На поиски новой семьи 6 страница

– Неправда, ты в прошлый раз летал на скалу, – возразила свинка. – Теперь моя очередь.

– Ага, сейчас, – фыркнул панголин. – Летающая свинья. Размечталась.

Багира нагнал, наконец, Маугли, и они оба остановились.

– Не злись на меня, хорошо? – попросил Маугли.

– А почему я должен на тебя злиться? – ответил Багира и заранее насторожился.

– Потому что ты всегда злишься, когда я что‑то делаю по‑своему. Обещай, что на этот раз не станешь сердиться. А потом не нарушай этого обещания, договорились?

Но ничего обещать Багира не стал.

– Показывай, что там у тебя, – сказал он. – А там уж я сам решу.

Сгорая от нетерпения и восторга, Маугли галопом припустил к маленькой постройке, которую он соорудил у входа в пещеру, где жил Балу. Его постройка состояла из толстых ветвей‑опор и крыши из прутьев и листьев над ними. Под этой крышей Маугли хранил свои инструменты, они были аккуратно развешаны на сучках. Над постройкой Маугли трудился много дней, и очень гордился своей работой.

Багира остановился и задумался. Таких построек в джунглях не делал никто. Больше всего она напоминала ловушки, которые устанавливают в лесу люди. Сам Багира подходить близко к постройке опасался, но Маугли вбежал внутрь и взахлеб принялся рассказывать:

– Вот веревки, чтобы лазить на скалу. Я свил их из лиан, они очень длинные и прочные. Смотри! – Маугли снял веревку, сильно дернул ее, и она не разорвалась. – А вот на этом я поднимаюсь сам, – продолжил Маугли, демонстрируя Багире свое крепление. – Эта штука даже тебя сможет выдержать, если слегка ее подогнать. Хочешь попробовать?

– Нет, спасибо, – фыркнул Багира. Может быть, он добавил бы и еще что‑нибудь, но Маугли возбужденно продолжил говорить сам.

– А вот это мешок, я тоже сам его сделал. Он висит у меня за спиной, когда я собираю... Да, но самое интересное внутри пещеры, ты только взгляни!

Маугли выбежал из‑под навеса и, сияя от гордости, скрылся в пещере Балу. Багира осторожно осмотрел темный вход в пещеру, понюхал воздух. Входить внутрь замкнутого пространства небезопасно даже такому сильному зверю, как он, это в джунглях всем известно. И все же Багира преодолел свой страх и медленно вошел в пещеру вслед за человеческим детенышем.

Кошачьи глаза Багиры быстро приспособились к темноте, однако ничего интересного для себя он в пещере не заметил.

– Да вот же, взгляни! – воскликнул Маугли, широко раскинув руки и гордо улыбаясь. – Это запас меда! На зиму. Балу говорит, что я очень способный. Что раскрыл этот свой, как его... Потенциал. А ты что скажешь?

Багира молча осмотрел груды сложенных внутри пещеры медовых сот. Они занимали все углы пещеры, громоздились, словно туши бизонов. Между этими грудами даже пройти было сложно, приходилось буквально протискиваться.

– Ты что, с ума сошел? – ахнул Багира.

– Я просил, чтобы ты не сердился, – напомнил Маугли.

– Ты когда‑нибудь слушал то, чему тебя учил Акела? Джунгли – не место для подобных «фокусов». Если хочешь и дальше заниматься ими, ступай в деревню людей.

Это было совсем не то, что надеялся услышать Маугли. Он думал, что Багира похвалит его, скажет, какой он молодец. Маугли поднял голову и увидел Балу, который пролез в пещеру, с трудом протиснувшись между двумя громадными грудами сот.

– Но я же не просто так, – начал оправдываться Маугли. – Я Балу помогаю, чтобы он приготовился к спячке.

– Медведи в джунглях не впадают в спячку, – огрызнулся Багира, глядя на Балу. – Послушай, медведь, чему ты его учишь?

