы) для защиты от врагов выбирало из рядов своих самых достойных, сильных, мужественных сыновей. По промыслу Божию одними из первых, принявших святое православие, стали воины дружины – защитники Отечества. История сохранила до нас и события тех «давно минувших дней». Как известно, овладевши Корсунью, встал Великий Князь Владимир с дружиною своею – воинами великими – в граде сем. Отправив послов в Царьград, потребовал у царей греческих Василия и Константина руки сестры их греческой царевны Анны. Ожидая царевну греческую в Корсуни, по устроению Божьему, Владимир заболел очами, так что ничего не мог видеть, и сильно тому сокрушался. Анна же, прибыв в Корсунь, велела передать ему: «Если хочешь исцелиться от своей болезни, крестись скорее, иначе не получишь исцеления». Великий Князь Владимир дал свое согласие. Тогда Корсуньский Первосвятитель с прибывшими из Царьграда пресвитерами, огласив Великого Князя, совершили над ним святое таинство, крещение. И в ту минуту, как только возложил на крещаемого руку Первосвятитель, Владимир мгновенно прозрел и воскликнул, выходя из святой купели: «Вот теперь впервые узрел я Бога истинного!». Многие военачальники и воины дружины Великого Князя Владимира, видя совершившееся чудо, тут же последовали примеру своего князя. Затем вся торжествующая дружина князя Владимира, находящаяся в Корсуни, приняла святое крещение[380].
Как свидетельствуют летописи, вслед за дружиной была крещена в православную веру и вся Киевская Русь, которая за короткий срок достигла небывалого духовного подъема. Так, согласно хронике Титмара, епископа Мерзебургского, описывающего Киев в 1048 году (т.е. через 60 лет после крещения Руси), в нем насчитывалось 400 церквей[381]. Никоновская же летопись сообщает, что во время пожара, происшедшего за год до этого, в Киеве сгорело 700 церквей[382].
После крещения Руси судьбы светской и духовной власти тесно переплетаются, взаимно поддерживая одна другую. Летописи доносят до нас многие яркие события тех далеких лет, свидетельствующие об этом.
Так, 20 августа 1380 г., рано утром, войска московского князя собрались выступить из Москвы. Духовенство служило всем собором напутственный молебен и окропило знамена и войско освященной водой. Князь Димитрий Иванович, обращаясь к войскам, громко воскликнул: «Братия моя милая, не пощадим жизни своей в борьбе за веру христианскую, за святые церкви и за землю Русскую!». «Мы все готовы сложить свои головы за Христову веру и за тебя, государь великий князь!» – отвечали в один голос воины. Преподобный Сергий, благословляя князя Димитрия Ивановича, сказал: «Господь, видев смирение твое, вознесет тебя, а врагам неукротимую ярость и гордость низложит». Тогда великий князь обратился к святому Сергию с просьбой дать ему двух могучих богатырей – иноков по имени Пересвет и Ослябя в его княжескую дружину. Св. прп. Сергий благословил иноков готовиться к ратному делу и каждому из них дал от себя в дар схиму с нашитым на ней крестом. Прощаясь с иноками, пророчески сказал: «Мир вам, братья Ослябя и Пересвет! Пострадайте как добрые воины Христовы, так как настало уже ваше время»[383].
Как указывает святитель Лука (Войно-Ясенецкий), своим благословением Дмитрия Донского преподобный Сергий поднял дух русского воинства и тем самым способствовал исходу боя, во многом предрешившего судьбу русского народа. Примером своей жизни, высотой своего духа преподобный Сергий поднял упавший дух своего народа, пробудил в нем доверие к себе, к своим силам, вдохнул веру в свое будущее[384].
Представляет немалый интерес также и описание событий взятия Казани царем Иоанном Грозным, вскоре после его венчания на царство в 1547 году. Приступив к Казани, царь остановил войско на обширном поле и развернул ту хоругвь, которая была некогда с Дмитрием Донским в Куликовой битве, и служил молебен. Духовенство, которое находилось в войске, торжественно, при построении полков, начало служить молебен о победе во время брани против супостатов. После завершения молебна царь обратился к воеводам и воинам: «Настало время нашему подвигу! Постоим единодушно за свою веру и за нашу братию, православных христиан, которые уже много лет томятся в плену у Казанцев!». Все войска подготовились к тому, чтобы двинуться к городу, когда будут взорваны подкопы, подведенные под его стены. Сам царь Иоанн Васильевич надел полное воинское вооружение и стал на молитву в походной церкви, находившейся при царском шатре. Когда во время богослужения дьякон читал Евангелие и возгласил: «И будет едино стадо и един пастырь» – раздался страшный грохот от первого взорванного подкопа. Несмотря на это, обедня продолжалась, и во время ектении при словах: «Еще молимся Господу Богу нашему помиловати государя нашего, царя Иоанна Васильевича, и покорити под нозе его всякого врага и супостата» – грянул второй подкоп, еще сильнее первого. Тогда все царское войско устремилось в проломы и ворвалось в город. Сам царь, помолясь Богу и приложившись к иконе Святого Сергия, приехал к войску и увидел уже русские знамена на стенах и башнях Казани. Отслужив благодарственный молебен Богу за дарованную победу, царь приказал очистить город от развалин и на лучшем месте его повелел заложить соборный храм, а потом обошел все стены Казани, предшествуемый духовенством, которое кропило стены и башни освященной водой[385].
Приведенные события являются лишь малой крупицей из той огромной массы исторических примеров, свидетельствующих о глубоком понимании в те далекие от нас времена многими государственными деятелями, великими мужами, военачальниками и воинами приоритета духовного над материальным, а также той высокой роли, которую играет духовное укрепление воинов в деле тяжелого ратного служения Богу, Царю и Отечеству. Именно такое глубокое понимание сути этого явления и его значения в ратном деле побудило руководство страны создать организационно-правовые средства укрепления в войсках нравственных, духовных, религиозных основ.
В России до определенного времени не было особого института военного духовенства, хотя священнослужители всегда сопровождали войска в походах. Факт службы полкового священства был зафиксирован во времена правления Царя Алексея Михайловича. В «Учении и хитрости ратного строя пехотных людей», изданном в 1657 г., впервые упоминается о жаловании полковому попу. Вместе с тем, известно, что уже в XVI веке в Англии, Франции и Венеции существовало флотское духовенство[386].
При Петре I для каждой части войск были назначены особые полковые священники и флотские иеромонахи. Устав военный 1716 г. и Морской устав 1720 г. уже описывают обязанности духовенства. В частности Морской устав от 13 января 1720 г. предписывал, что «на котором корабле определена будет церковь, тогда священник должен оную в добром порядке иметь и в воскресные, и в празднуемые дни, ежели жестокая погода не помешает, литургию отправлять. Также поучение словесное, или на письме читать, в наставление людям, а в прочие дни, молитвы положенные» (Глава IX. «О священниках. О начальном священнике», ст. 3).
