Возможный подход к созданию безадресного компьютера

Трудно предположить, что приведенный в предыдущем параграфе материал достаточен для формирования архитектоники следующего поколения архитектуры компьютеров, неважно даже интеллектуальных или не очень. По-видимому, главным результатом изучения современного понимания природной структуры нейрона и их взаимодействия может быть предложение архитектуры машины, уже не прячущей свои алгоритмы в структуре обученной сети, а работающей на основе некоторой принципиальной невычислимости.

Конечно, мы не будем ставить задачу копирования природного механизма в искусственных построениях – нельзя средствами техногенного мира повторить или превзойти Природные построения, но кое-что предложить, попробовать предугадать Природные построения, по всей видимости, можно.

Однако чисто эвристический путь поиска новой архитектуры уже невозможен – все мыслимые технические изобретения уже сделаны – от колеса до фон Неймана, все простое, техническое, неприродное, возможно уже изобретено. Хватит приписывать Природе элементарщину, ясно, что следующее техническое открытие в компьютерном мире (открытие, а не изобретение!) – компьютер на базе контекстно-зависимого языка. Но для того, чтобы понять, как к этому подступиться, надо принять и обсудить еще очень и очень многое уже в более серьезном курсе, чем вузовское обучение. Для начала, изменим точку наблюдателя, и посмотрим на себя глазами Природы – системы, несомненно, превосходящей нас интеллектуальной сложности. Это можно представить себе так, что мы, по очереди, разматываем нити двойной спирали. За одну нить, – восходящего направления, мы уже потянули со стороны рецептора и нейрона, – показалось сложно, не дотянули даже до понимания сути сознания. Теперь «потянем» нить нисходящего направления творения. Повторимся, что двойную спираль нитей разных направлений, любой длины и иерархий сложности, являет собой её топологический двойник – абстрактная «Метамашина», принцип разумности, описываемый им, и одновременно являющий язык Гармонии, который (и единственный, несмотря на разные наборы алфавитов) Природа использует в своих построениях.

Двойная спираль является универсальным «зеркалом», передающим реляционные сообщения языков согласования внутри и снаружи системы (языки описания и самоописания), а между системами, на границе раздела двух сред, этот же принцип приобретает иной вид, с которым мы уже столкнулись, рассматривая «зеркало» тубулинового аппарата нейрона, являющее собой квантово-оптический коррелятор, согласующий и масштабирующий семантики языков описания и самоописания разных октав контекстов.

И ещё раз об универсальных переводчиках

«Так что же, «зеркало», или переводчик?», – спросит совсем сбитый с толку читатель. А если и зеркало, и переводчик, или – ни зеркало, и не переводчик, если нет ещё у нас достаточной семантики для описания этих явлений, тем более, что и взгляда-то такого, с точки наблюдателя «Природа», наш лукавый ум представить себе не может.

В разделе, где мы касались тонкостей перевода, нами приведена постановка задачи поэтами, сводившаяся к дилемме: «что переводить, текст, или смысл?», а когда размышляли над иероглифическим письмом, – пришли к термину «состояние», которое, по сути есть фрактальная (если угодно – голографическая) запись всей предыстории описываемого события. Ещё поразмыслив, мы смело можем объединить текст со смыслом в единый семантический блок, а предысторию состояния – в структуры контекстов.

Чтобы «не измышлять гипотез», следует найти знакомые смыслы в незнакомом тексте, а это – всем известная билингва. Перевести семантический блок совсем просто: подставил зеркало по всей длине сообщения – вот Вам и корреляционный «переводчик», это может, с большей или меньшей долей успеха, сделать «железо с софтом» фон Неймановской архитектуры. А вот над переводом предыстории состояния, апологеты машины Тьюринга, даже не задумывались. Предлагаем помочь им совместными усилиями на последних страницах этого исследования, с надеждой, что они не пропадут бесследно («рукописи не горят»), и станут отправной точкой для новых, умных и честолюбивых (почитающих честь) ученых, которые могут вырасти из нынешних студентов.