2020-04-20
2303
Негаторный иск может носить превентивный характер относительно нарушения. Возможность предъявления такого вида негаторного требования не предусмотрена напрямую в ст. 304 ГК РФ, но это исходит из правовой природы негаторного иска. Идея о закреплении на законодательном уровне возможности применения негаторного иска для устранения возможного нарушения была предложена еще во времена Российской империи. Так, в пояснении к проекту Гражданского уложения Российской империи говорится о необходимости заимствования из зарубежного законодательства нормы, позволяющей использовать негаторный иск для предупреждения нарушений в будущем (ч. 2 ст. 773 проекта)*(141).
В последующем идея о возможности пресечения действий, направленных на совершение нарушения в будущем, путем предъявления негаторного иска была поддержана в советской научной литературе многими учеными*(142).
В литературе была высказана и критика в отношении возможности применения негаторного иска для предотвращения возможного нарушения*(143). Так, Д.Ф. Еремеев пишет: "Следовало бы изменить содержание негаторного иска, ограничив его лишь требованием об устранении последствий правонарушения, если они наступили"*(144).
В целом, соглашаясь с практической целесообразностью введения негаторной защиты от будущих нарушений, М.В. Самойлова указывает на один недостаток такой конструкции: гражданскому праву неизвестен институт покушения на правонарушение*(145). На это можно возразить тем, что в рассматриваемом случае речь не идет о покушении. Негаторный иск здесь необходим для запрещения неправомерных действий, которые могут привести к созданию помех в пользовании вещью в случае наличия реальной угрозы наступления последствий этих действий в будущем.
Активизация собственника в вопросе превентивной защиты прав на принадлежащие ему вещи будет только способствовать повышению стабильности гражданского оборота. Негативные последствия лучше пресекать на стадии появления, чем устранять последствия правонарушений. В этом и проявляются профилактическая и превентивная функции негаторного иска.
В настоящее время идея о применении негаторного иска в рамках российского законодательства для предотвращения возможного нарушения вещных прав, когда налицо угроза такого нарушения, является общим местом науки гражданского права. На эту особенность негаторного иска указывают В.К. Андреев, Ю.Н. Андреев, В.П. Камышанский, А.В. Люшня, А.П. Сергеев, А.Д. Рудоквас, О.Ю. Скворцов и К.А. Усачева *(146).
Несомненно, стоит присоединиться к сторонникам этой идеи, ведь в рассматриваемой ситуации иск предъявляется для пресечения нарушения, которое неизбежно наступит. Более того, негаторный иск в ситуации создания угрозы совершения нарушения позволит не только предотвратить само нарушение, но и его отрицательные последствия.
Следует отметить, что в настоящее время не выработано единого подхода в вопросе определения механизма такого способа защиты. Так, М.В. Перова предлагает к числу вещно-правовых способов защиты права собственности наряду с виндикационным и негаторным исками отнести требование о запрещении действий (бездействий), создающих угрозу нарушения в будущем*(147). Представляется, что нет достаточных оснований к выделению такого требования в отдельный вид, так как он полностью охватывается содержанием негаторного иска.
В законодательстве многих западноевропейских стран установлена возможность предъявления негаторного иска в случае наличия реальной угрозы нарушения в будущем. Например, такое правило закреплено в § 1004 ГГУ. Как указывает итальянский профессор Уго Маттеи, посредством негаторного иска "собственник охраняется не только от фактического вреда, но и от риска причинения такового. Для того чтобы искать по суду защиты, достаточно уже одного опасения, что субъективное имущественное право может быть нарушено"*(148). В германском правопорядке такая категория требований направлена на устранение угрозы нарушения*(149) и принуждение к воздержанию от совершения конкретного действия - unterlassungsklage, vorbeugender unterlassungsanspruch*(150).
Есть примеры закрепления такого вида защиты в законодательстве сопредельных с Россией стран. Так, пункт 2 ст. 386 ГК Украины гласит: "Собственник, имеющий основания предвидеть возможность нарушения своего права собственности другим лицом, может обратиться в суд с требованием о запрете совершения им действий, которые могут нарушить его право, или с требованием о совершении определенных действий для предупреждения такого нарушения". Стоит отметить, что в рамках ГК Украины данное требование отнесено к самостоятельным способам защиты наравне с негаторным иском (ст. 391), виндикационным иском (ст. 387-390) и иском о признании права собственности (ст. 392). Статья 89 закона Эстонской Республики от 9 июня 1993 г. "О вещном праве" гласит: "При наличии оснований предполагать повторение подобного нарушения собственник может потребовать воздержаться от нарушения".