Маугли открыл рот от удивления. Медведи в джунглях не впадают в спячку? Это что же выходит – Балу лгал ему все это время? Маугли ждал, что медведь сейчас начнет возражать и даже поставит Багиру на место, но тот лишь отвел глаза в сторону.

– Знаешь, никогда не мешает иметь кое‑какой запас. Так, на всякий случай, – пробормотал Балу.

– Слушай, мошенник, – резко сказал Багира. – Человеческий детеныш мог не знать, в какие ты игры с ним играешь, зато я знаю. Все, хватит. Он уходит со мной. Сейчас же.

Маугли бросился к Багире.

– Нет! – горячо воскликнул он. – Я не хочу уходить!

– У тебя нет другого выбора, и вообще, тебя не спрашивают, – грозно прорычал Багира.

– Погоди, не спеши, – начал Балу. – Ты не имеешь права решать за мальчика, что он должен делать...

– Я хочу остаться здесь, – поддержал медведя Маугли. Он был в отчаянии. Ведь ему казалось, что именно здесь он нашел, наконец, свой дом. – Балу теперь моя стая.

– Он просто использует тебя, – прошипел Багира, вне себя от ярости.

– А он распоряжается тобой, – проворчал в ответ Балу.

Багира припал к земле, готовясь к прыжку, и низко зарычал. В темноте блеснули его зубы.

– Ну, ладно, ладно, – вздохнул Балу, поднимая вверх лапы, чтобы всех успокоить. – Давайте перестанем кричать, рычать и скалить друг на друга зубы, договорились? Спокойно. Не нужно выходить из себя.

Багира перестал рычать, но смотрел на медведя все так же сердито.

А Маугли хмуро смотрел на Багиру. Он больше не чувствовал себя детенышем‑несмышленышем. И хватит уже пантере или кому‑то еще все решать за него. Он теперь сам может это делать. Маугли открыл рот, но сказать что‑нибудь не успел, потому что, как оказалось, перепалка между Багирой и Балу еще не закончилась.

– Кстати, – продолжил Балу, – выгляньте наружу. Солнце почти село. Слишком поздно уже, чтобы отправляться в путь.

Багира выглянул наружу.

– Почему бы нам не присесть, не отдохнуть немного, не поесть меду... – предложил медведь.

– Я не ем мед, – отрезал Багира.

– Ну, хорошо, как говорится, каждому свое, – легко согласился Балу, отламывая для себя большой кусок медовых сот. – Тогда давайте просто выспимся хорошенько. А утром обо всем и поговорим. Ведь утро вечера мудренее, правда?

Багире не хотелось ни в чем идти на уступки Балу, однако ночь действительно наступала, и с этим не поспоришь.

– Хорошо, – неохотно согласился он. – Но с первыми лучами солнца мы уйдем.

Сказав это, Багира выскользнул из пещеры и пошел искать дерево, в ветках которого можно устроиться на ночлег.

– Ну, вот и договорились, – сухо заметил себе под нос Балу. – Окажешься снова в наших краях, заходи в гости, старый кот.

Маугли посмотрел, как укладывается на полу пещеры медведь, затем выглянул наружу, и увидел мелькавшего среди деревьев Багиру. Противоречивые чувства раздирали человеческого детеныша, и он понимал, что сам тому виной. С одной стороны, ему хотелось заслужить одобрение Багиры, но с другой стороны, он категорически не хотел больше выслушивать его советы и наставления. Ему нравилось жить с Балу, но теперь Маугли не был уверен в том, что медведь‑обманщик – это действительно подходящая для него стая. От этих мыслей Маугли чувствовал себя уставшим и растерянным.

 

Шум в ночи

 

В ДЖУНГЛЯХ БЫЛО холодно.

Туман наплывал на джунгли, укутывал своей дымкой дерево за деревом, заволакивал весь мир молочно‑белой пеленой. Из долин налетал пронизывающий до костей северный ветер, свистел в расщелинах скал, настигал животных, безуспешно пытающихся скрыться от прикосновения его ледяных пальцев. Такого холода Маугли не испытывал еще никогда в жизни, его била дрожь. Больше всего ему хотелось оказаться сейчас в своем уютном логове, прижаться вместе с Греем и другими волчатами к мохнатому боку Ракши, чтобы почувствовать себя в тепле и безопасности.

