Гносеологический оптимизм

 

Гносеологический оптимизм предполагает, что отдельные методы познания, познавательные способности ограничены, но в совокупности они обеспечивают полноту и достоверность познания. Познание неограниченно развивается. Всегда есть нерешенные проблемы, но нет проблем, неразрешимых в принципе.

Гносеологический оптимизм традиционно разделялся большинством философов в эпоху, когда познание рассматривалось натуралистически, а создание, в конечном счете, завершенной системы полного и исчерпывающего знания о мире казалось естественной ориентацией науки. Предметное исследование процесса познания обнаружило его реальную сложность; стало очевидным, что для сохранения позиции гносеологического оптимизма требуется не простая убежденность в могуществе человеческого разума, а специальное обоснование. Основной логический аргумент в пользу гносеологического оптимизма – наша способность на основе имеющихся знаний конструировать, воспроизводить вещи, явления. Если созданный нами искусственный объект по свойствам подобен исходному, значит, наше знание о нем является полным, «вещь-в-себе» и «вещь-для-нас» совпадают.

Основной фактический аргумент в пользу гносеологического оптимизма – само историческое развитие познания. В нем не обнаруживаются «застывшие» неразрешимые проблемы, свидетельствующие о тупиках познания; проблемы возникают на определенных этапах развития познания, наполняются новым смыслом, разрешаются, переформулируются или снимаются как неадекватно поставленные в дальнейшем. Так, современная наука подошла к решению проблем, которые И. Кант приводил как образец неразрешимых, или, по крайней мере, определила условия их разрешимости: в частности, решение вопроса о конечности или бесконечности Вселенной релятивистская космология непосредственно увязывает с показателем средней плотности вещества во Вселенной, что в перспективе поддается количественной оценке.

 

 

Понятие истины

 

Гносеологический анализ истины включает в себя вопросы: что собой представляет истинность как свойство знания, с какими особенностями знания связана его истинность, каковы характеристики самой истины, как она существует и развивается, каковы познавательные критерии истины, т. е. какими способами можно отличить истину от заблуждения?

Классическое определение истины сформулировал Аристотель: истина – это соответствие знания действительности (это определение называют также принципом корреспонденции, т. е. соответствия). Простая и на первый взгляд «сама собой разумеющаяся» формулировка Аристотеля скрывает за собой многообразие существенно различающихся гносеологических концепций истины. В первую очередь это связано с возможностями различного истолкования использованных понятий. Что такое «действительность», что значит «соответствие»?

Соответствие – сложный процесс совпадения знания с действительностью, включающий в себя активную деятельность субъекта. Гносеологический образ не просто «воспроизводит» объект (вспомним о трехаспектности образа, о наличии в нем, наряду с предметным планом, операционального и оценочного аспектов, соотношение которых с объектом носит качественно иной характер). Уже в силу этого соответствие не может быть понято как тождество, полное совпадение.

Существенно также то, что истина – характеристика не реальных вещей, а только наших знаний о них. Истинными или ложными могут быть не предметы и явления, а наши представления, суждения, выводы. Объекты материальны, знания идеальны, поэтому их соответствие – это соответствие принципиально различных по природе объектов.

Действительность с точки зрения материализма – объективная реальность, существующая независимо от человеческого сознания и отражающаяся в нем. Поэтому истинно то, что является адекватным отражением сущности, свойств и отношений предметов окружающего мира. И поэтому истина объективна; хотя она создается познающим субъектом, но не может быть установлена по его произволу. Содержание истинного знания соответствует отражаемым предметам, явлениям материального мира, существующим вне сознания, и потому в определенном смысле не зависит от познающего субъекта – ни от человека, ни от человечества. Например, закон всемирного тяготения сформулирован И. Ньютоном, это его открытие, его идея, но само количественное соотношение, зафиксированное в этом законе, не определено И. Ньютоном, а представляет собой объективное отношение в природе.

Для идеализма действительность – духовная реальность. Следовательно, истина и заблуждение разграничиваются в сфере сознания.

С точки зрения объективного идеализма действительность – абстрактная духовная сущность, предшествующая существованию вещей. Например, в концепции Платона: истинно то, что соответствует чистым идеям, эйдосам. Вещи – это испорченные материей идеи, поэтому слишком точное соответствие вещам делает знание неистинным.

Религиозно-идеалистические направления признают действительным в полном смысле лишь Бога. Следовательно, истинно не все то, что существует фактически, а то, что точнее соответствует его замыслам и воле.

С точки зрения субъективного идеализма несомненно действительны лишь ощущения, восприятия. Следовательно, истинно то, что соответствует ощущениям, согласуется с другими мыслями человека, правильно или удобно описывает чувственный опыт.

Иррационалистические философские направления считают действительным в первую очередь внутренний мир личности, поток человеческих эмоций, переживаний, волевых импульсов. Истинно то, что вписывается в этот мир, позволяет его выразить и гармонизировать. Отсюда следует вывод: нет истины для всех. Любая истина – чье-то переживание, и даже общие положения по-разному осваиваются разными людьми.

В логике этих концепций истина не объективна, а субъективна, т. е. привязана к конкретному человеку, зависит от его позиции, определяется им в соответствии с его собственными качествами. В данных концепциях знание признается субъективным по содержанию, в отличие от материализма, подчеркивающего объективность содержания и связывающего субъективность с формой выражения истины.

От определения истины зависят и конкретные способы оценки концепций как истинных или ложных – критерии истины.

