2020-05-12
162
Представители современной неоклассики не отрицают наличия связи между инфляцией и безработицей, но они ставят вопрос: возможна ли вообще полная занятость трудоспособного населения. Неправомерным этот вопрос не назовешь. При самой благоприятной конъюнктуре возникает (в результате структурных изменений в экономике) потребность в переквалификации части работников, поскольку отдельные профессии попросту отмирают. Люди вынуждены по тем или иным причинам менять место жительства. Известные сложности, связанные с временным выбыванием из производственного процесса и последующей адаптации к изменившимся условиям труда, испытывают женщины при рождении ребенка, молодые люди, вернувшиеся из армии, и т.д.
Вместе с тем резерв на рынке труда создает возможность сравнительно быстро увеличить занятость в условиях подъема, полнее использовать производственные мощности, оперативно увеличить товарное предложение. Эксперты полагают, что безработицу в пределах 4–5% можно считать экономически приемлемой, «естественной» и ее социальное обеспечение не составляет проблемы. Некоторые авторы называют «естественной» норму безработицы, соответствующую целесообразному в данных условиях уровню занятости. Это значит, что естественная безработица жестко определена спросом на рабочую силу. Если же политики пытаются повысить занятость выше ее естественных в данных конкретных условиях пределов, то первым ответом становится рост цен.
Возможно, неоклассики забывают при этом о гуманистическом аспекте проблемы безработицы. Даже при наличии неплохих пособий люди чувствуют себя выброшенными из привычного жизненного ритма, среди безработных растут заболеваемость и смертность, наркомания и алкоголизм. Все это подтверждает статистика даже самых благополучных стран.
Специфическое отношение неоклассиков к невзгодам, связанным безработицей, можно отчасти объяснить двумя позициями.
Во-первых, они отрицают вынужденный характер безработицы, обусловленной, по кейнсианской модели, недостаточностью платежеспособного спроса. Безработица, по их мнению, носит чаще всего добровольный характер. Она возникает как результат «свободного выбора»: уволенные люди не хотят менять профессию, место жительства, не соглашаются на пониженную оплату труда. Во-вторых, они не приемлют программ борьбы с бедностью. Смысл критики состоит здесь в том, что финансирование государством жилищного строительства и продовольственной помощи для бедных не достигает цели. Рациональнее гарантировать малообеспеченным дополнительный доход, с тем чтобы они самостоятельно решали свои проблемы. Предлагается в этой связи ввести «отрицательные» налоги, поднять ту планку, выше которой начинается прогресс в налогообложении. В то же время предлагается понизить гарантированный государством минимум зарплаты, поскольку тем самым увеличится занятость. Порой неоклассики выступают за сокращение пособий по безработице.
Монетаристам свойственно подозрительное отношение к профсоюзам. Их приравнивают к монополиям на рынке труда, которые повинны в повышении уровня безработицы. Требуя постоянного повышения зарплаты, профсоюзы выступают инициаторами новых инфляционных волн.
Мы уже заметили, что обратной стороной высокой занятости довольно часто является бюджетный дефицит и инфляция, что почти каждая из рассмотренных нами концепций имеет слабости, что международные сопоставления свидетельствуют о различиях в численности, формах и последствиях безработицы. Между тем, по мнению Лондонской школы экономики, в мире существуют некие универсальные связи, которые следует иметь в виду при выработке государственной социальной политики. Итак, уровень безработицы ниже там, где:
• ниже пособия по безработице;
• больше программ и иных форм помощи для переквалификации;
• слабее профсоюзы;
• выше степень координации действий между предпринимателями в области зарплаты.
В качестве комментария можно привести следующие сведения: высоким уровень пособий по безработице считается обычно в Швеции, Германии, Бельгии, Франции; средним – в Италии, Канаде; низким – в Англии, Испании, Японии и США.
Доля государственных расходов, направляемых непосредственно на переквалификацию, составляет в Швеции 0,5% ВВП (1988), в Германии – 0,32%, в Канаде – 0,2%, во Франции – 0,28%. В Италии и Японии эти расходы не превышали одной десятой доли процента ВВП.
Что касается профсоюзов, то наивысший процент членства в них лиц наемного труда имеет Швеция (79%), средний – Германия (45%) и невысокий – США (15%).
Формы безработицы
В динамике занятости имеются спады и подъемы, связанные с фазами цикла, техническими переворотами и структурными ломками. О состоянии рынка труда в 1990 г. свидетельствуют следующие данные: доля безработных в США составляла 5,5%, во Франции – 9%, в Великобритании – 6%, а средняя норма в Европейском Союзе доходила до 12%.
Перечисляя формы безработицы, исследователи обычно выделяют так называемую добровольную безработицу, связанную с нежеланием работать в условиях пониженной зарплаты; фрикционную, или текучую, временную; вынужденную, характерную для такого состояния рынка, когда совокупное предложение труда в стране или регионе со стороны работников, согласных на данную или даже пониженную зарплату, устойчиво превышает спрос на него. Естественно, что именно эта последняя форма наиболее болезненна, особенно если незанятость становится хронической.
Характерным статистическим наблюдением является падение в странах ОЭСР процента безработицы по мере того, как возрастает уровень образования лиц наемного труда. Если в США общий индекс безработицы находится в пределах 6–7%, то среди лиц с высшим образованием он не превышает 1,8%.
В Швеции соответствующие показатели составляют 2,8 и 0,6%, в Германии – 6,8 и 3,0%. Относительно высокой является доля безработных среди лиц с высшим образованием в Испании и Голландии. Мы ограничились анализом взаимосвязей между образованием и занятостью, тогда как социальноэкономическая функция «человеческого капитала» более многообразна и значительна.
Распространена неполная, частичная занятость, когда работник трудится не 40, а, скажем, 18 часов в неделю. Безработица в отраслевом и региональном разрезах выглядит весьма разнообразно. Очагами незанятости в России становятся Центральный район, Мурманская, Кировская, Свердловская области, Челябинск и Пермь, Омск и Кемерово, Хабаровск и Иркутск. Безработица относительно выше среди женщин и молодежи.
Распределение экономически активного населения России в 1998 г.
Общая численность экономически активного населения 72,5 млн. чел.
В том числе численность занятых 63,6 млн. чел.
Численность безработных (по методике МВФ) 8,9 млн. чел.
Доля в экономически активном населении 12,3%
Доля зарегистрированных в общей численности безработных 21,7%
Фактором, стимулирующим безработицу, является такой (сам по себе вполне естественный) процесс, как миграция рабочей силы. В Россию прибывают рабочие из стран СНГ, из Турции, других соседних государств. В весенне-летний период в России работают около 500 тыс. иностранцев. Их доля особенно значительна в строительной индустрии и в сфере услуг.
Г. Коль, бывший канцлер ФРГ, заметил, что «рабочие места не создаются на митингах». Возьмем, к примеру, ситуацию в угольной промышленности России. Закрытие нерентабельных шахт приводит к высвобождению значительной части шахтеров, сосредоточенных в районах, где угледобыча формирует профиль занятости. Преодоление бедствий, связанных с масштабной структурной безработицей, стоит многомиллиардных затрат на пособия, переквалификацию и, вероятно, потребует активности и изобретательности со стороны предпринимателей. Но трудности подобного рода переживали и угольные районы на Западе. Двадцать лет назад проезд по шоссейным дорогам Рура выглядел как путешествие по планете, оставленной жителями.
