2020-04-12
193
Российскому праву прекрасно известно базовое основание преддоговорной ответственности, а именно обязанность участников гражданских отношений действовать добросовестно. Но с введением Федерального закона от 08.03.2015 № 42 «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» всё кардинально изменилось. На преддоговорной стадии принцип перестает быть декларативным и подкрепляется санкциями. Учитывая положительный опыт романо-германской системы права, в российском законодательстве появляется преддоговорная ответственность, именуемая в теории права culpa in contrahendo.
Данная конструкция, введеная в Германии еще в 1861 г. ученым-правоведом Рудольфом фон Йерингом, служила для характеристики случаев возмещения ущерба при недобросовестном поведении одной из сторон. В соответствии с данной теорией преддоговорной этап характеризуется как квазидоговорное отношение, способное породить взаимные права и обязанности для сторон [7].
Суть culpa in contrahendo в добросовестном поведении сторон во время ведения переговоров, а последствием нарушения данного принципа для виновной в не заключении договора стороны является возмещение добросовестной стороне убытков.
Йерингом было сформулировано три основания и условия преддоговорной ответственности:
1) за отказ субъекта заключить договор;
2) в связи с невозможностью исполнения договора;
3) за недостоверности воли.
Изменилась роль переговоров, они стали рассматриваться как действия, имеющие самостоятельное юридическое значение, то есть, вступая в переговоры, стороны условно заключают соглашение о добросовестности действий и необоснованный отказ от заключения договора или иное недобросовестное действие образуют нарушение этого соглашения и влекут меры преддоговорной ответственности.
Теория Йеринга была впервые закреплена в Германском гражданском уложении 1896 г., получив развитие в судебной практике. В редакции 1900 г. некоторые статьи ясно отражали приверженность теории Йеринга, а именно, статья 307 устанавливала обязанность возместить ущерб, возникший вследствие заключения договора, исполнение которого невозможно, стороной, которая знала или должна была знать об этом [8].
Так же статьи 122 и 179 обязывали возместить убытки лицу, которое полагало на действительность договора, впоследствии признанного ничтожным или оспоренным в связи с отсутствием серьезного намерения и так далее. Но окончательно данный принцип утвердился к 1930-м гг. благодаря судебному правотворчеству, распространившему преддоговорную ответственность на все случаи вины и на сам факт заключения договора.
С внесением изменений в ГГУ в 2001 г. институт culpa in contrahendo получил окончательное и недвусмысленное закрепление в законодательстве Германии (§ 241; 280). Теперь лицо, вступившее в переговоры о заключении контракта, при подготовке и в процессе деловых контактов обязано вести себя добросовестно, а в случае нарушения данной обязанности - возместить убытки.
Анализ немецкой практики применения culpa in contrahendo позволяет раскрыть содержание добросовестности на преддоговорном этапе, как обязанность ведения переговоров так, чтобы не вводить в заблуждение другую сторону переговоров и раскрывать всю необходимую информацию.
Институт culpa in contrahendo оказал существенное воздействие на систему континентального права, стал стимулом для развития цивилистической мысли и был закреплен в некоторых международных актах lex mercatoria.
Французский юрист Р. Салейль в начале XX в. предложил использовать принцип добросовестности и вытекающую из него преддоговорную ответственность за нарушения преддоговорного процесса. Гражданский кодекс Франции обращается к принципу добросовестности или «Bonne foi» на преддоговорной стадии. Французское право содержит предварительное договорное обязательство раскрывать достоверную информацию.
Так как заключение сделки часто длительный и сложный процесс, важно для обеих сторон раскрывать любую информацию. Более того, иногда важно не только раскрывать информацию о том, что продается, но также любую информацию о юридической силе условий договора. Продавец обязан информировать покупателя, если контракт содержит либо прописанные мелким шрифтом, либо скрытые условия.
Эта обязанность особенно важна, когда одна сторона находится в более приоритетном положении или владеет большим объемом информации. Если информация не раскрывается, то действия «сильной» стороны будут считаться недобросовестными и повлекут для нее санкции в виде возмещения убытков.
Гражданский кодекс Франции в пункте 3 ст. 1134 закрепляет также, что стороны, вступившие в переговоры, не вправе безосновательно прерывать их.
