Концепция Френсиса Фукуямы

Френсис Фукуяма — видный американский полито­лог, футуролог и социолог японского происхождения. Ро­дился 27 октября 1952 года в Чикаго. Получил степень бакалавра в Корнеллском университете, защитил диссер­тацию по внешней политике СССР и ближневосточной политике в Гарварде.

С 1979 года по настоящее время является членом Де­партамента политических наук копорации RAND в Ва­шингтоне (округ Колумбия).

В 1981—1982 и 1989 годах работал в Штабе планиро­вания политики при государственном департаменте США, сначала как специалист по вопросам ближнево­сточной политики, а затем в качестве заместителя дирек­тора по европейским военно-политическим вопросам. В 1981—1982 годах входил в состав делегации США на египетско-израильских переговорах по Палестинской ав­тономии.

Почетный доктор Connecticut College, Doane College,

член наблюдательных советов следующих организаций: National Endowment for Democracy, The National Interest, и The New America Foundation, член редакцион­ной коллегии журнала «The Journal of Democracy». Со­трудник факультета общественной политики Универси-

372

ИНФОРМАЦИОННАЯ ВОЙНА И ГЕОПОЛИТИКА

тета Джорджа Мейсона. Автор более 80 работ, в том чис­ле «Конец истории и Последний человек» (1992), которая завоевала премию литературной критики журна­ла «Лос-Анджелес таймс», а также международную пре­мию «Premio Capri».

Ф. Фукуяма ворвался в научную элиту, когда его ста­тья «Конец истории?» была опубликована в журнале «The National Interest» летом 1989 года. Затем последова­ла одноименная книга («The End of History and the Last Man», 1992), а летом 1999-го «The National Interest» от­вел чуть ли не половину номера для специальной дискус­сии вокруг статьи, всколыхнувшей мир десятью годами ранее (см. «Francis Fukuyama’s Second Thoughts» — «The National Interest», Summer 1999,? 56, p. 15—44). К этому времени профессор Фукуяма был автором уже четырех книг: за «Концом истории» последовали «Trust: The Social Virtues and the Creation of Prosperity» (1995), «The End of Order» (1997) и «The Great Disruption: Human Nature and the Reconstitution of Social Order» (1998), к которым в последние годы прибавились еще две: «Our Posthuman Future: Consequences of the Biotechnology Revolution» (2002) и «State-Building. Governance and World Order in the 21st Century» (2004).

Мы приведем ключевые положения статьи Френсиса Фукуямы «Конец истории?» со своими небольшими ком­ментариями. Напомним читателям, что данная концепту­альная статья была опубликована в 1989 году.

ИЗ СТАТЬИ Ф. ФУКУЯМЫ «КОНЕЦ ИСТОРИИ?»

...Наблюдая, как разворачиваются события в послед­нее десятилетие или около того, трудно избавиться от ощущения, что во всемирной истории происходит нечто фундаментальное.

Триумф Запада, западной идеи очевиден прежде всего потому, что у либерализма не осталось никаких жизне­способных альтернатив.

ГЛАВА 18. ИДЕОЛОГИ НОВОЙ БРИТАНСКОЙ ИМПЕРИИ

373

То, чему мы, вероятно, свидетели, — не просто конец «холодной войны» или очередного периода послевоенной истории, но конец истории как таковой, завершение идеологической эволюции человечества и универсализа­ции западной либеральной демократии как окончатель­ной формы правления.

I

Представление о конце истории нельзя признать ори­гинальным. Наиболее известный его пропагандист — это Карл Маркс, полагавший, что историческое развитие, оп­ределяемое взаимодействием материальных сил, имеет целенаправленный характер и закончится, лишь достиг­нув коммунистической утопии, которая и разрешит все противоречия. Впрочем, эта концепция истории — как диалектического процесса с началом, серединой и кон­цом — была позаимствована Марксом у его великого не­мецкого предшественника, Георга Вильгельма Фридриха Гегеля.

II

Макс Вебер начинает свою знаменитую книгу «Про­тестантская этика и дух капитализма» указанием на раз­личия в экономической деятельности протестантов и ка­толиков. Эти различия подытожены в пословице: «Про­тестанты славно вкушают, католики мирно почивают». Центральная тема работы Вебера — доказать вопреки Марксу, что материальный способ производства — не «базис», а, наоборот, «надстройка», имеющая корни в ре­лигии и культуре. И если мы хотим понять, что такое со­временный капитализм и мотив прибыли, следует, по Ве-беру, изучать имеющиеся в сфере сознания предпосылки того и другого.

III

Действительно ли мы подошли к концу истории? Другими словами, существуют ли еще какие-то фунда­ментальные «противоречия», разрешить которые совре-

374

ИНФОРМАЦИОННАЯ ВОЙНА И ГЕОПОЛИТИКА

менный либерализм бессилен, но которые разрешались бы в рамках некоего альтернативного политико-экономи­ческого устройства? Поскольку мы исходим из идеали­стических посылок, то должны искать ответ в сфере идеологии и сознания. В уходящем столетии либерализ­му были брошены два главных вызова — фашизм и ком­мунизм.

