Статья 11. Системность

 

Истинная наука, далеко не способная образоваться из простоты наблюдений, стремится всегда избегать по возможности непосредственного исследования, заменяя последнее рациональным предвидением... Таким образом, истинное положительное мышление заключается преимущественно в способности знать, чтобы предвидеть, изучать то, что есть, и отсюда заключать о том, что должно произойти согласно общему положению о неизменности естественных законов.

Огюст Конт

 

1. Системность подразумевает, что нормы права:

- не противоречат друг другу, т.е. отсутствует ситуация, при которой два и более правовых средства могут быть применены в одних и тех же случаях, и всегда ясно, какое правовое средство подлежит применению в том или ином случае;

- содержат такие же правовые средства, как те, которые применяются в других актах к одинаковым случаям (т.е. когда защищаются одни и те же интересы, даже если это требуется в разных по природе отношениях);

- содержат все необходимые правовые средства, которые уже применяются в других актах для защиты одних и тех же интересов, т.е. даже без изобретения новых правовых средств отсутствуют так называемые пробелы в законодательстве;

- образуют внутреннее единство, взаимно дополняя друг друга, т.е. в целом обеспечивают достижение одинаковых целей и не возлагают требований, которые в совокупности можно признать чрезмерными*(107).

Если эти требования законодателем не соблюдены, системность обеспечивается путем устранения пробелов, противоречий или неясностей в законодательстве путем применения известных правовых средств для защиты аналогичных интересов, которые возникают у других субъектов права. К сожалению, далеко не во всех случаях системность соблюдается в нормах российского законодательства.

Например, для определения контроля и зависимости существуют отличающиеся друг от друга правовые критерии применительно к аффилированности, принадлежности к одной группе лиц, взаимозависимости в налоговых отношениях, отсутствия беспристрастности при отводе судей, сделкам с заинтересованностью.

Гражданский кодекс и принятые в соответствии с ним специальные законы устанавливают разные по своим условиям правовые режимы для сделок по продаже предприятия и сделок по продаже акций (долей в уставном капитале) для передачи контроля над предприятием, т.е. для достижения той же экономической цели, которая достигается при продаже предприятия.

Другой пример касается принятия решения при наличии одного кандидата. Если при проведении конкурсов и аукционов заявка подана одним кандидатом, то данный кандидат получает право заключить контракт при размещении государственного заказа для удовлетворения государственных нужд или право занять должность судьи. Однако конкурс или, соответственно, аукцион признаются несостоявшимися, если в них принял участие только один кандидат на замещение должности государственной службы и при продаже предприятия (части имущества) несостоятельного должника. В отношении выборов совета директоров хозяйственного общества я знаю случай, когда судьи сомневались, можно ли признать избрание совета правомерным, если на каждое место в совете директоров выдвинут только один кандидат. Чтобы ответить на этот вопрос, нужен подробный анализ с точки зрения общих принципов права.

2. Принцип системности имеет важное значение для осуществления научных правовых исследований. Приведенные примеры показывают, что такие исследования должны всегда носить межотраслевой характер, поскольку в основе различающихся правовых механизмов лежат одни и те же цели. Это позволяет оценить качество установленных правовых средств, выделить лучших из них, т.е. те, которые наиболее полно позволяют достигнуть поставленной цели.

3. Принцип системности в судебной практике реализуется с помощью аналогии закона и аналогии права. Например, положения о крупных сделках и сделках с заинтересованностью содержатся в нормативных актах, регулирующих лишь отдельные виды юридических лиц (акционерные общества, общества с ограниченной ответственностью и некоммерческие организации). Практика Президиума ВАС РФ показывает, что в отношении иных юридических лиц при заключении сделок с заинтересованностью лицами, осуществляющими функции исполнительных органов, применение ст. 182 ГК РФ по аналогии недопустимо, поскольку юридические лица приобретают свои права и обязанности через свои органы, и данное правило не относится к действиям представителя по ст. 182 ГК РФ. Но принцип исключения конфликта интересов применяется в ст. 182 ГК РФ в отношении представителя, который не может совершать сделки в отношении себя лично или иного лица, представителем которого он одновременно является. Положения о сделках с заинтересованностью также направлены на защиту интересов юридического лица при возникновении (или при наличии возможности возникновения) конфликта интересов у лица, заключающего сделку. Поэтому суд в таких случаях должен, отказав в применении ст. 182 ГК РФ, применить положения о сделках с заинтересованностью, т.е. применить аналогию закона, так как аналогия права (исключение конфликта интересов) в данном случае очевидна.

Положения законодательства о сделках с заинтересованностью установлены с целью защитить интересы хозяйственных обществ и иных юридических лиц. В связи с этим от законодателя требуется наиболее полное закрепление сферы применения таких требований для обеспечения эффективной защиты законных интересов юридических лиц и правильное применение указанных норм в судебной практике. Решению данной задачи посвящено Постановление Пленума ВАС РФ от 20 июня 2007 г. N 40 "О некоторых вопросах практики применения положений законодательства о сделках с заинтересованностью".