Общее руководство деятельностью полковыми священниками возлагалась на обер-полевого священника. Глава XXIX Устава военного была посвящена этому должностному лицу и, в частности, устанавливала, что «Обер-полевой священник, при фельдмаршале или командующем генерале быти должен, которой казанье чинит, литургию, установленныя молитвы и прочия священническия должности отправляет. Оный имеет управление над всеми полевыми священниками, дабы со всякою ревностию и благочинием свое звание исполняли».
Во флоте управление над всеми священниками возлаганось на начального священника. Согласно ст. 1 гл. IХ книги II Морского устава «Начальной священник, должен быть на корабле аншеф командующаго и имеет управление над всеми священниками во флоте. И как время допустит, быть на каждом корабле для надзирания священников, что исправляют ли они свою должность, и буде-найдется такой, что должности своей не исправляет, или на котораго будут ему жаловаться офицеры, или прочие служители: в таком случае он должен того священника исправлять по силе погрешения, словами, или наказанием, чему будет достоин, по правилам церковным».
При Императоре Павле I в 1797 г. была учреждена должность обер-священника армии и флота и особое управление при нем. Уже в этот период времени полковые священники прославились своими подвигами, например, сам А.В. Суворов в своем рапорте о взятии Измаила упоминает о мужестве священника Полоцкого полка о. Трофима Куцинского, который ободрял солдат в сражении, находясь в первых рядах штурмующих. «На 4-ю и 5-ю колонны, состоявшие из казаков, турками была совершена молниеносная атака. Казаки попятились назад, не выдерживая натиска противника. А. В. Суворов на помощь им прислал подразделения пехоты и кавалерии. Один из батальонов Полоцкого полка, двинувшись в штыки на турок, потерял своего командира, солдаты заколебались, пришли в замешательство... это видит полковой священник, воспламеняется мужеством, высоко поднимает крест с изображением Искупителя, обещает им верную победу и, указывая путь к ней, бросается на сабли турок. Воспламененному этим мужеством солдату уже ничто не может противиться, неудержимо стремятся они вперед, и все падает под их штыками"[387].
Соотнесение полковых священников к чину капитана произошло при императоре Николае I, который в связи с тем, что "нынешнее весьма ограниченное их содержание не соответствует ни важности носимого ими сана, ни подвигам постоянного усердия в назидании воинских чинов в правилах благочестия и любви к престолу и Отечеству" 6 декабря 1829 г. подписал указ о прибавке с 1 января 1831 г. жалования военному духовенству. Отныне, гласил сей указ, священникам "производить жалование с денщичьими против капитанов"[388]
Как показала история войн, в т.ч. оборона Севастополя (1854-1855 г.г.), русско-японская война (1904-1905) и первая мировая, - труды и подвиги военных священников не были напрасными. Во время войны духовенство сопровождало свои части с походными церквами, духовно окормляло воинов, поддерживало их нравственно и психологически. На поле боя священник облегчал страдания раненых, готовил к смерти умирающих и погребал убитых. Мужество полковых священников вселяло бодрость и укрепляло дух воинов.
Так, например, иеромонах Иоанникий (Добротворский) с первых дней осады Севастополя постоянно был в траншеях, ежедневно обходил батареи с крестом в руках, вдохновляя солдат на подвиги. В ночь со 2 на 3 марта 1855 года в составе одного из батальонов Камчатского полка он участвовал в ожесточенном бою, ободряя своим словом и примером солдат, напутствовал умирающих, утешал и перевязывал раненых. Среди трупов вражеских солдат пастырь усмотрел офицера, притворившегося мертвым, которого пленил и сдал военному начальству. За отличие и мужество иеромонах был награжден золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте.
Немало военных пастырей сложили свои головы при обороне Севастополя, напутствуя умирающих, погребая убитых, при совершении богослужений на бастионах и в лазаретах, при оказании помощи раненым и больным. Их имена были сохранены в летописи архивов Духовного правления и церквей Севастополя. Священник Минского пехотного полка Иоанн Еланский скончался в момент напутствия умирающих на перевязочном пункте. Священник того же полка Василий Дубневич погиб при исполнении обязанностей на своем посту. Его судьбу разделили священники Московского пехотного полка отец Виктор Грачев, Низовского пехотного полка отец Михаил Розанов, Углицкого егерского полка отец Афанасий Никольский, Белостокского пехотного полка отец Григорий Судковский, Смоленского пехотного полка отец Илия Терлицкий и многие другие. Из двухсот военных священников - участников Крымской войны двое были награждены офицерским орденом святого великомученика Георгия Победоносца IV степени, 58 - золотым крестом на Георгиевской ленте, 5 - золотым наперсным крестом из кабинета Его Императорского Величества, 29 - золотым наперсным крестом от Святейшего Синода, столько же - орденами святого Владимира III и IV степеней[389].
В конце 1887 г. на стол императору было положено "Положение о новых служебных правах и окладах содержания военному духовенству", которое и было Высочайше утверждено 21 декабря того же года. Этот документ имел важное значение для военно-духовного ведомства. Так, части военного духовенства были предоставлены высшие права - Главный священник (протопресвитер) был приравнен к генерал-лейтенанту, протоиерей - к полковнику (до этого времени они имели права соответственно генерал-майора и майора). Полковой священник получил практически полный капитанский рацион[390].
Во время первой мировой войны в подчинении протопресвитера (главного священника в военном ведомстве) было свыше 5 тысяч священников. Об их деятельности во время военных действий давали благожелательные отзывы оба Верховных Главнокомандующих царской армии. Департаменту военных священников были подчинены 24 военных собора, сотни церквей (437 полковых, 13 крепостных, 32 госпитальные, 17 тюремных, 33 судебные и т.д.), а также целый ряд лечебных и прочих богоугодных заведений. Численный состав священников в русской армии определялся штатами, утвержденными военным министерством[391]. По некоторым сведениям, полковые священники еще в 1918 г. были и в отдельных частях Красной Армии.
Воинские уставы середины XIX в. предлагали поддерживать в войсках религиозную веру как основу нравственности, здоровья, всех добродетелей и даже воинской доблести солдат, в связи с чем указывали "стараться иметь при полках хороших, умных, кротких и человеколюбивых священников" [392].
В 1890 г. была произведена реформа управления военного духовенства и вступило в силу впервые составленное "Положение об управлении церквами и духовенством Военного и Морского ведомств", сборник правовых актов, регулирующих деятельность всего военно-духовного ведомства. В общем, Положение закрепило разрозненные документы и сложившуюся практику, хоть как-то определявшие правовой статус военного духовенства. По Положению, священники обязаны были совершать богослужения по назначенному от военного начальства времени и по соглашению с ним церковные таинства и требы, от согласия последних зависели и отпуска военных пастырей. Во время военных действий священники должны были "находиться в безусловном повиновении военному начальству", а все возникающие между ними недоразумения и разногласия разрешались духовной властью. Особо была интересна 45 статья Положения: "Священники ведомства Протопресвитера состоят в безусловном ему подчинении и обязываются исполнять все законные распоряжения непосредственного военного начальства"[393]. В Своде военных постановлений за 1838 г. было сказано несколько иначе: "Полковые священники состоят сверх начальства военного в ведомстве обер-священника армии..."[394].
