Почему неизбежно столкновение цивилизаций

Идентичность на уровне цивилизации будет становить­ся все более важной, и облик мира будет в значительной мере формироваться в ходе взаимодействия семи-восьми крупных цивилизаций. К ним относятся западная, конфу­цианская, японская, исламская, индуистская, православно-славянская, латиноамериканская и, возможно, африкан­ская цивилизации. Самые значительные конфликты буду­щего развернутся вдоль линий разлома между цивилиза­циями. Почему?

Во-первых, различия между цивилизациями не просто реальны. Они — наиболее существенны. Цивилизации несхожи по своей истории, языку, культуре, традициям и, что самое важное, — религии. Люди разных цивилизаций по-разному смотрят на отношения между Богом и чело­веком, индивидом и группой, гражданином и государст­вом, родителями и детьми, мужем и женой, имеют раз­ные представления о соотносительной значимости прав и обязанностей, свободы и принуждения, равенства и ие-

388

ИНФОРМАЦИОННАЯ ВОЙНА И ГЕОПОЛИТИКА

рархии. Эти различия складывались столетиями. Они не исчезнут в обозримом будущем. Они более фундамен­тальны, чем различия между политическими идеология­ми и политическими режимами. Конечно, различия не обязательно предполагают конфликт, а конфликт не обя­зательно означает насилие. Однако в течение столетий самые затяжные и кровопролитные конфликты порож­дались именно различиями между цивилизациями.

От автора. Этот тезис Хантингтона легко опроверг­нуть, приведя примеры многолетних религиозных войн на территории Европы между католиками и протестанта­ми (Тридцатилетняя война, Варфоломеевская ночь и т.д.), на территории Азии между персами и турками и т.д.

Во-вторых, мир становится более тесным. Взаимодей­ствие между народами разных цивилизаций усиливается. Это ведет к росту цивилизационного самосознания, к уг­лублению понимания различий между цивилизациями и общности в рамках цивилизации.

От автора. Данное заявление Хантингтона явно кон-фронтационно и направлено на эскалацию напряженности между представителями различных этнических и конфес­сиональных групп. Ведь усиливающийся информационный обмен реально ведет к усовершенствованию способов диа­лога, к углублению понимания общих черт различных ци­вилизаций.

В-третьих, процессы экономической модернизации и социальных изменений во всем мире размывают тради­ционную идентификацию людей с местом жительства, одновременно ослабевает и роль нации-государства как источника идентификации. Образовавшиеся в результате лакуны по большей части заполняются религией, нередко в форме фундаменталистских движений. Подобные дви­жения сложились не только в исламе, но и в западном христианстве, иудаизме, буддизме, индуизме. В большин-

ГЛАВА 18. ИДЕОЛОГИ НОВОЙ БРИТАНСКОЙ ИМПЕРИИ

389

стве стран и конфессий фундаментализм поддерживают образованные молодые люди, высококвалифицированные специалисты из средних классов, лица свободных про­фессий, бизнесмены.

От автора. Вот здесь Хантингтон целенаправленно пытается подменить понятия. Ведь, как ранее было от­мечено самим Хнтингтоном, именно язык, история и ре­лигия, а не нация-государство являются источниками идентификации личности.

В-четвертых, рост цивилизационного самосознания диктуется раздвоением роли Запада. С одной стороны, Запад находится на вершине своего могущества, а с дру­гой — и возможно, как раз поэтому среди незападных ци­вилизаций происходит возврат к собственным корням. Во многих незападных странах идет интенсивный про­цесс девестернизации элит и их возврата к собственным культурным корням. И одновременно с этим западные, главным образом американские, обычаи, стиль жизни и культура приобретают популярность среди широких сло­ев населения.

В-пятых, культурные особенности и различия менее подвержены изменениям, чем экономические и политиче­ские, и вследствие этого их сложнее разрешить либо све­сти к компромиссу. Религия разделяет людей еще более резко, чем этническая принадлежность. Общность куль­туры, напротив, явно способствует стремительному росту экономических связей между Китайской Народной Рес­публикой, с одной стороны, и Гонконгом, Тайванем, Син­гапуром и заморскими китайскими общинами в других странах Азии — с другой. С окончанием «холодной вой­ны» общность культуры быстро вытесняет идеологиче­ские различия. Материковый Китай и Тайвань все боль­ше сближаются. Если общность культуры — это предпо­сылка экономической интеграции, то центр будущего восточноазиатского экономического блока скорее всего будет в Китае. По сути дела, этот блок уже складывается. Вот что пишет по этому поводу М. Вайденбаум: «Хотя в регионе доминирует Япония, но на базе Китая стреми-

390

ИНФОРМАЦИОННАЯ ВОЙНА И ГЕОПОЛИТИКА

тельно возникает новый центр промышленности, торгов­ли и финансового капитала в Азии. Это стратегическое пространство располагает мощным технологическим и производственным потенциалом (Тайвань), кадрами с выдающимися навыками в области организации, марке­тинга и сферы услуг (Гонконг), плотной сетью коммуни­каций (Сингапур), мощным финансовым капиталом (все три страны), а также необъятными земельными, природ­ными и трудовыми ресурсами (материковый Китай)... Это влиятельное сообщество, во многом строящееся на развитии традиционной клановой основы, простирается от Гуанчжоу до Сингапура и от Куала-Лумпура до Мани­лы. Это — костяк экономики Восточной Азии».

От автора. В данном случае можно согласиться с Хантингтоном в том, что он показал эффективность ки­тайской системы информационного противоборства, ко­торая помогает стремительному росту геополитической мощи Китая.

Таким образом, конфликт цивилизаций разворачивает­ся на двух уровнях. На микроуровне группы, обитающие вдоль линий разлома между цивилизациями, ведут борь­бу, зачастую кровопролитную, за земли и власть друг над другом. На макроуровне страны, относящиеся к разным цивилизациям, соперничают из-за влияния в военной и экономической сфере, борются за контроль над междуна­родными организациями и третьими странами, стараясь утвердить собственные политические и религиозные цен­ности.