 

Критерии истины

 

В наиболее общем виде, критерием истины является практика – материальная, предметно-преобразующая, целенаправленная деятельность человека. Критерий истины должен определить соответствие между действительностью и содержанием знания о ней. Следовательно, необходимо соотнести их друг с другом, нужен «посредник», процесс, который их свяжет. Это и есть практика – процесс материального воздействия на окружающую действительность на основе имеющихся знаний. Практика является объективно-субъективным процессом (т. е. зависит от осуществляющего ее субъекта и от объекта, на который направлена) и потому может служить формой связи объективного и субъективного и мерой объективного и субъективного в знании. Сущность критерия практики состоит в том, что когда исходя из имеющегося у нас представления об объекте, мы воздействуем на него, то можем оценить полученный практический результат и, соответственно, наше знание. Если результат воздействия окажется тем, что мы предвидели и хотели получить, значит, наше представление об объекте было истинным.

В науке практическое внедрение полученных результатов выступает одновременно как их проверка. Разновидностью практики являются фундаментальные методы оценки научных концепций – наблюдение и эксперимент.

Практика – универсальный критерий истины, так как в конечном счете на практике можно проверить любое положение, но в конкретном применении действие критерия практики ограничено следующими обстоятельствами:

отдельное практическое действие еще не может рассматриваться как доказательство, доказывает вся совокупная общественная практика в ее развитии;

практика конкретной эпохи всегда имеет исторически ограниченный уровень (например, уровень технического развития), в силу чего некоторые выдвигаемые в науке положения не могут быть подвергнуты немедленной практической проверке;

для абстрактных теоретических областей знания связь с практикой осуществляется через ряд процедур интерпретации и потому неоднозначна.

Поэтому в философии обсуждаются также дополнительные критерии истины, к которым прибегают там, где нельзя непосредственно использовать критерий практики. В первую очередь это логические критерии. При оценке какого-либо рассуждения, научной теории важную роль играют соображения относительно ее логической корректности. Если концепция содержит внутренние противоречия, построение рассуждения осуществлено с грубым нарушением логических норм, они могут быть отвергнуты уже по этим причинам, без обращения к критерию практики. Если из проверенных исходных данных заключение получено в полном соответствии с требованиями логики, оно принимается как истинное вне его практической проверки. Наконец, если теория выглядит логически стройной и внутренне обоснованной, она воспринимается как более достоверная в случаях, когда практическая ее проверка временно не может быть осуществлена.

Означает ли это, что в подобных случаях критерий практики уступает свое место критерию логики? Их соотношение станет яснее, если обратиться к вопросу о происхождении самих логических правил; такое обращение обнаруживает, что нормы логики сами происходят из практики, отражают обнаруженные в опыте всеобщие отношения материальных объектов, воспроизводят схемы деятельности, отработанные такое множество раз, что они превратились в сами собой разумеющиеся. Таким образом, логические критерии истины выводятся из критерия практики, восходят к нему, и он остается в конечном счете единственным.

Рассуждая так, мы и назвали критерии, вводимые наряду с критерием практики, дополнительными, поскольку они, в конечном счете, вытекают из критерия практики, но необходимо отметить также, что почти для каждого из них существует философское направление, которое считает именно его основным.

Дополнительные критерии истины условно можно разделить на две группы. Мы уже выделили логические критерии истины, к которым относятся соответствие законам логики, внутренняя непротиворечивость; целостность и системность теории; соответствие общим принципам и нормам науки.

Концепция, выдвигающая логические критерии истины на первый план, называется теорией когеренции. Она разрабатывалась, в частности, в рамках неопозитивизма. Подчеркнем, что все это – действительно важные, принципиальные требования к знанию, но если их рассматривать как единственные, не требующие дополнений, если не учитывать их связь с критерием практики, возникнет проблема: не всегда удастся отличить действительно истинную концепцию от хорошо организованной и разработанной, но базирующейся на ложных посылках концепции.

Вторую группу составляют ценностные критерии истины (т. е. связывающие истинность знания с его соответствием определенным человеческим ценностям). В рамках такого подхода выделяются следующие основные варианты трактовки истины:

истинно то, с чем все согласны, что объединяет людей (теория общезначимости);

истинно то, что принято в результате договоренности как удобная система описания реальности (конвенционализм, от «конвенция» – «соглашение»);

истинно то, что экономично и просто объясняет реальность. Такой вариант предлагало одно из философских течений начала ХХ столетия – эмпириокритицизм;

истинно то, что помогает человеку, приносит ему успех в делах (прагматизм);

истинно то, что важнее всего для человека, что может стать его основополагающим жизненным принципом, за что он может умереть. Эта идея развивалась, в частности, некоторыми экзистенциалистами.

Вероятно, вы согласитесь с тем, что перечисленные свойства наших идей весьма существенны, но всегда ли они позволяют отличить истинную идею от ложной? Или помочь конкретному человеку в конкретных действиях, вдохновить на рискованный поступок, стать предметом соглашения может и заблуждение? Постановка такого рода вопросов обнаруживает относительность ценностных, субъективных критериев истины.

Концепции, обращающиеся к ценностным критериям истины, ставят действительно важную проблему, подчеркивая значимость личного, эмоционально-волевого отношения к истине. Истина сопрягается с убежденностью, верой, правдой.

Вера – это принятие знания, имеющего личностное значение, за истинное и необходимое вне зависимости от его логической обоснованности, без специальных процедур верификации. Вера включает и субъективную готовность к действию, к осуществлению того, что человек считает правильным.

Если вера в дальнейшем соединяется с логикой, возникают убеждения человека; если этого не происходит, его представление о мире остается на уровне субъективного мнения.

Особый смысл имеет русское слово «правда», соединяющее в себе два значения. Правда совпадает с истиной как верное знание о реальности, но означает также справедливое, правое дело, обладающее и субъективной ценностью.