Одной из главнейших задач военного духовенства являлось, прежде всего, религиозно-нравственное воспитание воинов различными, наиболее действенными способами и средствами. Это глубоко осознавалось не только государственной и военной властью, но и самим военным духовенством, которое в своих ведомственных актах неустанно об этом напоминало в войсках. Так, церкуляром Гланого священника армии и флота А.А.Желобовского средства для религиозно-нравственного воспитания войска указаны военному духовенству в благоговейном совершении Богослужения в полковых церквах, в проповеди Слова Божия, как в церкви – в форме проповедей, так и вне храма – внебогослужебных бесед и религиозно-нравственных чтений, а также в преподавании Закона Божия в учебных полковых командах[395].
В круг обязанностей священника на войне входило: кроме молитвы келейно, совершение богослужений в воскресные и праздничные дни (местом богослужения служили: церковь, палатка, жилой дом, открытое поле и т.д.), совершение торжественных молебнов перед началом боя и панихид после. Во время боя место священника было с ранеными, но во всякую минуту он мог пойти и вперед, где потребуется его участие, как можно чаще беседовать с чинами, реагируя на все – как положительное, так и отрицательные явления в жизни своей части, первые всячески одобряя, вторые – предупреждая от повторения.
Разосланная во время Первой мировой войны священником штаба VII армии в войска Инструкция священникам запасных батальонов и ополченских частей армии предписывала: «Миссия священника в запасных и ополченских частях армии в переживаемое нами время представляется чрезвычайно высокой и ответственной. Священной задачей его пастырского служения является воспитание и укрепление в молодых воинах, которыми пополняются ряды нашей армии, сознания долга, мужества и патриотизма, до готовности с радостью положить свою жизнь за благо и счастье Родной Земли. В достижении этой святой цели главным средством является живое слово пастыря» [396].
В 1917-1918 гг., после развала армии и смены политического строя в России, появились деятели, которые во всех бедах, потрясших страну, обвиняли армию и военное духовенство. В ноябре 1918 г. в Томске проходило одно из церковных совещаний, на котором, в частности, был также затронут этот вопрос. В ответ на обвинения военного духовенства в разложении армии известный в свое время военный пастырь протоиерей А.Русецкий сказал следующее. "Вы обвиняете военное духовенство в разложении армии, - говорил он. - Но кто из вас, обвинители, видел нас, когда мы годами сидели в сырых окопах под градом пуль и снарядов, когда мы гнили в Пинских болотах, когда нас травили удушливыми газами, когда нас заедали паразиты, когда мы, сидя на земле, месяцами не видели солнца, когда мы на чуждых нам полях Польши и других фронтах совершали утомительные переходы без воды, в пыли и грязи, не досыпая и не доедая месяцами? Вы знаете, обвинители, сколько военных священников убито, ранено, контужено, сколько томится в плену? Обо всем этом вы забыли. В то время вы сидели дома и только ждали от нас подвигов. Мы их совершили..."[397].
Примечательно и то, что даже в период ликвидации в советское время военного духовенства и открытых гонений Русской Православной Церкви государственной властью она продолжала воспитывать в народе высокие религиозно-нравственные качества, хотя и в значительно меньших масштабах. Наибольший размах эта деятельность приобрела в период Великой Отечественной войны с фашистской Германией и ее союзниками. Вклад Русской Православной Церкви в воодушевлении русского народа словом и делом на борьбу с агрессором был столь велик, что его не могло не заметить и не оценить даже богоборческое государство. За выдающиеся заслуги в деле организации патриотической работы в период Великой Отечественной войны Патриарх Московский и всея Руси Алексий 16 августа 1946 г. был награжден орденом Трудового Красного Знамени[398].
Таким образом, православная вера на протяжении всего существования России и ее Вооруженных Сил использовалась как мощное средство против деморализации и преступности, угрожающих обществу и войскам, как действенный инструмент повышения нравственности, патриотизма, правосознания и правовой культуры военнослужащих. Необходимо изучать этот положительный опыт и активно применять в деле укрепления воинской дисциплины и правопорядка в войсках, повышения боевой мощи и боевого духа Вооруженных Сил.
Следует отметить, что такая работа уже достаточно активно проводится как в войсках, так и на самом высоком уровне органов военного управления. В частности, 29 января 2004 г. в Академии Генерального штаба состоялось заседание секции «Духовное просвещение в Вооруженных силах» XII Международных Рождественских Чтений. Заседание открыл Начальник Академии генерал-полковник В.С.Чечеватов. С докладами выступили архиепископ Августин Львовский и Галицкий, Председатель Отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами Украинской Православной Церкви (Московский Патриархат), Председатель Синодального Отдела протоиерей Димитрий Смирнов. Выступающие отметили важность укрепления взаимодействий и связей армии с духовенством, обменялись опытом и обсудили наиболее удачные и полезные формы сотрудничества военных организаций с Православной Церковью.
Характеризуя обстановку в современном мире, начальник Академии Генерального штаба ВС РФ, генерал-полковник В.С. Чичеватов подчеркнул: «Россия снова стоит на пути тех, кто рвется к мировому господству. Силы зла выходят к нашим южным и западным рубежам. В то же время, несмотря на все трудности минувшего десятилетия, в стране сохранились два устойчивых и жизненно важнейших для нее института – Церковь и Армия». В современных условиях, отмечал также начальник Академии, невозможно строить армию, укреплять морально-политическую составляющую ее мощи, без переосмысления отечественной истории, в частности – военной, и роли в ней Церкви, вдохновлявшей воинов на подвиги. Приведя исторические примеры, В.С.Чичеватов призвал собравшихся «восстановить Церковь в душах воинов», как непременное условие достижения победы в развернувшемся противоборстве с силами мирового зла. Если же этого не произойдет, то «лишенная национально-религиозного содержания страна перестанет быть Россией». В заключение он призвал к немедленным действиям по укреплению веры и Армии[399].
Следует особо обратить внимание на то обстоятельство, что, несмотря на отсутствие системы правовых средств, способствующих укреплению морально-политической составляющей мощи армии и флота с помощью Русской Православной Церкви и имеющегося у нее потенциала, жизнь указывает на важность и необходимость такой работы и подталкивает к выработке оптимальных организационных форм, направленных на улучшения деятельности на данном направлении. Так, по благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II, по договоренности с Министром обороны РФ и при поддержке Командования ВДВ в Рязанском Военном институте с 24 по 26 июня 2003 г. состоялись учебно-методические сборы священников, ответственных за взаимодействие епархиальных Управлений с Вооруженными Силами, а также священников, окормляющих православных военнослужащих воинских частей, дислоцированных на канонической территории Русской Православной Церкви.