ВАС РФ в п. 4 данного постановления применил аналогию закона в отношении выгодоприобретателей в сделках с участием обществ с ограниченной ответственностью. Дело в том, что п. 1 ст. 45 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" распространяется только на лиц, которые являются стороной сделки или выступают в интересах третьих лиц в их отношениях с обществом,т.е. являются представителями и посредниками. Посредники и представители наряду с выгодоприобретателями указаны отдельно в п. 1 ст. 81 Федерального закона "Об акционерных обществах". Поэтому в своем постановлении ВАС РФ применил аналогию закона и указал, что при применении п. 1 ст. 45 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" необходимо учитывать, что по его смыслу участие указанных лиц в сделке в качестве выгодоприобретателей также может служить основанием для признания сделки недействительной при несоблюдении требований к порядку совершения сделок с заинтересованностью.

Необходимо отметить, что постановление не затрагивает унитарные предприятия и другие юридические лица, но такая аналогия закона, допущенная в отношении обществ с ограниченной ответственностью, может быть допущена и в отношении унитарных предприятий, поскольку Федеральный закон от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях"*(108) в ст. 22 содержит формулировку, аналогичную норме п. 1 ст. 45 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью".

В данной ситуации Президиум ВАС РФ применил аналогию закона совершенно осознанно и рационально. Но бывают случаи, когда судьи применяют аналогию закона интуитивно (иррационально), как это случилось с применением института виндикации к бездокументарным ценным бумагам. Теория ценных бумаг в таких случаях рекомендует такой способ защиты, как иск о праве. Но арбитражные суды (эта позиция поддержана Президиумом ВАС РФ) применяют институт виндикационного иска, предназначенный изначально для индивидуально определенных вещей. И правильно делают, потому что иск о праве на имущество не учитывает и не защищает интересы добросовестного приобретателя ценных бумаг.

Постановление Пленума ВАС РФ от 20 июня 2007 г. N 40 содержит еще одну аналогию закона, примененную иррационально. До него судебная практика при оспаривании действительности крупных сделок и сделок с заинтересованностью основывалась на результатах проверки формального соблюдения порядка одобрения таких сделок. Признавая такие сделки оспоримыми, суд пришел к выводу о необходимости использовать основания недействительности, установленные не ст. 168 ГК РФ (несоответствие сделки закону), а ст. 174 ГК РФ, в соответствии с которой, если полномочия органа юридического лица на совершение сделки ограничены, сделка может быть признана недействительной, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о ее незаконности. Несмотря на то, что ограничение полномочий согласно ст. 174 ГК РФ осуществляется договором или учредительными документами юридического лица по сравнению с тем, как эти полномочия определены, в частности, в доверенности либо в законе (а сами ограничения установлены в законе), применение данного правового средства по аналогии более эффективно защищает интересы кредиторов. Поэтому данную аналогию закона необходимо признать правильной.

4. Вызывает сожаление отсутствие общих для всех видов деятельности требований в области лицензирования, надзора и контроля, административных процедур. Многократно критиковавшееся ранее отсутствие возможности переоформления лицензии на правопреемников в случаях реорганизации юридических лиц, как это предусмотрено Федеральным законом от 7 июля 2003 г. N 126-ФЗ "О связи"*(109) и Законом РФ от 21 февраля 1992 г. N 2395-1 "О недрах"*(110), сейчас восполнено в Федеральном законе от 8 августа 2001 г. N 128-ФЗ "О лицензировании отдельных видов деятельности"*(111). В своем диссертационном исследовании, посвященном принципу соразмерности, я отметил, что без таких положений комплексный характер лицензирования будет иметь существенные недостатки. Оценивая недостатки на основе принципа соразмерности, я невольно желал системности в данной сфере регулирования. Это еще раз свидетельствует о тесном взаимодействии и о взаимном дополнении принципов права.

5. Решить проблемы системности позволяет аналогия закона. Все рассмотренные ранее примеры относятся к отношениям так называемого частного характера*(112). Но надо отметить, что аналогия закона в целях достижения системности права возможна не только в частных, но и в публичных отношениях. Примером таких аналогий является практика Конституционного Суда РФ по применению норм Гражданского процессуального кодекса к пробелам Арбитражного процессуального кодекса РФ. Суды всегда осторожны в применении аналогии закона, а особенно в публичных отношениях. Например, меры процессуального характера, применимые на стадии апелляционного обжалования, вряд ли могут быть применимы при рассмотрении кассационной жалобы.

