I. Понятие патристики. Краткий обзор патриотической традиции. 59 страница

Сочинения. Полностью сохранились «Введение в арифметику» Ç Αριθμητική άσ αγωγή) и «Руководство по гармонике» (Άρμονικον έγχειρίΒιον). «Теологумены арифметики» (Θ€θλογούμενα της αριθμητικής) Β 2-Х КН. ИЗ-вестны в пересказе Фотия (Phot. Cod. 187, р. 142Ы6-145а30 Bekker) и, кроме того, по фрагментам, включенным в анонимные «Теологумены арифметики» (компиляция, выполненная на основе сочинения Ямвлиха с выдержками из Н. и Анатолия, учителя Ямвлиха). Утрачены: «Жизнь Пифагора» (Πυθαγόρου βίος), которую впоследствии использовали в своих сочинениях на ту же тему Порфирий и Ямвлих, а также упоминаемые самим Н. «Введение в геометрию», комментарий к «Государству» Платона и «большое сочинение» по гармонике.

Учение. По своим философским взглядам Н. - приверженец платоновского учения, соединённого с пифагореизмом (см. Средний платонизм). Н. математизирует платоновскую философию, соединяя учение Платона о «высшей идее блага», изложенное в «Государстве», со своего рода «высшей арифметикой», имеющей дело с божественными числами, парадигматически задающими космический порядок всего сущего.

Философия математики. «Введение в арифметику» представляет собой пифагорейскую числовую энциклопедию. В предисловии (I 1-6) рассматривается деление математических предметов на непрерывные величины и дискретные множества, в связи с которым обсуждается четвёрка пифагорейских математических наук - арифметика, геометрия, гармоника, сферика - и значение этих наук для изучения философии. При этом арифметика называется самой старшей наукой, ибо она «предшествует остальным

НИКОМАХ ИЗ ГЕРАСЫ                                       513

наукам в уме бога-творца как некий космический и образцовый замысел, опираясь на который, как на установление и изначальный образец, создатель Вселенной упорядочивает свои материальные творения и приводит их к подобающим целям; а также потому, что по своей природе она является перворождённой, ибо с её уничтожением уничтожаются прочие науки, но сама она не уничтожается вместе с ними» (I 4, 2). Рассматриваемое в арифметике «научное» число объявляется Н. божественной парадигмой космической гармонии: «Это число лишь мыслится, и оно во всех отношениях нематериально, но всё же оно является действительным и вечно сущим, так что в соответствии с ним, сообразуясь с планом творения, были созданы время, движение, небо, звёзды и всевозможные обращения» (I 6, 1).

Далее Н. переходит к рассмотрению арифметики абсолютных количеств (I 7-16), к ведению которой относятся чётные и нечётные, простые и составные, избыточные, недостаточные и совершенные числа. Здесь описываются решето Эратосфена для получения простых чисел, а также алгоритм последовательного взаимного вычитания для отыскания наибольшей общей меры двух чисел и приём построения чётных совершенных чисел. В арифметике относительных количеств (I 17-П 5) вводится классификация числовых отношений и описывается алгоритм разворачивания всех числовых отношений из отношения равенства. Затем Н. переходит к рассмотрению т. н. «фигурных чисел», многоугольных, пирамидальных, плоских и телесных (II 6-20). Завершается «Введение» (II 21-29) обсуждением числовых пропорций.

Изложение арифметических фактов во «Введении» лишено доказательств. Число интересует Н. как философа-теоретика в качестве упорядоченной основы всего сущего. При этом единое оказывается «началом», «корнем», «семенем» и «матерью» числового множества, разворачиваемого из него по некоторому правилу. Прежде всего таким образом разворачивается само число-счёт как «поток составленного из единиц количества». Но так же устроены и отдельные виды чисел.