В российском гражданском законодательстве нет специальной нормы, посвященной такому виду негаторного иска. Легальная возможность предъявления негаторного иска в случае угрозы нарушения вещных прав нормативно основана на положении абз. 3 ст. 12 ГК РФ, где говорится о возможности защиты гражданских прав путем "восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения". Более того, в силу п. 1 ст. 1 ГК РФ гражданское законодательство основывается на необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав.
Длительное время судебная практика неоднозначно подходила к возможности предъявления негаторного иска в случае наличия реальной угрозы нарушения в будущем. Так, в ряде судебных актов суды приходят к выводу, что удовлетворение негаторного иска возможно только в том случае, если истец докажет, что существует действительная, а не мнимая угроза нарушения права - то есть действия, нарушающие право, уже были совершены*(151). Встречалась и обратная ситуация, когда суд допускал применение негаторного иска в рассматриваемой ситуации. Так, ФАС Волго-Вятского округа в постановлении от 3 октября 2007 г. по делу N А29-8741/2006-2э прямо указал, что "негаторный иск может быть направлен на предотвращение возможного нарушения права собственности в случае угрозы такого причинения в будущем".
Ситуация с применением такого способа защиты изменилась с принятием высшими судебными инстанциями обобщения практики по спорам о защите вещных прав. В ситуации отсутствия конкретной нормы о допустимости негаторной защиты от нарушения, которое неизбежно наступит, ВС РФ сформулировал правовую позицию о применимости в таком случае негаторного иска. В абз. 3 п. 45 постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 при рассмотрении условий удовлетворения негаторного иска сказано: "Такой иск подлежит удовлетворению и в том случае, когда истец докажет, что имеется реальная угроза нарушения его права собственности или законного владения со стороны ответчика". Обозначенная идея нашла воплощение в судебной практике, и достаточно активно*(152).
Такая правовая позиция ВС РФ расширяет нормативную базу для развития судебной практики по негаторным требованиям о запрете нарушений на будущее время. Так, в п. 4 Обзора судебной практики ВС РФ N 5 за 2017 г. (утв. Президиумом ВС РФ 27 декабря 2017 г.) сказано, что собственник жилого дома, в непосредственной близости от которого ведутся строительные работы, вправе требовать обеспечения застройщиком безопасного производства работ. В приводимом в обозначенном обзоре судебном деле истец обратился в суд с иском о возмещении ущерба, компенсации морального вреда и возложении на ответчика обязанности совершить определенные действия, указав на то, что ответчик в процессе возведения многоэтажного здания в непосредственной близости от жилого дома истца нарушает порядок осуществления строительства, что причиняет истцу имущественный ущерб, а также создает угрозу жизни и здоровью. В связи с этим истец просил суд обязать ответчика привести в соответствие с установленными требованиями ограждение всей территории строительной площадки, установив специальный защитный козырек, а также оградительную сетку в целях избежания попадания строительного мусора и бетонного раствора со строящегося объекта на проезд к дому, в котором проживает истец, и придомовую территорию. Суды первой и апелляционной инстанций отказали истцу в обозначенном требовании, придя к выводу об отсутствии у истца субъективного права заявлять соответствующие требования, поскольку они направлены на защиту прав неопределенного круга лиц и конкретного муниципального образования, выступать от имени которых истец, в силу действующего законодательства, не вправе. Однако Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ не согласилась с мнением нижестоящих судов и указала на возможность пресечения действий, создающих угрозу нарушения права исходя из положений ст.ст 1, 12, 304 ГК РФ, указав, что "действующее законодательство прямо предусматривает, что заявление требования о пресечении действий, нарушающих право, может быть использовано конкретным субъектом в качестве способа защиты его нарушенного права".
