Предательство морской ведьмы

 

Сестрички‑ведьмы моментально успокоились, присели и, не веря своим глазам, уставились в волшебное зеркальце. Их дорогая, несчастная маленькая сестренка! Неужели это жалкое существо – она? И как это Легендарной ведьме так легко удалось сделать то, что им никак не удавалось столько времени?

– Я попросила Фланци привести вас сюда потому, что опасаюсь, как бы Урсула не надумала нарушить свое обещание, – мрачно объявила Няня.

– Какое обещание? – в один голос спросили сестрички.

– Подозреваю, что Урсула не собирается возвращать Цирцею, как она вам обещала.

Сестры как по команде склонили головы набок, задумались, завороженно уставившись куда‑то вдаль, потом Люсинда переспросила:

– Вернуть Цирцею? Что ты имеешь в виду, когда говоришь «вернуть»?

– Простите, я думала, что вы знаете.

– Что мы знаем? Что, черт побери, мы должны знать?

– Что Урсула похитила Цирцею. Я думала, что вы потому и согласились помогать морской ведьме, что она обещала освободить вашу сестру.

– Нет, про это мы не знали, мы сами позвали Урсулу на помощь. Она сказала, что поможет нам найти Цирцею, если мы уничтожим Тритона.

– Значит, вы согласились уничтожить Ариэль и Тритона не для того, чтобы спасти сестру, а ради собственного удовольствия?

– Не ради удовольствия! Ради Цирцеи! Урсула рассказала нам свою историю и забрала нашу ненависть, чтобы мы общими силами смогли уничтожить Тритона! А за это она обещала помочь нам найти нашу сестру. Теперь наша ненависть обрушится на нее саму за то, что она предала нас! И мало Урсуле не покажется! До конца жизни помнить будет!

Люсинда поднялась на ноги, а ее сестры остались сидеть, ошеломленные тем, как беззастенчиво использовала их Урсула.

Но насчет своего брата Урсула не солгала, правда? Они сами видели вероломство Тритона, это показал им горящий в камине гадательный порошок.

– Тритон заслуживает смерти, тут не может быть никаких вопросов! – закричала Люсинда. – Но зачем Урсуле нужно было обманывать нас? Зачем? Я не понимаю! Или Урсула опасалась, что мы откажемся помочь ей, и решила в этом случае шантажировать нас, угрожая убить нашу сестру? Ерунда какая‑то!

Люсинда была вне себя от гнева. Сжав волшебное зеркальце так, что затрещала его ручка, она приказала ему:

– Где сейчас Урсула? Покажи мне морскую ведьму!

В зеркале появилась Ванесса. Она находилась на палубе свадебного корабля, но совсем не была похожа на счастливую невесту. Смертельно бледная, разгневанная настолько, что на украденном лице красавицы Ванессы начинали проступать подлинные черты морской ведьмы. На палубе лежала Ариэль, рядом с ней был Эрик, он широко раскрытыми глазами смотрел на Ванессу, которая кричала, не переставая:

– Поздно! Поздно! Поздно!

Затем морская ведьма вскинула свои руки вверх, из кончиков ее пальцев вырвался фиолетовый луч, ушел высоко в небеса, и тут же раскололась, осыпалась кусками фальшивая человеческая плоть, и Урсула вернула свой истинный облик, при виде которого все, кто был на корабле, закричали от ужаса.

– Она захватила Ариэль! – воскликнула Руби. – Мы опоздали!

– Нет! – еще сильнее стиснув зеркальце, крикнула в ответ Люсинда. – Еще не опоздали!

Она протянула руку в сторону входной двери, чтобы наложить на нее заклятие, которое не позволит никому из слуг зайти на веранду. Затем встала посреди веранды под ее стеклянным куполом. В небе сверкнули яркие искры, дождем посыпались вниз. Это был фейерверк, его запустили с кораблей, собравшихся в гавани возле замка Морнингстар на праздник зимнего солнцеворота. Глядя на эти огни, Люсинда начала произносить слова заклинания.

– Ведьме проклятой погибнуть пора, пусть станет свободною наша сестра!

В зеркале появился брат Урсулы, его лицо было перекошено от ярости.

– Отпусти ее! – крикнул он Урсуле, которая сжимала Ариэль в своих щупальцах.

– Нет, Тритон! Ни за что! – рассмеялась в ответ Урсула. – Теперь она моя! Мы с ней заключили сделку!

И Урсула показала Тритону договор, скрепленный подписью Ариэль.