На сборах обсуждались следующие вопросы:
1. Богослужебная деятельность в воинских частях;
2. Катехизаторская деятельность;
3. Участие священнослужителей в торжественных мероприятиях воинских частей;
4. Опыт душепастырского окормления военнослужащих, находящихся на излечении в военно-медицинских учреждениях;
5. Опыт пополнения библиотек воинских частей литературой духовно-нравственного содержания;
6. Организация экскурсий и паломнических поездок военнослужащих;
7. Особенности оказания благотворительной помощи военнослужащим и воинским частям;
8. Проблемы окормления воинских коллективов, в которых есть представители иных вероисповеданий (например, ислама), пути решения этих проблем;
9. Опыт окормления военнослужащих в "горячих точках".
Также на сборах изучались устройство полевого храма и полевой часовни, особенности совершения таинств в полевых условиях (Косово, Чечня). Духовенство обучалось навыкам посадки в бронетехнику.
Как видно из изложенного, в сознание высшего командного состава и представителей Русской Православной Церкви все глубже проникает понимание необходимости более тесного взаимодействия в вопросах формирования у личного состава религиозного сознания. Более того, несмотря на то, что отсутствуют как таковые нормативные правовые документы, регулирующие порядок такого взаимодействия, само взаимодействие развивается широким фронтом как на низовом уровне, так и на высшем командном, организовываются и проводятся сборы военных священников, осуществляется ими обмен опытом духовного окормления военнослужащих, идет обсуждение проблем, связанных с религиозным воспитанием в войсках. Потребность в издании государством организационно-правовых документов по вопросам урегулирования отношений армии и церкви в деле духовного возрождения войск и укрепления их боеготовности становится все более и более настоятельной.
В рамках XIII Международных Рождественских образовательных чтений, проходивших в Москве с 24 по 30 января, состоялись II Учебно-методические сборы военного духовенства, в которых приняли участие 391 человек, из них 195 священнослужителей Русской Православной Церкви, представляющих 56 епархий на территории России. Выступивший на этих сборах с докладом заместитель начальника военной академии ГШ ВС РФ генерал-полковник В.М. Барынькин, отметил, что в современной России осталось только два устойчивых, жизнеспособных социальных основания, корнями уходящие в глубь народной жизни: Православная Церковь и Армия. Военная мощь, соединенная с высокой духовностью – это необоримая сила, не подверженная никаким политическим шатаниям и раздорам внутри страны и способная противостоять извне… Государство крепко своей Армией, Армия – духовным потенциалом, а воин – моральным духом. Россия будет расти и развиваться, если в ней воцарится дух служения, чести и верности. Активно насаждаемый у нас культ бесчестия, жадности, алчности и предательства грозит полным распадом на пути позора и бессилия. Сегодня, по убеждению В.М. Барынькина, невозможно строить новое государство, новую Армию без проведения границы между добром и злом, между правдой и ложью, без глубокого, сердечного усвоения исторического наследия государства, Церкви и Армии[400].
В Резолюции II учебно-методических сборов военного духовенства среди прочего указывается на необходимость обеспечить руководящими документами силовых министерств и ведомств, определяющими и регламентирующими взаимоотношение Армии и Церкви[401]. Таким образом, назрела потребность в нормативном закреплении на федеральном уровне порядка такого взаимодействия, форм и средств его наиболее оптимального и эффективного осуществления в войсках и органах военного управления.
Здесь следует отметить, что необходимость такого правового закрепления объективно существует, более того, отдельные попытки такого закрепления встречаются в военном законодательстве и на эти правовые нормы уже можно хоть как-то опираться в организации сотрудничества командования с религиозными организациями. В частности, директивой Министра обороны Российской Федерации «О совершенствовании работы по обеспечению безопасности военной службы в Вооруженных Силах Российской Федерации» от 12 июля 1997 г. № Д-10, отмечающей, что почти каждый третий случай людских потерь происходит вследствие самоубийств, была утверждена Концепция безопасности военной службы в Вооруженных Силах Российской Федерации, в которой устанавливается, что морально - психологическое обеспечение безопасности военной службы командирам (начальникам) всех степеней следует осуществлять в том числе и посредством взаимодействия с общественными и религиозными объединениями, а позже изданный приказ Министра обороны РФ от 12 октября 1998 г. № 457 «О создании комиссий по безопасности военной службы в Вооруженных Силах Российской Федерации», в утвержденном им Типовом положении о комиссиях по безопасности военной службы в ВС РФ, прямо предусматривает (в разделе «Задачи комиссии»), что на комиссию возлагается взаимодействие с общественными и религиозными организациями (объединениями) в интересах обеспечения безопасности военной службы в войсках (силах).
В Положении о Главном управлении воспитательной работы Вооруженных Сил РФ (утв. приказом МО РФ 2005 г. № 22) среди функций Главного управления воспитательной работы, в частности, указывается изучение, обобщение и распространение в войсках опыта духовно-нравственного воспитания военнослужащих (ст. 8 п. 19); обеспечение взаимодействия Министерства обороны с религиозными объединениями в интересах духовного воспитания и удовлетворения религиозных потребностей военнослужащих (ст. 8 п. 38).
Это пока только первые шаги, но и они уже наглядно показывают понимание командованием остроты проблемы и осознание помощи, которую может оказать при ее разрешении взаимодействие с религиозными организациями. Однако указанных правовых средств явно недостаточно, на что, в частности, также указывает и главный военный прокурор в своем письменном обращении в адрес Святейшего Патриарха и Министра обороны, в котором он предлагает «рассмотреть возможность принятия организационно-правовых норм, направленных на разработку и создание качественно новой нормативной базы, предусматривающей более активное участие священнослужителей в нравственном и патриотическом воспитании военнослужащих. Главная военная прокуратура готова оказать содействие в этой работе. Убежден в том, что такие меры будут способствовать оздоровлению морально-психологического климата в воинских коллективах Вооруженных Сил Российской Федерации»[402].
Как видно из выше изложенного, необходимо двигаться вперед в нормативном правовом закреплении наиболее полезных для военных организаций и воинов форм взаимодействия войск с религиозными организациями. Требуется до принятия соответствующих законодательных актов (что является длительным процессом) в ближайшее время издание универсального единого для всех силовых ведомств акта, устанавливающего порядок и формы осуществления сотрудничества военных организаций с религиозными и в первую очередь с Русской Православной Церковью.
Представляется наиболее оптимальным издать Верховным Главнокомандующими – Президентом России в целях укрепления обороноспособности страны, реализации конституционных прав граждан и на основании обращения Патриарха Московского и всея Руси указа о мерах по укреплению морально-психологического состояния, боевого духа и патриотического воспитания войск, реализации конституционных прав личного состава. В этом указе представляется целесообразным предусмотреть следующие вопросы:
1. Кратко обосновать необходимость взаимодействия с Русской Православной Церковью, учение которой в максимальной степени способствует укреплению обороны страны и приверженцами которого является большая часть (по сравнению с другими конфессиями) личного состава войск. В таком обосновании следует сослаться на исторический опыт сотрудничества (как дореволюционный, так и послеперестроечный), повышение нравственных основ военной службы, культуры межличностных взаимоотношений военнослужащих, профилактика неуставных отношений и воинских преступлений, укрепление морального, воинского, боевого духа и воинской дисциплины, любви к своей Родине, беззаветной преданности своему народу, сплоченности и взаимовыручки, жертвенного отношения к военной службе, как наиболее высокой, почетной и ответственной формы служения своему народу и Отечеству, подавляющее превосходство (в процентном соотношении) среди личного состава лиц, относящих себя к православному вероисповеданию, предоставление возможности военнослужащим и гражданскому персоналу реализовывать свое конституционное право (ст. 28 Конституции России) на свободу вероисповедания, а также право иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними.