Другая важная роль арифметики в системе античного платонизма -пропедевтическая. Изучение математических наук традиционно (с опорой на «Государство» и «Послезаконие» Платона) рассматривалось как основной этап философского восхождения от чувственно воспринимаемых вещей, находящихся в непрестанном изменении, к вещам нематериальным, вечным и неизменным, постижимым только в разумном рассуждении. Как говорит Н., «эти науки суть лестницы и мосты, которые переносят наши умы от воспринимаемого чувством и мнением к постижимому мыслью и знанием; и от знакомых и привычных нам с детства материальных и телесных вещей — к непривычным и чуждым нашим чувствам, однако их нематериальность и вечность родственны нашим душам и, что ещё важнее, заключённому в них разуму» (I 6, 6).

Изучение арифметики для Н. имеет ярко выраженный этический характер. Описывая алгоритм разворачивания всех числовых отношений из отношения равенства и обратного сведения всех неравенств к равенству, Н. заключает это описание следующим выводом: «Разумная часть души приводит в порядок неразумную часть, её порывы и влечения, связанные с двумя видами неравенства, и посредством размышления подводит её к равенству и тождеству. А для нас из этого уравнивания прямо вытекают так

514                                           НИКОМАХ ИЗ ГЕРАСЫ

называемые этические добродетели, каковые суть благоразумие, мужество, мягкость, самообладание, выдержка и подобные им качества» (I 23, 4-5).

В античности «Введение в арифметику» Н. не раз комментировали (сохранились комментарии Ямвлиха, Асклепия из Тралл, Иоанна Филопона, известно также о комментариях Сотерика и Герона). Вскоре после смерти Н. «Введение» было переведено на латынь Апулеем (перевод не сохранился). Боэций перевёл «Введение» на латынь ещё раз и издал его в своей редакции. Этот перевод послужил основным источником математических сведений для Кассиодора, Марциана Капеллы, Исидора Севильского и др., и на нём основывался арифметический раздел квадривиума средневековых университетов. Имеется также перевод «Введения» на арабский язык, выполненный Сабитом ибн Коррой (2-я пол. 9 в.).

В «Теологуменах арифметики» обсуждалось символическое значение чисел первой десятки. Книга I была посвящена первой четвёрке чисел, книга II - остальным числам до десяти. Каждое число рассматривалось как в отношении к его индивидуальным математическим свойствам, так и в отношении к уподобляемым ему физическим, этическим и теологическим предметам. Согласно Н., «Бог соответствует единице, ибо он семенным образом (σπερματικούς) начинает всё сущее в природе, как единица - в числе»; он потенциально объединяет вещи, актуально представляющиеся противоположными, вбирает в себя «начало, середину и конец целого», - подобно тому, как единица есть «начало, середина и конец количества и размера». Без единицы невозможно ни существование, ни познание: она «стоит во главе всех вещей наподобие чистого света, солнцеобразного и предводи-тельного, так что во всём этом она подобна богу» (3,1-14 de Falco). Единица, как её здесь описывает Н., тождественна идее Блага в VI кн. «Государства» Платона.

Далее, двоица есть начало и корень инаковости, и она противостоит единице, как материя - форме и богу. Троица представляет собой основу соразмерности, ведь соразмерность - это среднее между избытком и недостатком. Четверица есть «всё, что есть в мире вообще и по частям». И так вплоть до десятки, символизирующей «природное равновесие, соразмерность и совершенную цельность».

Благодаря сохранившемуся в «Библиотеке» Фотия изложению «Теоло-гумен арифметики» известно, что в своём сочинении Н. также предпринял попытку сопоставить числа первой десятки с пантеоном греческих богов и богинь, исходя из понимания «своеобразного и определённого количества» каждого числа. В результате каждому из чисел оказались сопоставлены целые списки не менее чем из полутора десятков имен божеств, мифологических персонажей и понятий (Phot. Cod. 187, p. 143a22-145a30). Соответствия для первых четырёх чисел весьма пространны, о следующих числах сказано более кратко; последнее число, десятка, охарактеризовано как «Всё», «Сверхбожество», «Бог богов», «Космос», «Небо», «Судьба», «Вечность», «Могущество», «Вера», «Необходимость», «Атлант», «Ака-мант», «Фанет», «Гелиос», «Память», «Мнемозина».