В п. 9 информационного письма Президиума ВАС РФ от 15 января 2013 г. N 153 сказано: "Несмотря на то что ответчик осуществляет строительство на основе соответствующего разрешения, истцом доказано, что продолжение строительства приведет к повреждению его имущества. По смыслу ст. 304 ГК РФ негаторный иск может быть удовлетворен в случае, когда разрешение на строительство не оспорено, однако истцом доказано, что в результате продолжения строительства будет нарушено его право". Из фабулы дела, описанного в п. 9, следует, что продолжение строительства бассейна на соседнем участке может повлечь осадку фундамента здания, которая приведет к растрескиванию его стены. Суд указал, что для констатации нарушения права истца нет необходимости дожидаться наступления соответствующего события, в данном случае разрушения строения, достаточно доказательств наличия угрозы нарушения права. Право собственности лица может нарушаться и тогда, когда другое лицо осуществляет деятельность на своем земельном участке, но тем самым создает реальную угрозу разрушения имущества, расположенного на соседнем земельном участке.
Стоит согласиться с А.В. Люшней в том, что под угрозой будущего правонарушения следует понимать такое поведение потенциального правонарушителя, в результате которого с высокой долей вероятности будет совершено определенное, негативное действие, прямым следствием которого будет являться нарушение права*(153).
Угроза как основание для применения негаторного иска должна обладать свойствами "возможности" и "вероятности", выработанными еще Германским Рейхсгерихтом: "Одной возможности... нарушительных действий недостаточно для обоснования иска о воспрещении, необходима вероятность... их, основанная на фактах; обстоятельства должны быть таковы, чтобы из них без дальнейшего доказывания со стороны истца обнаруживалась достаточная вероятность... Опорный пункт представляет собой поведение ответчика; в этом отношении нет общей нормы; руководящим является конкретное положение дел; ни в коем случае недостаточно абстрактной возможности..."*(154).
Предложение о допустимости превентивного применения ст. 304 поднимает вопрос о соотношении и конкуренции негаторного иска и требования, вытекающего из ст. 1065 ГК РФ, предусматривающей возможность предъявления иска о запрещении деятельности, создающей опасность причинения вреда в будущем. Необходимо отметить, что эти два требования являются самостоятельными способами защиты гражданских прав, которые обладают как сходными чертами, так и различиями.
К общим чертам негаторного иска и требования из ст. 1065 ГК РФ можно отнести следующее. Во-первых, оба требования имеют общую целевую направленность, поскольку в равной мере ориентированы на предотвращение будущего нарушения, а не на устранение существующего. Во-вторых, их предъявление возможно при наличии вероятности наступления негативных последствий. В-третьих, имеют схожий предмет доказывания. В-четвертых, оба требования должны быть в одинаковой степени разумны и соизмеримы с угрозой будущего нарушения. В-пятых, оба требования связаны с посягательством на абсолютные права - негаторный иск с вещными правами, иск о предупреждении причинения вреда связан с правами на жизнь и здоровье*(155).
Однако рассматриваемые иски имеют множество различий. Во-первых, требование в рамках ст. 1065 ГК РФ направлено на предотвращение вреда, а негаторный иск - на устранение возможных помех в пользовании вещью. Во-вторых, негаторный иск является разновидностью вещных исков, а иск о запрещении деятельности, создающей опасность причинения вреда, является обязательственным иском, так как связан с деликтными обязательствами. В-третьих, негаторный иск предъявляется в отношении недвижимой вещи, а иск о запрещении может быть предъявлен для предотвращения причинения как имущественного, так и неимущественного вреда. В-четвертых, в рамках ст. 1065 ГК РФ защищается общественный интерес, интерес неопределенного круга лиц, а в рамках ст. 304 ГК РФ защищается конкретное субъективное вещное право на определенную вещь. В-пятых, С.С. Бондаренко предлагает в качестве критерия следующее: "Иск по ст. 304 ГК РФ позволяет пресечь некое длящееся неудобство в пользовании имуществом; иск по ст. 1065 ГК РФ направлен на недопущение в будущем нежелательного инцидента, чаще всего разового"*(156).
