double arrow

I. Понятие патристики. Краткий обзор патриотической традиции. 60 страница

«Η. Π.» — один из лучших образцов античной моралистики, обладающий несомненными художественными достоинствами, вероятно, самое читаемое сочинение Сенеки начиная со Средних веков вплоть до настоящего времени, ценный доксографический источник (содержит фрагменты Эпикура, ранних стоиков, Посидония и др.). «Н. П.» сохранились в 7 основных рукописях; самые ранние (два Парижских кодекса) восходят к 10 в. С последней четверти 15 в. (editio princeps - 1475) регулярно издавалось: 1515 (Эразм, Базель), 1615 (Липсий, Антверпен), 1649 (Гроновий, Лейден) и т. д., причем все первые издатели предлагали свои конъектуры. Нормативное разделение писем на параграфы восходит к изданию Хензе.

Первый русский перевод фрагментов из «Н. П.» выполнен П. Красновым (1893).

Текст: Ad Lucilium epistularum moralium quae supersunt. Ed. О. Hense. Lpz., 1897, 19142; Ad Lucilium Epistulae morales. With an engl. transi, by R. M. Gummere. Vol. I—III. L.; Camb. (Mass.), 1943, 19702 (LCL); Ad Lucilium Epistulae Morales. Ed. L. D. Reynolds. Vol. 1-2. Oxf., 1965. Рус. пер.: Луций Анней Сенека. Нравственные письма к Луцилию. Пер. и прим. С. А. Ошерова. М., 1977.

Лит.: BourgeryA. Les lettres à Lucilius sont-elles vrais lettres? - RevPhil 35,1911, p. 40-55; Foerster O. Handschriftliche Untersuchungen zu Senecas Epistulae Morales. Stuttg., 1936; Axelson B. Neue Senecastudien. Textkritische Beiträge zu Senecas Epistulae Morales. Lund, 1939; Reynolds L. D. The Medieval Tradition of Seneca's Letters. Oxf., 1965; Кузнецова Т. И. «Письма к Луцилию» Сенеки-философа, - Античная эпистолография. Очерки. М., 1967, с. 81-112; Ошеров С. А. Сенека. От Рима к миру, - Луций Анней Сенека. Нравственные письма к Луцилию. М., 1977,324-353; Титаренко И. Н. Философия Луция Аннея Сенеки и ее связь с учением Ранней Стой. Ростов/Д., 2002;

А. А. СТОЛЯРОВ

НУМЕНИЙ (Νουμήνιος) (2-я пол. 2 в. н. э.), философ-платоник пифагорейской ориентации. Биографических сведений о Н. практически нет. Родился в Апамее (Сирия). Часто упоминается вместе с Кронием, который, как и Н., толковал Гомера. Сочинения: «О благе» в 6 кн. (fr. 1-22 Des Places: I кн. -бестелесность подлинного бытия, блага и бога, в чем различные религии


НУМЕНИЙ                                                    521

согласны с учением Платона; II кн. - определение блага; III—IV кн. - аллегорическое изложение блага в Ветхом (fr. 1с, 9) и Новом Завете (fr. 10); V-VI кн. — бытие в его отношении ко второму и третьему богу); «О расхождении академиков с Платоном» (fir. 24-28); «О сокровенном учении Платона» (fr. 23); «О нетленности души» (fr. 29 и, вероятно, 30-35); Ориген упоминает названия сочинений Н. «Удод», «О числах», «О месте» (fr. lc), о которых больше ничего не известно.

Показывая, что представители академического скепсиса отошли от учения Платона, Н. развивает тенденцию, начатую в платонизме Антиохом Аскалонским, противопоставившим Древней Академии скептическую (в противоположность своему учителю Филону из Ларисы, который утверждал единство в истории самой Академии — Cic. Acad. I 13—43; II 11, 12, 16, 17) и призвавшим вернуться к учению древних (т. е. академиков и к самому Платону). Восхищение Н. вызывают Пифагор и Сократ, подлинным наследником которых был Платон (fir. 24). H. приписывает Сократу учение Ксенократа о трех богах (fir. 24, 51-53), которое сам развивает в сочинении «О благе».