Музыкальная теория. «Руководство по гармонике» содержит сжатое изложение пифагорейской музыкальной теории. Н. говорит, что пишет его на скорую руку, и обещает впоследствии написать «большое сочинение», выстроенное «со всей полнотой необходимых для читателя умозак-

«НИКОМАХОВА ЭТИКА»                                     515

лючений», с привлечением «наиболее прославленных и заслуживающих доверия свидетельств древних мужей», - но это сочинение до нас не дошло. Н. намеревается излагать свой предмет «в точном соответствии с замыслом самого учителя, не как понаслышке записали Эратосфен и Трасилл, но как передал Тимей из Локр, которому и следовал Платон» (гл. 11, 6). О том, что Н. имел доступ к древним пифагорейским книгам или по крайней мере к извлечениям из них, свидетельствует приведенная им цитата из сочинения Филолая «О природе» (гл. 9), отличающаяся архаичной терминологией. Н. передаёт учение о «первой воспринимаемой музыке планет» (гл. 4), рассказывает легенду о том, как Пифагор на опыте обнаружил связь созвучных интервалов с отношениями чисел первой четвёрки (гл. 6).

Соч.: Nicomachi Geraseni Pythagorei Introductionis Arithmeticae libri II. Rec. R. Hoche. Lipsiae, 1866; Nicomachus ofGerasa. Introduction to Arithmetic. Transi. M. L. D'Ooge. N. Y.; L., 1926; Nicomaque de Gérase. Introduction Arithmétique. Intr., trad., notes, ind. J. Bertier. P., 1978; Никомах Геразский. Введение в арифметику. Пер. А. И. Щетникова. Новосибирск, 2006; Nicomachi Geraseni Enchiridion Harmonien, - Musici scriptores Graeci. Ed. K. von Jan. Lipsiae, 1895, p. 236-265 (repr. Hldh, 1962); Nicomachus ofGerasa. The Manual of Harmonics. Trans. F. R. Levin. Grand Rapids, 1994; Anonymous, [Iamblichi] Theologoumena Arithmeticae. Ed. V. de Falco. Lipsiae, 1922; The Theology of Arithmetic. Trans. R. Waterfield. Grand Rapids, 1988; Ямвлих. Теологумены арифметики. Пер. В. В. Бибихина, - Лосев, ИАЭ VIL M., 1980, с. 480-508.

Античные комментарии: Iamblichi in Nicomachi arithmeticam introductionem liber. Ed. H. Pistelli. Lipsiae, 1894; Asclepius of Tralles. Commentary to Nicomachus' «Introduction to arithmetic». Ed., introd., notes L. Tarân, - TAPhS, n.s., 59/4,1969; Philoponus In Nicomachum. Ed. R. Hoche. Program Wesel, 1864-1867; Giovanni Filopono. Commentario alia «Introduzione aritmetica» di Nicomaco di Gerasa. Testo, trad., intr., note G. R. Giardina. Catania, 1999.

Лит.: Robbins F. E. The Tradition of Greek Arithmology, - CPhil 16, 1921, p. 97-123; Westerink L. G. Deux commentaires sur Nicomaque: Asclépius at Jean Philopon, - REG 77, 1964, p. 526-535; Bower C. Boethius and Nicomachus: an essay concerning the sources of the «De institutione musica», - Vivarium 16, 1978, p. 1—45; O'Meara D. J. Pythagoras Revived: Mathematics and Philosophy in Late Antiquity. Oxf., 1989; Dillon J. The Middle Platonists. L., 1996²; Mansfeld J. Prolegomena Mathematical From Apollonius of Perga to Late Neoplatonism. Leiden; Bost, 1998.