Спасает, хотя и в незначительной степени, так называемая «безналоговая занятость» – ремесленничество, бытовые услуги, мелкая розница, т.е. виды труда, еще раз свидетельствующие об умении россиянина приспосабливаться к часто повторяющимся экономическим потрясениям.
Обратим внимание на парадокс, связанный с падением интенсивности (эффективности) труда в России. За шесть лет (1990– 1995) этот показатель снизился в промышленности на 51,4% (в легкой промышленности – на 85%, машиностроении – на 66%, пищевой – на 59%, а в цветной металлургии – на 16%, ТЭК – на 34%, черной металлургии – на 42%). Если в России уровень занятости будет сохраняться при той же отраслевой и товарной структуре, производству неминуемо грозит технологический застой.
Расчет зависимости безработицы от динамики производства был предложен Артуром Окуном (1929–1980), известным американским специалистом по прикладной макроэкономике, бывшим в 60-х гг. председателем группы советников президента. В соответствии с полученными им результатами для поддержки стабильной занятости необходим ежегодный прирост реального ВВП на 2,7%. Каждые дополнительные 2% прироста ВВП уменьшают норму безработных на 1%, а понижение объема реального ВВП на 2% увеличивают безработицу соответственно на 1%. Эта зависимость получила наименование «закон Окуна», хотя применительно к России она нуждается в уточнении.
Нетрадиционные формы занятости
Для последней четверти XX в. характерна возросшая гибкость рынка труда (появился новый термин – «флексибилизация» труда). Повсеместное распространение получает паломничество. Иным становится его экономическое содержание. Теперь это не просто частично безработные или женщины, обремененные семьей, как это было раньше, но сплошь и рядом квалифицированные работники, располагающие персональными компьютерами, терминалами, современными средствами связи. Распространение «электронного паломничества» создает гибкие рабочие места, снижает для предпринимателей расходы на помещения, отопление, освещение. В США нетрадиционными формами занятости охвачено 15% трудящихся. Вместе с тем подобные сдвиги в структуре занятости создают новый стиль жизни: труд обогащается, возрастают самостоятельность и ответственность работника наряду с возможными тяготами самоизоляции и более низкой профсоюзной организованностью.
Тенденции к гибкости затронули и рабочее время. Предприниматели стремятся закрепить в коллективных договорах схему гибкости трудового года, т.е. право изменять продолжительность труда на предприятиях в зависимости от колебаний спроса.
Восьмидесятые годы обнаруживают в экономической политике стран Запада отход от социального реформирования, основанного на кейнсианских идеях, к неоклассическому направлению. Опираясь на факты возросшей гибкости рынка труда, консерваторы требуют уменьшения государственных дотаций, «дерегулирования» рынка труда.
Две противоположные позиции: безработица – вынужденное явление, причиной которого является недостаток совокупного спроса (Кейнс); зависимость предложения труда от уровня зарплаты, неповышение которой снижает инфляцию и благотворно влияет на условия производства и занятость (demand-side versus supply-side), – продолжают сосуществовать в теории занятости. В сложных условиях переходной экономики проблема безработицы выглядит неразрешимой. С одной стороны, никак не хотелось бы допускать развития массовой безработицы, но с другой – не следует препятствовать высвобождению работников, связанному со структурной перестройкой. Развязать узел политическими средствами вряд ли возможно даже мастерам компромисса.
Мы заметили уже, что доля зарплаты в доходах упала, что правительство стремится повысить долю трудовых доходов во вновь созданной стоимости, по старинке считая доходы предпринимателей нетрудовыми. Повышение зарплаты будет стимулировать производство и занятость. Порой мы соглашаемся на финансирование нерентабельных производств с целью сохранения рабочих мест. Идя по тонкому льду, вспоминаем о том, что Кейнс предлагал даже «строить пирамиды» для поддержки занятости. При этом часто упускается из виду, что слова эти были сказаны в период Великой депрессии 30-х гг., когда безработица нарастала, составляя 1/3 наемных работников, а цены падали. Бюджетное финансирование промышленных монстров в наши дни будет раскручивать инфляционную спираль, и результатом окажется снижение производства и занятости. А если попробовать, действуя по рецептам неоклассиков, упредить массовую безработицу путем сдерживания зарплаты? Какое-то время будет скучно, упадут спрос на предметы потребления и доходы от предпринимательства. Но подобное состояние экономики может развить инициативу в части снижения издержек производства и вывести последнее на новый виток оживления.
Древние греки говорили, что все дело в мере. Можно подумать, что эти слова сказаны для врачевания экономики. Следует использовать при этом разные средства, может быть, комбинируя их, находя оптимальные сочетания. Но об экономической политике мы поговорим особо.
Проблема бедности
Неимущие есть практически повсеместно, хотя причины человеческих трагедий могут быть самыми разными. Это – болезни, наркотики, потеря кормильца и одиночество, материальные и житейские катастрофы, вынужденные переселения и т.д. В периоды нестабильности количество обездоленных возрастает. Но при сравнительно одинаковом уровне душевого дохода численность бедных выше там, где больше богатых и очень богатых людей.
Обострение проблемы бедности стало, пожалуй, самым болезненным явлением переходной экономики.
Приведенная ниже таблица свидетельствует о дифференциации уровня доходов в России и странах, находящихся на сходном уровне среднедушевого ВВП.
Соотношение доходов 20% наиболее обеспеченных к 20% наименее обеспеченных слоев населения (коэффициент превышения)
Россия 7,3 Словения 4,0
Польша 3,9 Венесуэла 16,2
Чехия 3,6 Бразилия 32,1
Венгрия 3,9 Чили 17,4
Мексика 13,5
Если же использовать соотношение 10: 10, то для России разрыв между обеспеченными и бедными составит 12,5 раза (1996).
Каковы количественные параметры бедности? В США бедными считают тех, кто вынужден тратить на питание более трети своего дохода. К этой группе относятся в США около 10–12% населения. В Германии бедными считают тех людей, заработок которых составляет менее половины средней зарплаты. Расходы на питание в зарплате среднего россиянина (при самой скромной оценке потребительской корзины) не опускаются ниже 53%. Исходным в нашей практике преодоления бедности остается прожиточный минимум. Доля людей, материальное положение которых находилось за чертой этого минимума, составляла в 1992 г. 33,5% от общей численности населения, и после периода колебаний она вышла на уровень 20–23%. К бедным следует отнести, таким образом, около 31,9 млн. человек. Это те наши граждане, доход которых (зарплата) ниже прожиточного минимума.
Весьма поучительны расчеты, произведенные на основе обследования домашних хозяйств, сгруппированных по возрастающей шкале объявленных доходов.
Минимальное, среднее и максимальное отношения заявленного дохода домохозяйства к его прожиточному минимуму (раз)
Децили Отношение дохода домохозяйства к его прожиточному минимуму минимальное среднее максимальное
1 0,00 0,08 0,32
2 0,13 0,37 0,78
3 0,31 0,62 1,17
4 0,43 0,87 1,66
5 0,48 1,18 2,04
6 0,67 1,39 2,36
7 0,79 1,70 3,06
8 0,97 2,03 3,92
9 1,30 2,76 6,56
10 2,03 6,52 61,51
Всего 0,00 1,75 61,51
Стоимостная оценка потребления продуктов питания, рассчитанная по 10 группам домохозяйств (семей), показывает, что помесячно они расходовали в 1996 г. от 12 518 до 369 289 руб. на одного члена семьи. Весьма значительную роль в питании играют личные подсобные хозяйства. По всей обследованной совокупности семей средний вес подсобных хозяйств в питании находится на уровне 40%. У жителей села доля продуктов питания, произведенных в личном хозяйстве, достигала 75%, а у горожан в среднем – 23,4%. Учет всех этих обстоятельств позволяет сделать вывод, что в части питания численность семей, находящихся за чертой бедности, у оседлых жителей города и села невысока. Уровень бедности выше у переселенцев. При выяснении феномена бедности внимание обращают обычно на географию ее распространения, на особую остроту положения одиноких пенсионеров, а также на степень отставания реальных доходов от прожиточного минимума.