Суды возмещают убытки и на основании деликтной ответственности (или «responsabilite delictuelle») за неразглашение конкретных существенных и необходимых фактов. Введение в заблуждение действием, бездействием (молчанием) или же по-французски "omission" делает контракт оспоримым.
Модель преддоговорной ответственности была закреплена европейской цивилистической традицией в таких законодательных актах, как: ст. 311 Германского гражданского уложения, ст. 197-198 Гражданского кодекса Греции 1940 г., § 14 Закона об обязательном праве Эстонии, ст. 12 Закона о договорах Израиля, ст. 1337 и 1338 Гражданского кодекса Италии 1942 г.
Нынешний гражданский кодекс Италии отверг классическую французскую модель регулирования контрактов, и вместо этого, подвергся влиянию немецкой правой школы.
Но следует отметить, что итальянский кодекс не в полной мере следует доктрине culpa in contrahendo. Статья 1337 налагает на стороны обязанность добросовестности в период ведения переговоров и формирования контракта, вводя ответственность за нарушение данного принципа [9].
В итальянской правовой доктрине существует по крайней мере три различных подхода к правовой природе преддоговорной ответственности:
Теория договорной природы: в результате переговоров возникают соответствующие юридические отношения между сторонами, которые обязаны вести себя добросовестно.
Теория дополнительно-договорной природы: контракт еще не заключен на этапе ведения переговоров, таким образом, обязанность сторон действовать добросовестно, наложенная статьей 1337, не отличается от универсальной обязанности, закрепленной статьей 2043 итальянского гражданского кодекса: «Любое незаконное действие, намеренное или небрежное, вызвавшее несправедливый ущерб, обязывает причинившее лицо, возмещать убытки».
Теория tertium genus (перевод: третьего рода): преддоговорная ответственность обладает своей уникальной природой, и особенности недобросовестности во время ведения переговоров не могут быть отнесены ни в одну из традиционных форм ответственности.
В Италии есть разделение между договорной теорией, подержанной учеными-правоведами, и дополнительно-договорной теорией, подержанной практической юриспруденцией. Приверженцев теории третьего рода крайне немного [10].
Но однозначно можно сказать, что итальянская юридическая доктрина поддержала culpa in contrahendo, объявив недобросовестное поведение на преддоговорном этапе основанием для иска.
Венесуэльская же юриспруденция частично применяет culpa in contrahendo, что явно отражено в статье 1185 Гражданского Кодекса, которая закрепляет, что сторона, действующая недобросовестно [дословно: неблагоразумно, наносящая ущерб другой стороне, обязана возместить убытки.
В отличие от кодекса Венесуэлы, итальянский гражданский кодекс идет дальше, и как указано выше, явно налагает обязанность добросовестности на стороны во время преддоговорной стадии.
Статья 789 венесуэльского гражданского кодекса в первом параграфе указывает: «Добросовестность всегда предполагается, и сторона, утверждающая недобросовестность другой стороны, должна это доказать».
Статья 1185 венесуэльского гражданского кодекса гласит: «Лицо, действующее намеренно, небрежно или неблагоразумно, нанесшее ущерб другому лицу, обязано восстановить его». Данное положение носит общий характер и вполне применимо к преддоговорному этапу.
Доктрина Йеринга также находит свое отражение в Соединенных Штатах Америки. Так, гражданские кодексы Луизианы и Пуэрто-Рико, в некоторой форме, приняли конструкцию culpa in contrahendo.
Гражданский кодекс Пуэрто-Рико налагает ответственность за деликтные действия и неправомерные способы ведения сторонами переговоров.
Законодательство Пуэрто-Рико закрепляет преддоговорную обязанность добросовестности ведения переговоров: «несправедливое завершение преддоговорных переговоров может привести к дополнительно-договорной ответственности в соответствии со статьей 1802 Гражданского кодекса», а именно к убыткам.
Законодательство Луизианы, проданной Соединенным Штатам в 1803 г., основывается на Наполеоновском Кодексе, принятом законодательным органом Луизианы в 1808 г. Долгое время законодательство Луизианы окончательно не принимало доктрину culpa in contrahendo, а лишь использовало отдельные элементы, которые применялись крайне редко.
Но в 2003 году суды Луизианызакрепили преддоговорную ответственность, заявив: «Наши суды признают немецкую теорию culpa in contrahendo, которая дает возможность истцу получить компенсацию за убытки, понесенные в результате уверенности в заключении не имеющего законной силы договора».
