Судоустройственные гарантии

Право на обращение за судебной защитой получило распространение во многочисленных нормах процессуального и материального права, при этом данное право не только формулируется и закрепляется, но и обеспечивается рядом правовых гарантий. Юридические гарантии права на обращение за судебной защитой - это установленные законом правовые средства и способы, посредством которых достигается реализация права на судебную защиту, способствующие быстрому и правильному отправлению правосудию по гражданским делам. Проанализировав основные подходы к проблеме элементов права на обращение в суд за защитой[64], можно сделать вывод о том, что доступность правосудия на стадии возбуждения гражданского судопроизводства необходимо связывать с наличием следующих условий, которые выступают обязательными гарантиями права граждан на судебную защиту:

1. судоустройственные:

- наличие законного, компетентного, независимого и беспристрастного суда;

- территориальная близость и доступность суда к населению;

2. процессуальные:

- наличие четко (ясно) установленных форм и процедур, не допускающих субъективизма при применении закона;

- состязательность судебной процедуры;

- простота и ясность процедуры рассмотрения дела;

- предоставление квалифицированной юридической помощи, в том числе в некоторых случаях бесплатно;

- возможность свободного обжалования судебных актов;

- гласность судебного процесса;

3. финансово-экономические:

- разумные судебные расходы, с присутствием права неимущего быть освобожденным от них;

- надлежащее финансирование судебной деятельности;

4. организационные:

- научно-обоснованные нормативы нагрузки судей;

- рациональная организация работы суда и аппарата суда;

- надлежащее оснащение судов современной оргтехникой и расходными материалами.

Следовательно, реализация права на обращение в суд напрямую связана с определенными условиями, которые носят не только процессуальный, но и фактический характер. Мы не ставили цель рассмотреть содержание всех факторов, влияющих на доступ к правосудию. Однако хотелось бы привлечь внимание к основным гарантиям права на обращение за судебной защитой, которые непосредственно связаны с возбуждением гражданского судопроизводства. Прежде всего, речь идет об обстоятельствах, которые препятствуют свободной реализации права на доступ к правосудию. По этому поводу Европейский Суд неоднократно заявлял, что Европейская конвенция по правам человека направлена на то, чтобы гарантировать не теоретические или иллюзорные права, а права осуществимые на практике и наиболее эффективные. Особенно это относится к праву доступа к правосудию в свете того значения, которое имеет в демократическом обществе право на справедливое судебное разбирательство. Фактическое препятствие может нарушить Конвенцию точно так же, как и юридическое.

В практике Европейского Суда также были выработаны определенные подходы к структуре права на доступ к правосудию. Субъективный элемент рассматриваемого права выражается в свободе и равенстве доступа всех субъектов права к суду. Объективные требования в основном связаны с определением законного, независимого и беспристрастного органа, который способен осуществлять правосудие в разумные сроки справедливо и публично. Таким органом является только суд.

Требования к суду. Суд, как его понимает сложившаяся практика Европейского Суда, - это юрисдикционной орган, решающий вопросы, отнесенные к его компетенции на основе норм права, в соответствии с установленной процедурой[65]. Суд должен быть полномочен выносить по рассматриваемому делу решения принудительного характера[66]. Орган, который имеет право давать только консультативные заключения, судом не является, даже если существует практика исполнения таких заключений. При этом совсем необязательно, чтобы суд являлся составной частью существующей в данной стране судебной системы, но необходимо наличие у него некоторых основополагающих черт: независимость от исполнительной власти и от сторон, достаточный срок полномочий членов суда, особая судебная процедура, которая бы обеспечивала установленные гарантии в каждом конкретном случае. С другой стороны, наличие у органа иных функций, кроме чисто судебных, обязательно означает, что он не может считаться судом[67].

В практике Европейского Суда сложились следующие подходы к определению независимости суда.