«Интересно, – думала морская ведьма, – он в самом деле боится за жизнь своей дочери? Если так, пусть посмотрит, как я буду ее убивать. Пусть испытает такую же боль и такой же страх, как и мой отец перед своей смертью. Он сказал, что мой отец заслуживал такой смерти? Что ж, пусть попробует, каково это, на своей собственной шкуре!»

– Отец, прости! – крикнула Ариэль. – Я не хотела! Я не знала!

Вне себя от гнева Тритон ударил своим трезубцем, пытаясь разорвать пергамент, на котором был написан договор, но это ему не удалось.

– Вот видишь? Этот договор остается в силе, и даже тебе не под силу разорвать его! – презрительно усмехнулась Урсула, наслаждаясь видом готового потерять от горя рассудок брата. – Что‑что, а заключать сделки я умею! Отныне Ариэль принадлежит мне, и я могу сделать с ней все, что захочу!

«И между прочим, с младшей сестричкой трех поганых ведьм тоже», – мысленно добавила она.

Гнев сестер‑ведьм наполнил веранду, пропитал весь воздух словно едкий, удушливый дым. Конечно, ведьмы ненавидели Тритона, но Урсулу теперь они ненавидели еще сильней. «Как она смела похитить нашу маленькую сестренку! – думали они. – Как она могла так бессовестно обойтись с ней!»

– Урсула обманула нас! Она не собирается отпускать Цирцею! – Этот крик Руби и Марты разлетелся далеко вокруг, был слышен во всех соседних королевствах, лишь Люсинда оставалась совершенно спокойной, но каким страшным, каким угрожающим казалось это спокойствие!

– Тише, мои дорогие, Урсула не должна понять, что мы собираемся делать. Она намерена поторговаться с нами, будет обещать отпустить Цирцею в обмен на нашу помощь в ее дальнейших зловещих планах. Темная Фея была права, мы должны остановить Урсулу. Опередить ее и нанести неожиданный удар, от которого ей уже не оправиться. Давайте!

И ведьмы хором начали повторять заклинание – все громче, все яростнее, извиваясь всем телом при каждом слове…

– Пусть подлая ведьма заплатит сполна, смерти ужасной достойна она! …и следя в своем волшебном зеркале за Урсулой и Тритоном.

– Но я могу предложить тебе сделку, брат. Очень выгодную сделку, – сказала Урсула.

Тритон знал, чего она хочет. Не Ариэль была ее целью, а он сам. Его власть. Его душа. Она хотела отомстить ему, и следовало признать, что он, если честно, заслуживает мести. Ведь это он прогнал прочь родную дочь из‑за своей ненависти к людям, это он предал когда‑то сестру, бросил ее одну, обрекая на смерть. «Да, я сам во всем виноват!» – думал Тритон. Что ж, он пойдет на эту сделку, он поменяется местами со своей несчастной дочерью. В ушах Тритона громом отдавались слова, которые сказала ему когда‑то Урсула: «Если я стала таким чудовищем, как ты говоришь, так это только по твоей вине, братец!» Урсула была права, когда говорила это. Он сам создал из нее злобного монстра, ему самому и исправлять эту ошибку. Признать свою вину, просить прощения? Не нужно ей этого, совершенно не нужно. Поздно сожалеть о том, что сделал когда‑то. Поздно.

«По крайней мере, у меня еще есть возможность спасти Ариэль. Возможно, она будет более милосердной правительницей, чем я». Сестрички‑ведьмы наблюдали за этой сценой и страстно хотели уничтожить Тритона. Им тоже было недостаточно того, что морской царь сожалеет о том, что он сделал с их сестрой. Они желали ему смерти. И все же они, сосредоточившись, перенесли весь свой гнев с Тритона на Урсулу – нанести удар сразу двоим, брату и сестре, у них не хватило бы сил.

Ах, как же сильно им всегда хотелось считать Урсулу своей подругой! Они искренне верили в то, что так оно и есть, и были бы только рады помочь морской ведьме уничтожить ее брата‑тирана, чтобы самой сесть на трон. Они были готовы сделать все, чтобы помочь своей подруге. Подруге! Но почему же она предала их? Ее предательство не укладывалось в головах у сестричек‑ведьм, просто не укладывалось. Они не считали ее вероломной. Думали, что Урсула желает только отомстить и вернуть себе то, что принадлежит ей по праву. Вернуть силу и власть, которой лишил ее Тритон. А оказалось, что Урсула стала именно такой, какой описывал ее брат. Стала мерзким злобным чудовищем.