А. И. ЩЕТНИКОВ

«НИКОМАХОВА ЭТИКА» (Ηθικά Νικομ,άχβια), сочинение Аристотеля, датируется 2-м афинским периодом (334-322 до н. э.); представляет собой запись лекционного курса, другой вариант которого (предположительно, более ранний) известен как «Евдемова этика». Современные названия обеих этик, по-видимому, впервые были зафиксированы в издании Андроника Родосского. Высказывались различные толкования смысла слова «Никомахова»: 1) посвящение отцу Аристотеля Никомаху; 2) посвящение сыну Аристотеля Никомаху; 3) редактирование сыном Никомахом текста этики; 4) авторство Никомаха. Согласно Порфирию (apud Elias. In Isag. 33, 1-2 Busse), этика названа «Малой Никомаховой» (τα Μικρά Νικομάχεια), потому что посвящена сыну, в отличие от «Большой Никомаховой» (совр. «Большой этики»), посвященной отцу.

«Никомахова этика» (далее Ε. Ν.) состоит из 10 книг, ее текст отличает композиционная законченность и стройность в изложении этического учения. Сквозным вопросом является вопрос о счастье (βυδαιμ,ονία) как высшем благе, которым начинается и завершается произведение. Основные темы,

516                                         «НИКОМАХОВА ЭТИКА»

излагаемые Аристотелем: кн. I: предмет и метод этики; виды благ; понятие счастья; кн. II: виды добродетели; нравственная добродетель в ее общем определении; кн. III: условия возникновения нравственной добродетели; отдельные нравственные добродетели; кн. IV: отдельные нравственные добродетели (продолжение); кн. V: справедливость; кн. VI: «правильное суждение» и мыслительные добродетели; кн. VII: невоздержность и воздержность, 1-й фрагмент об удовольствии; кн. VIII—IX: дружба и ее виды; кн. X: 2-й фрагмент об удовольствии; высшее благо как созерцательная жизнь. Согласно рукописной традиции, три средние книги Е. N. (кн. V-VII) тождественны средним книгам «Евдемовой» (кн. IV-VI), подробнее см. ст. «Евдемова этика».

В начале рассуждения (I, 1094al-1095al3) Аристотель говорит о подготовке слушателя, предмете и методе исследования. Предмет этики как и политики: «прекрасное и справедливое»; но этика рассматривает отдельные блага, «более известные нам», в то время как политика - общее благо, «более известное по природе», т. обр., этика предшествует политике. Исследование должно стремиться к ясности, сообразной предмету; в этическом исследовании достаточно «указать на истину для большинства случаев», приблизительно и в общих чертах (1094b 12-13; Ь20; ср. 1098а26-34), на основании выводов из общепринятых мнений (ένδοξα), τ. к. предмет этики не относится к существующему вечно и необходимым образом.

Цель этики как практической науки - не только познать, в чем добродетель, но и «стать добродетельными» (II, 2, 1103Ь25), т. е. ее цель - некая деятельность (ενέργεια) и жизнь. Аристотель выделяет три образа жизни, соответствующие целям деятельности (1095Ы7-1096а5): «жизнь ради удовольствий» (βίος απολαυστικός), «жизнь ради славы и почета» (βίος πολιτικός), «ЖИЗНЬ ради созерцания ИСТИНЫ» (βίος θεωρητικός). Показывая, что удовольствие и почет не приводят к жизни самодостаточной (а «совершенное благо самодостаточно (ανταρκες)», 1097Ь8), Аристотель полагает созерцательную жизнь самодостаточной и подобающей философам. Поскольку совершенной считается цель, «избираемая всегда сама по себе и никогда как средство», предметом этики в качестве высшей достижимой цели и блага является счастье (1097а30), - это «очевидное» и «общепризнанное» начало дальнейшего исследования, которое должно точнее определить, что такое счастье (τί εστί, Ъ22).