В отличие от тела подлинное благо нельзя представить на основе чувственных вещей. Оно совпадает с бытием как таковым (то о ν), к которому как к предмету высшей науки мы восходим благодаря занятиям математикой (fr. 2). Оно - ни тело, ни материя (fir. 4); будучи изъято из сферы времени, оно вечно, устойчиво, тождественно (fr. 5); как подлинное бытие благо умопостигаемо (fir. 7), и именно с ним соотносится первый бог, Сущий (о ων ветхозаветной Книги Исхода 3:14 — fr. 13, 4), чья неподвижность есть некое исходно присущее ему движение (ср. Arist. Met. XII (Л) 7, 1072а26 - ορεξις ακίνητος Перводвигателя), благодаря которому космос получает свой порядок, вечность своего пребывания и спасение во всех своих частях (fr. 15). Этот высший бог есть ум - причина бытия и идей, и именно как таковой он оказывается благом (fr. 16), а в качестве блага - единым (fr. 19, 12-13). Первый бог - царь, стоящий выше любой деятельности (fir. 12); ему подражает второй бог - благой демиург: как первый бог есть причина бытия, так второй - становления. Второй бог - всецело созерцателен: в созерцании он создает и свой собственный вид-идею, и здешний космос - подобие тамошнего (fr. 16). Поэтому он равно связан с умопостигаемым, к которому он обращен, и с чувственно воспринимаемым, которое он создает, сочетавшись с материей-диадой: придав ей единство и связав ее гармонией (fr. 18, 8), он сам разделяется ею, забывает об умопостигаемом, забывает о себе самом и так оказывается третьим богом, хотя по существу второй бог (мировая душа) и третий бог (одушевленный ею космос) — суть один бог (fir. 11). Этих трех богов Н. называет «отец - создатель - создание» или «дед - сын - внук» (fr. 21).

Находящиеся в этом мире разумные и ощущающие (но не растительные) души - бессмертны (fr. 4a), причем наша душа, происходящая от неделимой монады и делимой неопределенной двоицы (fir. 39), имеют две части: разумную и неразумную; вмещая все уровни бытия, душа связана с ними в своих перевоплощениях (fr. 41).

Толкуя гомеровский текст о пещере нимф («Одиссея» XIII 109-113), Н. излагает пифагорейскую концепцию, согласно которой души, сходящие в этот мир, пребывают в воде, поскольку она изначально одушевлена богом,


522                                                            НУС

и в связи с этим ссылается на Книгу Бытия 1:2 («И Дух Божий носился над водою»). Души опускаются в этот мир с зодиакального круга через тропик Рака и возвращаются через тропик Козерога (fr. 34). Зодиак - центр мира, находящийся между небом и землей, где находятся судьи, определяющие души либо на небо, либо под землю в тамошние реки (fr. 35). Поэтому странствия Одиссея, которые должны были закончиться среди народа, не знающего моря (не знакомого с веслом), символизируют душу, прошедшую череду рождений и освободившуюся от материи (fr. 33). Противостояние лучших душ, опекаемых Афиной, худшим, неизбежно падающим в сферу рождения, Н. усматривал в платоновском мифе об Атлантиде, в конце концов погрузившейся в воду (fr. 37).

H. относится к той части средних платоников, которые считали необходимым осмыслить языческий платонизм на фоне иудео-христианского монотеизма (ср. Цельса) и восточных религий (брахманизма, митраизма, зороастризма, египетских религиозных представлений). Но Н. обращается к Востоку не ради создания некоей синкретической философии, а ради противопоставления христианскому откровению учений, данных в откровении древнейшим народам, которые были ближе к богам (ср. Платон, «Филеб» 16 с): именно эти учения предание донесло до Пифагора и Платона, которого, согласно Евсевию, Н. называет «Моисеем, говорящим по-аттически» (fr. 8, 13), и чьим верным адептом остается.