В-шестых, К.И. Скловский предлагает еще один критерий разграничения ст.ст. 304 и 1065 ГК РФ: "Прежде всего, вина ответчика (нарушителя) не является обстоятельством, имеющим значение для защиты в порядке ст. 304 ГК РФ.... Кроме того, санкцией ст. 1065 ГК РФ является запрещение определенной деятельности, тогда как требование по ст. 304 ГК РФ может состоять не только в запрете, но и в других действиях, в частности в полном или частичном сносе строения или сооружения, проведении определенных работ и т.д."*(157). В-седьмых, в литературе предлагается еще один критерий: с помощью негаторного иска обеспечивается защита от нарушения права собственности на вещь, а с помощью деликтного - от повреждения самой вещи*(158). В судебной практике в большинстве случаев исковые требования заявляют об устранении нарушений и о запрещении деятельности со ссылкой одновременно на обе статьи*(159). Основной критерий разграничения данных исков связан с определением их основания. Если в основание требования положены факты принадлежности лицу определенного права на вещь и наличия угрозы осуществления препятствий в будущем, то оно должно быть квалифицировано как негаторное. Так, в постановлении ФАС Дальневосточного округа от 19 сентября 2003 г. по делу N Ф03-А59/03-1/2062 рассматривается спор, в рамках которого истец обратился в арбитражный суд с требованием о запрещении ответчику на основании п. 1 ст. 1065 ГК РФ деятельности по заказу и выполнению подготовительных, проектно-изыскательских, строительно-монтажных и иных работ по размещению нефтепровода и любых других, связанных с этим объектом, на территории, занимаемой истцом. При рассмотрении дела суд расценил указанное требование как негаторный иск, который может заявить только собственник имущества. Суд указал, что при рассмотрении спора установлено отсутствие у истца таких прав и отказал в удовлетворении заявленного требования.
Следовательно, различие ст. 1065 и ст. 304 ГК РФ состоит в том, на защиту чьего интереса направлен тот или иной институт - на защиту частного или публичного интереса. Негаторный иск запрещает деятельность, создающую опасность в ситуации, когда угроза создается конкретному субъективному праву, а статья 1065 ГК РФ является основанием для требования о запрещении деятельности, создающей опасность, предъявляемым в интересах неопределенного круга лиц.
Примером такого разграничения может служить ситуация, правовой анализ которой дан в постановлении ФАС Восточно-Сибирского округа от 4 мая 2010 г. по делу N А58-2682/09. Из фабулы дела следует, что администрация городского округа "Город Якутск" обратилась в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью "Туймаада Парк" о запрете ответчику осуществлять деятельность по использованию аттракционов "Сюрприз", "Веселые горки", "Колесо обозрения", создающих опасность причинения вреда жизни и здоровью людей. Аттракционы сданы в эксплуатацию в 1984, 1986, 1987 г. соответственно, а срок эксплуатации подобных конструкций на момент создания был определен в 10 лет. Суд удовлетворил исковые требования, полагая, что использование ответчиком вышеуказанных аттракционов по окончании срока их эксплуатации является незаконным в связи с возможностью создания угрозы причинения вреда жизни и здоровью людей.
В приведенном деле заявленное истцом требование не является негаторным иском, поскольку направлено не на защиту права собственности лица, а на устранение угрозы причинения вреда неопределенному кругу лиц. С учетом изложенного к спорным правоотношениям подлежит применению статья 1065 ГК РФ, согласно которой возможность наступления в будущем вредоносного результата признается достаточным основанием для обращения в суд с иском о запрете деятельности, создающей подобную опасность.
Допуская применение негаторной защиты для устранения возможного нарушения, следует ответить на вопросы: "В чем проявляется нарушение вещного права в такой ситуации?", "Что выступает фактическим основанием негаторного иска при наличии реальной угрозы нарушения в будущем?". Дело в том, что гражданское законодательство предусматривает защиту только нарушенного или оспоренного права, исходя из восстановительного характера способов защиты гражданских прав. Более того, ГК РФ предусматривает исключительный перечень случаев, когда можно запретить действие "на будущее" (п. 3 ст. 167 о прекращении оспоримой сделки на будущее время, ст. 1065 о предупреждении причинения вреда).
Надо полагать, что в случае предъявления иска о пресечении возможного нарушения защищается не только само вещное право, но и интерес собственника, заключающийся в возможности в ближайшем будущем беспрепятственно и непосредственно реализовывать право. Предъявление негаторного иска в этом случае обусловливает как длительность времени, в течение которого совершаются действия, которые в результате нарушат право, так и длительность существования самого нарушения.
Здесь противоправное состояние, являющееся основанием предъявления негаторного иска, может находить выражение в двух вариантах. Во-первых, в самом факте начала деятельности, осуществление которой неизбежно приведет к нарушению. Например, с помощью негаторного иска истец может попытаться запретить строительство сооружения на стадии его проектирования или возведения, если оно будет препятствовать пользованию истцом своей вещью. В указанном примере действия, которые нарушают правомочие пользования, уже совершаются, но объективированного результата этой деятельности еще не наступило.