Следует отметить, что Суд Европейских Сообществ достаточно часто применяет аналогию закона в отношении процедуры взыскания налогов. В деле Эллинико Димосио против Николаоса Тсапалоса и Константиноса Диамантакиса (joined cases C-361/02 and C-362/02) Суд ЕС указал на возможность применения в одном государстве - участнике ЕС процедур взыскания таможенных платежей (включая сборы за ввоз сельскохозяйственной продукции, налог на добавленную стоимость, акцизы), установленных в другом государстве - участнике ЕС*(113). В данном деле Суд ЕС применил директиву ЕС 76/308, согласно которой обязательства по уплате налогов и сборов не могут быть прекращены после переезда лица на место жительства в другое государство - участник Европейского Сообщества.

В этом плане Пленум ВАС РФ действует более осторожно. В Постановлении Пленума ВАС РФ от 26 июля 2007 г. N 47 "О порядке исчисления сумм пеней за просрочку уплаты авансовых платежей по налогам и страховым взносам на обязательное пенсионное страхование"*(114) указано следующее:

"1. Согласно абзацу второму пункта 3 статьи 58 Налогового кодекса Российской Федерации (далее - НК РФ) в случае уплаты авансовых платежей в более поздние по сравнению с установленными законодательством о налогах и сборах сроки на сумму несвоевременно уплаченных авансовых платежей начисляются пени в порядке, предусмотренном статьей 75 НК РФ.

При этом порядок исчисления пеней не ставится в зависимость от того, уплачиваются ли соответствующие авансовые платежи в течение или по итогам отчетного периода, исчисляются ли они на основе налоговой базы, определяемой в соответствии со статьями 53 и 54 Кодекса и отражающей реальные финансовые результаты деятельности налогоплательщика.

2. Пени за неуплату в установленные сроки авансовых платежей по налогам подлежат исчислению до даты их фактической уплаты или в случае их неуплаты - до момента наступления срока уплаты соответствующего налога.

Если по итогам налогового периода сумма исчисленного налога оказалась меньше сумм авансовых платежей, подлежавших уплате в течение этого налогового периода, судам необходимо исходить из того, что пени, начисленные за неуплату указанных авансовых платежей, подлежат соразмерному уменьшению.

Данный порядок надлежит применять и в случае, если сумма авансовых платежей по налогу, исчисленных по итогам отчетного периода, меньше суммы авансовых платежей, подлежавших уплате в течение этого отчетного периода.

3. В отличие от регулирования, установленного НК РФ, Федеральный закон "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации" (далее - Закон о пенсионном страховании) не предусматривает нормы, распространяющей на ежемесячные авансовые платежи порядок начисления пеней, установленный для страховых взносов на обязательное пенсионное страхование.

Таким образом, в рамках отношений по обязательному пенсионному страхованию пени подлежат уплате только в случае неисполнения в установленный срок обязанности по уплате страховых взносов".

Суд не применил аналогию закона, исходя из принципа законности, т.е. на том основании, что основные права и свободы человека могут быть ограничены только федеральным законом. Это пример самоограничения судебного усмотрения, не учитывающего требований системности. Данным решением суд как бы дал понять, что такие ограничения могут быть сделаны только законодателем. И все же в данном случае аналогия закона уместна в силу обязательности страховых взносов, которые являются частью единого социального налога и уплачиваются в целях пенсионного обеспечения граждан и финансирования деятельности государства по выполнению этой публичной функции и в целом по управлению средствами Пенсионного фонда РФ. Должности в Пенсионном фонде РФ занимают государственные служащие, расходы на содержание которых оплачиваются из бюджета Пенсионного фонда РФ, утверждаемого федеральным законом. Взносы для этих целей уплачиваются работодателями не за счет средств работников, а за счет собственных средств. Ставки пенсионных выплат, установленные государством, ограничены верхним пределом, что приводит к отсутствию связи между размером пенсий и высоким уровнем заработной платы. Отсюда нежелание работодателей раскрывать всю информацию о размерах заработной платы. И одними налоговыми проверками эту проблему не решить.

Позиция Конституционного Суда РФ о том, что пенсионные взносы обеспечивают пенсии для нынешних пенсионеров, мягко говоря, наивна и не учитывает множество обстоятельств управления государством средствами, уплаченными на пенсионное страхование: инвестирование этих средств в государственные облигации, прямые инвестиции в коммерческие проекты, изъятие всех средств, уплаченных нынешними пенсионерами в предыдущие годы в бюджет государства, размер накопленных средств пенсионного фонда обычно (как показывает опыт других стран) превышает его текущие расходы, наконец, лишение граждан 1967 года рождения и старше (самый трудоспособный возраст сейчас) возможности иметь накопительный счет государственного пенсионного страхования. Все это свидетельствует об активной роли государства в отношениях, связанных с пенсионным страхованием, и одинаковой, по сути и по форме, природе налогов и взносов на государственное пенсионное страхование.

При этом необходимо отметить, что в налоговых отношениях системность имеет ограничения, установленные п. 7 ст. 3 Налогового кодекса РФ, о том, что все неустранимые сомнения, противоречия и неясности актов законодательства о налогах и сборах толкуются в пользу налогоплательщика. То есть системность не применяется, если это возлагает на налогоплательщика дополнительные налоговые обязанности.