Фрагм.: Numénim. Fragments. Texte et. et trad, par Ed. des Places. P., 1973; Leemans E. A. Studie over den Wijsgeer Numenius van Apamea met Vitgave der Fragmenten. Brux., 1937; Petty R. D. The Fragments of Numenius. Text, Translation and Commentary. Berk., 1993.

Лит. Frede M. Numenius, - ANRW II, 36, 2, 1987, p. 1034-1075; Dodds Ε. R. Numenius and Ammonius, - Entretiens 5. Les Sources de Plotin. Dix Exposés et Discussions. Vandv.; Gen., 1960, p. 1-62; Waszink J. H. Porphyrios und Numenius, - Die Philosophie des Neuplatonismus. Hrsg. von С Zintzen. Darmst, 1977, S. 167-207; Alt K. Weltflucht und Weltbejahung. Zur Frage des Dualismus bei Plutarch, Numenios, Plotin. Mainz; Stuttg., 1993; Лосев, ИАЭ VI. Поздний эллинизм. M., 1980, с. 132-134, 740.

Ю. А. ШИЧАЛИН

НУС (греч. νους - разум, мысль, дух), ум, термин др.-греч. философии, начало сознания и самосознания в космосе и человеке, принцип интуитивного знания - в отличие от дискурсивно-рассудочного знания (диаиойя).

Черты, характерные для позднейших развитых концепций нуса, намечены в Элейской школе (тождество мысли и бытия у Парменида) и у Анаксагора, поставившего нус у истоков возникновения мира. Первую развитую концепцию нуса дал Аристотель, у которого нус - «эйдос эйдосов», целевая причина всего существующего - стоит во главе иерархии универсума и - как предмет всеобщей любви - есть Перводвигателъ. Аристотель же резко отделил актуальный нус (ivepyda νους), для которого мыслящее и мыслимое совпадают, от частичного и только потенциального человеческого нуса (δυνάμβί νοΰς,-Anst De an. III). Хотя у Платона концепция нуса не была достаточно разработана, в Древней Академии, видимо, проводилось различие между умом-нусом и Единым (Спевсипп) либо же они объединялись (Ксенократ). Разработка проблемы нуса в Среднем платонизме велась на основе понимания аристотелевского нуса как платоновского Демиурга, содержащего в себе wctew-образцы всякого творения, но тождество ума-де-


«О ДУШЕ»                                                     523

миурга и парадигмы отчетливо не формулировалось; атрибуты нуса - единое, сущее, отец, создатель, первый бог.

У Плотина нус - первая «ипостась», вторая ступень в иерархии универсума, сфера истинно сущего, стоящая ниже породившего её Единого-Блага. Нус - вечная, насквозь ясная сфера идеальных образцов, или блаженных богов, - прекрасный умопостигаемый космос, в котором Плотин четко выделяет объект (бытие), субъект (нус как чистая мысль) и тождество того и другого («совершенное живое существо» платоновского «Тимея» ЗОс, 39е). Ямвлих четко выделил в уме умопостигаемых (парадигма) и мыслящих (демиург) богов. Прокл на основании этого тройного деления различал в нусе три триады богов: умопостигаемых (образец, парадигма), умопостигаемых и мыслящих, мыслящих (собственно ум). Понятие нуса играет важную роль в христианской теологии (бог как нус; «умная» природа ангелов) и антропологии (нус как образ Божий в человеке и средство общения с Богом в «умной» молитве, чистой от примеси воображения).

Наиболее значимыми для истории философии моментами античного учения об уме-нусе следует считать его разработку у Аристотеля и Плотина: представление о тождестве в актуальном уме субъекта и объекта, об интеллектуальном (умном) созерцании и т. п.