Маугли нашел свое логово, но, когда подошел к нему, оно оказалось пустым и холодным. И все соседние норы тоже. Маугли охватил страх, принялся грызть его изнутри, словно червь.

– Это не твой дом, – прогремел вдруг голос с вершины Скалы Совета. – Ты одет в шкуру волка, но ты не волк.

Маугли опустил глаза, посмотрел на себя и увидел, что на его плечи накинута шкура Акелы. Он с отвращением сорвал ее и бросил на землю. Пытался что‑то сказать, но язык отказывался повиноваться.

Маугли обернулся назад, но перед ним было уже не логово Ракши, а пещера Балу. Маугли вбежал внутрь, но и пещера оказалась холодной, пустой и заброшенной.

– Это тоже не твой дом, – прогремел все тот же властный голос. – Ты родом не отсюда, человеческий детеныш.

Маугли заткнул уши, пытаясь заглушить рокочущий в них бархатный баритон. Он не хотел его слышать. Он просто хотел домой.

– Вот твой дом, – сказал голос, и Маугли увидел перед собой оскаленную морду Шерхана. Тигр смотрел на него сверху вниз и ухмылялся. Затем Шерхан распахнул пасть так широко, что Маугли легко мог бы войти в нее, а там, в темной глубине, его ждал Красный Цветок.

И вновь раздался пугающий голос, который громко рассмеялся, а затем произнес.

– Добро пожаловать домой, человеческий детеныш!

 

 

* * *

Маугли очнулся, колотя воздух сжатыми в кулаки руками. За эту ночь он просыпался от кошмара уже в пятый или шестой раз. Человеческий детеныш ощущал смутное беспокойство.

Бока и спину ему кололи листья баньянового дерева, из которых он соорудил себе подстилку. Звенели и кусались москиты. Громко храпел, по своему обыкновению, Балу, а снаружи доносились звуки ночных джунглей. Обычно эти знакомые звуки убаюкивали Маугли, но сегодня они, напротив, не давали ему уснуть.

Почему все так усложнилось в его жизни? Запуталось так, что этот клубок не развязать даже с помощью самого хитрого «фокуса». Маугли отчаянно хотелось найти свой дом, но чем дальше, тем непонятнее становилось, где его искать. Оставаться с волками стало одинаково опасно и для самого Маугли, и для Стаи, это ясно. Деревня людей? Она показалась человеческому детенышу слишком странным местом, чтобы он смог когда‑нибудь привыкнуть к нему. Да и примут ли его к себе люди – тоже вопрос. Возможно, лучше всего ему было бы остаться с Балу, тем более что и сам медведь просил его об этом, но вот появился Багира и заставил Маугли засомневаться в том, что это правильный выбор. Ну, и что теперь делать? Кого слушать? Кто из них прав – Багира? Балу? А может быть, они оба не правы? Голова Маугли распухала от этих мыслей, гудела так, словно у него между ушей срывается с обрыва водопад.

В просветах между густыми кронами деревьев блеснул ослепительный оранжевый луч. Солнце начинало вставать, светило прямо в глаза Маугли. Нет, сегодня человеческому детенышу больше не уснуть.

Маугли сел на своей подстилке из листьев. Сквозь крики ночных птиц, надоедливое жужжание москитов и мощный храп Балу пробивался еще какой‑то шум, который Маугли никак не мог распознать. Высокий, пронзительный звук... Что это? Откуда доносится?

Маугли поднялся, неслышно проскользнул мимо мохнатой храпящей туши Балу и выбрался из пещеры, ступая по земле легко, осторожно, мягко, как его с детства учил ходить в джунглях Багира. Вспомнив о пантере, Маугли стал еще внимательнее следить за тем, чтобы не задеть листву на ветке, не наступить ногой на сучок. Он даже дыхание задерживал, лишь бы не разбудить чутко спавшую на дереве пантеру.