Согласно первому, политическая слабость Запада, его материализм, моральное разложение, утеря единства суть фундаментальные противоречия либеральных обществ; разрешить их могли бы, с его точки зрения, только силь­ное государство и «новый человек», опирающиеся на идею национальной исключительности. Как жизнеспо­собная идеология, фашизм был сокрушен Второй миро­вой войной. Это, конечно, было весьма материальное по­ражение, но оно оказалось также и поражением идеи.

Гораздо более серьезным был идеологический вызов, брошенный либерализму второй великой альтернати­вой, коммунизмом. Маркс утверждал, на гегелевском языке, что либеральному обществу присуще фундамен­тальное неразрешимое противоречие: это — противоречие между трудом и капиталом. Впоследствии оно служило главным обвинением против либерализма. Разумеется, классовый вопрос успешно решен Западом. Это не оз­начает, что в Соединенных Штатах нет богатых и бедных или что разрыв между ними в последние годы не увели­чился. Однако корни экономического неравенства — не в правовой и социальной структуре нашего общества, которое остается фундаментально-эгалитарным и уме­ренно-перераспределительным; дело скорее в культур­ных и социальных характеристиках составляющих его групп, доставшихся по наследству от прошлого. Негри­тянская проблема в Соединенных Штатах — продукт не либерализма, но рабства, сохранявшегося еще долгое вре­мя после того, как было формально отменено.

От автора. Хотелось бы подчеркнуть следующее. Идеи Фукуямы о двух вызовах либерализму — фашизму и коммунизму — по-прежнему являются фундаментальной идеологической основой геополитики США. Достаточно

ГЛАВА 18. ИДЕОЛОГИ НОВОЙ БРИТАНСКОЙ ИМПЕРИИ

375

прочитать официальные доклады президента США Дж. Бу­ша (например, февральский доклад 2005 года конрессу США). Но ведь таким образом приравниваются две совер­шенно разные идеологии: фашизм (человеконенавистниче­ская) и коммунизм (главный принцип — интернациона­лизм), что является абсолютно неверным. И конечно, нельзя согласиться с тезисом Фукуямы о том, что «разу­ меется, классовый вопрос успешно решен Западом».

Он как раз не решен, и противоречия между трудом и ка­питалом усугубляются, в том числе и в США.

Но сила либеральной идеи не была бы столь впечат­ляющей, не затронь она величайшую и старейшую в Азии культуру — Китай. Само существование коммуни­стического Китая создавало альтернативный полюс идео­логического притяжения и в качестве такового представ­ляло угрозу для либерализма. Но за последние пятна­дцать лет марксизм-ленинизм как экономическая система был практически полностью дискредитирован. Начиная со знаменитого Третьего пленума десятого Центрального Комитета в 1978 году китайская компартия принялась за деколлективизацию сельского хозяйства, охватившую 800 миллионов китайцев. Роль государства в сельском хозяй­стве была сведена к сбору налогов, резко увеличено было производство предметов потребления с той целью, чтобы привить крестьянам вкус к общечеловеческому государ­ству и тем самым стимулировать их труд. В результате реформы всего за пять лет производство зерна было уд­воено; одновременно у Дэн Сяопина появилась солидная политическая база, позволившая распространить рефор­му на другие сферы экономики. А кроме того, никакой экономической статистике не отразить динамизма, ини­циативы и открытости, которые проявил Китай, когда на­чалась реформа. Китай никак не назовешь сегодня либе­ральной демократией. На рыночные рельсы переведено не более 20% экономики, и, что важнее, страной продол­жает заправлять сама себя назначившая коммунистиче­ская партия, не допускающая и тени намека на возмож­ность передачи власти в другие руки. Дэн не дал ни одного из горбачевских обещаний, касающихся демокра-

376

ИНФОРМАЦИОННАЯ ВОЙНА И ГЕОПОЛИТИКА

тизации политической системы, не существует и китай­ского эквивалента гласности. Китайское руководство проявляет гораздо больше осмотрительности в критике Мао и маоизма, чем Горбачев в отношении Брежнева и Сталина, и режим продолжает платить словесную дань марксизму-ленинизму как своему идеологическому фун­даменту. Однако каждый, кто знаком с мировоззрением и поведением новой технократической элиты, правящей се­годня в Китае, знает, что марксизм и идеологический диктат уже не имеют никакой политической значимости и что впервые со времени революции буржуазное потре­бительство обрело в этой стране реальный смысл. Раз­личные спады в ходе реформы, кампании против «духов­ного загрязнения» и нападки на политические «отклоне­ния» следует рассматривать как тактические уловки, применяемые в процессе осуществления исключительно сложного политического перехода. Уклоняясь от реше­ния вопроса о политической реформе и одновременно пе­реводя экономику на новую основу, Дэн сумел избежать того «порыва устоев», который сопровождает горбачев­скую перестройку. И все же притягательность либераль­ной идеи остается очень сильной, по мере того как эконо­мическая власть переходит в руки людей, а экономика становится более открытой для внешнего мира. В настоя­щий момент более 20 000 китайских студентов обучается в США и других западных странах, практически все они — дети китайской элиты. Трудно поверить, что, вер­нувшись домой и включившись в управление страной, они допустят, чтобы Китай оставался единственной ази­атской страной, не затронутой общедемократическим процессом. Студенческие демонстрации, впервые проис­шедшие в декабре 1986 года в Пекине и повторившиеся недавно в связи со смертью Ху Яобана, — лишь начало того, что неизбежно превратится в ширящееся движение за изменение политической системы.