Во-первых, при определении независимости учитывается порядок назначения (избрания) членов суда. Нарушение будет признано только в том случае, если заявитель сможет доказать, что процедура назначения (избрания) членов судейского корпуса в целом была незаконной или что создание специализированного органа для разбирательства дела было продиктовано мотивами, связанными с попыткой повлиять на его исход.

Во-вторых, большое значение имеет продолжительность службы в качестве судьи. Как правило, если члены суда назначаются на определенный продолжительный срок или пожизненно, это рассматривается в качестве гарантии его независимости.

В-третьих, учитывается внешний фактор независимости судей, то есть то каким судья предстает перед участниками процесса и перед публикой. В данном случае речь идет о доверии и честности, которые должны быть неразрывно связаны с личностью судьи.

В-четвертых, должны существовать гарантии, препятствующие оказанию давления на судей. Любое вмешательство в деятельность судей по осуществлению правосудия запрещается и влечет за собой установленную законом ответственность.

В-пятых, любой суд должен обладать полномочиями принимать обязывающие решения, которые не могут быть изменены несудебными властями.

Что же касается беспристрастности, следует отметить, что у этого требования есть два аспекта. Во-первых, суд должен быть субъективно свободен от личных предубеждений или пристрастий. Во-вторых, он должен быть объективно беспристрастен, т. е. должен гарантированно исключать какие-либо обоснованные сомнения в этом отношении[68]. Идея, согласно которой в составе справедливого суда не должно быть лиц, ранее участвовавших в разбирательстве, основана на предположении, что люди склонны придерживаться прежнего мнения даже в иной роли[69]. В этом смысле они будут оценивать себя при рассмотрении соответствующего дела, нарушая аксиому общего права, согласно которой никто не может быть судьей в собственном деле.

Беспристрастность обычно означает отсутствие предубеждения или пристрастия, ее отсутствие или, наоборот, наличие может быть проверено различными способами в соответствии со ст. 6 Конвенции[70]. Можно провести различие между субъективным подходом, отражающим личные убеждения данного судьи по конкретному делу, и объективным подходом, который определяет, имелись ли достаточные гарантии, чтобы исключить какие-либо сомнения по этому поводу. Презумпция личной беспристрастности действует до тех пор, пока не доказано обратное. Всякий судья, в отношении беспристрастности которого имеются законные сомнения, должен выйти из состава суда, рассматривающего дело. Иначе подрывается доверие, которым в демократическом обществе должны пользоваться судьи. Для того чтобы суды могли внушать общественности необходимое доверие, следует учитывать также и вопросы их внутренней организации. Если судья по характеру прежней работы мог иметь дело с данным случаем и впоследствии принимает участие в его рассмотрении, общественность вправе опасаться отсутствия достаточных гарантий беспристрастности[71].

В свою очередь, ч. 1 ст. 118 Конституция РФ закрепляет норму, согласно которой правосудие осуществляется только судом. Это правило означает, что в России нет и не должно быть иных, кроме судов, государственных или общественных органов, которые имели бы право разрешать гражданские (за исключением третейских судов), уголовные и иные дела. С другой стороны, существует конституционный запретна создание чрезвычайных (особых) судов, судов с особыми полномочиями или трибуналов.

 Анализ литературы, связанной с основами организации судебной власти в России, позволяет выделить наиболее острые проблемы, которые до сих пор остаются нерешенными.

Во-первых, федеральный законодатель воспользовался своим правом конструирования судебной системы РФ в полной мере и учредил не только федеральные суды, но и суды субъектов РФ (ст. 27 и 28 ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации"[72]). Одновременно он передал полномочия по регулированию деталей правового статуса как конституционных (уставных) судов, так и, хотя и в меньшей степени, мировых судей законодателям субъектов РФ.