2. Предусмотреть обязанность всех командиров и начальников военных организаций осуществлять взаимодействие с поместными церквями и священноначалием Русской Православной Церкви в указанных выше целях с учетом задач, стоящих перед органами военного управления и возможностями представителей Русской Православной Церкви на основании заключенных договоров, которые необходимо заключить (там, где они еще не заключены) в срок до 1.01.06 г.
3. В числе наиболее оптимальных форм сотрудничества установить индивидуальные и коллективные беседы священника с военнослужащими, гражданским персоналом на духовные, нравственные, психологические, религиозные, патриотические, исторические и т.п. темы (особое внимание уделяя нарушителям воинской (трудовой) дисциплины), занятия (лекции, доклады, семинары, просмотры видеоматериалов и т.п. на указанные темы), вечера вопросов и ответов, встречи с авторитетными представителями духовенства, концерты (духовной музыки, песнопения и т.п.), экскурсии по объектам духовной культуры, местам боевой славы и др., паломнические поездки по святым местам и т.п., проведение богослужений (или предоставление возможности участия в них – по желанию военнослужащих, гражданского персонала, без ущерба для поддержания необходимого уровня боеготовности частей и подразделений), таинств, молебнов, панихид, совместных молитв и т.п.
4. Время для проведения указанных мероприятий планировать преимущественно в выходные и праздничные дни, а также не менее 2-х часов еженедельного служебного времени (преимущественно для злостных нарушителей воинской дисциплины, а также для военнослужащих по контракту, проживающих на большом удалении от места дислокации частей).
На основании такого указа Президента России командиры частей, руководители органов военного управления будут организовывать взаимодействие с местным духовенством, заключать с ними договоры о сотрудничестве, в соответствии с которыми будут совместно разрабатываться и утверждаться планы мероприятий на периоды обучения войск, а при издании командирами (начальниками) «установочных» приказов на соответствующий период обучения они уже на основании этих планов и условий, возможностей, оговоренных в договоре будут планировать конкретное время, место, категорию и численность личного состава, ответственных и т.п. для проведения соответствующих мероприятий в рамках такого взаимодействия с Русской Православной Церковью. В худшем варианте подобный порядок может быть закреплен приказами руководителей федеральных органов исполнительной власти, имеющих военизированные подразделения. Однако в любом случае его следует рассматривать как временный, подготовительный, предназначенный как переходный к введению штатных должностей военных священников в войсках.
Таким образом, путем нормативного правового закрепления такого порядка в войсках будет решаться двуединая задача: повышаться на системной, организованной основе нравственный, духовный потенциал, морально-психологическое состояние, боевой дух войск, а вместе с ним и правосознание, воинская дисциплина, боеготовность частей и подразделений, с одной стороны, а с другой, – будут созданы благоприятные условия для реализации личным составом своих конституционных прав в религиозной области.
При этом не будет нарушаться и действующее законодательство, поскольку Русская Православная Церковь, используя свой богатейший опыт в этой области, будет оказывать содействие в укреплении обороноспособности страны и духовно окормлять воинов, большая часть которых и исповедуют православие. Другим конфессиям законом не запрещается идти по тому же пути и представлять руководству страны доказательства своего огромного вклада в укреплении обороны страны (как в историческом прошлом, так и на современном этапе ее организации), достаточного количества сил и средств для этого, востребованность этих средств и их пользу для военного дела, а также наличие большинства представителей этой конфессии в войсках или, по крайней мере, достаточно большого их количества. При наличии обоснованных и убедительных доводов, очевидно, руководителем страны может быть принят аналогичный указ и в отношении этой конфессии. В определенном смысле на это могут в той или иной степени рассчитывать, например, представители ислама.
Вместе с тем, необходимо проявлять при этом большую осторожность, в связи с угрозами, надвигающимися на Россию и с этой стороны. Как справедливо отмечает специалист в области сектоведения профессор А.Дворкин, «надо помнить, что структуры сектанства, особенно американского, использует Центральное разведывательное управление. В частности, иеговисты, сайентологи, в меньшей степени – мармоны. И когда ты имеешь дело с иеговистом, сайентологом – это может оказаться офицер спецслужбы недружественной к нам страны. Сайентология – это сама по себе международная спецслужба, очень эффективная. Она делится информацией за ту «крышу», которую ей предоставляет Госдепартамент. За это все ее организации освобождаются от налогов. Она наделена такими привилегиями в США, которые некому не снились. Так что нам нужно быть очень бдительными»[403].
Вместе с тем, как справедливо указывает командующий войсками Сибирского военного округа генерал армии Н.Е.Макаров: «В нашем округе заметно возросло стремление молодежи к деструктивным культам… В основном же господствуют среди молодежи идеи религиозного пацифизма. Их проповедуют иеговисты, адвентисты седьмого дня, кришнаиты»[404].
Таким образом, сектантство активно внедряемое в России позволяет решать двуединую задачу – проникновение спецслужб на военные объекты, подрыв мобресурсов и боевого духа армии и флота, т.е. обороноспособности России.
Еще в 1996 г. в Обращении Государственной Думы Федерального Собрания РФ "К Президенту Российской Федерации об опасных последствиях воздействия некоторых религиозных организаций на здоровье общества, семьи, граждан России" прямо указывалось: «В Российской Федерации в настоящее время действует большое количество новых религиозных организаций, в том числе деструктивных и жестко руководимых из-за рубежа. Только крупных насчитывается более полусотни, мелких же, к примеру, корейского происхождения, в Москве около восьмидесяти… Работа некоторых так называемых религиозных организаций уподобляется действиям специальных служб. Особенно преуспела в этом американская "Сайентологическая церковь". Ее проникновение зафиксировано на режимных предприятиях города Обнинска, на предприятиях военно-промышленного комплекса в различных регионах России… Уже в тридцати городах России действуют центры так называемой дианетики - вербовочные структуры "Сайентологической церкви", которую германские государственные органы определили как "криминальную коммерческую организацию с элементами психотеррора". Некоторые адепты "Сайентологической церкви" в Греции подозреваются в шпионаже… Всего за четыре года после регистрации в России "Общество свидетелей Иеговы" покрыло сетью своих центров всю страну, организовав сотни общин в различных городах и областях. Через свой центр, построенный в курортном районе "Солнечное" под Санкт-Петербургом на территории бывшего пионерского лагеря, эти общины регулярно снабжаются журналами и другой литературой. В компьютерную базу данных этого центра приходит, а затем передается в город Бруклин (США) полная информация обо всех адептах "Общества свидетелей Иеговы" в нашей стране и о гражданах, проживающих на территории сферы влияния "Общества"».