Необходимо отметить, что возможность запрещения при помощи негаторного иска возведения зданий и сооружений подтверждена судебной практикой. В п. 46 постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 указывается, что при рассмотрении исков об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения, путем возведения ответчиком здания, строения, сооружения суд устанавливает факт соблюдения градостроительных и строительных норм и правил при строительстве соответствующего объекта. Несоблюдение, в том числе незначительное, градостроительных и строительных норм и правил при строительстве может являться основанием для удовлетворения заявленного иска, если при этом нарушается право собственности или законное владение истца.
Во 
вторых, противоправное состояние выражается в систематических разовых действиях, нарушающих вещное право, когда нарушитель не приписывает себе право на совершение таких действий, но это не исключено в будущем. Системность здесь проявляется и в том, что при многократном повторении разовых действий невозможно определить, продолжается ли нарушение вещного права, или оно уже завершилось, или перейдет в другую форму. Например, парковка автомобиля на чужой земле при отсутствии на то согласия собственника.
История требования о запрещении неправомерных действий со стороны нарушителя на будущее время не так уж и нова. В римском частном праве существовало правило, которое гласило: "Adversus periculum naturalis ratio permittit se defendere" - "От опасности, по естественному разуму, разрешается защищаться" (Gai D. 9, 2, 4 pr). Запрет причинения помех "на будущее время" основан на стипуляционном обещании "cautio de amplius non turbando" - обещании более не мешать субъекту права, которое правонарушитель обязан был соблюдать (D. 8.5.12).
Римскому частному праву был известен специальный иск о воспрепятствовании созданию в будущем помех осуществлению права собственности - прогибиторный иск (actio prohibitoria). И.А. Покровский указывал: "Рядом с этой actio negatoria в классическом праве существовала, по-видимому, и некоторая разновидность ее - actio prohibitoria, быть может, применявшаяся для защиты собственности от преторского сервитута; но относительно этой разновидности мы осведомлены мало"*(160).
В римском частном праве негаторный иск имел направленность на прекращение помехи, то есть обязание ответчика прекратить совершать определенное воздействие на чужую вещь, то есть негаторный иск был требованием о бездействии. А прогибиторный иск имел целью как раз обязать ответчика совершить активные действия, чаще всего устранить последствия нарушения. Первоначально actio prohibitoria обладал общевоспрещающим действием, был направлен как на воспрещение уже создаваемых помех, так и на воспрещение грядущих помех. Это было связано с тем, что исторически негаторный иск появился как способ отрицания возможности установления сервитута. Но история развития римского права насчитывает много веков, и в последующем сфера применения actio negotoria была расширена до устранения любых помех в пользовании вещью, а actio prohibitoria получил специализацию как требование о воспрепятствовании создания помех в будущем. Как пишет О.С. Иоффе, признав прогибиторный иск обоснованным, "суд обязывал нарушителя устранить последствия совершенных действий и не совершать действия такого же рода в будущем"*(161).
С точки зрения римского частного права это разные иски. Справедливости ради стоит отметить, что все римское частное право, по сути, представляет собой совокупность исков, которые были систематизированы только при кодификации Юстиниана и в последующем пандектистами. Сейчас это тождественные понятия, прогибиторное требование является разновидностью негаторного иска и охватывается ст. 304 ГК РФ. Стоит отметить, что в пояснениях к проекту Гражданского уложения Российской империи эти иски именуются синонимично. Так, в разъяснениях к ст. 773 проекта сказано: "Против такого рода нарушений, не соединенных с потерей владения, собственник может защищаться так называемым негаторным или прогибиторным иском (actio negatoria, prohibitoria)"*(162).
Как указывает М.В. Субботин, негаторный иск по гражданскому праву Российской Федерации выполняет функции римского прогибиторного иска. Прогибиторный иск очень похож на иск негаторный: и тот и другой защищают правомочие пользования вещью. Но предъявлялся actio prohibitoria в несколько иной ситуации, чем actio negatoria. Когда на пользование вещью собственника другое лицо не претендовало, но своими действиями все-таки препятствовало собственнику в пользовании вещью, римским правом последнему предоставлялась возможность подать негаторный иск. Например, если построенная соседом стена создавала постоянную тень и не давала солнцу светить в окна дома собственника, римское право рассматривало строительство стены соседом как помеху другому лицу в пользовании принадлежащей ему вещью. В такой ситуации предъявлялся прогибиторный иск, в результате удовлетворения которого нарушителя могли обязать разрушить свою стену и возместить убытки, причиненные собственнику дома. Во всем остальном прогибиторный иск с точки зрения римского права практически полностью был тождествен иску негаторному*(163).