Поддержка неимущих и обездоленных стала первостепенной задачей общества. В первую очередь оно заботится о детях, стариках, инвалидах, многодетных семьях и безработных. В государственных бюджетах эти расходы относятся к трансфертным. Социальную поддержку оказывают также различные фонды – национальные и международные.
Снижение доли социальных расходов из государственных источников очевидно.
В США на социальные программы тратится около 11% ВВП и более трети федерального бюджета.
В теоретическом да и в социально-политическом контекстах, нас интересует противоречие между стремлением к выравниванию доходов и эффективностью производства. Значительная часть населения как в России, так и на Западе предпочитает равенство в доходах тому, что могут предложить свобода и рынок. В то же время есть некоторая часть людей, которые считают бедняков ленивыми и не заслуживающими поддержки. Что касается специалистов, то большинство соглашаются с необходимостью помощи неимущим по соображениям гуманности, но отмечают в то же время, что с экономической точки зрения распределение не может и не должно быть уравнительным. В конечном счете попытки решительных действий по выравниванию доходов завершаются, как показала практика, «уравнением в бедности». Потолок в доходе ослабляет материальную заинтересованность в труде, гасит инициативу и новаторство, снижает выпуск продукции. К подобным следствиям приводит как прямой государственный контроль за уровнем зарплаты, так и увеличение налогов на обеспеченные слои населения. К тому же, как писал А. Окун, «перенос денег от богатых к бедным осуществляется в дырявом ведре». Но тот, кто высоко ценит равенство, продолжает автор, согласен на его экономические издержки, хотя лучшим выходом из положения является компромисс.
Существует такой специфический термин, как «ловушка бедности», смысл которого состоит в том, что по мере роста дохода у низкооплачиваемого работника, пособия по бедности снимаются, но в то же
время повышается подоходный налог. Ловушка бедности не стимулирует поиски дополнительных заработков.
Если государство делает выбор в пользу терпимого неравенства, то обычно наряду с некоторым уменьшением налогов на доходы оно корректирует доступ к социальной поддержке. Возможно, что известное ослабление налогового бремени, стимулируя экономический рост и снижение издержек производства, станет более реальной помощью для бедных, чем дорогостоящие социальные программы.
Возвратимся к теории благосостояния – науке о том, как экономическое и политическое устройство страны влияет на положение своих граждан. Вряд ли можно назвать деятельность нашего государства в
этом направлении успешной.
Не хотелось бы вновь упоминать о коммунизме, но избавиться от этого в данном контексте трудно: это умонастроение, соединившееся с элементами национал-шовинизма, может сохраняться долго и даже готовить себе смену из психически неуравновешенных и не очень грамотных молодых людей, насаждать среди них идеологию осведомителя, умеющего обращаться с оружием.
Вопросы для обсуждения
1. Как рассчитываются показатели безработицы?
2. Кейнсианская позиция по проблеме безработицы.
3. Критический взгляд на кривую Филлипса в свете современных данных.
4. Расскажите о естественной безработице.
5. Каковы факторы, провоцирующие безработицу в России?
6. Как можно определить, что такое социальная политика?
7. Как вы относитесь к теориям благосостояния А. Пигу и стратификации Вебера – Парето?
8. Почему в России, как и в ряде отсталых стран, особенно велик разрыв между минимальными и максимальными доходами граждан?
9. Каковы причины и критерии бедности?
10. Какими средствами, на ваш взгляд, можно снять остроту проблемы бедности в нашей стране?
Лекция №6. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ БЮДЖЕТ И НАЛОГИ
Государство: я постараюсь удовлетворить ваши просьбы,
но для этого мне необходимы некоторые средства. Я заготовил
проекты пяти-шести новых, налогов.
Фредерик Бастиа. Памфлет «О государстве 1849 г.
Переходим к рассмотрению государственного финансового регулирования и начнем с его ключевого – бюджетно-налогового направления. Оно называется в учебной и научной литературе фискальным, но полного тождества между понятиями бюджетно-налоговой и фискальной политик, на наш взгляд, нет. Сферой действия фискальной (букв. – казенной) политики является прежде всего сбор налогов*. Между тем центром тяжести бюджетно-налоговой политики стало составление государственного бюджета, а также выработка общей нормативной стратегии. * Фиск – казна, казначейство; в старой России существовал еще термин «податная палата» – аналог нашей налоговой службы. Кроме сбора налогов казна финансировала расходы королевских дворов и правительств. Фискалы – в первоначальном смысле – сборщики налогов, мытари. Бюджетное регулирование имеет дело с совокупностью государственных расходов и доходов, изменениями порядка расходования финансовых средств. Она находит выражение в законах и других правовых актах, имеет директивный характер.
Меры фискальной политики не всегда успешны. Порой они сопровождаются обременительными проявлениями, могут даже препятствовать стабилизации национальной экономики. Иногда это неизбежные болезни роста, а конечный результат будет благотворным. Да и решения в сфере бюджета могут быть амбициозными и ошибочными, не соответствующими времени и месту. А увлечение популизмом превращает бюджет в генератор финансовой нестабильности.
1. Структура бюджета
Государственный бюджет – это подлежащая перераспределению часть национального дохода. Бюджет организован в виде баланса доходов и расходов за отчетный период (месяц, квартал, год). Ведущую роль во всех странах играет, конечно, общенациональный, или федеральный, бюджет, наряду с которым существуют областные и местные бюджеты (штатов, округов, городов и т.д.).
Ряд статей государственных бюджетов имеет общепринятый характер и их можно встретить практически повсеместно. К ним относятся в расходной части – социальная поддержка и национальная безопасность, субсидии отдельным отраслям, штатам или регионам, расходы по управлению и обслуживанию государственного долга. В доходной части непременно присутствуют налоги на население и корпорации, акцизы, всякого рода другие сборы и государственные займы.
Превышение расходов бюджета над доходами формирует дефицит, отрицательное сальдо в государственном балансе. Используют также термин профицит – превышение доходов бюджета над его расходами. На практике профицит считают без учета статей по обслуживанию внешнего долга (выплат процентов и платежей погашения).
Присмотримся к доходам государственных бюджетов России и США. Несмотря на существенные различия в уровнях социально-экономического развития, они имеют ряд общих черт в построении бюджетов.
Понятно, что недовыполнение бюджета касается как доходной, так и расходной его частей. Превышение доходов обнаруживается лишь по неналоговым поступлениям (от внешнеэкономической деятельности и продаж государственного имущества).
Что касается расходной части, то здесь сокращение по сравнению с плановым было более заметным и особенно в отношении финансовой поддержки секторов экономики.
В странах Запада основными расходными статьями государственных бюджетов являются социально-культурные нужды. В России 1998 г. все они (образование, культура и искусство, средства массовой информации, здравоохранение и спорт) вместе взятые составляли 8,9% ВВП и находились, как всегда, в конце расходной части бюджета.