Сердца ведьм сжались от страха, когда они увидели, как Урсула отбирает у Тритона его корону и трезубец.

«Так вот почему Темная Фея послала нам свое предупреждение. Она‑то знает Урсулу намного лучше, чем мы», – дружно подумали сестрички, с ужасом наблюдая за тем, как раздувается, вырастает до чудовищных размеров фигура морской ведьмы.

Вместе с телом росло, казалось, и скрытое внутри его безумие.

Урсула дико хохотала. Хохотала так, что тряслись стены домов в соседних королевствах. Хохотала так, что вспенились волны, выбрасывая на поверхность моря давным‑давно опустившиеся на дно погибшие корабли, а Урсула металась словно в бреду, выкрикивая, что отныне она владычица всех морей и океанов.

Если и оставалось в ней хоть что‑то от той Урсулы, которую сестрички‑ведьмы называли своей подругой, рассмотреть это в морской ведьме сейчас они не могли, как ни старались. Урсула буквально сошла с ума, когда почувствовала свою непреодолимую мощь и ничем не ограниченную власть.

«Темная Фея была права», – думали сестрички‑ведьмы.

Урсула устроила водоворот, который переломал всплывшие корабли в щепки, а потом погнала их на гребне могучей волны, атакуя судно, на котором плыли Ариэль и Эрик, желая убить их обоих. Оставаться невестой Эрика морская ведьма больше не хотела, у нее появились более интересные планы, порожденные охватившим ее безумием.

«Она с ума сошла, получив власть, – думала Люсинда. Она понимала, что настало время покончить с чудовищем, которому она сама вместе с сестрами помогла появиться на свет, передав морской ведьме запасы своей ненависти. – А мы, по сути, мы сами ничуть не лучше Тритона».

От этой мысли у нее болезненно сжалось сердце.

– Пусть подлая ведьма заплатит сполна, смерти ужасной достойна она!

Марта и Руби уже охрипли от крика, но заклятие не действовало, и сестрички были в панике.

– Мы не можем убить Урсулу! У нас не хватает сил, чтобы спасти Цирцею.

– Мы во всем виноваты! Цирцея была права, что разгневалась на нас! Мы влезли не в свое дело, все это из‑за нас случилось, из‑за нас!

– Замолчите! – сердито прикрикнула на сестер Люсинда. – Это все дело рук Урсулы! Это она захватила нашу сестру, чтобы заставить нас помогать ей. Урсула больше не та ведьма, которую мы знали! Она так рвалась к власти, что стала ничуть не лучше Злой Королевы. Мы должны остановить, уничтожить ее. Смерть предательнице!

Со стоявших в гавани Морнингстар кораблей вновь взвились в небо огни фейерверка, искрами посыпались вниз, а Люсинда продолжила:

– Необходимо остановить морскую ведьму. Это единственный способ освободить нашу сестру, иначе Цирцея будет ненавидеть нас до конца своих дней. Она никогда не простит нам, если мы не обуздаем взбесившуюся, дорвавшуюся до власти злодейку! – Люсинда подняла голову, глядя сквозь стеклянный купол веранды на огни фейерверка, окрасившие небо и море в яркий пурпурный цвет. – У нас нет выбора, сестры! Мы должны уничтожить ее. А теперь давайте все вместе. Еще раз.

Люсинда, Руби, Марта и Легендарная ведьма взялись за руки, слили воедино свою волю, свою силу и обратились с призывом ко всем ведьмам, живущим в соседних королевствах. То, что они делали, не было тайной разновидностью черной магии. Нет, это просто был отчаянный призыв объединиться против общей опасности.

– Ты столько нам всем причинила вреда! Умри же, злодейка, и сгинь без следа! – кричали ведьмы. Они снова схватили волшебное зеркало и приказали.

– Покажи нам ее, покажи морскую ведьму!

В зеркале появилась Урсула.

– Ведьма нарушила слово свое! Судьба покарает за это ее!

Все ведьмы пришли в неистовство, они топали ногами, кричали так, что заходил ходуном, затрещал стеклянный купол над верандой. Слуги стучали, ломились в дверь, испуганные доносившимся с веранды страшным шумом.

– Покажи нам морскую ведьму!

В зеркале появился принц Эрик, он забрался на большой обломок всплывшего с морского дна корабля. Это была корма с торчащими во все стороны острыми изломанными досками обшивки.

– Эрик отважный, смелее плыви! Ведьму проткни, на куски разорви!