Снова донесся высокий писк – предупреждающий и тревожный. Обычно такой звук издает попавшее в беду животное. Двигаясь все так же тихо и осторожно, Маугли поспешил на этот далекий зов.

Человеческий детеныш дошел до пологого холма, из‑за которого долетали странные звуки, и начал подниматься вверх по его склону. И листья деревьев, и траву покрывали капельки росы, сверкавшие в ярких лучах утреннего солнца. Дойдя до вершины холма, Маугли заглянул вниз и замер от удивления. Он что угодно ожидал увидеть, но только, пожалуй, не это.

А увидел он стадо слонов. Возбужденные, тревожно трубящие гиганты толпились в неширокой ложбине возле заполненной жидкой грязью ямы.

Слоны то приближались к самому краю ямы, то отступали от нее. Маугли показалось, что слоны напуганы, но разве есть что‑нибудь, что может напугать этих могучих животных?

И Маугли решил это выяснить.

 

Среди слонов

 

МАУГЛИ ЗНАЛ, что старой кошке не понравилось бы то, что он задумал, но не мог остановиться.

Неслышно соскользнув вниз, к подножию холма, Маугли понесся по заросшей травой лощине посмотреть ближе, что же там случилось. Вскоре он оказался совсем рядом со слонами, которые нависали над головой человеческого детеныша как живые серые горы. Заметив Маугли, слоны еще больше заволновались, попятились в разные стороны. Только теперь маленький человеческий детеныш понял, каким безрассудством с его стороны было соваться в самую гущу тяжелых, беспокойно притопывающих по земле слоновьих ног.

Долго ждать наказания за свое безрассудство ему не пришлось. Один из слонов сбоку ударил его хоботом по голове. Ударил легонько, вскользь, но Маугли пушинкой покатился по мокрой траве. Довольно быстро придя в себя, он вскочил на ноги, но не успел оглядеться по сторонам, чтобы сориентироваться, как другой слон обхватил его своим толстым, как ствол пальмы, хоботом и отшвырнул далеко в сторону. На этот раз человеческий детеныш приземлился на бок, едва не сломав при этом ребро.

Да, в веселенькое положение попал Маугли, и винить ему за это было некого, кроме самого себя. Думать нужно, прежде чем под ноги слонам соваться! Для них человеческий детеныш все равно что муравей – раздавят, и не заметят.

Тут Маугли вдруг вспомнил, чему его учил Багира. Ну, конечно, он же забыл выразить слонам свое уважение! Маугли отполз немного в сторону, опустился на колени и низко склонил голову. Ему хотелось надеяться на то, что он не слишком опоздал со своими поклонами.

К Маугли приблизился еще один слон с высоко занесенным вверх, готовым нанести новый, возможно, смертельный удар хоботом, но приостановился, с любопытством глядя на склонившегося перед ним загорелого маленького человечка. «Странно, – подумал слон. – Если этот человек не собирается на нас нападать, то что он вообще здесь делает?»

Слоны потеряли к Маугли интерес, отвернулись от него и, оставаясь по‑ прежнему встревоженными, поспешили назад, к грязевой яме. Маугли медленно поднялся с земли и осторожно стал пробираться к краю ямы сквозь лес морщинистых серых слоновьих ног. Вскоре Маугли увидел, что именно повергло в панику целое стадо гигантских животных, и сердце затрепетало у него в груди, словно выпавший из гнезда птенец.

А в следующую секунду Маугли подумал, что мог бы, пожалуй, помочь слонам в их беде, и со всех ног бросился к своей постройке у входа в пещеру Балу. Там он схватил нужные ему инструменты и стремглав побежал назад.

На этот раз уйти без шороха и треска ему не удалось, и дремавший на дереве Багира немедленно вскинул голову. Это кто, Маугли? Или ему только показалось?