Лит.: Perler О. Der Nus bei Plotin und das Verbum bei Augustinus als vorbildliche Ursache der Welt. Freib., 1931; Fritz Κ. ν. Νόος and voeîv in the Homeric Poems, - CPhil 38, 1943, p. 79-93; Idem. Der Νους des Anaxagoras, - ArchBegr 9, 1964, S. 87-102; Idem. Νους, Noeîv and their derivatives in Pre-Socratic philosophy (excluding Anaxagoras), - The Pre-Socratics. Ed. A. Mourelatos. N. Y., 1974, p. 23-85; Hamelin O. La théorie de l'intellect d'après Aristote et ses commentateurs. P., 1953; Armstrong A. H. The Background of the Doctrine that the Intelligibles are not outside the Intellect, - Entretiens 5. Les sources de Plotin. Vandv.; Gen., 1960, p. 391-413; Krämer H. J. Der Ursprung der Geistmetaphysik. Amst., 1967; Hager F. R Der Geist und das Eine. Bern; Stuttg., 1970; Szlezavk Th.-A. Piaton und Aristoteles in der Nuslehre Plotins. Basel; Stuttg., 1979; Lloyd A.-C. Plotinus and the Genesis of Thought and Existence, - OSAPh 5, 1987, p. 157-186; Emilsson Ε. K. Plotinus on Intellect. Oxf, 2007. См. также лит. к ст. Анаксагор, Неоплатонизм.

Ю. А. ШИЧАЛИН

о

«О ДУШЕ» (Пер1 φυχής, лат. De anima), трактат Аристотеля, впервые систематически излагающий учение о душе (психологию); датируется ок. 334 (т. н. 2-й афинский период - время преподавания в Ликее). Наука о душе, по Аристотелю, относится к теоретическим наукам и примыкает к физике и биологии (отсюда - предпочтение вопросам психофизиологии и характерное отсутствие этической проблематики); в трактате «О возникновении животных» имеются упоминания о соч. «О Д.» как уже написанном (Gen. anim. 736а37, 779Ь23, 786Ь25, 788Ь2). Однако если исходить из намеченной в 12 кн. «Метафизики» иерархии сущностей (от неживых тел к телам природным, растениям, животным, людям и богам), то психология в системе философии Аристотеля оказывается связующим звеном между физикой и первой философией (основа для позднейшей неоплатонической интерпретации).


524                                                      «О ДУШЕ»

Трактат состоит из 3-х книг; в первой дается критический обзор мнений предшественников Аристотеля на природу души, в остальных двух излагается его собственное учение. Как и все сохранившиеся произведения, «О Д.» относится к эсотерическим (внутришкольным) сочинениям Аристотеля; четкая структура произведения позволяет считать дошедший до нас текст в основном подготовленным самим Аристотелем, однако не до конца, о чем говорит фрагментарный характер кн. III. В соответствии с заявленным планом (De an. I 1, 402а), Аристотель вначале предполагает рассмотреть природу души (этому посвящена критическая кн. I и первые главы кн. II), затем -ее привходящие свойства, из которых одни свойственны только душе (таков ум; см. отдельные главы кн. III), а другие - душе вместе с телом (душевным способностям посвящены кн. II и почти вся кн. III), в связи с чем сама душа получает определение как «энтелехия» тела.

Книга первая: общее введение с обоснованием темы исследования и указанием одновременно важности и сложности предмета (гл. 1); Аристотель указывает на связь научной (описательной) психологии (της φυχης ιστορία) с физикой (402а5), а также на специфику души как одновременно предмета и орудия познания; в отличие от математика и философа (представителей двух других теоретических наук), физик-психолог не может изучать свой предмет абстрактно: изучаемые им состояния души (πάθη) «неотделимы от природной материи живых существ», они есть «смыслы, связанные с материей» (λόγοι βνυλοι). Основное содержание книги - критика ранних теорий души, от досократиков до Платона. Главные возражения Аристотеля: душа не может быть ни тонкой телесной субстанцией (против древних натурфилософов), ни бестелесной субстанцией (против Платона), ибо она вообще не есть самостоятельная субстанция, ни гармонией (против пифагорейцев). Будучи источником движения (жизни) и познания, душа не должна мыслиться отдельно от движимого ею тела, без которого она не может быть ни реальным принципом жизни, ни познания.