И чудо свершилось. Зазубренный обломок корабля на бешеной скорости ударил Урсулу. Мелькнула ослепительная вспышка белого пламени, поплыл над волнами лиловый дым, а затем остатки разорванного в клочья тела морской ведьмы с шипением погрузились в воду.

Сестрички обессиленно повалились на пол, понимая, что все кончено и им удалось, наконец, убить морскую ведьму, которую они когда‑то называли своей подругой.

 

ГЛАВА 19

 

 

Отчаяние Цирцеи

 

Находившаяся глубоко под океаном в саду погибших душ Цирцея внезапно почувствовала, что возвращается к жизни. Как радостно, как удивительно было ощутить, что украденная Урсулой душа вновь соединилась с пустой оболочкой, томившейся в плену вместе с другими жертвами морской ведьмы.

До того как очутиться в ужасном подводном саду Урсулы, Цирцея никогда не задумывалась над тем, что это значит – лишиться своей души, не представляла, насколько глубоким может быть ощущение опустошенности, тоски и одиночества. Какими словами описать состояние лишившегося души человека?

Отчаяние. Безысходность. Погружение в беспросветно‑черную пучину… Да, похоже, да, близко, но все равно не совсем точно.

Цирцея подумала, что такие же чувства мог и должен был испытывать принц Чудовище, когда на него начало действовать заклятие, и ее щеки покраснели от стыда. Разумеется, сестры станут утверждать, что принц это заслужил, что он сам во всем виноват. Скажут, что при этом она давала ему шанс спастись. Что ж, это верно. Но все равно сердце Цирцеи разрывалось от боли, когда она думала о том, что стала причиной таких страданий другого человека, пусть даже он и заслуживал подобного наказания.

Поднимаясь со дна на поверхность моря вместе с другими ожившими, получившими свободу жертвами Урсулы, она видела медленно тонущие останки своей мучительницы. Это означало, что ее сестры где‑то здесь, неподалеку. Работая русалочьим хвостом, Цирцея старательно огибала разорванные в клочья щупальца Урсулы и думала о том, что во многом стала причиной смерти морской ведьмы. Что ни говори, а в гибели Урсулы ей довелось сыграть свою роль, причем не маленькую.

Она не могла понять, почему Урсула обманула, предала ее, и даже сейчас, после того как Цирцея вырвалась на свободу, этот вопрос продолжал ее мучить. Цирцея очень, очень старалась понять, почему же так получилось. Ведь она всегда искренне любила Урсулу, считала ее своей подругой. Нет, тайну предательства морской ведьмы Цирцее, очевидно, не удастся разгадать никогда…

Или все‑таки удастся?

В мутной воде сверкнуло ожерелье Урсулы, сделанное из позолоченных раковин. Цирцея поймала его, сжала в своей маленькой ладони, загадала желание…

…И тут же ее захлестнула волна бешеного гнева. Он был так силен, этот гнев, что его едва возможно было вынести. Гнев буквально пожирал Цирцею, растекался по всем ее жилам. Еще немного, и Цирцея целиком превратилась в сгусток этого гнева, он рвался наружу, грозил спалить ее изнутри.

Боль была нестерпимой, но еще нестерпимее были охватившие Цирцею ненависть и ярость. От них сжималось сердце, мутился рассудок, переполненный ужасными мыслями и видениями.

Настойчиво повторялась сцена, смысла которой не могла понять Цирцея. Это был мужчина, которого убивала, раздирала на куски разъяренная толпа, пытавшаяся оторвать его от маленькой девочки. А затем замелькали образы самой этой девочки, стоящей на вершине скалы и безудержно рыдающей, охваченной страхом, одинокой и беззащитной. Картинки быстро сменяли друг друга. Цирцея не вникала в их смысл, но воспринимала как свои собственные воспоминания, поскольку чувствовала, что стремительно становится совершенно другой, новой… чужой.

Еще немного, и она ощутила в себе душу морской ведьмы.

Теперь она сама была Урсулой.

Цирцея превращалась в огромное морское чудовище, ее тело разбухало, наливалось теперь уже не только гневом, но и силой. А еще Цирцея вдруг почувствовала себя повелительницей морей, которой позволено делать все, что она пожелает. Эта мощь, эта сила, эта власть были настолько громадными, что совладать с ними было не под силу никому, и это очень пугало Цирцею. А еще с каждой секундой ей все труднее становилось бороться со своей собственной, чудовищной, но при этом удивительным образом обращенной против нее самой ненавистью.