Багира мягко спрыгнул с ветки, спружинил лапами о землю и нырнул в пещеру Балу.

Так и есть, Маугли в пещере не было, а был лишь громко храпевший во сне медведь.

– Просыпайся, лежебока, – рявкнул Багира, тряся коричневую мохнатую медвежью тушу. Заметим, что тряс он Балу сильнее и жестче, чем было необходимо.

– Кто? Что? – зашевелился Балу и приоткрыл один глаз. – А, это ты. А я надеялся, что ты мне просто приснился. В дурном сне.

Балу лениво потянулся, примеряясь, нельзя ли ему перевалиться на другой бок и снова заснуть.

– Человеческий детеныш исчез, – сухо сообщил Багира. – Я подумал, может быть, ты знаешь, куда он пошел.

– Куда пошел, не знаю, но думаю, что скоро вернется, – пробурчал медведь, протирая глаза. – Я ему во всем доверяю. Он умный детеныш. Очень умный. Пожалуй, умнее даже, чем я сам.

– Это уж точно, – вздохнул Багира.

– Ты его недооцениваешь.

Это замечание медведя Багира пропустил мимо ушей и сказал:

– Я иду его искать.

– Правильно. Верно. Хорошо. И я, и я. Я тоже пойду – Балу тряхнул головой, прогоняя остатки сна, и с завидной для такого грузного зверя скоростью поднялся на лапы.

– Не нужно тебе идти, ты меня только задерживать будешь, – заметил Багира.

– Я? Задерживать тебя? Да ничуть, – возразил Балу.

– Не обещай того, чего не в силах сделать, – фыркнул Багира, направляясь к выходу из пещеры. – Мы оба прекрасно помним, чем оборачиваются твои обещания.

– Ну, ладно, хватит уже! Да, случилось один раз. Один‑единственный раз! – сердито взревел Балу. – И прошло с того раза целых пятнадцать весен, а ты все никак забыть не можешь!

– Не могу, потому что едва не погиб тогда по твоей милости, – огрызнулся Багира. – В джунглях каждый отвечает за свои слова, на любого зверя можно положиться, веры нет только одним словам – твоим!

Багира выскочил из пещеры и бросился на поиски Маугли по его следам. Следы были свежие, идти по ним было легко.

– Вот времена настали, – тяжело вздохнул медведь, потягиваясь. – Придут, разбудят, да еще и накричат на тебя. Что ж теперь, бедному медведю и в своей пещере покоя нет, значит? Ни вздремнуть, понимаешь ли, ни расслабиться, ни кусочек меда съесть?

А тем временем Маугли уже скатывался по склону холма к толпящимся в лощине слонам, переделывая прямо на бегу свои «фокусы».

Спустя буквально несколько секунд на вершине холма появился Багира, окинул окрестности своим острым кошачьим взглядом.

Ага, вот он, человеческий детеныш. Внизу, в лощине, и в окружении целого стада слонов. Ничего себе положеньице!

– Маугли! – крикнул Багира, но мальчик находился слишком далеко, был по уши занят своим делом и пантеру не услышал. А потом, не успела пантера еще раз окликнуть его, человеческий детеныш вообще пропал из вида. Куда пропал? Непонятно. То ли просто скрылся за огромными спинами слонов, то ли случайно попал под ноги одному из них.

– Где он? – тяжело выдохнул Балу, выползая на вершину холма. Медведь пыхтел и сопел, прижимая правую лапу к сердцу.

– Там, – коротко ответил Багира, указывая кивком головы вниз, на слонов в лощине. – Этому тоже ты его научил?

Балу повернул голову, посмотрел в ту сторону, куда указал Багира, и обиженно фыркнул.

– Глупости. Ты за кого меня принимаешь? Чтобы я учил детеныша связываться со слонами? Ты в своем уме? Может быть, Балу обжора, врунишка и лежебока, может быть, Балу просто старый глупый медведь, но он не самоубийца, нет!

– Ладно, пойдем, – сказал Багира, легко сбегая вниз, в лощину. – И пошевеливайся, бездельник!