Аристотель отказывается от платоновского трансцендентного высшего Блага, ибо 1) «благо» не ограничено одной категорией и имеет столько же значений, сколько и «бытие» (1096а25), следовательно, «нет блага как чего-то общего, объединенного одной идеей» (1096Ь25); 2) даже если и допустить такое благо, предмет этики - «благо человеческое», «практически достижимое». Размышление Аристотеля о том, что «идеи ввели люди нам дорогие», однако нужно «ради спасения истины отказаться и от того, что дорого, ибо... долг благочестия велит истину ценить выше» (1096а 13-15) впоследствии превратилось в популярный афоризм «Платон мне друг, но истина дороже».

Предварительное определение счастья Аристотель дает исходя из «назначения» (έργον) человека (1097Ь25-1098а25): если есть назначение у отдельных органов, должно быть назначение и у человека; поскольку человек отличается разумом (λόγος), его назначение - «разумная деятельность души» (а7). Поскольку же действующим лицом предполагается хороший и

«НИКОМАХОВА ЭТИКА»                                     517

достойный человек (σπουδαίος), то «человеческое благо представляет собой деятельность души сообразно добродетели-аре/?^» (al8). Для счастливой полной жизни нужны не только блага душевные (добродетели), но также внешние (дети, друзья и т. д.) и телесные (красота, здоровье) как его необходимые условия и полезные орудия (1099Ь27-28), ибо «едва ли счастлив безобразный с виду, дурного происхождения, одинокий и бездетный» (ЬЗ-4).

Учение о добродетели. Аристотель выводит два вида добродетелей согласно двум частям души: нравственные (ήθικαί) соответствуют неразумной части души (αλογον), мыслительные (διανοητικαί, «дианоэтиче-ские») - разумной (λόγον έχον); первые возникают благодаря упражнению и привычке, вторые - благодаря обучению. По Аристотелю, само слово «этика» (от ήθος, нрав) близко слову «привычка» (Εος) - II, 1103а17.

Добродетель есть «устойчивое состояние» (έξις, διάθζσις), при котором человек хорошо выполняет свое предназначение. Нравственная добродетель состоит в обладании серединой (разумной мерой) между двумя крайностями - «избытком» и «недостатком» по отношению к той или иной страсти (πάθος), эти крайности и есть пороки. Напр., мужество является серединой между трусостью и отвагой и связано с преодолением чувства страха; целомудрие - серединой между бесчувственностью и распущенностью в связи с ощущениями приятного, и т. д. (1107b-1108b). Меру устанавливает правильное суждение (ορθός λόγος), т. е. разум вместе с волевым устремлением. Нравственный поступок совершается самостоятельно и по выбору (προαίρεσις), последний получает определение как сознательное, «сопровождаемое обсуждением стремление (βουλευτική ορεξι,ς) к тому, что зависит от человека» (III, 1113а10, ср. VI, 1139Ь4-5: «разумное стремление» (διανοητική ορεξις).

Далее в кн. III-V Аристотель рассматривает отдельные нравственные добродетели: мужество, целомудрие, щедрость, величие души, ровность и др.; особое внимание уделяет справедливости как частной добродетели и ее видам: справедливости распределительной и исправительной). Кн. VI посвящена мыслительным добродетелям, соответствующим дополнительному разделению разумной души на «научную» и «рассчитывающую»: первая познает неизменное, вторая — изменчивое, происходящее «то так, то иначе». Мыслительные добродетели: созерцательный ум (нус), научное знание (эиистеме), мудрость (софия), практический разум (фронесис), «понятливость», «сообразительность», «разумение» (гноме).