Она не могла понять, кто же обладает настолько сильной магией, чтобы поворачивать вспять эту ненависть, которая душила морскую ведьму, становилась невыносимой. Собственная ненависть предала ее.

Сейчас Цирцея могла заглянуть в самое сердце Урсулы и многое понять. Да, морская ведьма была отвратительной, уродливой, чудовищной, мерзкой тварью. Она была именно такой, как говорил о ней ее брат, такой, как заранее предвидела Темная Фея. Морская ведьма знала, что заслуживает именно такого ужасного конца. Она поняла это за мгновение до своей смерти. Ведь она предала сестричек‑ведьм, предала своих лучших подруг ради… а ради чего, собственно? Ради власти и ради мести. Власть. Опасная это вещь – власть, особенно когда она настолько велика, что ею становится невозможно управлять. Именно такая власть и уничтожила в конечном итоге морскую ведьму. Власть и ненависть – это они привели ее к столь печальному концу. Она искала их, она обрела их, но у нее не хватило воли управлять ими.

По сути, она умерла еще до того, как ее убил Эрик.

И тогда Цирцея закричала – во весь голос, надрывая связки, разрывая горло.

…Теперь она вновь была самой собой, Цирцеей, но надломленной, потрясенной тем, что ей довелось увидеть, заглянув в сердце и предсмертные мысли Урсулы.

Вынырнув на поверхность моря, Цирцея увидела поднимающийся из‑под воды густой шлейф лилово‑черного дыма, он поднимался в небо и заволакивал корабли, пришвартованные у берегов замка Морнингстар. Кроме дыма на поверхность воды всплывали останки Урсулы, они смешивались с морской пеной, окрашивая ее в тошнотворный темно‑серый цвет. Казалось, пылавшая в морской ведьме ненависть продолжает клокотать даже после ее смерти.

Не затянутым густым дымом оставался лишь Маяк Богов, продолжавший блистать во всем своем великолепии. Когда Цирцея подплыла к берегу, ее русалочий хвост превратился в человеческие ноги. Она вышла из воды на берег, осмотрелась, чувствуя, что ее сестры где‑то недалеко, рядом, а затем бегом бросилась к замку, поняв, что там происходит нечто ужасное.

Тратить время на объяснения со стоявшим у ворот замка стражником Цирцея не стала, просто на бегу загипнотизировала его и проскочила мимо. В дверях замка ее с поклоном встретил мистер Хадсон. Вид у него был растрепанный, глаза ошалевшие от испуга.

– Мисс Цирцея! Слава небесам, что вы здесь! С принцессой Тьюлип что‑то неладно, а Няня и ее гостьи, очевидно, подверглись нападению!

Цирцея тряхнула головой, стараясь окончательно прийти в себя после своих стремительных превращений то в русалку, то в морскую ведьму.

– Где они? Отведите меня к ним.

Мистер Хадсон провел ее к большой гостиной – несколько стражников пытались прорубить дверь, но безуспешно, о чем говорила куча валявшихся на полу сломанных пик и алебард.

– В сторонку, джентльмены, – приказала Цирцея, и как только стражники отступили, выбросила вперед свою руку. Яркая вспышка, треск дерева, и тяжелая дверь с грохотом слетела с петель.

Няня и сестры Цирцеи без сознания лежали на полу.

– Где Тьюлип? – спросила она, оглядываясь по сторонам.

– В своей комнате, мисс. Роза уже несколько часов пытается разбудить ее, но никак не может.

Цирцея не могла понять, что случилось.

– Мне нужно, чтобы все вышли из этой комнаты.

Мистер Хадсон начал было протестовать, но Цирцея оборвала его с совершенно необычной для нее резкостью.

– Хадсон, прикажите вашим людям выйти отсюда вон. Немедленно! Я должна заняться Няней и моими сестрами.

 

ГЛАВА 20

 

 

Раскаяние Тритона

 

Тритон пробирался сквозь мрачные воды, пытаясь найти свою дочь, с отвращением ощущая ненависть своей сестры, которой было пропитано, отравлено все морское дно. Тритону казалось, что он вот‑вот задохнется в этой ненависти – очевидно, именно этого и добивалась Урсула. Тритон понимал, что заслуживал такой участи, и чувствовал ужас от того, какую роль ему довелось сыграть в трагической смерти сестры. К сожалению, теперь было поздно искупать свою вину перед Урсулой, но можно было успеть сделать это перед дочерью. Да, можно успеть, даже если это будет означать, что Ариэль навсегда превратится в земную девушку.