Негаторный иск основан на отрицании права нарушителя (отрицательная интенция), а прогибиторный - на констатации факта наличия у истца права воспрепятствовать действиям ответчика (положительная интенция). В римском праве actio negatoria строился по формуле "если окажется, что ответчику не принадлежит право прохода, прогона...", а формула actio prohibitoria начиналась интенцией "если окажется, что истцу принадлежит право воспрещения ответчику пользоваться и извлекать плоды...". Следовательно, основанием негаторного иска является произвольное присвоение ответчиком прав сервитутного или иного пользования, а основанием прогибиторного иска - наличие у истца права воспрепятствовать ответчику в своих действиях. Именно поэтому В.А. Краснокутский обращал внимание на то, что негаторный иск и иск о воспрещении существуют параллельно*(164).
Прогибиторный иск в римском частном праве имел еще одно значение. Он мог выступать гарантией недопущения повторения нарушений в будущем. Кроме удовлетворения негаторного иска о пресечении действий ответчика суд мог возложить на него обязанность в будущем не совершать аналогичных действий и не чинить препятствий в пользовании собственником своей вещью.
Современное российское законодательство не предусматривает возможности подобного использования прогибиторного иска. В судебном решении об удовлетворении негаторного иска невозможно включить предписание ответчику воздержаться от подобных нарушений в будущем. А такая ситуация не защищает собственника от повторных неправомерных действий со стороны ответчика. При повторном создании ответчиком ситуации, в которой нормальное использование собственником своей вещи становится невозможным, ему придется снова обращаться в суд.
Стоит отметить, что в проекте Гражданского уложения Российской империи, в п. 2 ст. 35 книги 3 "Вотчинное право", содержалось положение о том, что собственник может просить суд о воспрещении ответчику совершать подобные действия в будущем под угрозой взыскания в пользу собственника денежного штрафа до 300 руб. за каждое повторное нарушение*(165). Несомненно, наличие такого предписания в современном российском законодательстве обеспечит превентивность судебного решения по негаторному иску и повысит эффективность защиты вещных прав.
Использование негаторного иска для пресечения повторного тождественного нарушения известно современному законодательству зарубежных стран. Так, в § 1004 ГГУ сказано: "Если есть основание ожидать дальнейших нарушений, то собственник может предъявить негаторный иск". В приведенном фрагменте описан иск о несовершении нарушений в дальнейшем (Unterlassungsanspruch). Такое же правило определено в п. 1 § 862 Германского гражданского уложения, в рамках владельческой защиты.
Аналогичная норма содержится в п. 2 ст. 376 "Требование устранения нарушений, не связанных с лишением владения" ГК Республики Молдова и текстуально выражено в форме "если имеются основания для того, чтобы предположить последующие нарушения, собственник вправе предъявить негаторный иск".
По аналогичной конструкции стоит ввести прогибиторный иск в российское гражданское законодательство. Следует дополнить ст. 304 ГК РФ п. 2 следующей формулировки: "2. Если есть основание ожидать дальнейших нарушений, то собственник или лицо, имеющее ограниченное вещное право, вправе требовать возложения на нарушителя обязанности не совершать аналогичные действия в будущем".
Итак, на основании исследования, проведенного при подготовке данного параграфа, было установлено следующее. Во 
первых, уточнение конкретных видов негаторных требований позволяет четко определить объем негаторной защиты. А исходя из характеристики данных требований можно констатировать конкретность негаторного иска в противовес доминирующему мнению об универсальности этого способа защиты.
Во вторых, предмет негаторного иска заключается в возможности предъявления трех требований: 1) требование об устранении последствий, вызванных нарушением; 2) требование о запрете действий, создающих препятствия к нормальному использованию вещи; 3) требование о запрещении неправомерных действий со стороны нарушителя на будущее время в случае наличия реальной угрозы нарушения в будущем. В объем негаторной защиты не входят требования о возложении на ответчика положительной обязанности совершить действия в пользу истца (требование об обязании, возложении обязанности).
В 
третьих, при опасности повторного аналогичного нарушения возможно предъявление прогибиторного иска, который охватывается предметом негаторного иска, направленного на устранение будущего нарушения.