Книга вторая. Аристотель дает собственное определение души как «первой энтелехии естественного тела» (в отличие от искусственного), «обладающего органами» (органы ощущающей души - пять органов чувств, органы растительной души - внутренние органы тела, благодаря которым возможны рост, питание и порождение) (412а27-Ь6). В определении имеется в виду жизнь разумной души (человека). Начиная со 2-й главы следует подробное обсуждение душевных способностей, соответствующих трем типам жизни: растительной (питательной, θρβπτικη), ощущающей и разумной (ср. три части души в учении Платона: вожделеющая, пылкая и разумная). Сначала описывается простейшая «питательная» способность (гл. 4), которой обладают все живые существа, в т. ч. растения, а в заключение -«разумная», которой обладают только люди. Чувственному восприятию (αϊσθησις), которое обще людям и животным, посвящены De an. II 5 - III 2; анализу пяти отдельных чувств (осязанию, обонянию, зрению, слуху, вкусу) и действию соответствующих органов - II 7-11.

Книга третья. После отдельных чувств Аристотель обсуждает т. н. «общее чувство» (κοινή αϊσθησις), у которого нет особого телесного органа, - понятие, с помощью которого он описывает организующую роль души в чувственном опыте (ср. Plat. Theaet. 185b4-186al). Хотя пять чувств и соответствующие органы строго отделены друг от друга (ухо слышит звуки,


«О ДУШЕ»                                                     525

но не видит цвета и т. д.) и ни одно из них не сообщает ничего о сущности, но только о качествах, - наше чувственное познание предметно. Это возможно благодаря действию «общего чувства». Можно выделить четыре функции, связанные с ним: 1) восприятие общих свойств (движение, фигура, величина, единство, число; в «О памяти» 45lai7 и 452Ь7-9 к ним добавляется также время) - отдельные чувства воспринимают их «привходящим образом», а не сами по себе (De an. 425a27); 2) сведение воедино чувственных данных (ср. 425Ы-2: «не дело отдельного чувства судить о том, что эти два свойства составляют одно», например, что «белое» и «сладкое» относятся к одному куску сахара); 3) различение разных чувств (426Ы6: «невозможно различить посредством обособленных друг от друга чувств, что сладкое есть нечто отличное от белого, но и то и другое должно быть ясным чему-то одному») и 4) самовосприятие (425Ы2: «мы воспринимаем, что мы видим и слышим»).

Кн. III, гл. 3 - обсуждение близко связанной с «общим чувством» способности образного представления-фантасии (φαντασία), промежуточного звена между чувствами и разумом. Основное внимание Аристотель уделяет нашей способности удерживать образы предметов после того, как их непосредственное восприятие прекратилось. III 4-6 - учение о разуме (νους), отмечается неаффицируемость ума объектом мышления, в отличие от аф-фицируемости органа чувства объектом чувственного восприятия. Гл. 5: знаменитое различение между умом активным (νους ποιητικός) и пассивным (παθητικός). Только активный ум «существует отдельно и не подвержен ничему (απαθής), он ни с чем не смешан, будучи по своей сущности деятельностью (cvepyeia)»; «существуя отдельно, он есть то, что он есть, и только это бессмертно и вечно»; «ум страдательный смертен и без деятельного ума ничего не может мыслить» (430а16—18, 22-23). По существу, активный ум - отдельная по отношению к душе сущность; у комментаторов традиционно отождествлялся с «внешним умом» (ό θύραθεν νους), упомянутом в «О возникновении животных» 736Ь27 (ср. 744Ь22). Гл. 7 - собрание отдельных фрагментов, сохраненное издателями Аристотеля; большинство фрагментов посвящены чувственному восприятию, но заканчивается глава рассуждением о соотношении фантасии и мышления.