 

Удачный "фокус"

 

МАУГЛИ ВЕРИЛ в то, что этот «фокус» у него получится.

Непременно получится. Не может не получиться.

Маугли выбрался из грязевой ямы, зажав в зубах концы нескольких, сплетенных им из лиан, веревок. Он понимал, как сильно рискует, понимал, что одно неверное движение, и его убьют ударом бивня или растопчут толстой, как ствол баобаба, ногой, но, преодолев свой страх, приблизился к самому крупному слону и протянул ему конец одной из веревок. Слон‑вожак не понял, чего хочет от него эта странная безволосая обезьянка. Маугли расстроился, конечно, однако не отступился и подошел к самой большой в стаде слонихе, протянул ей веревку и несколько раз подергал, показывая, что нужно сделать. Слониха явно не понимала, как может помочь их беде какая‑ то веревка из лиан, однако ухватила ее хоботом и потянула.

Теперь Маугли начал показывать слонихе, что она должна отойти дальше от края ямы. Для этого он изо всех сил толкал громадные, обтянутые серой толстой кожей ноги слонихи, зная, что его толчки и удары кажутся ей не сильнее, чем ему самому – прикосновение крыльев бабочки.

В конце концов, слониха поняла, что от нее требуется, и начала медленно пятиться назад.

Другие слоны то ли тоже поняли, чего от них ждут, то ли просто по привычке решили повторять то, что делает старшая в их стаде слониха. Как бы то ни было, они ухватили оставшиеся веревки своими хоботами и начали отходить от ямы. Вначале веревки туго натянулись, а затем медленно, сантиметр за сантиметром, стали выползать из грязевой ямы. Со стороны веревки напоминали расползающихся из своего гнезда змей, только очень грязных.

Маугли подбежал к краю ямы, чтобы посмотреть, поднимается ли на веревках упавший туда слоненок. Он поднимался! Слоненок поднимался, и у Маугли радостно запело сердце.

Увидев эту картину, Багира и Балу остановились у подножия холма и дальше не пошли. Тем временем слоненок уже выбрался из ямы, живой и невредимый. Спасся от смерти благодаря веревкам и петлям, которые придумал и сделал Маугли!

– Ну, что, видела? – восторженно затряс головой Балу. – Вырос наш мальчик, совсем взрослым стал. Умница... А знаешь, если хорошенько подумать, то, пожалуй... Да, мне кажется, я припоминаю, что в самом деле учил его, как обращаться со слонами...

А Маугли освобождал сейчас слоненка, развязывал веревки на его толстеньких серых ножках. На фоне стада слоненок казался совсем маленьким, хотя стоя рядом с Маугли был одного роста с ним.

Распутывая веревки, Маугли не переставал ласково разговаривать с перепуганным слоненком, пытался успокоить его, хотя, если честно, не был уверен в том, понимает ли малыш то, что ему говорят. Впрочем, слова – не главное, важнее всего интонация, с которой их произносят.

– Все хорошо, все хорошо, мой маленький, – ворковал со слоненком Маугли. – С тобой все в порядке, все страшное позади. Вон, смотри, твоя мама здесь, и твой отец тоже. И все друзья за тебя переживали. Но теперь все хорошо. Сейчас они заберут тебя и отведут домой.

Слоненок слушал и смотрел в глаза человеческому детенышу. Слоненок понимал, что этот странный зверек помог ему выбраться из темного страшного места и сделал так, чтобы он смог вернуться к своей семье.

Наконец, Маугли отступил в сторону, и слоненок неуклюже поскакал к матери, прижался к ней своей испачканной в грязи головкой.

Стадо успокоилось и медленно отправилось прочь, но мать спасенного слоненка, прежде чем уйти, остановилась и окинула человеческого детеныша долгим благодарным взглядом.

Все произошедшее произвело сильное впечатление и на Балу, и на Ба‑ гиру. Они никак не могли прийти в себя и молча стояли, глядя вслед уходящим слонам.