А еще Тритон думал о том, что Урсула в конечном итоге все‑таки сумела отомстить ему, поставив перед необходимостью превратить самое любимое, самое дорогое для него существо на свете в самое ненавистное морскому царю создание.

В человека.

 

ГЛАВА 21

 

 

Сон ведьм

 

Цирцея сидела возле постели Тьюлип, наблюдала за тем, как спит принцесса. Она уже проверила, не надета ли на Тьюлип какая‑нибудь необычная вещица, безобидная с виду, но способная погрузить в колдовской сон. Такого амулета не было, однако под крышей замка собрались сейчас сразу несколько ведьм, и любая из них могла погрузить Тьюлип в сон с помощью заклинания, причем такого сильного, что Цирцее было не под силу его снять. Хотелось бы ей знать, что здесь происходило за то время, что она оставалась пленницей Урсулы. Имелась и еще одна огромная загадка: почему до сих пор пребывают без сознания Няня и сестры Цирцеи. Продолжая держать Тьюлип за руку, Цирцея подняла голову и внезапно увидела в окне великолепную радугу, загоревшуюся над прекрасным кораблем. Непонятно почему, но от этой картины на душе у Цирцеи вдруг стало легко и радостно.

– Легко и радостно потому, что это свадебный корабль, моя дорогая.

Цирцея повернула голову и увидела стоящую в дверях Няню и прильнувшую к ее ноге Фланци.

– Няня! Что произошло?

Увидев, что Цирцея жива и невредима, Няня облегченно вздохнула, поняв, что их с сестричками жертва была не напрасной.

– Жертва? – всполошилась Цирцея, прочитав мысли Няни. – Неужели это… Тьюлип?

– О, нет, моя дорогая, с Тьюлип все будет хорошо, – слабо улыбнулась Няня. – Я могу разбудить ее в любой момент, как только захочу.

И тут Цирцея поняла, что нечто ужасное случилось с ее сестрами.

– Да, моя дорогая, – подтвердила ее опасения Няня. – Чтобы отразить и развернуть в обратном направлении магию, которая так густо пропитана ненавистью, нужны невероятные усилия. Я удивляюсь тому, что твои сестры вообще уцелели, выдержав такое испытание.

Теперь Цирцея понимала, почему Урсуле казалось, что против нее направлена ее собственная магия.

– Но зачем следовало развернуть эту магию? И почему именно мои сестры?..

Она недоговорила. Теперь все встало на места. Сестры сделали это для того, чтобы освободить ее из подводного сада Урсулы.

– Пойдем, моя милая, посмотрим, как отплывает свадебный корабль, а затем вернемся, я приготовлю чай и расскажу тебе все‑все‑все.

Няня могла слышать мысли Цирцеи, чувствовала ее смущение, читала роившиеся в ее голове вопросы.

– А выслушав мой рассказ, ты будешь рада тому, что видела счастливую пару, вступающую в совместную жизнь. Верь мне, милая. Старая Няня знает твое сердце почти так же хорошо, как ты сама.

 

ЭПИЛОГ

 

Две ведьмы – разные по возрасту, прошедшие разные школы магии, но с родственными душами, – стояли на продуваемой всеми ветрами вершине скалы, наблюдая за тем, как отплывает корабль, уносящий Ариэль и Эрика в их общее будущее. Было видно, что еще никогда в жизни Ариэль не была так счастлива, как в эту минуту. Она вступала в совершенно новый, незнакомый для нее мир, но вступала не одна, а рука об руку с человеком, которого любила. Наконец‑то она сможет ходить, и бегать, и танцевать, наконец‑то узнает, что значит жить и любить. Узнает все, о чем так долго мечтала.

– Мои сестры остановили Урсулу и не дали ей убить эту девушку?

Няня решила, что чем проще будет ответ на этот вопрос, тем лучше.

– Да, моя дорогая, они сделали это. Твои сестры спасли всех нас.

Цирцея думала о том, что Няня права. Возможно, она в самом деле получит когда‑нибудь удовольствие от этой рассказанной на новый лад истории и будет счастлива от того, что желание Ариэль стать человеком и выйти замуж за принца исполнилось. Но сейчас Цирцея могла думать только о своих сестрах и о Фланци, которая неподвижно сидела рядом с ними, терпеливо ожидая и желая, чтобы ее любимые хозяйки пробудились от своего похожего на смерть сна.