Иными словами, в России можно выделить еще одну группу судов, учрежденных федеральным законодателем, но правовое положение которых фактически урегулировано законодателем субъектов РФ. Отметим, что данная классификация имеет существенное значение с точки зрения определения реального положения дел по реализации конституционного принципа независимости судебной власти. Развитие автономных местных систем судов вне рамок общего правосудия во многом объясняется престижными соображениями, желанием укрепления власти региональных групп, стремлением продублировать федеральную систему судоустройства. При этом создается суды, близкие не к населению, а к органам власти (конституционные, уставные и другие), хотя до сих пор функции местного конституционного надзора с успехом выполняли областные и соответствующие им суды[73].

Такая практика не может не наносить ущерба единству судебной системы, выводя из нее отдельные звенья. Конструируя судебную систему страны, законодатель может в значительной мере влиять на ее дальнейшее функционирование, обеспечивать независимость судов в большей или меньшей степени. Возможности же такого влияния на суды, непосредственно учрежденные Конституцией РФ, ограничены, поскольку и предметы ведения, и полномочия Конституционного, Верховного, Высшего Арбитражного Судов РФ (хотя и в разной степени) уже определены. Сказанное относится и к проблеме прекращения существования того или иного суда[74].

Во-вторых, положения ст. 118, 128 и п. "г" ст. 71 Конституции РФ предопределяют двоякое толкование понятия "учреждение суда". Действительно, федеральные конституционные законы учреждают только виды судов например, ФКЗ "О военных судах Российской Федерации"[75], ФЗ "О мировых судьях Российской Федерации"[76]. При этом согласно ст. 17 ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" федеральные суды создаются и упраздняются только федеральным законом. В данном случае речь идет об обязательном законодательном учреждении конкретных судов, которое не может быть совершено органами исполнительной или судебной власти. Например, ст. 24 ФКЗ "Об арбитражных судах в РФ"[77] содержит исчерпывающий перечень федеральных арбитражных судов округов, таких судов всего десять. Арбитражные суды субъектов учреждаются в полной мере ст. 34 вышеназванного закона, а называются в ст. 24.

В-третьих, вслед за учреждением должного суда необходимо решить вопрос о законности назначенного судьи. Нарушение порядка избрания или назначения судьи на должность является основанием для признания всех его решений и постановлений неправосудными. Однако возникают определенные трудности, когда граждане пытаются обжаловать решение, которым судья назначен на должность[78].

На свободный и равный доступ к правосудию также существенно влияет нарушение принципа удобного расположения судов на территории государства. Общим правилом сегодня признается правило соразмерного расположения судебных участков на территории государства. Это означает, что не должна присутствовать излишняя концентрация судов на определенной территории, и, одновременно не должно оставаться территорий, на которых вообще отсутствуют суды. С другой стороны, это означает, что суды должны быть расположены на пересечении путей сообщения (в географическом смысле слова), в удобных для свободного доступа как заинтересованных лиц (сторон, третьих лиц и т.п.), так и публики местах и зданиях. Исключением из этого общего правила, обычно, выступает столица государства, где значительно число, как ординарных судебных учреждений (велика численность населения города), так и высших судов страны.

Естественно, что необходимым компонентом рассматриваемого принципа выступает требование существования в государстве достаточного числа судей и судов для осуществления правосудия в соответствии с общепринятыми международными стандартами[79]. Количество судов и судей в различных странах весьма различно, но везде призвано обеспечить рассмотрение судебных дел в разумные сроки при условии соблюдения требований справедливого правосудия. Проблема существования в Российской Федерации достаточного числа судов и судей в последние годы одна из самых актуальных[80]. Суды перегружены, помимо других причин, еще и из-за очень незначительного по отношению к числу населения и территории числа судов и судей. С учреждением института мировых судей проблема в какой-то степени начинает решаться.