Примечательно, что для решения вопросов, связанных с обеспечением религиозной безопасности, как указывается в Обращении, Государственная Дума Федерального Собрания РФ считает необходимым:
1. Выделить в Российской Федерации по примеру большинства государств Европы традиционные культурообразующие религии, являющиеся религиями большинства верующего населения.
2. Создать при Правительстве Российской Федерации на основе традиционных вероисповеданий полномочную межконфессиональную экспертную комиссию для официальной оценки воздействия на здоровье общества, семьи, граждан России религиозных организаций, вероисповеданий, учебных религиозных и религиоведческих программ.
3. Обеспечить профилактику вовлечения населения в деструктивные религиозные организации путем законодательного ограничения или запрещения их деятельности в связи с опасностью нанесения ими вреда здоровью граждан предусмотреть по примеру ряда государств процедуру информирования граждан при бракосочетании о деятельности деструктивных религиозных организаций; ввести в программы обучения в общеобразовательных учреждениях факультативные курсы лекций о деятельности некоторых религиозных организаций и профилактике их воздействия на здоровье общества, семьи, граждан России.
4. Разработать проект федерального закона о внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, предусматривающего уголовную ответственность за участие в запрещенных деструктивных религиозных организациях[405].
Учитывая складывающиеся угрозы, а также и то, что за почти десятилетний срок вышеуказанные контрмеры правового характера так и не реализованы уполномоченными органами, командованию всех степеней необходимо учитывать в своей работе указанные духовные факторы, а также и то, что Русская Православная Церковь как раз и является той традиционной культурообразующей религией большинства верующего населения. Равные права перед законом имеют и другие конфессии, однако не равны возможности и значение этих конфессий в обеспечении обороны страны, потребности в их услугах самого государства, польза от такого сотрудничества для личного состава, военного дела. Именно это в первую очередь и должно учитываться руководством страны при решении вопроса об организации с ними сотрудничества. Справедливость данного положения хорошо подтверждается организацией и деятельностью военно-религиозных служб за рубежом.
Вместе с тем, существуют и противники воссоздания венного духовенства в российских войсках. Однако внимательное их рассмотрение показывает несостоятельность, надуманность и беспочвенность их аргументов, в связи с чем они не выдерживают никакой критики. На это справедливо указывал на третьих сборах военного духовенства в Улан-Удэ протоиерей Дмитрий Смирнов: «Чаще всего можно услышать такую сентенцию: «Церковь отделена от государства». Конечно, мы много раз это слышали. Но церковь отделена от государства и в Америке, и в Европе (за исключением некоторых стран, где наличествует государственная религия), но везде существует военное духовенство, и это отделение никоим образом не препятствует созданию института капелланов. А дело в том, что у нас по-прежнему – это нашего коммунистического прошлого – отделение Церкви от государства трактуется по-советски, что-де государство «светское» – сиречь атеистическое. Светский человек может быть и религиозным человеком, он может быть и атеистом. Но у нас понимается так, что если ты светский, то, значит, абсолютно безрелигиозный. Это, конечно, в корне неверно. Наша Россия, Российская Империя тоже была светским государством. Никто ведь не дерзнет назвать Российскую Империю религиозным государством. Нет, это было светское государство, но, конечно, его духовной основой было Православие. И вообще, Церковь – это всегда душа народа. Душу нельзя вынуть. Народ умрет. А отделение церкви от государства – это термин, придуманный французской революцией, и до сих пор настоящего юридического толкования он не имеет. Поэтому естественно, что современные люди, которых не устраивает присутствие Церкви в нашем обществе, в армии, конечно, используют этот надуманный аргумент и используют замшелое толкование из коммунистического наследия… Можно слышать: «Россия – многонациональная и многоконфессиональная страна». Это миф. Мы на диаграмме видели, какое присутствие православных в армии – 76 %, а вообще в стране 84 % людей исповедует Православие. По принятым нормам считается, что если 60 % населения исповедуют одну религию, то страна называется моноконфессиональной, если 60 % принадлежит к одной нации – то страна мононациональная. У нас же 84 % православных. Поэтому мы, Российская Держава, – моноконфессиональная и моноэтническая страна. С вкраплениями национальных образований и национальных меньшинств. И, слава Богу, никто их у нас никогда не обижал!»[406].
Следует отметить, что в иностранных армиях также накоплен богатый опыт религиозного воспитания военнослужащих, который широко используется для укрепления боевого духа, воинской дисциплины и правопорядка войск, повышения их боеготовности. Постоянно исследуются вопросы влияния религиозного сознания на повышение боеготовности частей и подразделений, выявляются наиболее оптимальные и эффективные формы и методы повышения уровня религиозного правосознания, вырабатываются на их основе правовые средства по улучшению религиозного воспитания военнослужащих.
Так, в ряде государств – бывших союзных республик СССР принимаются меры к юридическому урегулированию отношений в сфере реализации военнослужащими своего права на свободу вероисповедания. Например, в Эчмиадзине состоялось подписание «Устава духовной службы» Армянской Апостольской церкви в Вооруженных Силах Армении. Этот документ предусматривает ведение совместной работы по духовному и военно-патриотическому воспитанию военнослужащих. Выпускники духовной семинарии служат в качестве капелланов в рядах Вооруженных Сил Армении с 1997 г. К началу 2004 г. в армянской армии насчитывалось 20 военных священников при общей численности Вооруженных Сил Армении около 43 тыс. военнослужащих[407]. Таким образом, на одного штатного военного священника в Армянской армии приходится в среднем чуть более 2 тыс. военнослужащих. При этом все военные священники принадлежат одной конфессии.
В США к делу организации религиозной службы в войсках отнеслись с изрядной долей практицизма. Сам термин «религиозная поддержка» во многом уже показывает функции войсковых священников. Капеллан американской армии в первую очередь – помощник командира по религиозной работе, имеющий офицерское звание и оказывающий помощь солдатам, независимо от вероисповедания. В капелланах американцы в первую очередь воплощают принципы равенства религий и свободы вероисповедания. Немцы в этом плане более традиционны. Священник в бундесвере просто помогает воспитывать солдат и не дает им почувствовать себя оторванными от дома. В Израиле наличие военного раввината вызвано религиозной сущностью самого государства. Кстати, подобным же образом действуют и войсковые имамы в исламских странах. Ведь для иудеев и мусульман религия – это свод законов, а религиозный деятель – знаток этих законов, который следит за их исполнением и помогает в их соблюдении[408]. Здесь особенно сильно просматривается близость по своей сути и предназначению в войсках военных священников (специалистов в области духовных, религиозных законов) и военных юристов (специалистов в области позитивного права, юридических законов).
Что касается системы комплектования военно-религиозных служб, то она в основном имеет общие черты в большинстве армий. Как правило, она осуществляется представителями тех конфессий, которые исторически доминируют в обществе и органически ему присущи. В бундесвере это католическая и протестантская лютеранская церкви. В американских вооруженных силах религиозное воспитание проводится христианскими, в основном протестантскими, церквами (методисты, баптисты и другие), иудейскими, а с 1987 года и буддийскими конфессиями. В армиях мусульманских стран - это ислам.