В 1998 г. недобор налогов находился на уровне 23,1% к запланированному объему. Не менее опасным является широкое применение узаконенных льгот. По данным Минфина только федеральный бюджет ежегодно теряет от них 12-15 млрд. долл.
Государственные бюджеты остаются крайне напряженными, необходимо реформирование расходной части, создание прогрессивной налоговой системы, более совершенного распределения расходов и доходов между Федерацией и регионами.
Преодолеть тенденцию к сокращению, сжатию реальных бюджетных доходов, ставшую характерной для России 90-х гг., трудно.
Общепринятым в мировой практике показателем того, насколько бюджетный дефицит велик и опасен, является коэффициент: минусовое бюджетное сальдо, деленное на ВВП, т.е. годовой государственный долг в процентах к годовому ВВП, принятому за 100. По оценке МВФ дефицит, превышающий 2,5% ВВП, считается настораживающим.
Рост расходов по обслуживанию долга является, пожалуй, ключевой переменной, деформирующей российский бюджет. В 1998 г. они поднялись до трети бюджетных расходов. В условиях хронического недобора налогов этот расход – неизбежный и невосполнимый – стал угрожающим.
Управление бюджетом
Различают мягкую и жесткую бюджетную политику. Первая может иметь своим следствием нарастание просроченной задолженности, увеличение неплатежей в отношениях между предприятиями, спад предпринимательской активности. Ужесточение бюджетной политики, свидетельствующее об усилении ответственности министерства финансов, замедляет прирост государственного долга, создает некоторые возможности для его реального сокращения, а также для ужатия бюджетных расходов. Показателями эффективности управления бюджетом можно считать:
– уровень собираемости доходов и выполнения бюджетных обязательств;
– размер дефицита и скорость нарастания бюджетного долга;
– размер финансовых ресурсов, отвлекаемых на обслуживание государственного долга;
– степень монетизации валового продукта;
– величина и динамика валютных резервов;
– динамика валового внутреннего продукта и занятости.
Статистическое приложение «Основные экономические индикаторы» позволяет составить представление об этих параметрах применительно к России. В качестве комментария повторим, что бюджетный дефицит не всегда является проинфляционным фактором, но его возрастающие объемы имеют следствиями рост расходов по обслуживанию государственного долга вместе с неплатежами и недостатком средств.
Милтон Фридмен так описывает проблему государственного финансового регулирования: «Чего нам действительно не хватает, так это не виртуозности в управлении экономикой, подобной действию умелого водителя, но способа, каким можно было бы удержать пассажира, наделенного властью, от того, чтобы он не схватился за руль и не сбросил машину в кювет». Слова эти могут стать эпиграфом к макроэкономический политике не только в США.
О коэффициенте монетизации мы поговорим подробнее несколько позже, здесь же лишь поясним, что он определяется в виде отношения совокупной денежной массы к валовому внутреннему продукту.
В 1998 г. этот показатель равнялся у нас 17,7% и свидетельствовал о некотором повышении этого коэффициента по сравнению с 1995–1997 гг.
Жесткая бюджетная и денежная политика помогает держать бюджетный дефицит на относительно стабильном уровне. Повсеместное распространение получила совсем не бесспорная дискреционная политика, которую называют политикой быстрого реагирования, походом «свободы действий (Discretion) против правил», хотя степень политического благоразумия остается неясной. Дискреционная политика – лекарство от неожиданностей, с которыми приходится встречаться каждому политику, гибкое приспособление к изменившимся обстоятельствам.
К дискуссионным можно отнести в этой связи труд Роберта Барро, озаглавленный «Макроэкономическая политика»*. Являясь представителем дискреционной политики, автор рассматривает политический механизм через призму дихотомии «Правила или свобода действий (Rules versus Discretion)», предполагающей нарушения регламентации в интересах «осторожного и быстрого реагирования» на перепады конъюнктуры и прочие экономические трудности.
Опасность таится, на наш взгляд, в пренебрежении первым значением английского термина «distraction» (благоразумие) и вступлении на путь, при котором сценарий пишется по ходу действия пьесы.
Если называть вещи своими именами, то российский бюджет страдает эрозией доходной части, болезни, которую некоторые экономисты считают следствием гиперинфляции, затягивавшей переходный период. Сокращение расходной части неизбежно, если, конечно, не «подпечатывать» денег.
По оценкам МВФ для проведения постсоциалистических реформ необходимо перераспределять не менее 35% ВВП. Но учитывает ли данный подход различия в объемах душевых ВВП? Ведь по этому показателю Россия отстает от США более чем в 5 раз. Между динамикой бюджетных доходов и масштабами социального вспомоществования имеется, как считается на Западе, прямая связь. Социальная поддержка является в США главной расходной статьей федерального бюджета. С этим нельзя не согласиться. В условиях России расходы на оборону (в части, касающейся конверсии и сокращения армии) можно признать, при их рациональном использовании, социальными.
«Ключевое понятие в экономике – оптимум», – писал экономист-математик Леон Столярю. Достижение макроэкономического равновесия для России – проблема, которая ждет своего решения.
Понятно, что бюджетная теория, так же как и налоговая, относится к числу нормативных. Считается, что коренным отличием нормативной теории является принципиальная невозможность проверки ее предпосылок или допущений эмпирическим путем. Между тем как в позитивной теории, исследующей косвенным методом государственное регулирование, любое допущение может стать предметом эмпирической проверки. В нормативной теории и политике перед нами лежат лишь результаты – бюджетный дефицит или недобор налогов.
2. Структура налогов
Мы не знаем, когда возникли налоги, так же как и не представляем себе, когда произошел первый рукотворный взрыв пороха – нехитрой смесь серы, селитры и угля. Но эти творения человеческого разума стоят в одном ряду с изобретением таких благ, как книгопечатание или компас.
В истории появлялись самые причудливые виды налогообложения: на окна и дымовые трубы, на соль и конечно же на спиртные напитки. Основы налогообложения, неподвластные времени, были сформулированы еще Адамом Смитом: налоги должны соответствовать состоянию плательщика; способ и время взимания должны быть заранее и точно известны и удобны для плательщика; сам процесс сбора налогов нужно проводить с минимальными затратами.
Государство не может существовать без налогов. Но здесь же начинается демагогия: то, что гражданин выплачивает в виде налогов, возвращается к нему как к члену общества. Современная система налогообложения многоступенчата, национально и регионально специфична. Остановимся на общих принципах федерального налогообложения.
Различают две основные группы налогов: прямого и косвенного действия. В первом случае перед нами выступают налоги на факторы производства – капитал, труд, недвижимость и землю; во втором – предметами налогообложения являются товары и услуги.
Подоходные или налоги прямого действия обычно строятся по прогрессивной шкале. При высоких доходах получатель выплачивает в качестве налога не только значительную сумму, но его облагают по высокой ставке. Существует несколько ставок подоходного налога*. К разряду прямых налогов следует отнести налог на прибыль, зарплату, на дивиденды, биржевые и валютные операции, на проценты по вкладам**. Прямые налоги выполняют функцию стабилизаторов конъюнктуры, поскольку в периоды спадов поступления от них автоматически уменьшаются, в условиях подъема государство изымает в качестве прямых налогов более значительные суммы. Налог на прибыль вносится в бюджет после погашения всех обязательств фирмы и определения годового дохода.