Последней составляющей компетенционного элемента свободного доступа к правосудию выступает ее темпоральная характеристика. Иными словами, не должно существовать таких периодов времени, когда «суды спят», с другой стороны, суды должны работать в удобное для населения время. В мире сложилось два основных подхода к определению времени работы суда. Первый получил название сессионного. В этом случае работа суда организована в двух формах: сессия, в течение которой происходит непосредственное рассмотрение судебных дел, и межсессионные периоды времени, в течение которых осуществляется подготовительная работа. Сессионный порядок работы судов широко распространен, например, так функционируют суда в Великобритании, Франции, Австралии, Италии, США и т.д. Второй подход заключается в отсутствии явления судебной сессии. Иными словами, суд постоянно работает как в публичном, так и внутреннем подготовительном циклах. В Российской Федерации суды осуществляют свою деятельность в течение всего года, за исключением выходных и праздничных дней. Прием документов, их обработка, иные мероприятия подготовительного цикла и собственно судебные заседания проводятся в любой из дней недели (практически все дни недели) в зависимости от загруженности суда.

В конкретных судах предпринимаются попытки как-то систематизировать деятельность, например, сосредоточить проведение судебных заседаний в один-два дня недели, но поскольку загруженность, а точнее перегруженность, российских судов велика, например, из общего числа обращений по гражданским делам в районные суды г. Твери[81] по первой инстанции в 2003 и 2004 гг. (Центральный районный суд - 10388; Московский районный суд - 4064; Пролетарский районный суд - 2532; Заволжский районный суд - 7530; всего - 24 511 обращений граждан), к производству судов было принято около 90 % заявлений граждан[82], пока такие подходы скорее исключение.

В связи с этим, своевременным представляется обсуждение вопроса о необходимости закрепления процессуального положения института помощников, которые в силу приказа Судебного департамента при Верховном Суде РФ[83] в частности изучают заявления граждан, поступившие к судье и вносят предложения по приему их к производству или об отказе в приеме, возвращении или оставлении без движения. Тем более, что помощники судей фактически выполняют работу судей по возбуждению гражданского судопроизводства, что отвечает современным потребностям судебной практики в необходимости снижения нагрузки судей и способствует реализации принципа беспристрастности судей в рассмотрении и разрешении гражданских дел.

Важнейшим признаком правосудия является наличие развитой процессуальной формы как гарантии законности, прав участников процесса. Именно процессуальная форма делает суд независимым, дает ему возможность дистанцироваться от политического влияния, делая правосудие доступным и эффективным. Судьи должны выполнять обязанности по осуществлению правосудия в условиях, исключающих какое-либо постороннее воздействие на их судебную деятельность. Как писал А.Ф. Кони "без независимого и беспристрастного суда нет судебной власти, нет прав человека. Единственное за что необходимо ручаться - это за соблюдение по делу полного беспристрастия и всех гарантий правильного правосудия"[84].

Не следует расценивать самостоятельность судей как полную свободу и независимость от чего-либо, что, впрочем, недопустимо в системе общественных связей демократического общества. Судьи независимы, но не от законов. Без законности независимость выродится в субъективизм и безответственность: «…независимость судебной власти никогда не должна превращаться в личную независимость судей»[85]. В гражданском процессе суд связан двумя видами ограничений его независимости: процессуальными - регламентирующими действия суда с момента возникновения судопроизводства и до момента постановления решения; материальными - отграничивающими вывод суда в споре о праве. Суд при вынесении решения применяет модель общественного отношения, которая заранее ему предписана законодателем[86].

При обеспечении независимости правосудия главной остается проблема гарантий независимости собственно судьи уже в процессе осуществления им своих полномочий, что обеспечивается Законом «О статусе судей в Российской Федерации»[87] и ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации». Наиболее актуальной остается задача обеспечения таких составляющих принципа независимости судей, как судейский иммунитет и несменяемость. Суд по своей правовой природе находится в центре конфликтной ситуации, и каждая из сторон процесса надеется на то, что суд примет за истину именно ее точку зрения; часто стороны полагают возможным повлиять на судью. Именно поэтому государство стремится создать дополнительные правовые механизмы обеспечения независимости и беспристрастности судов и судей.