Задачи военных священников зарубежных армий весьма многообразны. И тем не менее одной из основных их задач является оказание помощи командирам в профилактике и борьбе с различными негативными явлениями в армейской среде – правонарушениями, наркоманией, алкоголизмом и другими. Они также помогают военнослужащим избежать стресса, выйти из состояния депрессии, ведут работу по предотвращению самоубийств, дезертирств и самовольных отлучек. Военные священники – непременные члены комиссий по поощрению солдат и офицеров, улаживанию конфликтных ситуаций. Они также выступают как социологи – консультанты по созданию благоприятного микроклимата в частях и на кораблях. Кроме того, организуют и проводят встречи и беседы с гражданской молодежью по пропаганде службы в армии.
Статус священника в разных армиях также отличается. Он может быть и кадровым военным, и служащим, но в любом случае священник не является комбатантом. Статус определяется задачами и традициями. Священник, который не является начальником, вызывает больше доверия со стороны солдат. А практика донесения просьб до командира через капелланов распространена не только в бундесвере. В то же время священник со званием, как в США, позволяет более упорядочить организационную структуру.
Порядок организации религиозного воспитания в армиях исламских государств осуществляется в комплексе с другими видами идеологического обеспечения. Он возложен на командиров и "попечителей" или войсковых мулл, находящихся во всех звеньях до взвода включительно. Подготовке последних, в целях их решающего влияния на военнослужащих, уделяется неослабное внимание. Она осуществляется в специальных учебных центрах, созданных при всех действующих в этих странах теологических школах (Куль, Мешхед, Исфаган и др.), всего около 20-ти. Программа обучения для организаторов религиозной работы в крупных войсковых соединениях рассчитана на двухнедельный срок.
Для проведения занятий привлекаются духовные лица низшего и среднего ранга, а также студенты-теологи. Основной упор в обучении делается на следующие предметы: методика преподавания Корана, исламская нравственность, политический анализ, история ислама, вопросы шариата, формы и методы пропагандистского, идеологического воздействия, а также военная подготовка. Для непосредственной работы в подразделениях организованы курсы подготовки религиозных деятелей на уровне бригады. Важная их особенность состоит в том, что, кроме пропагандистской, они включают обширный курс военных дисциплин. Последний состоит из стрельбы из всех видов оружия, вождения боевой техники, десантной и водолазной подготовки. По завершении подготовки в бригаде муллы направляются в подразделения и части для работы. Некоторое число выпускников занимает командные должности.
Присутствие представителей духовенства в военных структурах исламских стран, по мнению их руководства, призвано способствовать решению следующих задач:
· обеспечение понимания военнослужащими значимости их принадлежности к Вооруженным Силам и целей, стоящих перед ними;
· повышение у личного состава боевого духа и воодушевление его на самоотверженную службу;
· ведение религиозной пропаганды, а также осуществление контрпропагандистской деятельности, направленной на нейтрализацию антигосударственного и антиисламистского влияния на офицеров и солдат;
· приобретение духовными лицами необходимого пропагандистского и боевого опыта.
Эти задачи реализуются путем использования различных форм и методов, выдержанных в духе господствующих в обществе установок. К ним относятся беседы на религиозные темы, групповые молебны и проповеди, лекции по религиозно-политической тематике, на которые, в частности, в Иранской армии отведено 8 часов в неделю. Особая значимость в ней в системе морально-политического воспитания придается массовым "пятничным намазам", в которых в выходные дни и по праздникам участвуют представители высокопоставленного духовенства. Эти намазы из чисто культовых обрядов давно уже по своему существу превращены в политические мероприятия, так как основное время на них отводится разъяснению внутренней и внешней политики государства. Этой же цели подчинены печать, телевидение и другие средства массовой пропаганды, служащие рупором исламистских идей в обществе. Во всей религиозно-пропагандистской деятельности в армиях ряда мусульманских государств важное место отводится пропаганде идей "джихада" (священной борьбы за веру) и "шахидата" (самопожертвования в войне за веру). Военнослужащих воспитывают на примерах "шахидов" (мужественных борцов, павших во имя торжества ислама). Крупные идеологические мероприятия проводятся в дни религиозных и государственных праздников. Весь личный состав собирают в мечетях или на специально отведенных для молитвы площадях, где после торжественной читки Корана и проповеди происходят ритуальные объятия между рядом стоящими военнослужащими как символ демократизма и всеобщего равенства в мусульманской армии.
Таким образом, как видно из выше изложенного, большое значение в деле укрепления боевого духа и воинской дисциплины, воспитания военнослужащих, повышения их правовой культуры и правосознания имеют занятия, беседы, встречи, лекции по вопросам духовного просвещения, высокого и честного служения своему народу и Отечеству. Необходимо на системной основе неустанно проповедовать среди военнослужащих нравственные идеалы, воспитывать патриотизм, рассказывать о героях, людях высокого духа и нравственности, о подвигах защитников Родины. В этой связи особо следует отметить работу по увековечению памяти воинов, положивших свою жизнь на полях сражений за Веру, Царя и Отечество.
За помощью в духовном, нравственном и патриотическом воспитании воинов на данном этапе строительства Вооруженных Сил (в условиях отсутствия в государстве института военного духовенства) необходимо обращаться к священнослужителям близлежащих православных церквей, в Синодальный отдел Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями или епархиальные отделы Русской Православной Церкви по взаимодействию с Вооруженными Силами (на местах), которые имеют богатый методический материал и опыт проведения занятий с военнослужащими на подобные темы.
Российское воинство и флот есть обширная школа, где получают образование, воспитание и культуру взаимоотношений, обширную практику бесприкословного подчинения и эффективного управления подчиненными сотни тысяч русских людей, которые разносят этот полученный ими духовный опыт и знания по всей России, и долг командиров воспитать преданных сынов, достойных защитников своего Отечества.
Вопросы духовного окормления военнослужащих, их религиозного воспитания тесно связаны со свободой вероисповедания, поэтому при организации правовой работы, правовом регулировании этой сферы общественных отношений по формированию и укреплению религиозного сознания военнослужащих, необходимо учитывать также и фактор свободы их вероисповедания, гарантированной Конституцией РФ. Вопросы правового регулирования реализации свободы вероисповедания в войсках постепенно приобретает в обществе все большее и большее значение и требует своего разрешения.
Как приходят к выводу Стрекозов В.Г. и Королев Г.Н., исходя из того, что государство само поставило военнослужащих в специфические условия и при этом они не лишены права на свободу вероисповедания, они вправе требовать от государства создания им необходимых условий для его реализации[409]. Этот теоретический вывод имеет важное практическое значение, т.к. ориентирует на создание системы правовых норм, обеспечивающих их реализацию, без которой не может быть практического осуществления рассматриваемого права. Выделяется три уровня правового регулирования:
- закон;
- подзаконные нормативные правовые акты;
- договоры командования со священнослужителями, религиозными объединениями.