– Привет, друзья, – сказал появившийся у подножия холма Маугли. Он с независимым видом прошел мимо Балу и Багиры и начал неторопливо подниматься вверх по склону. Медведь и пантера переглянулись.

– Согласись, что он не такой, как все. Особенный, – усмехнулся Балу.

– Я давно это знаю, – спокойно ответил Багира. – Ведь это я его нашел. Я его воспитал. Но сейчас он находится в опасности.

– Да, я знаю, – кивнул Балу и сразу посерьезнел. – Он мне говорил. За ним тигр охотится.

– Не просто какой‑то тигр. Сам Шерхан.

– Сам Шерхан за ним охотится? – ахнул Балу.

– Да.

– Мать моя медведица! – Балу нашел взглядом залитую ярким солнечным светом фигуру Маугли на вершине холма и добавил: – Но и в деревню к людям его нельзя отправлять, они его испортят, сама знаешь.

Багира молчал, и, подождав немного, Балу снова заговорил:

– Нам с тобой нужно отвести Маугли назад в волчью стаю. Кто у них там вожак? Акела? Мощный вожак. Он сможет защитить человеческого детеныша.

– Акела мертв, – печально заметил Багира.

– Вот как?

– Да. Его убил Шерхан. И он не остановится ни перед чем, пока не получит мальчика. Ни перед чем. Тигру нужна жизнь человеческого детеныша. Нет, единственный способ спасти Маугли – это отвести его в деревню к людям.

Теперь уже Балу замолчал, глядя в ту сторону, куда скрылся Маугли.

Багира низко опустил голову. Он был близок к отчаянию, Балу понимал это по затравленному выражению его усталых глаз.

– Прошу тебя, Балу, поговори с ним, – сказал Багира. – Ты единственный, к кому он сейчас прислушается.

 

Преданный

 

ВПЕРВЫЕ В ЖИЗНИ Балу не находил слов.

Маугли был в своей пристройке рядом с пещерой, уже свернул и развесил по сучкам веревки и сейчас возился с креплением, при помощи которого помог слоненку. Балу подошел, остановился рядом с навесом, неуклюже переминаясь с лапы на лапу.

– Это... Привет, малыш, – натужно выдавил из себя медведь.

– Привет, – негромко ответил Маугли. – Послушай, Балу. Та яма. Ну, в которую упал слоненок. Это была ловушка, которую устроили люди? То есть какой‑то человек специально вырыл эту яму?

Маугли не мог поверить, что кто‑то, будь то человек или зверь, смог решиться на такую подлость.

– Не знаю, малыш. Возможно. Скорее всего, да. Люди и раньше уже не раз устраивали такие ловушки.

– Ну, вот, так я и думал, – сказал Маугли. Еще ни разу Балу не видел человеческого детеныша таким сердитым. Даже когда он завис в воздухе по вине медведя. – В таком случае, я не хочу иметь с людьми ничего общего. Решено.

Какое‑то время Балу молчал. Он совершенно не представлял, как ему теперь продолжать разговор, особенно если вспомнить о том, что ему предстоит сказать Маугли.

– Это... Это было потрясающе... Ну, твой «фокус», который ты там сделал... Со слонами, – запинаясь, начал издалека Балу.

– Ага. Но Багира наверняка так не думает, – сухо возразил Маугли.

– О, нет, ты не прав, малыш. Я же говорил с ним. Твой «фокус» произвел огромное, огромное впечатление на старого кота.

– В самом деле? Не врешь? – быстро переспросил Маугли и пристально заглянул в маленькие карие глазки Балу, желая удостовериться в том, что медведь говорит правду.

– Да... Нет... Не вру... Слоны... Они ведь никогда ни с кем не разговаривают, а ты с ними – раз! – и... Просто блеск, одним словом.

Маугли улыбнулся и, закончив возиться с креплением, повесил его на сучок. Балу сказал, что «фокус» Маугли произвел большое впечатление на Ба‑ гиру, и, кажется, медведь не соврал. Как он там сказал? «Огромное впечатление». «Просто блеск». Что и говорить, приятно слышать такое, сколько лет он этого ждал!