Главными составляющими этого механизма выступают:

1. конституционные и законодательные запреты на осуществление правосудия кем-либо, кроме суда, созданного на основе закона, на вмешательство в осуществление правосудия иных органов государственной власти и должностных лиц, на создание чрезвычайных судов;

2. порядок назначения (избрания) судьи на должность, прохождения им своей должности и освобождения от должности, гарантирующий независимость и беспристрастность судьи на всех этих стадиях, включая свободу на всех названных стадиях от любого влияния или давления – политического, корпоративного, общественного, семейного, а также со стороны средств массовой информации;

 3. способ ресурсного (материального, информационного, организационного и т.п.) обеспечения судебной власти и каждого судьи в отдельности, гарантирующий условия, необходимые для осуществления судьей своих должностных полномочий.

Статья 124 Конституции РФ устанавливает, что все суды финансируются только из федерального бюджета, тем самым, обеспечивая независимость судебной власти. На практике неоднократно возникали ситуации, когда доведенные до предела суды, без отопления и электричества, обращались за помощью к муниципальной власти, которая выделяла дополнительное финансирование вплоть до средств на приобретение канцелярских товаров и почтовых марок, некоторые суды искали поддержки у коммерческих структур, записывая их в свои спонсоры, в связи с чем независимость суда стала вызывать серьезные и обоснованные сомнения[88]. Конституционному Суду пришлось признать секвестирование расходов на расходы судебной системы неконституционными, а Правительству РФ принять программу "Развитие судебной системы России на 2002 - 2006 годы"[89], после чего ситуация с финансированием стала меняться к лучшему. Институциональная независимость была укреплена в 1999 году созданием в центре и на местах органов Судебного департамента при Верховном Суде РФ[90], которые заменили Министерство юстиции, органы исполнительной власти, в вопросах организационного обеспечения судов общей юрисдикции. Проведенные изменения, безусловно, повлияли на укрепление независимости судебной власти за счет уменьшения доли участия исполнительных органов власти в процессе финансирования и организации работы судов.

Таким образом, независимость судебной власти выступает главной гарантией обеспечения права на судебную защиту. Именно достижение полной независимости суда и судьи позитивно повлияет на всю правоохранительную систему и "потянет за собой, как локомотив, все иные преобразования в правовой системе"[91]. Защитную функцию в силах реализовать только подлинно независимые судьи и только судебная власть, ощущающая себя властью и на практике являющаяся таковой.

С проблемой независимости тесно связано обеспечение беспристрастности, которое означает реализацию конституционного принципа равенства всех перед законом и судом (ст. 19 Конституции РФ), в силу чего обязана судьи гарантировать обеим сторонам объем равных прав, без привилегий или отступлений от прав одной стороны за счет другой, обязанность вести исследование дела объективно[92].

Между тем вопрос об объективности и беспристрастности судьи подлежит решению в каждом конкретном деле в соответствии с фактическими обстоятельствами. Следуя общепризнанным международно-правовым принципам, необходимости обеспечения условий для объективного, беспристрастного и справедливого разбирательства дела, суд — в целях реализации прав и свобод граждан — вправе использовать весь потенциал процессуальных форм, средств и процедур, включая коллегиальность рассмотрения дела, заявление отвода суду, а также основания и порядок пересмотра решений, вынесенных с нарушением закона. Контроль за объективностью и беспристрастностью при разрешении дел во всяком случае обеспечивается всей системой судебных инстанций[93].

Однако, до сих пор в практике российского судопроизводства встречаются случаи, доказывающие отсутствие беспристрастности и профессионализма отечественных судей. 

Достаточно вспомнить Решение Европейского Суда по правам человека по вопросу приемлемости жалобы, поданной Галиной Питкевич против России[94]. В ходе процесса было установлено, что Г.Н. Питкевич нанесла существенный ущерб репутации судьи и умалила авторитет данной профессии. При этом она злоупотребляла своим должностным положением, в том числе посредством вовлечения в деятельность религиозной организации нескольких должностных лиц районного суда г. Ноябрьска, а также третьих лиц (например, сторон в процессах, по которым Г.Н. Питкевич была назначена судьей). Кроме того, было установлено, что заявитель пыталась приобщить к деятельности религиозной организации целый ряд других лиц, что она публично молилась в ходе судебных слушаний и обещала сторонам благоприятный исход дела в случае их вступления в члены организации. Квалификационная коллегия судей отметила, что подобная деятельность заявителя повлекла за собой многочисленные отводы и жалобы в отношении нее.