На законодательном уровне рассматриваемы общественные отношения в достаточно большой степени урегулированы (см., например, Конституцию России (ст.ст. 14, 19, 28 и др.), ФЗ «О статусе военнослужащих» (ст. 8), ФЗ «О свободе совести и религиозных объединениях» и др.), немало заключается договоров с религиозными организациями, однако существенный провал образовался на уровне подзаконных нормативных правовых актов, которых практически нет, за редкими исключениями. Представляется важным в ближайшее время восполнить этот правовой пробел путем издания актов, нацеленных в первую очередь на укрепление обороны страны, охрану государственных интересов (учитывая при этом, что в большей степени этому соответствует учение Русской Православной Церкви), а во вторую очередь удовлетворение конституционных прав на свободу вероисповедания личного состава войск, населения России (подавляющего большинство которых православные христиане).
По сообщению Председателя Синодального отдела Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви, проходившем 3-8 октября 2004 г., на сегодняшний день всю тяжесть ответственности за формирование отношений Церкви с органами военных округов, флотов, объединений и военно-учебных заведений несут епархии, на территории которых размещается та или иная военная структура. Многие епархии для создания правовой основы для взаимодействия заключили двусторонние соглашения о сотрудничестве с местными органами военного управления, а некоторые утвердили и годовые планы сотрудничества.
Неоценимый вклад в упрочение данных отношений вносит плодотворное сотрудничество Московской епархии с Московским военным округом, Ростовской епархии с Северо-Кавказским военным округом, Екатеринбургской епархии с Уральским военным округом, Новосибирской епархии с Сибирским военным округом, Хабаровской епархии с Дальневосточным военным округом, Владивостокской епархии с Тихоокеанским Флотом, Петропавловской епархии с Северо-Восточным пограничным региональным управлением и Тихоокеанским Флотом, Смоленской епархии и епископа Балтийского с Балтийским Флотом, Астраханской епархии с Каспийской Флотилией, Мурманской епархии с Северным Флотом, Владимирской епархии с Владимирской ракетной армией РВСН, Омской епархии с Омской ракетной армией РВСН, Оренбургской епархии с Оренбургской ракетной армией РВСН.
Уровень церковно-государственных отношений, сформированный архипастырями этих епархий совместно с органами военного управления, позволил улучшить взаимодействие епархий, на канонической территории которых расположены войска военных округов, флотов и объединений. Но для того, чтобы межепархиальное сотрудничество в формировании отношений Церкви с органами государственного и военного управления стало более эффективным, представляется целесообразным, по мнению Синодального отдела Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями, создать во всех семи федеральных округах Межепархиальные советы архипастырей тех епархий, на канонической территории которых размещены органы государственного и военного управления соответствующих федеральных и военных округов. Реализация данного предложения позволит сконцентрировать силы и средства на решении главных общецерковных задач: создании межепархиальных средств массовой информации (газет, журналов, телепрограмм, сайтов в интернете), подготовки и проведения межепархиальных конференций, фестивалей духовной музыки, офицерских собраний православных военнослужащих и т.д.
По мнению военного командования, укреплению и совершенствованию отношений Церкви с органами управления военных округов, флотов и объединений способствовало бы участие всех епархиальных архипастырей, на чьей канонической территории расположены данные формирования, в ежегодных заседаниях военных советов по проблемам духовно-нравственного воспитания личного состава.
Однако опыт показывает, что, несмотря на достигнутые соглашения, формирование взаимоотношений Церкви и силовых структур почти целиком зависит от личных контактов Преосвященных Архипастырей с командующими войсками военных округов, командующими объединениями, командирами соединений и начальниками военно-учебных заведений, а также от контактов благочинных, наместников монастырей, настоятелей храмов с командирами воинских частей и учреждений. Поэтому любая смена руководителей или изменение позиции органов военного управления по отношению к Церкви или отдельному пастырю может приводить к радикальному изменению положения Церкви в том или ином военном округе, гарнизоне и т.д. В этом смысле более предпочтительной представляется договорно-правовая база, созданная в Белоруссии. Она строится на соглашении, которое 12 июня 2003 г. подписали от имени Белоруссии — Премьер-министр Республики Г. Новицкий, от имени Белорусской Православной Церкви — Митрополит Минский и Слуцкий Филарет, Патриарший Экзарх всея Белоруссии.
Формирование и укрепление отношений с органами управления соединений и воинских частей возложено на архиереев соответствующих епархий. От того, какими будут эти отношения, непосредственно зависит духовное окормление и просвещение военнослужащих и членов их семей епархиальным духовенством в военных гарнизонах, воинских частях и подразделениях.
В крупных епархиях для координации работы духовенства в военных гарнизонах и воинских частях созданы специальные отделы или комиссии. В некоторых епархиях назначены благочинные или священники, ответственные за организацию духовного окормления и просвещения военнослужащих. Наиболее эффективно организована работа духовенства в Московской, Екатеринбургской, Тверской, Владимирской, Костромской, Смоленской, Калужской, Тульской, Архангельской, Мурманской, Екатеринбургской, Ростовской, Екатеринодарской, Ставропольской, Астраханской, Самарской, Оренбургской, Омской, Иркутской, Тобольской, Хабаровской, Владивостокской и Петропавловской епархиях. Здесь регулярно проводятся личные встречи Преосвященных архиереев с военачальниками; конференции и семинары с участием епархиального духовенства, начальников военно-учебных заведений, командиров соединений и воинских частей. В 2003 г. такие семинары на высоком методическом уровне провели: в Твери — Высокопреосвященнейший Виктор, архиепископ Тверской и Кашинский, и во Владимире — Высокопреосвященнейший Евлогий, архиепископ Владимирский и Суздальский.
Современная законодательно-правовая база и уровень церковно-государственных отношений позволили создать условия для церковного окормления военнослужащих и членов их семей практически во всех военных гарнизонах, воинских частях и подразделениях. В настоящее время российских военнослужащих окормляют около 2000 епархиальных священников, из них около 950 на постоянной основе, хотя не все они входят в состав епархиальных комиссий, отделов по взаимодействию с силовыми структурами или являются помощниками Преосвященных архипастырей. Нагрузка на епархиальное духовенство распределяется неравномерно. Так, духовенство Московской епархии окормляет 192 воинских части, а Екатеринбургская — 174, то есть 8,7 и 7,9% от общей нагрузки 73 епархий. В некоторых же епархиях этот процент стремится к нулю.
В соответствии с Соглашениями о сотрудничестве, военнослужащие срочной службы имеют возможность в воскресные и некоторые праздничные дни участвовать в богослужениях в 156 храмах и часовнях видов и родов войск, военных округов, соединений, отдельных военно-учебных заведений и воинских частей, а также более чем в 400 монастырских и приходских храмах, находящихся недалеко от мест дислокации воинских частей. Продолжается строительство новых гарнизонных храмов. В частности, в 2003 г. успешно завершено строительство храмов во всех военных гарнизонах Ядерно-технического комплекса Вооруженных Сил. По ходатайству командования построенные храмы все чаще стали входить в состав подворий монастырей, что способствует более эффективной работе с военнослужащими.
Для обмена опытом пастырского служения в Вооруженных Силах во многих епархиях регулярно