После исследования добродетелей Аристотель обращается к воздержности и невоздержности как «другим началам» — состояниям, отличным от добродетели и порока, но также опирающимся на удовольствие и страдание. Проблема удовольствия (ηδονή) в Е. N. обсуждается дважды: кн. VII, гл. 12-15 (телесное удовольствие в связи с разбором невоздержности), и кн. X, гл. 1—5 (удовольствие в связи с созерцательной жизнью). Удовольствие сопровождает деятельность и придает ей завершенность (X, 1174b 31—33), т. обр. оно присуще и деятельности созерцания.

Две книги (Е. N. VIII-IX) посвящены анализу «дружбы» (φιλία) как необходимому условию прекрасной жизни (1155аЗО) и человеческого общения; виды дружбы: 1) ради удовольствия, 2) ради пользы и 3) ради добродетели (истинная дружба); только в бескорыстной дружбе добродетельных людей друг выступает не средством, а целью, будучи как бы «вторым Я».

518                                         «НИКОМАХОВА ЭТИКА»

В заключительных главах Е. N. (X, 6-10) Аристотель суммирует философский идеал «созерцательной жизни»: счастье есть созерцание (öecopta), деятельность наилучшей части души (= ума), самодостаточная и приятная: «философия заключает в себе удовольствия, удивительные по чистоте и неколебимости»; такая жизнь близка божественной. На втором месте - «жизнь по любой другой добродетели». К добродетели немногих ведет чувство прекрасного, большинство чуждо философии и повинуется страху перед наказанием. Поэтому велика роль государства, берущего на себя нравственное воспитание граждан и установление справедливых законов.

Рус. пер.: Э. Радлова (1908), Н. Брагинской (1984), М. Солоповой (2005, кн. 5-7).

Текст и некоторые переводы: Aristotelis Ethica Nicomachea. Rec. I. Bywater. Oxf., 1894 (repr. 1962); англ. пер.: The Ethics of Aristotle, with Essays and Notes by A. Grant. Vol. I—II. L., 1885⁴; Aristotle. The Nicomachean ethics. With an English tr. by H. Rackham. Camb. (Mass.); L., 1934 (LCL); нем. пер.: Aristoteles. Nikomachische Ethik. Übers, und komm. v. F. Dirlmeier. В., I960²; франц. пер.: Aristote. L'Éthique à Nicomaque. Vol. 1-3. Ed. par R. A. Gauthier, J. Y. Jolif. P.; Louvain, 1970², рус. пер.: Аристотель. Никомахова этика. Пер. Н. Брагинской, - Аристотель. Соч.: В 4 т. Т. 4. М., 1984, с. 54-293; Этика Аристотеля. Пер. с греч. Э. Радлова. СПб., 1908.