В практике известны случаи, когда судьи устраивали прямо в зале судебного заседания, в присутствии большого количества людей, истерику со слезами, нецензурно выражались и кричали[95], что, безусловно, недопустимо.

Говоря о научных подходах к проблемы беспристрастности судей, следует отметить, что С.А. Барашков предлагает рассматривать беспристрастность как составляющее содержание принципа независимости судей[96]. На наш взгляд, беспристрастность суда в обеспечении равных прав участников процесса является гарантией независимости судей, так как призвана исключить воздействие посторонних мнений на суждения судьи.

 Участие судьи в вынесении каких-либо решений непосредственно до начала судебного разбирательства не может свидетельствовать об угрозе беспристрастности судьи к существу дела. Между тем такое участие на стадии подготовки ведет к тому, что еще до начала собственно правосудия у судьи может сложиться предвзятое впечатление в отношении той или иной стороны, и уже в дальнейшем само судебной разбирательство может пойти именно в этом русле. Даже если такое участие судьи, которое, несомненно, таит в себе угрозу прийти к предвзятому мнению, в дальнейшем не сыграет существенной роли непосредственно при отправлении правосудия, следует считать, что имела место функциональная недостаточность принципа беспристрастности.

В процессуальном законодательстве РФ (ст. 16 ГПК РФ) под влиянием прецедентного права Европейского Суда были сформулированы положения, с помощью которых можно оценить беспристрастность суда:

1. Если при предыдущем рассмотрении данного дела, судья участвовал в качестве прокурора, секретаря судебного заседания, представителя, свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика.

2. Если судья является родственником или свойственником кого-либо из лиц, участвующих в деле, либо их представителей.

3. В состав суда, рассматривающего дело, не могут входить лица, состоящие в родстве (свойстве) между собой.

4. Судья лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе дела либо имеются иные обстоятельства, вызывающие сомнение в его объективности и беспристрастности.

Как правило, если речь идет о первых трех основаниях (родстве или предыдущем участии в деле), то судьи без дополнительного напоминания объявляют самоотвод. Личная, прямая или косвенная заинтересованность предполагает желание или возможность получить от результатов рассмотрения дела ту или иную выгоду для себя, удовлетворить свои интересы за счет общественных или в ущерб им. Проявление судьей личной заинтересованности в деле нарушает принцип независимости судей и подчинения их только Конституции РФ и федеральному закону[97]. Поэтому правило об отводе сформулировано в форме прямого запрета лично заинтересованного судьи на участие в деле. Руководствуясь данным принципом, судья (судьи) при наличии оснований для отвода обязаны подчиниться требованиям гражданского процессуального законодательства и устраниться от участия в деле.  

На практике установить прямую или косвенную заинтересованность достаточно сложно, так как процессуальный закон не смог закрепить исчерпывающий перечень оснований для отвода судьи. Лицо, заявляющее отвод судье, должно привести конкретные факты, доказывающие отсутствие личной беспристрастности судьи и прямой заинтересованности, например, известно, что судья до начала дела или в ходе его высказывал свои предпочтения или предсказывал судебное решение. При определении косвенной заинтересованности возможны ссылки на дружественные или, наоборот, неприязненные отношения судьи с одной из сторон или ее родственниками, существующая ранее или в настоящее время служебная или иная зависимость.