– И вот что еще, малыш, – продолжил Балу, неуклюже пытаясь повернуть разговор в нужную ему сторону. – Может, тебе неприятно будет это слышать, но... Короче говоря, я думаю, что Багира прав...

– О чем ты, Балу? Не понимаю, – удивился Маугли.

– Давай попробуем... э... взглянуть правде в лицо, – сказал Балу, отворачиваясь, чтобы не встречаться взглядом с человеческим детенышем. – Твое место не здесь.

Эти слова ударили Маугли, словно лапой по лицу.

– Ты человек, верно? Верно, – продолжил Балу. – И ты начинаешь взрослеть. Тебе нужно жить в деревне людей. Кто знает, может, тебе там понравится.

– Постой, Балу, погоди. Что ты такое говоришь? Мы же с тобой напарники. Стая. Забыл, что ли?

– Я все помню, малыш, и все понимаю. Но, видишь ли, дело в том, что тебе нельзя оставаться в джунглях. Такова, как говорится, горькая правда.

Маугли почудилось, что земля вдруг поплыла у него под ногами, заставив болезненно сжаться все внутри.

– Не место здесь человеку, не место, – продолжил Балу. – И для тебя тоже не место, потому что ты не просто малыш, но человеческий детеныш. А если ты человеческий детеныш, то и место тебе, значит, с людьми. В их деревне. Понимаешь?

Маугли смотрел на медведя и не верил своим ушам. Что случилось с его напарником? С единственным членом его новой стаи?

И тут он внезапно понял, что на самом деле происходит, и от горькой обиды у него на глазах выступили слезы.

– Эх, Балу, Балу... Ведь это Багира заставил тебя сказать все это, да? Ну, признавайся, Багира?

– Малыш... – это было все, что смог ответить Балу.

У Маугли голова шла кругом. Как мог, как смел Балу так быстро переметнуться от него на сторону Багиры? Разве не сам медведь буквально вчера вечером говорил о том, что Маугли может выбирать, где и с кем ему жить?

Того же самого хотел и Маугли, именно так он и собирался поступить. Медведь так красиво говорил обо всем, что Маугли поверил его словам, его песенкам, а медведь взял и солгал, взял и предал своего напарника. Оказался ничуть не лучше, чем все остальные. Обманщик мохнатый!

Сердце Маугли было разбито, слушать дальше слова Балу стало для человеческого детеныша просто невыносимо.

– Вот что... – ровным, лишенным выражения голосом, сказал медведю Маугли. – Держись‑ка ты теперь от меня подальше. Предатель. А ведь я считал тебя своим другом.

Балу протянул лапу, хотел прикоснуться к человеческому детенышу, но было поздно.

Давясь слезами, Маугли выбежал из своей постройки и скрылся в густых зарослях джунглей, навсегда оставляя за спиной свой бывший дом, своего бывшего друга и все‑все на свете.

 

В логове тигра

 

ПО ТРОПЕ НЕРОВНОЙ, вихляющей походкой бежал шакал.

Он спешил, но вовсе не потому, что так уж сильно желал поскорее оказаться там, куда держал путь. Впрочем, во всех джунглях трудно было найти того, кто радовался бы предстоящей встрече с Шерханом.

Тем не менее шакал спешил, хотел первым сообщить информацию, которая, как он знал, очень важна для Шерхана. Это была очень ценная информация. Информация о человеческом детеныше.

Слухи по джунглям разлетаются быстро, потому и приходилось спешить шакалу, если он хочет получить награду за свое усердие.

Что это будет за награда? Возможно, тигр отдаст ему остатки туши недавно убитого им бизона. Или не до конца обглоданную мощными тигриными зубами дикую свинью. А может, это будет коза или даже корова – шакал слышал, что иногда Шерхан наведывается и в деревню людей, ворует там домашний скот.