Лит.: Общие труды и комментарии: Stewart J. A. Notes on the Nicomachean Ethics of Aristotle. Vol. 1-2. Oxf., 1892; The Ethics of Aristotle. Ed. with an Introd. and Notes by J. Burnet. L., 1900; Joachim H. H. Aristotle, The Nicomachean Ethics. Commentary by the late H. H. Joachim. Ed. by D. A. Rees. Oxf., 1951; Hardie W.T.R. Aristotle's Ethical Theory. Oxf, 1968; Rowe С J. The Eudemian and Nicomachean Ethics: A study in the development of Aristotle's Thought. Camb., 1971; Kenny A. The Aristotelian Ethics. A Study of the Relations between the Eudemian and Nicomachean Ethics of Aristotle. Oxf, 1978; Eterovich F. H. Aristotle's Nicomachean Ethics. Commentary and Analysis. Wash., 1980; Гусейнов A. A. Античная этика. M., 2003. Исследования отдельных книг: Cook W. J. On the Structure of the Seventh Book of the Nicomachean Ethics. Chs. 1-10. Oxf, 1879; Jackson G. Peri dikaiosynes. The Fifth Book of the Nicomachean Ethics of Aristotle. Camb., 1879 (Ν. Υ., 1973); Rodier G. Aristote. Ethique à Nicomaque, livre Θ. P., 1897; Greenwood L. H. G. Aristotle. Nicomachean Ethics. Book 6. With Essays, Notes and Translation. Camb., 1909; Schuster J. B. De iustitia. Aristotelis Ethicorum ad Nicomachum. Liber V. Cum commenta-riis Silvestri Mauri. R., 1938; Festugière A.-J. Aristote, Le plasir (E.N. VII 2-14, X 1-15), introd., trad, et notes. P., 1946; Straaten M. van, Vries G J. de. Notes on the VHIth and IXth books on Aristotle's Nicomachean Ethics, - Mnemosyne 13, 1960, p. 193-228; Gauthier R.-A. Magnanimité. P., 1961; Widmann G. Autarkie und Philia in the Aristotelische Ethiken. Tüb., 1967; AckrillJ. L. Aristotle on Eudaimonia. L., 1974; Fortenbaugh W. W. Aristotle on Emotion. L., 1975; Eriksen T. B. Bios theoretikos. Notes on NE X 6-8. Oslo, 1976; Price A. W. Love and Friendship in Plato and Aristotle. Oxf, 1989; Sherman N. The Fabric od Character: Aristotle's Theory of Virtue. Oxf, 1989; Kenny A. Aristotle on the Perfect Life. Oxf, 1992; Chateau J.-Y. (ed.). La Verite Pratique: Aristote Éthique à Nicomaque, Livre VI. P., 1997; Pakaluk M. Nicomachean Ethics: Books VIII and IX. Oxf, 1998; Солопова М. А. К вопросу

0 трех средних книгах Никомаховой и Евдемовой этик, - Аристотель. Евдемова этика в 8
книгах. Пер. Т. В. Васильевой, Т. А. Миллер, М. А. Солоповой. М., 2005, с. 408-446.

Античные и византийские комментарии '.Аспасий. In ethica Nicomachea quae supersunt commentaria. В., 1889 (CAG XIX, 1); Евстратий. In Aristotelis ethica Nicomachea

1 commentaria. Ed. G. Heylbut, - Eustratii et Michaelis et anonyma in ethica Nicomachea
commentaria. В., 1892, p. 1-121 (CAG XX); Idem. In Aristotelis ethica Nicomachea VI commentaria. Ed. G. Heylbut, - Ibid., p. 256^06; Михаил Эфесский. In librum quintum ethicorum Nicomacheorum commentarium. Ed. M. Hayduck. В., 1901, p. 1-72 (CAG XXII, 3);
Idem. In ethica Nicomachea IX-X commentaria. Ed. G. Heylbut, - Eustratii et Michaelis et
anonyma in ethica Nicomachea commentaria. В., 1892, p. 461-620 (CAG XX); Аноним.
In ethica Nicomachea II-V commentaria. Ed. G. Heylbut, - Ibid., p. 122-255; [Гелиодор.]
In ethica Nicomachea paraphrasis (pseudepigraphum olim a Constantino Palaeocappa con-

«НРАВСТВЕННЫЕ ПИСЬМА К ЛУЦИЛИЮ»                   519

fectum et olim sub auctore Heliodoro Prusensi etc.). Ed. G. Heylbut, - Heliodori in ethica Nicomachea paraphrasis. В., 1889 (CAG XIX, 2); Аноним. In ethica Nicomachea VII com-mentaria. Ed. G. Heylbut, - Ibid., p. 407-^60; Mercken H. R F. The Greeks Commentators in Aristotle's Ethics, - Sorabji R. (ed.). Aristotle Transformed. The Ancient Commentators and Their Influence. L., 1990, p. 407-444.

M. А. СОЛОПОВА

«НРАВСТВЕННЫЕ ПИСЬМА К ЛУЦИЛИЮ» (Ad Lucilium epistulae morales), сочинение Сенеки, представляющее «сумму» его мировоззрения в наиболее емких и продуманных формулировках. До нас дошли 124 письма, но, судя по сообщению Авла Геллия (Gell. N. Att. XII 2, 3) первоначально их было больше. «Н. П.» Сенека писал в последние годы жизни и, по всей вероятности, к 64 н. э. в основном закончил.