В случае, если по вышеназванным причинам судье заявлен отвод, то как это не парадоксально, но решение по этому вопросу принимается те же составом суда, который рассматривает дело (ст. 20 ГПК РФ). При рассмотрении дела судом коллегиально вопрос об отводе судьи решается в отсутствие отводимого судьи, при равном количестве голосов, поданных за и против отвода, судья считается отведенным. Вопрос об отводе, заявленном нескольким судьям или всему составу суда, разрешается этим же судом в полном составе простым большинством голосов. Если дело рассматривает судья единолично, то вопрос об отводе разрешается судьей самостоятельно. Все решения об отводах выносятся в совещательной комнате. Такая процессуальная регламентация приводит на практике к большому количеству ошибок. Судя по всему, многие судьи вообще серьезно не относятся к институту отвода, поэтому даже, если стороны и приводят какие-либо доказательства, свидетельствующие о предполагаемой заинтересованности судьи, то последние не совещаясь и не удаляясь в совещательную комнату на месте выносят решение об отказе в удовлетворении ходатайства об отводе[98].

Очевидно, что если судья действительно заинтересован в исходе дела либо имеются иные обстоятельства, вызывающие сомнения в его объективности, справедливости и способности рассмотреть дело в соответствии с законом, то он не сможет беспристрастно разрешить вопрос и о своей беспристрастности. По сути, удовлетворение такого отвода будет равносильно признанию в совершении проступка, позорящего честь и достоинство судьи, умалившего авторитет судебной власти, что должно повлечь для него наступление неблагоприятных последствий, в частности прекращение его полномочий.

Небеспристрастному рассмотрению вопроса о своей небеспристрастности способствует и тот факт, что определение, вынесенное судьей по результатам рассмотрения заявленного ему отвода, не может быть обжаловано отдельно от решения суда. Лицо, заявившее отвод, может лишь включить в кассационную жалобу возражения против этого определения. При этом последующая проверка решения суда, в том числе на предмет соблюдения принципа объективности и беспристрастности, осуществляемая в вышестоящих судебных инстанциях, не устраняет данную проблему. Ведь гражданину принадлежит право на рассмотрение его дела беспристрастным судом на всех стадиях гражданского судопроизводства. Соответственно, на каждой стадии должны существовать реальные процессуальные механизмы, обеспечивающие это право. Если исходить из того, что беспристрастность судьи при рассмотрении дела в суде первой инстанции может быть обеспечена контролем вынесенного решения, осуществляемым на последующих стадиях судопроизводства, то наделение лиц, участвующих в деле, правом заявления отвода такого судьи становится вообще ненужным[99].

Существует общеправовой запрет на направление жалобы для разрешения по существу тому лицу, чьи действия обжалуются, так как подобное решение вопроса делает обжалование бессмысленным. Он основан на правиле, сформулированном еще древнеримскими юристами, о том, что никто не может быть судьей в собственном деле. Представляется, что вовсе не случайно в арбитражно-процессуальном законодательстве отвод судье, рассматривающему дело единолично, разрешается председателем арбитражного суда, заместителем председателя арбитражного суда или председателем судебного состава (п.2 ст.25 АПК РФ).

Таким образом, правило ГПК РФ об отводах судьи не раскрывает понятия и содержания личной беспристрастности судьи и оставляет возможность для различных злоупотреблений данным правом в целях затягивания процесса, а также передачи дела другому судье или в другой суд (ст. 21 ГПК РФ). С другой стороны, правило, согласно которому решение вопроса об отводе принадлежит самим судьям, рассматривающим данное дело, сформулировано таким образом, что судьи сами должны оценить степень своей заинтересованности в деле, что, на наш взгляд, абсолютно недопустимо. Следовало бы передать решение вопроса об отводах неучаствующему в рассмотрении дела судье. Имея ввиду организационную модель, используемую в работе судов общей юрисдикции, наиболее целесообразным выглядит передача этих полномочий председателю суда или председателю соответствующего судебного подразделения, например, специализированной судебной коллегии, состава. Представляется, что в случае отвода мирового судьи, дело должен принять к рассмотрению районный суд, в юрисдикцию которого входит соответствующий судебный участок.