Трактат «О Д.» был одним из самых популярных у античных комментаторов. Сохранились: парафраза Фемистия (CAG V, 3), комментарий Псевдо-Сгшл/шкшг (CAG XI) и Иоанна Филопона (CAG XV). Об истории интерпретации трактата у неоплатоников см. Blumenthal 1996.

Parva naturalia. К «О Д.» примыкает ряд т. н. малых психологических сочинений (лат. Parva naturalia, название известно с конца 13 в.): «О чувственном восприятии», «О памяти», «О сне и бодрствовании», «О сновидениях», «О предчувствии во сне», «О долголетии», «О юности и старости», «О жизни и смерти», «О дыхании». В этих сочинениях Аристотель продолжает разбирать отдельные способности души и виды ее деятельности как общие для всех животных, так и специфические для некоторых (De sens. 436а 1—6). Первые трактаты серии посвящены способностям, имеющим большее отношение к душе, заключительные — в большей мере относящимся к телу и наиболее общим функциям живого организма. Этот порядок, вероятно, был установлен самим Аристотелем, поскольку в первом трактате серии он перечисляет темы всех составивших ее трактатов (436а6—16).


526                                           «ОБ ИСТОЛКОВАНИИ»

Рус. пер. «О душе»: В. Снегирева (1885); П. С. Попова (1937).

Издания и переводы: Aristotelis De anima. Ed. with Introduction and Commentary by W. D. Ross. Oxf., 1961; Hamlyn D. W. Aristotle's De Anima II and III. Translated with Introduction and notes. Oxf., 1968. Индекс: Purnelle G. Aristote. De Anima. Index verborum. Liège, 1988. Parva naturalia: Aristotle. Parva naturalia. A revised Text with Introd. and Comm. by Sir D. Ross. Oxf., 1955; Aristotle. The Parva naturalia. Tr. by J. L. Beare, G. R. T. Ross. Oxf, 1908; Aristotle. On the Soul, Parva naturalia, On Breath. With an Engl. tr. by W. S. Hett. Rev. ed. Camb., 1957 (LCL). Рус. пер.: О душе. Пер. П. С. Попова, - Аристотель. Соч.: В 4 т. Т. 1. М., 1976, с. 369^48; О чувственном восприятии. Пер. Е. В. Алымовой, -Аристотель. Протрептик. О чувственном восприятии. О памяти. СПб., 2004, с. 100-135; О памяти и припоминании. Пер. С. В. Месяц, - Космос и душа. М., 2005, с. 407^419; О сновидениях. Пер. О. А. Чулкова. -Академия. Вып. 6. СПб., 2005, с. 423-432.

Лит.: Nuyens F. L'évolution de la psychologie d'Aristote. Louvain, 1948; Hamelin O. La théorie de l'intellect d'après Aristote et ses commentateurs. P., 1953; Lloyd G. E., Owen G. (edd.) Aristotle on Mind and the Senses. Proceedings of the 7th Symposium Aristotelicum. Camb., 1978; Barnes J., SchofieldM., SorabjiR. (edd.) Articles on Aristotle. Vol. 4. Psychology and Aesthetics. L., 1979; Wedin M. Mind and Imagination in Aristotle. N. Hav., 1988; Nussbaum M, RortyA. O. (edd.). Essays on Aristotle's De Anima. Oxf, 1992; Lee-Lampshire W. Telos and the unity of psychology: Aristotle's de Anima II 3-4, - Apeiron 25, 1992, p. 27-47; Durrani M. Aristotle's De Anima in Focus. L.; N. Y., 1993; Corps et âme. Sur le De anima d'Aristote. Sous la dir. de G. R. Dherbey. Études réunis par C. Viano. P., 1996. «О душе» и последующая традиция: Moraux P. Le De Anima dans la tradition greque. Quelques aspects de l'interprétation du traité, de Théophraste à Themistius, -Aristotle on Mind and the Senses. Ed. by G. Ε. R. Lloyd, G. Ε. L. Owen. Camb., 1978, p. 281-324; Blumenthal К J. Aristotle and Neoplatonism in Late Antiquity: Interpretations of the De anima. Ν. Υ, 1996.

