2020-01-14
193
«Иллюзии» открывают собой своеобразную трилогию последовательного постижения устройства мира, которую продолжают книги The Bridge Across Forever: Love Story («Мост через вечность: история любви»)/.../ и One («Единственная»)/1988/.
В первой части главный герой всех трех романов, летчик Ричард Бах знакомится с Дональдом Шимодой. Шимода — человек-легенда: мессия, который помнит уроки, полученные им в других жизнях. За его плечами к моменту встречи с Ричардом — попытка честного служения народу и отказ от своей миссии после столкновения с ненасытной к чудесам и знанию толпой. В этом столкновении — основной конфликт романа: противостояние свободного человека и жестокой в своей неудовлетворенности жизнью толпы. Для выполнения своей миссии Учителя Дональд выбирает Ричарда, и на всем протяжении романа тот учится быть собственным мессией. Кульминационным моментом повествования становится попытка выхода Дональда и Ричарда на широкую аудиторию в радиоэфире, когда из «раскаленного» телефона доносятся угрозы и ругань озлобленных слушателей. Развязка — разрешение конфликта — наступает с убийством Дональда, и тоскующий по другу Ричард незаметно для себя становится на его место.
Вторая часть трилогии, «Мост через вечность», написана в форме автобиографического повествования с элементами фантастики и целиком посвящена истории взаимоотношений главного героя Ричарда и его будущей спутницы жизни Лесли. В третьем же, наиболее близком к жанру фантастики романе «Единственная» те же Ричард и Лесли, но годы спустя, по воле невероятной случайности получают возможность путешествовать во времени. Благодаря этому им открывается новая истина: жизнь на земле всего ОДНА, одна на всех, и в каждом человеке, когда-либо жившем или еще не родившемся, можно узнать самого себя. Узнать, а значит, понять, простить и даже полюбить.
Философский подтекст не позволяет строго определить жанр произведения. Как уже упоминалось выше, по мнению одного из критиков, в книгах Баха каждый может найти для себя то, что ему наиболее необходимо: и психологическое руководство, и приключенческий роман, и захватывающую романтику жанра «фэнтэзи».
Все три романа напрямую связаны между собой: героями, ходом событий, а главное — последовательным развитием прежних и новых идей на новых уровнях осознания. Кроме того, от этих романов и к ним тянутся ниточки, связующие их и другие произведения. Мы уже рассматривали параллели между «Чайкой» и «Иллюзиями», собственно «Чайке» же предшествует мини-сказка, мини-притча «Нет такого места: далеко». «Предчувствие» появления Лесли, своего рода вакантное место для нее появляется еще в «Иллюзиях», в диалоге о магнетизме человеческого воображения — способности притягивать в свою жизнь все, что нам нужно. Ричард недоверчиво говорит:
«I imagine some lovely wise mystical lady appearing in a hayfield crowd in Tarragon, Illinois. I can do that, but <...> that's just my imagination.»/ Illusions, p. 113/
Повесть «Биплан» предваряет посвящение: «To my wife, whom I met by the wing of a biplane landed in an Arisona wheatfield <...>.» А в самом начале романа «Мост через вечность» герой говорит о том, как тщетно он ждет появления своей прекрасной незнакомки у крыла самолета. И весь роман посвящен тому, как Ричард узнает свою мечту в Лесли. Это - всего лишь один из примеров прохождения одной и той же темы через два и более произведения Баха. И не только прохождения темы, но и подтверждения истинности того или иного утверждения: в данном случае, Ричарду действительно удалось притянуть в свою жизнь «леди у крыла самолета», хотя их первая встреча с Лесли-персонажем состоялась в гостиничном лифте.
Странствуя через романы, герои взрослеют, приобретают жизненный опыт в предлагаемых автором испытаниях.
Повествование ведется, как правило, от лица Ричарда — автора и непосредственного участника происходящего (однако несколько раз в роли рассказчика его подменяет Лесли, предлагая свою версию событий или точку зрения). Благодаря этому создается иллюзия автобиографичности и достоверности всего повествования (невероятного с точки зрения скептика, но представляющего собой вполне реальную и закономерную цепь фантастических событий, призванных отразить и подтвердить идеи автора).
Однако, несмотря на столь явную связь с другими романами, «Иллюзии» значительно отличаются от них по целому ряду признаков. О своеобразной форме повествования, структурных и композиционных особенностях речь пойдет ниже, здесь же следует отметить одну любопытную деталь: развитие времени в романах.
Каждая последующая книга трилогии дает прямую ссылку на предыдущую, выступая в роли очередного звена временной цепочки. Ее замыкает «Единственная»: «Twenty years ago our journey led us to a pattern of life in a seagull's wing. Ten years ago we met the saviour of the world, found out he was us»/ One, p. 1/.
У героев The Bridge Across Forever и One есть определенное прошлое, а в романе One — настолько же осязаемое и предопределенное ими самими будущее. В диалогах Ричарда и Лесли, в ситуациях, в которых они оказываются, вырисовывается достаточно полная картина их детства и юности, ряд освоенных профессий, увлечения и приоритеты, неудачные браки, представления об идеальном спутнике жизни и многое другое.
В «Иллюзиях» же мы не найдем практически ни одного факта биографии Ричарда, который выходил бы за рамки временного плана повествования: только здесь и сейчас, вернее, там и тогда (роман написан в прошедшем времени), только самое важное, очищенное от предисторий и послесловий. Единицей времени в романе становится фактически то новое, что узнает Ричард от своего друга (см. ниже). Формально в романе присутствует эпилог, коротко описывающий жизнь Ричарда после смерти Мессии, однако и он несет в себе определенную смысловую нагрузку: явившись к Ричарду во сне, Шимода дает ответы на мучившие того вопросы справедливости случившейся трагедии.
Объяснение подобной рафинированности повествования, сосредоточенности автора на конкретных идеях следует искать в определении жанра всего романа.