Невозможно установить, в какой мере сохранившийся текст содержит фрагменты реальной корреспонденции, а в какой является близкой к диатрибе литературной фикцией в эпистолярном жанре. Однако есть основания полагать, что литературный элемент в «Н. П.» играет более заметную роль, чем в письмах Плиния Младшего и Цицерона. По мнению большинства исследователей, переписка действительно имела место, но затем была существенно отредактирована и дополнена Сенекой для широкой аудитории. В ряде писем обращение к Луцилию служит, видимо, лишь риторическим приемом, позволяющим рассуждать на заданную тему (особенно это касается писем широкого содержания, напр., 44, 47, 88).

Адресат писем Луцилий (к нему обращены также соч. Сенеки «О провидении» и «Исследования о природе») - младший современник Сенеки, из сословия всадников, во время написания «Н. П.» прокуратор Сицилии, приверженец эпикуреизма. Замысел Сенеки состоял в том, чтобы постепенно обратить Луцилия в стоицизм и попутно изложить основы стоической философии, и в первую очередь, как свидетельствует название сочинения, этики (теоретической и практической). За редким исключением, ни одно письмо не посвящено какому-либо одному вопросу; Сенека часто повторяется, возвращаясь к сказанному раньше. Тем не менее, несмотря на внешнюю бессистемность, в «Н. П.» просматривается сквозная тема - возвышение к истинной мудрости путем самосовершенствования — и определенная композиция.

В письмах 1-30 намечены ключевые вопросы для постоянного обсуждения: презрение к внешним благам и смерти, бесстрашие перед лицом судьбы, обретаемое с помощью усвоения философии и облеченное в конкретные моральные предписания и полезные примеры. Надлежит стремиться к мудрости, которая недоступна аффекту (9). Портрет мудреца в «Н. П.» отмечен римским колоритом и отражает представления о «достойном муже» (vir bonus) как безупречно-добродетельном гражданине (излюбленным примером служит Катон Младший, - напр., 13 ел.). Письма 31— 80 затрагивают ряд тем более теоретического свойства. Добродетель - это знание, основа знания - разум, душа — разумна и обладает божественной природой, благодаря чему все люди равны (31-47). Пороки - противоположность добродетели (50—57, с соответствующими примерами). Высшая цель - мудрость (58-59), и она же есть истинная добродетель, что также разъясняется на многочисленных примерах (60—80). Особую важность для Сенеки имеет мотивация поступка: внутренний моральный закон, со-

520                                                      НУМЕНИЙ

весть (conscientia) становится важнейшим критерием нравственности (41; 50, ср. 97). Последний раздел (81-124) - возвращение к затронутым ранее вопросам сквозь призму мудрости-добродетели; так, в заключительном письме Сенека еще раз подчеркивает, что «где нет места разуму, там нет и блага»; только то подлинное совершенство, что совершенно в согласии со всеобщей природой, а всеобщая природа разумна. Человек как разумное существо должен искать свое благо не в крепости тела и его красоте, а в исправлении и очищении души, в совершенном зрелом разуме, делающим человека равным богам. Общую мысль «Н. П.» можно сформулировать так: не зная основоположений (что такое добродетель и порок, как правильно выбирать между нравственно-важным и неважным, к чему стремиться и чего избегать, как действовать надлежащим образом), невозможно стать выше превратностей судьбы, а также оценить правильность конкретных рекомендаций, которые ситуативны и сами по себе не очевидны (92; 94-95 и др.). Универсальный же практический императив формулируется как «золотое правило»: поступай в отношении другого так, как он, на твой взгляд, должен поступать по отношению к тебе, не причиняй никому зла. «Человек для человека свят» (homo sacra res homini - 95, 33 ср. 103,3; 105, 7 и др.).