Parva naturalia: Block I. The Order of Aristotle's psychological Writings, - AJPh 82, 1961, p. 50-77; Förster A. Konstruktion und Entstehung der aristotelischen sogenannten Parva naturalia. Budapest, 1932; Lloyd G. E. R. The empirical Basis of the Physiology of the Parva naturalia, -Aristotle on Mind and the Senses. Ed. by G. E. R. Lloyd, G. E. L. Owen. Camb., 1978, p. 215-239; Johansen T. K. Aristotle on the Sense-Organs. Camb., 1997; Месяц С. В. Трактат Аристотеля «О памяти и припоминании», - Космос и душа, 2005, с. 391-406.

М. А. СОЛОПОВА

«ОБ ИСТОЛКОВАНИИ», или «Герменевтика» (Перс ερμηνείας; лат. De in-terpretatione), сочинение Аристотеля, второй трактат в составе «Органона». В предшествующих «Категориях» Аристотель анализирует отдельное слово, в «Герменевтике» - структуру простого предложения.

Хронологически «Герменевтика» написана после платоновского «Софиста» и отражает тот же круг интересов, что и «Кратил», «Теэтет» и «Софист». Аристотель исходит из платоновского представления о мышлении как внутреннем разговоре души (Theaet. 189e, Soph. 263e, Phileb. 38ce), понимая язык как отражение мыслительных процессов. Собственно, греч. ερμηνεία и означает языковую форму выражения мысли. Основное намерение Аристотеля - обсудить соотношение между языковым выражением и объективным положением вещей.

Структура. Трактат состоит из 14 глав. После вступительного определения темы предстоящего исследования он подробно говорит о составных частях предложения (имя, глагол), описывая язык как условие для взаимопонимания (гл. 1-3). В 4-й главе обсуждается «высказывающая речь» (17а8), т. е. высказывания, нечто утверждающие, категорические суждения, принадлежащие сфере научной речи. Остальные виды речи принадлежат, по Аристотелю, риторике и поэтике и его в данном сочинении не интере-


«ОБ ИСТОЛКОВАНИИ»                                       527

суют. Далее (гл. 5-9) описываются различные виды противоположности; предложения, дифференцируемые через различные дополнения (гл. 10-11); модальные предложения (возможность, необходимость) (гл. 12-13). В 14-й главе разъясняется мнимая противоположность между высказыванием с противоположными предикатами.

Специально Аристотель не обсуждает логические и онтологические вопросы, но некоторых касается попутно (особ. см. 3, 9 и 10-ю главы). Так, в 9-й главе представлено учение об истинности и ложности высказываний, касающихся будущих событий (лат. contingentia futura). Эта глава широко обсуждается современными логиками (по мнению О. Бекера, Аристотель подходит здесь к многозначной логике, не формулируя этого ясно, см. Gnomon 1958, S. 261-264). В «Об И.» Аристотель нигде не описывает утвердительное высказывание так, чтобы субъект заключался в предикате (т. е. «S находится в Р»), что он будет постоянно делать в «Первой Аналитике» в своем учении о силлогистическом выводе.