Косвенными являются налоги на валовой доход предприятия или на выпуск продукции (налог на добавленную стоимость – НДС) и налог на продажу (выплачивается при реализации товаров и практически представляет собой надбавку к цене). Самым древним из них является, пожалуй, акциз. Его
взимают с продажи табачных изделий, спиртовых напитков, косметики, бензина; акцизы могут составлять заметную долю в тарифах на транспортные и иные услуги. В истории акцизов можно отметить времена, когда они считались налогом «на грехи», затем «на роскошь». Вместе с экономическим ростом расширяется круг товаров и услуг, облагаемых налогом на продажу. В отличие от подоходных, косвенные налоги носят регрессивный характер, так как они часто изымают у бедных людей более весомую часть их дохода, чем у богатых.
Предельные ставки налогообложения
Разговор на эту тему нельзя назвать новым, хотя он не теряет своей актуальности. Ограничения на размер податей устанавливались еще в древние времена. При удушающих поборах крестьяне бросали земли, увеличивалось бродяжничество, возрастала преступность, сокращалась налоговая база. Все мы помним историю про князя Игоря, попытавшегося собрать с древлян повторную дань.
В XX в. налоговая нагрузка на экономику стремительно возрастает. Если в начале столетия она составляла примерно 10% валового дохода, то сегодня поднялась уже до 40–50%. Причины подобной динамики понятны. Объективную возможность представляют неизмеримо возросшие индустриальный потенциал и производительность труда, а необходимость увеличения налоговой нагрузки обусловлена потребностями государственного регулирования, расходами на оборону, возрастанием социальных выплат.
Существуют ли верхние пределы выплат для налоговых изъятий? В пользу определения налоговых пределов говорят тенденция к нарастанию бюджетных дефицитов, часто связанная с неуплатами налогов, финансовые кризисы, распространение теневого (безналогового) сектора, ухудшение
налоговой дисциплины и, в конечном счете, падение темпов экономического роста.
Высота верхнего предела может быть разной. Если иметь в виду подоходные налоги, то здесь вырисовывается зависимость верхних пределов от уровней душевых национальных доходов, традиций, социально-политических факторов.
Анализом налоговой нагрузки занимаются сторонники теории предложения. Они исходят из корреляции между следующими процессами: снижение налогов ведет к росту располагаемого дохода и, соответственно, к увеличению предложения на рынках труда и капитала, к росту инвестиций. Результатом становится общий экономический подъем. В активе сторонников теории предложения находится кривая или петля Лаффера – американского экономиста, выступавшего с идеей установления предельной ставки подоходного налога. Связь между налоговой ставкой и налоговыми поступлениями в бюджет можно представить графически (см. рис. 1).
Рис. 1
На рисунке: L– начальная ставка, М– предельная плюсовая, N– ставка, при которой налоговые поступления снижаются до исходного уровня.
Поступления зависят не только, даже не столько от ставки налога, сколько от налоговой базы. С ростом ставки достигается известный предел, после которого дальнейшее ее повышение сопровождается уже не увеличением, но сокращением производства, т.е. налоговой базы, снижением
налоговых поступлений.
Меры, которые предлагают сторонники теории предложения относительно реструктуризации налоговых систем, можно свести к трем позициям:
– снижение налоговой ставки до предельного уровня (см. кривую Лаффера);
– снижение ставок на высокие доходы, т.е. превращение налогов в менее «прогрессивные»;
– поощрение роста предложения товаров и услуг посредством повышения эффективности факторов производства.
Перед странами Восточной Европы и государствами СНГ стоит непростая задача нахождения компромисса между обременительностью налогов для населения и предпринимателей, с одной стороны, и получением достаточных финансовых ресурсов для решения общегосударственных проблем чрезвычайного характера – с другой. Желательным в этой связи является и отмена неоправданных льгот, в частности беспошлинного провоза импортируемой продукции.
Возникает отнюдь не праздный вопрос: почему налоги на продажи чаще платят покупатели, чем поставщики? Обратимся к незамысловатому примеру. Допустим, что правительство ввело новый налог на винные изделия. На каждую бутылку вина, стоившую 8 руб., налагается акциз в размере 7 руб. Как будут развиваться события на рынке?
Пусть общий объем продукции составляет 100 тыс. единиц.
Случай А. Цены повысились до 25 руб. за бутылку. Эластичность спроса низкая, кривая спроса почти не меняется, он остается на прежнем уровне. Ясно, что здесь налоговые издержки целиком ложатся на покупателей, которые выплатят дополнительно 700 тыс. руб.
Случай Б. Эластичность спроса реагирует на повышение цен более или менее заметным образом. Продавец, для того чтобы продать 100 тыс. бутылок, понижает цены до 23 руб. за единицу. Акцизные издержки делятся между покупателями и продавцами (200 тыс. и 500 тыс. руб.).
Случай В. Рассмотрим теперь ситуацию с сокращением предложения. Продавец сохраняет при этом цену на уровне 25 руб., но продает уже не 100 тыс. бутылок, а лишь 75 тыс. Налог составляет 555 тыс. руб., оплаченных покупателем.
При слабой эластичности предложения цены понижаются или происходит затоваривание. Итак, налоговое бремя перекладывается На потребителя там, где эластичность спроса низка; покупатель платит акциз и при высокой эластичности предложения. Поскольку на потребительском рынке представлены в значительной части товары с низкой эластичностью спроса (товары первой необходимости) и относительной подвижностью предложений, то бремя косвенных налогов несут, главным образом, потребители.
В отличие от водки и табачных изделий, дополнительные акцизы на такие предметы роскоши, как золото и драгоценности, выплачивают в значительной части продавцы; здесь эластичность предложений остается низкой.
По форме обложения и его последствиям к разряду косвенных налогов относятся таможенные тарифы, акцизные сборы за совершение юридических и других операций.
В разных странах и регионах эта общая структура налогов модифицируется, хотя заметна тенденция к сближению форм и нормативов налогообложения.
В США основной доходной статьей федерального бюджета являются подоходные налоги, причем ставки на высокие заработки и прибыли весьма значительны. Налога на добавленную стоимость в США не существует; на федеральном уровне нет и налога с продаж. Этот последний распространен на уровне штатов, основными облагаемыми товарами являются вино, табачные изделия и бензин. Как правило, налогом на продажу не облагаются продукты питания и медикаменты. Ставки дифференцированы как по товарной номенклатуре, так и по штатам. Считается, что в среднем налог с продаж составляет 5–8%.
В странах Европейского Союза налога на продажу не существует вообще, но имеется достаточно высокий НДС. В среднем по потребительским товарам он находится на уровне 20–22%, причем ставки НДС в странах ЕС выравниваются.
В России с давних времен существуют акцизы. Печально знаменит водочный акциз, в десять и более раз превышавший издержки производства этого напитка. Теперь у нас наличествует весь вышеизложенный ассортимент налогов, хотя вокруг ставок и налоговой базы дискуссия не прекращается. Налоговые льготы, или освобождение от уплаты налогов, имеются во всех странах, в России они, по-видимому, более значительны, чем в некоторых других.
В процессе обсуждения находится введение нового налога на вмененный доход, и поскольку он будет рассчитываться по единым ставкам, то, возможно, будет благоприятен для малого бизнеса. Поясним: вмененный доход – это прибыток от владения ресурсами: землей, водными и лесными угодьями. Фирма, владеющая этими ресурсами, может и не получать доходов от ресурсов, если она не сдает их в аренду, не продает, а использует для своих надобностей, т.е. неэффективно. Налог на вмененный доход не зависит от прилежания или деловитости владельца, последний платит за владение данным ресурсом.