От автора. В конце 2005 года четко можно заявить, что Фукуяма не прав. Более того, можно констатиро­вать, что его заявления по Китаю — особая форма стра­тегической информационно-идеологической операции, на-

ГЛАВА 18. ИДЕОЛОГИ НОВОЙ БРИТАНСКОЙ ИМПЕРИИ

377

правленной на развал Китая. Можно зафиксировать, что планы ведения информационной войны против Китая, оз­вученные Фукуямой, полностью провалились, по крайней мере спустя 16 лет после их озвучивания.

Однако, при всей важности происходящего в Китае, именно события в Советском Союзе — «родине мирового пролетариата» — забивают последний гвоздь в крышку гроба с марксизмом-ленинизмом. В смысле официальных институтов власти не так уж много изменилось за те че­тыре года, что Горбачев у власти: свободный рынок и кооперативное движение составляют ничтожную часть советской экономики, продолжающей оставаться центра­лизованно-плановой; политическая система по-прежнему в руках компартии, которая только начала демократизи­роваться и делиться властью с другими группами; режим продолжает утверждать, что его единственное стремле­ние — модернизировать социализм и что его идеологиче­ской основой остается марксизм-ленинизм; наконец, Гор­бачеву противостоит потенциально могущественная консервативная оппозиция, способная возвратить многое на круги своя. То, что произошло за четыре года после прихода Горбачева к власти, представляет собой револю­ционный штурм самых фундаментальных институтов и принципов сталинизма и их замену другими, еще не ли­беральными в собственном смысле слова, но связанными между собой именно либерализмом. Неоднократные ут­верждения Горбачева, будто он стремится вернуться к первоначальному смыслу ленинизма, сами по себе — лишь вариант оруэлловской «двойной речи». Заявления Горбачева вполне можно понять: полностью развенчав сталинизм и брежневизм, обвинив их в сегодняшних трудностях, он нуждается в какой-то точке опоры, что­бы было чем обосновать законность власти КПСС. Одна­ко тактика Горбачева не должна скрывать от нас того факта, что принципы демократизации и децентрализа­ции, которые он провозгласил в экономической и поли­тической сфере, крайне разрушительны для фундамен­тальных установок как марксизма, так и ленинизма. В настоящее время Советский Союз никак не может счи-

378

ИНФОРМАЦИОННАЯ ВОЙНА И ГЕОПОЛИТИКА

таться либеральной или демократической страной; и вряд ли перестройка будет столь успешной, чтобы в каком-ли­бо обозримом будущем к этой стране можно было приме­нить подобную характеристику. Однако в конце истории нет никакой необходимости, чтобы либеральными были все общества; достаточно, чтобы были забыты идеологи­ческие претензии на иные, более высокие формы обще­жития. И в этом плане в Советском Союзе за последние два года произошли весьма существенные изменения:

критика советской системы, санкционированная Горба­чевым, оказалась столь глубокой и разрушительной, что шансы на возвращение к сталинизму или брежне-визму весьма невелики.

Восстановление в Советском Союзе авторитета власти после разрушительной работы Горбачева возможно лишь на основе новой и сильной идеологии, которой, впрочем, пока не видно на горизонте.

От автора. Фукуяма поет оду М. Горбачеву и радует­ся успешному ходу стратегической информационной опе­рации, направленной на развал СССР. Автор уже высказал свою крайне негативную оценку деятельности М. Горбаче­ва по уничтожению нашего государства. Мне кажется, что нужен своего рода Нюрнбергский трибунал, только российский (лучше всего в Ставрополе), для выяснения всех обстоятельств и причин того, как этот бывший комбай­нер смог геополитически «отбросить» Русь на 500 лет на­зад. 10 ноября 2005 года автор высказал идею о создании Общественного трибунала для публичного расследования антигосударственной деятельности М. Горбачева в пря­мом эфире радиостанции «Голос России» (программа «Со­дружество», для всех бывших союзных республик). Судя по звонкам слушателей и последующим откликам, эта идея получила широкую поддержку у населения бывшего СССР.

Приведем данные опроса телезрителей канала ТВЦ ве­чером 11 марта 2005 года. Задавался лишь один вопрос: каковы результаты перестройки Горбачева?

Демократия и гласность — 1,5%

Нищета и бесправие — 70%

Распад СССР — 28,5%.

ГЛАВА 18. ИДЕОЛОГИ НОВОЙ БРИТАНСКОЙ ИМПЕРИИ

379

Именно М. Горбачев ответствен за то, что Россия оказалась отброшенной к геополитическим рубежам, соз­данным на юге и западе Руси Иваном Грозным в XVI веке.

Горбачев виновен в том, что за годы его правления