Проблематика трактата. По вопросу о происхождении языка в греческой философии 5-4 в. до н. э. сложились две теории. Согласно первой из них (разделялась Платоном), язык есть произведение природы, т. к. его структура точно соответствует структуре чувственного мира (см. изложение этих взглядов в диалогах «Кратил», Crat. 424d ел., и «Теэтет», Theaet. 202а ел.). При этом слова являются «орудиями» на пути к познанию реальности -истинные слова верно отображают вещи, ложные неверно. Согласно другой теории (разделялась Аристотелем), слова языка условны (в принятой терминологии софистов, «установлены законом»). Аристотель полагает, что сами по себе слова нейтральны, они лишь условные символы для отображения вещей в нашем мышлении. Чтобы высказывание были осмысленно, необходима связь между символами-словами, которая в случае ложного высказывания нарушается. Т. обр., лишь связь слов в предложении обеспечивает его смысл. Если слово всего лишь знак, то его значение может быть твердо установлено, - Аристотель утверждает однозначность определения при произвольности обозначения. В этом корень различия между Платоном и Аристотелем в теории языка: по Платону, от формы слова мы переходим к истинному понятию; по Аристотелю, от употребления знака - к мышлению.

Античные комментарии. Трактат «Об И.» стал популярным предметом изучения и комментирования в Перипатетической школе (о традиции, начиная с сообщений об утраченных работах Теофраста и Евдема Родосского до сохранившихся неоплатоничееких комментариев см. DPhA, IV, р. 124-173). Сохранились комментарии Аммония Гермия (CAG IV, 5), Боэция, Иоанна Филопона, Стефана Александрийского (CAG XVIII, 3). Аммоний в своем комментарии принимает теорию предложений Аристотеля и критикует теорию имен Диодора Крона. Проб из Эдессы (5 в.) выполнил перевод «Об И.» на сирийский язык.

Рус. пер. Э. Л. Радлова (1891).

Текст: Minio-Paluello L. (ed.). Aristotelis Categoriae et Liber De Interpretations Oxf., 1949. 19562. Рус. пер.: Об истолковании. Пер. Э. Л. Радлова, - Аристотель. Соч.: В 4 т. T. 2.M., 1978, с. 93-116.

Античные комментарии: Blank D. L. (tr., comm.). Ammonius, On Aristotle, On interpretation 1-8. L.; Ithaca (N. Y.), 1996 (АСА); Blank D. L. et al (tr., comm.) Ammonius,


528                                                  ОЛИМПИОДОР

On Aristotle, On interpretation 9. Boethius, On Aristotle, On Interpretation 9: first and second commentaries. L., 1998; Charlton W. (tr.). Stephanus, On Aristotle On interpretation. L., 2000 (АСА); Taran L. (ed.). Anonymus Commentary on Aristotle's De interpretatione (Cod. Parisinus gr. 2064). Msnh./Glan, 1978.

Лит.: Brandt R. Die aristotelische Urteilslehre. Untersuchungen zur «Hermeneutik». Marb., 1965; Hintikka K. J. Time and Necessity. Studies in Aristotle's Theory of Modality Oxf., 1983; Frede D. The sea-battle reconsidered: A defence of the traditional interpretation, - OSAPh 3, 1985, p. 31-87; Whitaker С W. A. Aristotle's De Interpretatione: Contradiction and Dialectic. Oxf., 1996.

E. Г. ПАРФЕНОВА

ОЛИМПИОДОР (Όλυμπιόδωρος) Александрийский (до 505 - после 564), греческий философ-неоплатоник, учился у Аммония в Александрии, где затем преподавал аристотелевскую и платоновскую философию. До нас дошли комментарии О. к Аристотелю («Введение в логику», комментарии на «Категории» и «Метеорологику») и к Платону (на «Алкивиада I», «Горгия», «Федона»). Эти три платоновских диалога образуют введение и первую — этическую - ступень ямвлиховского цикла из 12 диалогов. Отдельно издававшаяся «Жизнь Платона» Олимпиодора на самом деле является введением к комментарию на «Алкивиада I». Долгое время приписывавшийся ему комментарий на «Филеба» принадлежит Дамаскию, так же как части комментария на «Федона». Из комментария к «Горгию» видно, что слушатели О. были христианами, тогда как О. подчеркивал принцип Единого - центральный для языческого платонизма. Его учениками были Элий ία Давид.










Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: