Что делать, если все— население, власть— объе- динились против нас? Мы должны не покоряться, а удвоить зло, умножить пожары и грабежи, вовлекая в преступления, повязывая злом все новых и новых людей. Ибо там, где ошибаются многие, не наказыва- ют никого. Нельзя наказать всех, так как виновных слишком много. И еще: карают, как правило, за мелкие проступки, за крупные же — награждают. Когда стра- дают все, мало кто захочет мстить, ведь общую обиду переносить легче, чем частную. Умножая зло, не бой- тесь упреков совести за содеянное, потому что победа не вызывает позора, какой бы ценой она ни была одер- жана. Победителей не судят; из рабства помогает вый- ти только измена и отвага. Когда люди начинают по- жирать друг друга, участь слабого с каждым днем ухудшается. Когда обстоятельства не благоприятству- ют человеку, он может положиться только на собствен- ные силы.
Когда правительство видит, что подданные не со- блюдают строгие законы, то первой его реакцией явля- ется не желание ослабить эту строгость, а, напротив, усилить ее. Типичный пример -г- социалистические методы планирования и наведения жесткой дисципли- ны. Появились они в 30-е гг. XX в., когда Политбюро приходилось принимать специальные постановления буквально по любому поводу, в частности, предписыва- ющие ставить буксы под железнодорожные вагоны. Но усиление карательных мер — пусть даже и вполне эффективное на коротком отрезке времени — не при- водит к долговременному успеху. Важно помнить о цене подобного эффекта — хроническом страхе, который воспитывается у подчиненных. Стоит ему ослабеть, как уклонение от закона станет нормой. Так и произошло в 1980-е годы, когда социализм обвалился под накопив- шимся грузом запретительных бюрократических норм и неспособности быстро реагировать на изменяющие- ся условия жизни.
Психология уклониста — это, по существу, «пси- хология временщика». Спускаемые сверху законы все равно остаются чужими для тех, кто их соблюдает. В них заинтересована только одна сторона — стоящие навер- ху пирамиды.
Чувство страха и чувство ответственности внешне схожи, но представляют собой совершенно разную социальную базу управления. Ответственность при исполнении закона возникает лишь в том случае, если
I. Теоретический раздел
граждане: а) равны перед законом, несмотря на ста- тусные различия, и б) заинтересованы в действии дан- ного закона.
Скажем, ограничение скорости в пределах город- ской черты до 80 км в час будет соблюдаться скорее, чем ограничение до 60 км, если оно позволит эконо- мить время водителей и избегать столкновений. Такое ограничение выгодно всем участникам дорожного дви- жения. Точно так же гибкий график работы выгоден и начальству, и подчиненным. А посему он будет выпол- няться с большим тщанием, нежели традиционный — для большинства организаций — режим прихода на работу всех сотрудников одновременно. Взаимовыгод- ные законы, постановления, приказы и вообще соци- альные нормы удобны тем, что исполняются доброволь- но и не требуют содержания дополнительного штата контролеров.
Итак, если общество устроено нормально, то мак- симальная власть наверху равна максимальной ответ- ственности. Это означает, что за крупными проступка- ми должно следовать крупное наказание, которое не смягчается, а, напротив, ужесточается, если провинив- шийся занимает высокий пост. Отсюда вытекает ряд следствий:
1) чем выше пост в иерархии, тем строже должно быть наказание даже за мелкое нарушение.
Пример — импичмент в США, который может пос- ледовать даже за амурные увлечения президента;
2) чем крупнее чиновник, тем с большим количеством благ и привилегий он должен расставаться, сомша я преступление.
Страх потерять достигнутое и накопленное за де- сятилетия служебной карьеры способен, как показы- вает исторический опыт, остановить самых вельмож- ных мздоимцев.
В конечном счете, та организация, где оба следствия нарушаются, а функции сменяются дисфункциями, погибает. Скажем, если с увеличением поста в иерар- хии мера наказания за нарушение уменьшается, люди будут стремиться занять более высокие посты хотя бы для того, чтобы уйти от ответственности. К сожалению, в нашей стране подобное имело место раньше и слу- чается сегодня: в народные депугаты некоторых окру-
334 гов баллотируются кандидаты, имеющие по одной, две
Глава В. Власть и социальный контроль
и даже три судимости. К дисфункции приводит и на- рушение второго следствия.
Почему на Западе большинство граждан законо- послушны? Может быть, они более сознательны или культурны? Нет. Но почему они работают на совесть, не пьют, приходят на службу вовремя и соблюдают дисциплину? А потому, что они боятся, что их лишат самого главного — работы. Убери страх — и не будет чувства ответственности. Таким образом, страх — это одновременно и хорошо, и плохо.
Для многих власть— это освобождение от страха. Если за управленческие ошибки вельможных лиц рас- плачиваются их заместители, если за одни и те же преступления вторых карают сильнее первых, если прощают тем чаще, чем выше должность, то нет ниче- го удивительного в том, что для большинства здраво- мыслящих людей высокая власть привлекательна по- стольку, поскольку является чем-то вроде тихой гавани, где можно укрыться от ненастий. Если человек всю жизнь положил на то, чтобы достичь ее, сгибаясь пе- ред власть имущими, постоянно боясь оступиться, от- талкивая конкурентов, забывая об отдыхе и семье, то, добравшись до самого высокого поста, он постарается навластвоваться всласть.
Глава 7