Налоговые льготы могут быть самыми различными. Больше всего льгот существует по подоходным налогам. Но в традиционной практике налоговые льготы выражаются в виде расходов государственного бюджета, поскольку они снижают доходную часть бюджета и увеличивают его дефицит.
Налоги и потребительский спрос
Кейнс определяет совокупный спрос как психологическую готовность общества к потреблению. Присмотримся к налоговой динамике со стороны спроса.
Согласно кейнсианской модели, уменьшение налогов ведет к увеличению дохода, которым располагают домашние хозяйства. Это может расширить потребительский спрос и тем самым стимулировать экономический рост.
Оппонентами подобного подхода к дилемме налоги-потребление выступили сторонники концепции постоянного дохода (М. Фридмен, Ф. Модильяни, Дж. Стиглер)*. Их общей платформой является гипотеза о том, что потребление домашних хозяйств ориентировано на средний, сложившийся за ряд лет доход семьи и не «откликается» на конъюнктурные, временные изменения.
Внезапные же увеличения дохода, как правило, направляются в сбережения, из которых при ухудшении материального положения черпаются средства для поддержания традиционного уровня жизни. Франко Модильяни считает, что люди распределяют Y (доход) на С и S из расчета на свое предположительное финансовое состояние в течение всей жизни, а не исходя из сегодняшнего уровня доходов.
Любопытные дополнения вносит Джордж Стиглиц. В работе «Экономика общественного сектора», переведённой на русский язык, он признает, что схема –Т > + S работает лишь при снижении подоходного налога, но при снижении косвенных налогов (НДС, акцизов) поведение человека меняется. Ведь здесь он может получить выгоду, лишь потребляя товары и услуги непосредственно, т.е. – Т > + С. Отложенный спрос при этом нерентабелен, хотя императивной связи между снижением косвенных налогов и ростом потребления, по-видимому, не существует: потребитель может сократить денежные затраты, а оставшиеся деньги обратить в сбережения.
Но многие люди, которые ощущают постоянный недостаток наличности, с удовольствием будут использовать дополнительный денежный ресурс на потребление. В подобной ситуации возрастает спрос на предметы длительного пользования.
Воздействие налогов на состояние хозяйства, на экономический рост невозможно назвать положительным или отрицательным. В лучшем случае посредством налогов достигается равновесие между следующими переменными (см.рис.2).
Рис. 2
В странах, переживших гиперинфляцию и сохраняющих низкий уровень монетизации ВВП, финансовая маневренность государства ограничена, необходим жесткий контроль за покрытием бюджетного дефицита. Россия, относящаяся к этой группе государств, переживает острый недостаток денежных средств, вынуждена сокращать государственные расходы. К тому же в общественном сознании нашего населения утвердилось неуважительное отношение к налогам. По-видимому, и в ближайшей перспективе предельной налоговой нагрузкой останется 30%-ный вес государственных доходов в ВВП, между тем как в странах Центральной и Восточной Европы он поднялся до 40–45%.
Поведение налогоплательщика
Уплату налогов нельзя отнести к занятиям приятным. Понятно и стремление как физических лиц, так и предприятий, т.е. коллективов, тем или иным способом облегчить для себя налоговое бремя. Но недобор налогов в России принял катастрофические размеры (в 1997 г. он составил около 40%).
Причины можно систематизировать: в обществе отсутствует правовое сознание; налоговая система не упорядочена, слишком велики ставки, они ставят под вопрос само выживание предприятия; распространено недоверие к расходованию собранных денег; существующие на средства налогоплательщиков государственные учреждения работают плохо.
Исследователи обычно отмечают 2 основные формы уклонения от налогообложения. Во-первых, это занятость в так называемой теневой экономике (считается, что в России она охватывала около 45–50% трудоспособного населения). Во-вторых, это недоплаты, бухгалтерские ухищрения по сокрытию доходов.
В журнале «Экономическая психология», представляющем Международную ассоциацию экономистов-психологов, развернулась дискуссия о фискальной политике, где одной из ключевых тем стадо уклонение от налогов. Даже тщательное анкетирование не позволяет представить точную классификацию причин этого явления. Уклонение как поступок выражается в решении, вступающем в силу после подписания декларации о доходах. Авторы приходят к выводу о несовершенстве университетских моделей поведения налогоплательщика, необходимости конкретного изучения психологических установок разных слоев населения. В части, касающейся отношения людей к налоговым реформам (сведения получены путем анонимного анкетирования), выясняется, что так называемые бесприбыльные организации интересуются лишь изменениями ставок налога на зарплату и компенсационные выплаты, между тем как фирмы и корпорации озабочены, не в последнюю очередь, сокращениями общих налоговых льгот. Многие респонденты обнаруживают традиционное неприятие новых правил составления документов, сетуют на усложнение налоговых систем и возрастание издержек на содержание государственного административного аппарата. Противоречивыми являются некоторые социальные выводы:
– чем чаще люди сталкиваются с новым налоговым законодательством, тем положительное становится со временем их отношение к реформе (?);
– чем реже контакты субъектов с законодательством, тем спокойнее их отношение к нему;
– безналоговые организации и фирмы с так называемым «внешним управлением» чаще являются авторами второй группы ответов.
Налоговые поступления – главный источник доходов государственного бюджета. С этим нельзя не считаться. Но не следует забывать и того обстоятельства, что высокие налоги тормозят экономический рост. Они становятся прямо-таки убийственными для рыночной экономики, находящейся на стадии формирования.
Экономисты, независимо от их идейных пристрастий, почти всегда выступают за снижение налогов. Но в части практического осуществления этой акции расхождения весьма существенны.
Теневая экономика и уклонение от налогов
В рамках теневой экономики вырисовываются три группы операций, позволяющих уклоняться от уплаты налогов.
Если предприятие не зарегистрировано вообще, т.е. не поставлено на учет, не обязано представлять финансовую отчетность, то неуплата налогов становится как бы естественной. Для осуществления деловых операций используются фиктивные документы, печати и пр. Подобная деятельность является уголовно наказуемой.
Весьма часто теневые сделки проводятся легально действующими предприятиями. Эти операции не учитывает бухгалтерия, они разнообразны и тщательно скрываются (выплаты партнерам из неучтенных наличных средств, перемещение денежных средств в дочерние или партнерские фирмы). Широкое распространение получили расчеты векселями, которые выпускают сами фирмы или коммерческие банки. Предприятия, за которыми числились налоговые недоимки, стали расплачиваться с финансовыми органами посредством эмиссии подобных денежных суррогатов. Понятно, что последствия оказались крайне неблагоприятными: происходили подрыв налоговой базы и, по сути дела, деградация расчетно-платежной сферы. Расчеты с налоговой службой в неденежной форме были прекращены в марте 1997 г. Но остаются бартерные операции между предприятиями, за которыми
нередко прячется теневой бизнес. Распространенным среди торгово-промышленных предприятий является сокрытие части оборота, т.е. создание или реализация неучтенной продукции.
Популярны так называемые псевдооперации, заключение фиктивных контрактов, при помощи которых денежные средства представляют вроде бы истраченными, а в действительности работают в другом, более выгодном, возможно вполне легальном направлении. Порой псевдосделки являются прикрытием реальных операций, поскольку позволяют минимизировать налоговые сборы. С целью получения налоговых льгот оформляется, например, псевдоэкспорт, а в действительности продукция реализуется внутри страны. Схемы сокрытия доходов при помощи псевдоопераций и подставных фирм иногда разрабатываются высокопрофессиональными специалистами – юристами и аудиторами. В результате у легально действующего предприятия налоговая база минимизируется, а ответственность за налоговые выплаты перекладывается на несуществующих субъектов.
Размеры недопоступлений и сокрытий установить трудно.
Критерием, вероятно несовершенным, здесь может служить такой показатель, как степень исполнения законов о бюджете по доходам. Он колеблется за 1995–1998 гг. между 76–64%.
Среди ученых и политиков ведется дискуссия экономике-психологического характера: одной из причин уклонения является чрезмерно высокий уровень налогов, и если их понизить, то экономические агенты будут честно платить налоги и общий объем поступлений в бюджет увеличится. А современное налогообложение предприятий просто заставляет не платить, уходить от налогов. Ссылаются при этом на слова бывшего руководителя налоговой службы РФ А. Починка, заметившего как-то, что если бы все предприниматели честно платили налоги, то производство просто бы остановилось. Оппоненты саркастически замечают: «А вы можете гарантировать аккуратную выплату налогов при их сокращении до 20%?» Вряд ли кто-нибудь положит, как говорится, за это голову на отсечение.
Вопросы для обсуждения
1. Чем различаются бюджеты федеральные, региональные, консолидированные, отраслевые?
2. Каковы главные бюджетные статьи в доходной и расходной частях?
3. Чем отличается структура федерального бюджета РФ?
4. Бюджетные дефициты, методы их сокращения.
5. Чем различаются «мягкая» и «жесткая» бюджетная политика?
6. Расскажите о структуре налогов.
7. Почему в России удельный вес косвенных налогов так значителен?
8. Как воздействуют налоги на потребительский спрос и экономический рост?
9. Какие суждения о предельных налоговых ставках вам знакомы?
Лекция №7. ОСНОВЫ ДЕНЕЖНО-КРЕДИТНОЙ ПОЛИТИКИ И ВАЛЮТНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ В РОССИИ
Денежно-кредитная политика выглядит «плаванием против ветра», она призвана стимулировать деловую активность в условиях депрессии и зажимать, угнетать экономический рост при перегреве конъюнктуры, хотя реальное осуществление этих акций является делом архисложным.
В самом общем виде задача монетарной политики состоит в создании условий, при которых экономические агенты (частные лица, предприниматели, общественные и государственные органы), реализуя свободу выбора, производили бы действия, совпадающие с целями экономической политики. Кредитно-денежное регулирование индикативно, не имеет принудительного характера.
Начнем с предпосылок монетарного анализа.
1. Показатели денежного обращения
Денежная масса подразделяется на М0, M1, M2, М3.
М0 – это денежная наличность, находящаяся в обращении. В 1998 г. М0 составляла в России 187,8 млрд. руб. В корзине наличных денег находится и разменная монета, составляющая обычно не более 2– 3% наличности. М1 включает наличные деньги и чековые вклады (в том числе дорожные чекиаккредитивы). Преобладающее значение в М1 стран развитой рыночной экономики имеют чековые платежи, которые в США обслуживают не менее 90% стоимости сделок.
В чем преимущества использования чеков? Хранить деньги на текущем счете в банке удобно и безопасно как для предприятий, так и для домашних хозяйств. В соответствии с размером вклада вам выписывают чековую книжку (карточку), и вы расплачиваетесь чековыми квитанциями или прямым электронным переводом с поставщиком на автозаправочной станции и т.д. Банк по вашему поручению оплачивает долги, коммунальные услуги. Как правило, чековые вклады не приносят процентов.
Чековые платежи и чековое обращение – это, несомненно, прогрессивные формы безналичных расчетов, позволяющие резко сократить потребность в банкнотах. Но они «работают» лишь при одном условии: держатель чековых вкладов должен иметь возможность обратить их в наличные деньги по первому требованию. Таково правило игры. Вклады в коммерческих и сберегательных банках – это их, банков, долговые обязательства. В начале нашего столетия экономисты считали деньгами лишь монеты и банкноты. Чековое обращение только зарождалось. И лишь гений Дж.М. Кейнса позволил увидеть во вкладах до востребования (чековых вкладах), предназначенных к использованию в качестве средства платежа, реальные деньги. (Дж. М. Кейнс. «Трактат о деньгах», 1930).
У нас чековые расчеты в сфере личного потребления делают первые шаги; в отношениях между юридическими лицами они представлены в виде хорошо знакомой «безналички». Невыполнение ключевого условия для нормального функционирования механизма безналичных расчетов – размена
чекового или текущего вклада на банкноты – ведет к финансовым извращениям. Рынок реагирует на это установлением более высокого курса наличного рубля по отношению к безналичному.
Денежная масса М2= M1+ срочные вклады, облигации государственных займов (так называемая потенциальная наличность).
В России статистика плюсует к М0 все безналичные средства (как чековые так и срочные вклады). В 1999 г. М2 находилась на уровне 450 млрд. руб.
Дополнительные составляющие М2 обладают способностью самовозрастать. Темп приращения М2 зависит от процентной ставки. Срочные депозиты и государственные облигации легко реализовать – они относятся к «высоколиквидным средствам», т.е. обладают способностью «быть легко истраченными». Вообще, понятие ликвидности предполагает наличие двух свойств: возможности использования в качестве средства платежа и способности сохранять свою стоимость. Ликвидными средствами считаются также акции и облигации частных корпораций. Однако степень их ликвидности ниже, чем у государственных ценных бумаг, – они более подвержены конъюнктурным колебаниям, соответственно, выше плата за совершение сделок с ними.
Американская федеральная резервная система выделяет из общей массы М2 крупные срочные вклады (100 тыс. долл. и более), существующие в виде депозитов предприятий. Возникает понятие М3.
М3 = М2 + крупные вклады (депозитные сертификаты).
В инфляции участвует прежде всего M1, однако при инфляционном скачке в процесс вовлекаются все большие денежные массы, определяемые последовательно параметрами М2,М3. Доверие к деньгам убывает, вклады обесцениваются, переводятся в наличность. Вся денежная масса обрушивается на рынок, вызывая инфляционный психоз.
Показатели М1и М2 рассчитываются соответствующими финансовыми ведомствами и, как правило, публикуются. Обычно М2 в несколько раз превышает М1 (в России М1 составляет около 1/3 М2).
В денежной политике используется еще один показатель – Мх, включающий помимо М2, валютные депозиты.
По приросту общего денежного показателя в странах переходной экономики наблюдается значительный разброс: в Туркменистане его прирост составил в 1997 г. 225%, Таджикистане – 142%, Болгарии – 124%, Румынии – 66%, Чехии – 9,2%, Македонии – 0,5%. В остальных странах прирост денежной массы колебался между 15–40%, в Литве же наблюдалось ее сокращение на 2%.
В России денежная масса возросла за 1997 г. на 30%, а в 1998 г. – на 19%, увеличение Мх происходило, главным образом, за счет обмена валюты на рубли.
В США в 1990 г. М1 равнялась 791 млрд. долл., а М2 – 8232 млрд. долл., т.е. превосходила первый показатель более чем в 10 раз. Денежная наличность реализует созданный в течение года валовой национальный продукт (ВВП). Но в текущих ценах он всегда более значителен, чем денежная масса. Дело в том, что каждая денежная единица может в течение года участвовать в целом ряде актов куплипродажи или платежей, несколько раз переходить «из рук в руки», делать несколько оборотов. Соотношение между ВВП и М2 определяет скорость обращения денег (V). Этот показатель весьма важен для регулирующей практики. Скорость обращения денег можно выразить общей формулой
V = ВВП / М2
Число оборотов М1 заметно превышает скорость обращения денежной массы в целом М2.
В США V1 = ВВП / М1 = 6,1; но V2 = ВВП / М2 = 1,6 оборота в год.
Если денежная масса оборачивается медленно, то это означает, что коэффициент размещения (расходования) национального продукта низок; относительно высокая V может свидетельствовать как об относительно быстром размещении товаров и высокой конъюнктуре, так и о недостатке платежных средств.
Уравнение обмена
При изучении банковской системы мы имеем дело с денежной массой со стороны предложения (Мп), знакомимся с факторами предложения (активными операциями банков). Теперь нас интересуют факторы, определяющие совокупный спрос на деньги, т.е. Мс.
Предпосылкой анализа и построения денежной политики является количественная теория денег.
Взаимосвязь, лежащую в основе этой теории, можно выразить формулой PY = MV. Она называется «уравнением обмена», или «уравнением Фишера». Американский экономист-математик Ирвинг Фишер (1867–1947) впервые формализовал зависимость между основными показателями денежного обращения.
Условные обозначения:
М – денежная масса;
V – скорость обращения;
Р – средний индекс цен;
Y – реальный объем производства (ВВП).
Соответственно: Р = (МV)/Y и М = (РY)/V.
Если, например, произведенный в стране продукт в текущих ценах равен 2685 млрд. руб., а скорость обращения денег – 5,9, то денежная масса (здесь М2) составит 455 млрд. руб. (1998). Следует отметить, что такие компоненты формулы, как Y и V, имеют относительно самостоятельную динамику, поскольку испытывают влияние ряда внешних обстоятельств. ВВП зависит от состояния факторов производства, скорость обращения кореллирует с процентной ставкой.
При увеличении денежной массы на первом этапе рост цен обычно отстает от нее. Однако в условиях резкого сокращения производства рост цен, опережающий динамику денежной массы, вполне вероятен.
Коэффициент монетизации
В отличие от формулы Фишера, здесь внимание обращено не столько на платежи, сколько на функцию накопления денег у экономических агентов. Деньги, имеющиеся в хозяйстве, разделены на потребляемую и накопляемую части. Кассовые остатки представляют собой фонд денег, предназначенных для инвестиций, а также остаток постепенно убывающего фонда потребления.
В самом общем виде кембриджское уравнение выглядит так:
М = kPQ,
где k– часть индексированного валового продукта, сохраняющаяся в ликвидной форме. При этом показатели Y и Q тождественны, k называют еще коэффициентом ликвидности, или степенью монетизации ВВП. По сути дела, этот показатель является как бы превращенной формой скорости обращения.
Продолжим наш пример: если Q= 2685 млрд. руб., а М2 == 455 млрд. руб., то k будет равняться 17,7%. Сопоставление формул V = (PY)/M и1/ k = PQ/M обнаруживает, что значения их левых сторон совпадают. Изменения уровней монетизации в России показывает за 1995–1999 гг. положительную тенденцию (в 1995 г. – 9,8%, а в 1999 г. – 25%*. Однако эти данные не сопоставимы с соответствующими показателями по странам Центральной и Восточной Европы (30–60%), Западной Европы (60–70%) и США (более 100%).
Низкий уровень монетизации ВВП сужает налоговую базу, способствует выведению из-под налогообложения значительной части сделок, расширяет «безденежный кредит», ведет к неравновесию между денежно-кредитной и бюджетно-налоговой политикой.
Обратимся теперь к таблицам, систематизирующим наши рассуждения.
Динамика номинальной оборачиваемости денежной массы и уровня монетизации ВВП (в неденоминированных рублях)
Структура инструментов, обслуживающих расчеты в экономике (оценка поданным на 1 января 1999 г.; в млн. руб.)
Итак, значительная часть ВВП обслуживается суррогатными платежными средствами (810 млн. руб. составляет треть ВВП). Если попытаться увеличить коэффициент монетизации «подпечатыванием» денег, то оно неизбежно вызовет более быстрый рост цен, что в конечном счете может вновь снизить степень монетизации ВВП. Парадокс, скрытый в этой корреляции (вливание денег провоцирует их нехватку) весьма характерен для депрессивной экономики, ведет к разрастанию массы суррогатов, долговых расписок, векселей, бартерных сделок.
Пока что мы оставляли в стороне связь внутреннего денежного рынка с валютным. Но состояние денежного предложения зависит еще от наблюдающегося в России опасного перетока рублевых масс в валюту, которая хранится вне банковских счетов или устремляется за границу, что заметно уменьшает валютные резервы государства.
В теории обычно исходят из равновесия между сбережениями – предложением денег (S)и инвестициями – спросом на деньги (I). На практике часто возникает ситуация I < S. При депрессии, неустойчивости, неясных перспективах предприниматель не расположен к решительным действиям. В
ситуации S < I задача состоит в том, чтобы разморозить S.
Размещение сбережений населения в России можно представить следующим образом:
1 Оценки валютных сбережений, хранящихся на руках населения, колеблются, согласно разным оценкам, между 40 и 80 млрд. долл. (1998).
Между тем валютный резерв играет сегодня роль амортизатора при недостатке внутренних платежных средств. Центральный банк практикует так называемое валютное управление, или денежную стерилизацию. Он может активно продавать валюту за рубли, оттягивая денежные средства из обращения или продавать рубли за валюту, компенсируя тем самым недостаток денег. Последние «впитывает» экономика. Этот неинфляционный путь некоторого увеличения денежной массы использует Центральный банк РФ. Рассмотрим теперь основные компоненты достаточно сложного механизма кредитной политики.
2. Политическая арифметика центрального банка Центральный банк публикует обычно сводный баланс по следующей схеме:
Актив (размещение средств) Пассив (привлечение средств)
1. Валютные ценности (золото, инвалюта) 1. Выпуск банкнот
2. Ссуды (кредиты) 2. Вклады: казначейства, коммерческих банков,
иностранные депозиты
3. Покупка ценных бумаг правительства (облигаций, казначейских билетов)
3. Другие пассивы 4. Чеки на инкассацию
5. Хранение ценных бумаг
6. Банковские помещения и прочие активы
Центральный банк является единственным эмиссионным центром, и выпуск банкнот представляет собой главную статью его пассива. Счета казначейства свидетельствуют о том, что центральный банк – исполнитель платежей министерства финансов. На счета казначейства притекают поступления от налогов и пр.
Кредиты рефинансирования предоставляются коммерческим банком, кроме них существуют так называемые ломбардные кредиты Центробанка. Они предоставляются под залог ценных бумаг. Ставки по этим видам кредитования примерно одинаковы.
Чистые международные резервы (ЧМР) исчисляются как разница между валовыми международными резервами (BMP) и валовыми международными обязательствами (ВМО). BMP включают золотой запас и валютные активы государства и Центрального банка. Специальные права заимствования (СПЗ) и резервы в МВФ, а также номинированные в валюте требования к нерезидентам ВО – это валютные обязательства перед нерезидентами сроком до года и обязательства, возникающие в результате заимствований у иностранных банков, организаций и правительств с целью поддержания платежного баланса.
ЧКП сост
