Тема VII. Первый, подготовительный этап жизни Иисуса — Сына Человеческого и Сына Божьего: Богоявление (Рождество и Крещение с последующим Искушением)

Господи, Боже наш, Ты открываешь нам Тайну Сына Своего – Господа нашего Иисуса Христа, открываешь нам Путь спасения, говоришь нам об этом Пути как о Благой Вести. Господи, пусть же возрадуется сердце наше от этого. Дай нам приготовить путь пред Тобою. Дай нам, Господи, воспринять тот евангельский путь, который есть путь Жизни вечной. Пусть никто из нас никогда не сойдет с этого пути, но идет по нему и освящается Твоей благодатью, и радуется Твоему спасению во веки веков! Аминь.

 

ПОСКОЛЬКУ первородный Грех и Зло отрывали человека от Бога, постольку и созданная «по образу Божию наша красота» стала «безобразной и бесславной», как говорится в одном из церковных песнопений. Лишь закон милосердия Божьего (по завету с Ноем) не давал окончательно погибнуть миру и человеку, лишь закон преобразовательных, а потому у многих часто еще слепых, веры и надежды (по завету с Авраамом и Давидом) давал человеку живую перспективу достойного существования, лишь закон праведных дел и жертвенного богослужения (по завету с Моисеем) имел силу реально сдерживать добром и правдой наступление зла и греха.

Однако Бог все так же хотел, чтобы человек жил с Ним, не просто сосуществуя параллельно, и даже не как раб в Его Доме, а в свободе и единстве сыновней любви и мира, ибо Свобода и Любовь Божьи оставались все так же неизменны. Но чтобы человек, а за ним и мир могли вернуться к Богу, нужно было, чтобы кто-то освободил человека от рабского служения Злу и Греху, не на Жизнь, а на Смерть растлевающим его и мир. Все же человеческие попытки самоспасения, почти всегда связанные с откровением нового, хотя нередко лишь «отрицательного» (апофатического) религиозного опыта, до конца не удавались и, как теперь многим стало ясно, не удадутся.

 

Так в историю человечества постепенно вошло ожидание спасения от единого Спасителя – Бога, с пониманием того, что для прощения человека и омытия его греха необходимо особое явление Духа и Слова-Сына божественной Любви, которое одно способно подорвать порочные основы лежащего во Зле и Грехе «мира сего», которое одно способно обратить этот мир к своему Творцу и Богу. Одновременно с появлением и углублением через возрастающий грех этого ожидания происходило столь же постепенное его исполнение. Этот двуединый процесс и составляет по сути саму человеческую историю, или историю человечества, далеко выходящую за рамки его Священной Истории.

Священное божественное Писание и Предание Церкви, т. е. содержимое ею все божественное Откровение и Богопознание, открывают перед нами три периода этой Истории.

Первый период – приготовление к пришествию Спасителя. Это время от самого начала человеческой Истории (от Грехопадения) до Явления миру его Спасителя, или Бого-Явления.

Второй период – время от этого Явления до Сошествия Святого Духа и рождения новозаветной Церкви – нового Народа Божьего. Почти целиком это было время земной жизни Иисуса – Сына Человеческого и Сына Божьего.

Третий период человеческой Истории – время от Сошествия Святого Духа и далее до ее конца. Это есть время жизни на земле новозаветных людей, верующих в Бога и Христа Его и водимых Духом Святым. Это же есть время проповеди всем и везде Царства Божьего – Жизни вечной: «да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа». Но это есть и то время, когда молящиеся Богу и восклицающие Ему «аллилуйя!», т. е. «хвалите Бога, вот Он идет!», тем самым предвосхищают Новое, так называемое «Второе» пришествие Христа и конец всей человеческой истории, разрешаемой в последнем, седьмом Завете Бога и Отца со Христом и Его Церковью в Духе Святом, со всем Богочеловечеством (по закону полноты Жизни вечной, Любви, Свободы и Творчества), когда «Бог будет всё во всём».

Первому периоду Истории человечества мы посвятили две предыдущие беседы (темы V и VI), второму периоду посвятим три (темы VII, IX и XI), а третьему – еще две (темы XIII и XIV).

Второй период условно поделим на три главных этапа:

• подготовительный (а лучше – приуготовительный), или период собственно Явления Иисуса как Христа;
• евангельский, или период собственно Благовестил Иисуса о приблизившемся Царстве Божьем, о покаянии, обращении к Богу и примирении с Ним, т.е. этап Его так называемого общественного служения;
• искупительно-спасительный, или период свершения Иисусом самого Спасения и Примирения человека с Богом, т. е. период жизни Иисуса от Входа в Иерусалим до Вознесения, в том числе и Его Смерти, плюс время ожидания Его учениками исполнения обетования о Сошествии Святого Духа.

 

Обратимся теперь к первому этапу земной жизни Иисуса Христа – от мифологизированного евангелиями «пророческого» Зачатия и Рождения Иисуса до Его Крещения и Искушения в пустыне. Это и есть приуготовительный этап по отношению к открытому личному служению Иисуса Христа, ради которого Он и пришел. Это Явление – главное на первом этапе.

С повествования о полном Бого-Явлении в лице Иисуса Христа и начинаются все четыре евангелия. Само это Богоявление эсхатологично («эсхат о н», с греческого – «конец»), так как оно уже стоит под знаком «конца», причем конца двоякого. С одной стороны, под знаком конца очередного завета, ввиду его исчерпания и разрушения, как это всегда было и прежде со сменой заветов, а с другой – под знаком конца вообще всего противоположного Богу в мире сем, ибо с Явлением Господа разрыв между Богом и миром сокровенно преодолевается. То и другое требовало, чтобы ко времени начала этого Откровения в полноте личностного Богоявления «пришла полнота времен», как и сказал апостол Павел: «Когда пришла полнота времен, Бог послал Сына Своего единородного, Который родился от Жены» (Гал 4:4). Итак, Бог являет Себя («приходит») «в последние времена» (1 Пет 1:20).

 

Описание Богоявления, о котором мы говорим как о первом этапе земной жизни Спасителя, в евангелиях удвоено.

Первое Богоявление – это явление в мир Бога во Христе, или то, что мы называем Рождеством, точнее, Зачатием и Рождеством Христовым. Но это явление Его еще только в мир. Второе Богоявление – то же явление Бога во Христе, но уже не просто в мир, а именно израильскому народу, богоизбранному и обетованному обществу, почему и следующий после него второй этап жизни Христа часто называется этапом «общественного» служения Спасителя.

Второе Богоявление изначально в Евангелии, оно первично в нем, а первое – от него, скорее, производно.

Начнем с первичного Благовествования Церкви о втором Богоявлении, т. е. о Крещении Иисуса в воде и нисхождении на Него Святого Духа от Отца Небесного со Свидетельством от Него об истинном Богосыновстве Иисуса.

Поскольку любое Богоявление – всегда тайна духа, постольку и всякое о нем повествование всегда будет мифологизировано. Эту тайну «понять» можно, только имея Божью премудрость и Божье просвещение; ее «увидеть» можно, только «имея очи», чтобы истинно духовное видеть; ее «услышать» можно, только «имея уши», чтобы истинно духовное слышать.

Евангелисты Матфей и Лука начинают свое повествование с первого Богоявления, но они не забывают и второго. Прямо со второго Богоявления начинаются Евангелия от Марка (1:1-11) и от Иоанна (1:6-34).

Говоря о втором Богоявлении Иисуса, возьмем за основу пролог Евангелия от Марка, его 1-ю главу. Весь пролог составляет пятнадцать первых стихов этой главы, но о Крещении Господа речь идет только в первых одиннадцати стихах. Из них первые восемь говорят об Иоанне Крестителе, и лишь ст. 9-11 – о самом Крещении.

Пойдем последовательно по тексту Евангелия от Марка, стараясь разобраться в основных словах и понятиях. Здесь мы берем за основу лучший на сегодня перевод – академика С.С. Аверинцева (но можно воспользоваться и другими).

Ст. 1. «Начало благовестил Иисуса Христа [Сына Божия]».

Вероятнее всего, этот стих представляет собой древнее заглавие всего текста Евангелия от Марка.

«Иисуса Христа». Эти слова здесь стоят в родительном падеже. Что это значит? Это может означать или то, что речь идет о благой вести об Иисусе Христе, о Его Личности, или же о Благовестии, принесенном Самим Иисусом Христом. Все экзегеты, т.е. те, кто занимается толкованием Священного писания, сходятся на том, что самым верным будет первое понимание, так как именно Сам Иисус Христос и Его Явление служат содержанием Благой Вести у Марка.

Ст. 2-3. «Как написано у пророка Исайи: Вот, Я шлю Ангела Моего пред лицом Твоим, который уготовит Тебе путь, голос вопиющего в пустыне: уготовьте пути Господу, выпрямляйте тропы Его».

У евангелиста Марка путь для Христа пролагается уже не столько через изучение закона, как это было в Ветхом Завете, сколько через людские сердца. Но под препятствиями на этом пути Новый завет понимает только нечистоту, обусловленную грехом, т.е. тем же беззаконием. «Уготовить путь Господу, выпрямить тропы Его» – значит убрать эти препятствия, для того чтобы возвещаемый благой, радостной вестью Царь мог прийти беспрепятственно.

Итак, приуготовление здесь означает не просто то, что обычно думали в Ветхом Завете. О приуготовлении пути для Бога знали до Христа, но толковали его только в духе закона. Изучаешь закон Божий – вот ты и готовишь путь для Бога. А здесь уже говорится о том, что само сердце человеческое должно быть готово для Бога во Христе.

Ст. 4. «Явился в пустыне Иоанн Креститель, возвещая крещение покаяния ради прощения грехов».

«Возвещая». Возвещать, проповедовать – значит объявлять, провозглашать. Это слово имеет как бы официальный, властный смысл публичного объявления уполномоченного глашатая, герольда. В данном случае объявляется, провозглашается вполне определенная воля Божья. Русское «проповедовать» обрело скорее другой смысл – назидательно -изъяснительный.

Что проповедует Предтеча? – «Крещение покаяния». Это семитизм, смысл которого таков: это крещение, символизировавшее и выражавшее собой покаяние.

Покаяние же есть изменение возвращающегося к Отцу сердца (духа и направления жизни). Покаяние – важнейшее для нас понятие (по-гречески (μετάνοια – «метанойя», или «мет а ния», от глагола, обозначающего «менять мнение, передумывать, сожалеть о прошлом, раскаиваться»). Это слово означает более, чем интеллектуальный процесс. Оно включает в себя акт обращения, поворота, затрагивающего и сердце, и волю человека. Если раньше человек имел волю к другим вещам, стремился к достижению других целей, то через покаяние он должен изменить само направление своей воли и пожеланий своего сердца.

В результате этого внутреннего движения меняется к лучшему и внешнее поведение человека. Таким образом, не от внешнего поведения к внутреннему, а от внутреннего покаяния к изменению внешнего поведения – такова логика покаяния как обращения. Поэтому и говорится в Писании, что «Бог смотрит на путь человека», а не просто на отдельные поведенческие стороны его жизни. Покаяние – это поворот с пути греха к Богу, движение одновременно и назад, и вперед. Первичным внешним выражением такой перемены было открытое заявление об этом, или признание, «исповедание грехов», с просьбой об их прощении, или отпущении, а после него – крещение.

«Прощение». Само слово происходит от греческого глагола, обозначающего «отсылать прочь». Библейское значение этого слова таково: это действие Бога, Который как бы отсылает прочь, отпускает, «аннулирует», вычеркивает грех как долг или прощает его как преступление закона. О том же мы просим и в молитве «Отче наш»: «и прости нам долги наши, как и мы простили должникам нашим».

Итак, прощение – это Божье действие, выпрямление того, что было искажено, извращено. Простить – значит выпрямить, выправить, исправить, для чего нужна Божья сила, которая способна как бы вычеркнуть наш грех из того списка грехов, который представляется Богу.

«Грех». Мы уже говорили о грехе в V теме, но здесь обратимся к нему с другой стороны. Это слово, как ни странно, происходит от греческого слова, означающего «не попасть в цель», «совершить промах», «ошибиться», «погрешить». Первоначальное значение слова «грех» – «ошибка», «промах».

Итак, в первых четырех стихах 1-й главы Евангелия от Марка говорится о том, что обетование исполняется в Иоанне, которого Марк, видимо, считая его известным лицом, называет Крестителем. «Приготовление пути Господу» и есть то крещение, для совершения которого послан «вестник» («ангел») Иоанн. Он объявляет крещение покаяния так же, как в Ветхом завете объявлялся пост для всего народа (3 Цар 21:12; Ион 3:5). «Крещение покаяния», вероятно, было уже установившимся термином для обозначения только Иоаннова крещения. Здесь же снова звучит мотив «пути»: «покаяние» есть обращение, поворот от неверного пути – пути нарушения завета – на верный путь Христа. Другой смысл «оставления (прощения) грехов» мы встречаем уже значительно позже – в Мф 26:28, на Тайной вечере.

Ст. 5. «И выходила к нему вся страна Иудейская и все жители Иерусалима, и принимали от него крещение в реке Иордан, исповедуя грехи свои».

«Крестить», по-гречески «бапт и зо» или «вапт и зо», означает «погружать, купать». Для нас это очень важное понятие. В Новом завете слово «крещение» используется в основном в ритуальном смысле. Но как это делается? Во-первых, имеется в виду иудейский обычай омовения. Например, в евангелии говорится: «вы соблюдаете омовение чаш, кружек, котлов, скамей», «есть и много других обрядовых предписаний, которые принято соблюдать, например омовение чаш, кувшинов и медной посуды» и т.д. (Лк 11:38, Мк 7:4). Во-вторых, имеется в виду Иоанново и христианское крещение. И в-третьих, это метафора для обозначения страдания и мученичества (Мк 10:38-39, Лк 12:50) или прохождения Израиля через Чермное, т. е. Красное, море.

«Исповедуя». Здесь «исповедь» – открытая. Грешники громко признавались Богу в своей греховности, и их при этом слышал как свидетель Иоанн. Универсальность этого крещения отличает его от подобных действий иудейских сект и партий (не случайно сказано, что в «пустыню» шли креститься «вся Иудея и все иерусалимляне»).

Когда мы теперь крестимся, то нам обычно кажется, что это только наше личное дело. Мы исправляем лишь свою жизнь и вообще занимаемся собой. Но ничего подобного в первые новозаветные времена не было. Люди прекрасно понимали, что их исправление пред Богом и крещение имеют отношение и к последующему времени, что они имеют колоссальные последствия, потому что, как это еще в Ветхом завете было открыто Моисею, Бог милует любящих Его на множество родов.

Но самое, наверное, неожиданное, что при таком покаянии и крещении может меняться также и прошлое на множество родов. Этот опыт мы потеряли даже больше, чем первый. Однако в нем заключена еще более глубокая духовная Тайна, касающаяся целостности всего творения. Итак, христианство (силой Божьей во Христе) может изменять и настоящее, и будущее, и прошлое человека и мира.

В других евангелиях, по Луке (3:8, 10-14) и Матфею (3:8), еще говорится о том, что при крещении всем надо также принести «достойные плоды покаяния». Так, в Евангелии от Луки сказано, что приходили к Иоанну Крестителю разные люди и перед крещением спрашивали его: «Что нам делать?» И тут уже раскрывается, что значит «принести достойные плоды покаяния», что значит подлинно и до конца покаяться, изменить путь и дух своей жизни: кающиеся должны показать, что их покаяние «живо и действенно» и положительно влияет на всю их жизнь.

Этот рассказ есть только у Луки. Вопрос «что нам делать?» там задают мытари (финансовые чиновники – сборщики налогов) и воины (военные), а Предтеча отвечает не о том, как им строить свою семью или свою внутреннюю жизнь, а о том, какими они должны быть, как мы бы сейчас сказали, на работе (в чем тоже, между прочим, есть существенное отличие от современного сознания). Он говорит: «Не бери лишнего, не обижай» и т.д. Все, что могло быть связано, так сказать, с должностными преступлениями, со злоупотреблениями служебным положением или еще с чем-то подобным, следует исправлять в первую очередь, ибо от этого в мире рождается больше всего зла. Вот тут речь уже идет о некотором подобии простой, причем открытой, исповеди.

Ст. 6. «И носил Иоанн одежду из верблюжьей шерсти, и пояс из кожи на бедрах, и кормился саранчой и диким медом».

Этот стих посвящен самому Предтече.

Аскеза, пусть еще и не совсем в христианском таинственном смысле этого слова, и неприхотливость в потребностях всегда служили внешним выражением обращения и покаяния. То, к чему призывал Иоанн, он сам должен был являть собою.

Итак, перед нами образ аскета Иоанна Предтечи, который уподоблялся пророку Илие, пищей которого была пища кочевников.

В связи с этим несколько подробнее скажем о церковных постах. Согласно монастырскому уставу, пост по своей строгости бывает нескольких ступеней. На первой ступени снимается мясо и все мясное, на второй – молочное и яйца, на третьей – рыба, на четвертой – постное масло и вино, на пятой – всякая вареная пища (этот пост называется «сухоядение»), а на шестой – обходятся совсем без пищи, иногда даже без воды (это уже так называемый полный пост, в церкви он самый древний и всегда, естественно, краткий, обычно не более чем однодневный).

Ст. 7. «И возвещал, говоря: "Идет за мною Тот, Кто сильнее меня, у Кого я недостоин, наклонясь, развязать завязки обуви"».

«Развязывать завязки обуви» – это было унизительной обязанностью раба.

Христианство видит пришествие Бога совершившимся в пришествии Иисуса Христа. В этом выражает себя божественная эпифания (первое полное Богоявление), так что Грядущий воистину облечен такой силой, которой не обладал Иоанн. Он «сильнее» Иоанна, ведь сказано: «идет... Тот, Кто сильнее меня».

Здесь «Сильный» употребляется в мессианском смысле, как и у пророка Исайи (9:6): «Бог крепок», т.е. «Бог силен». Так что и у Иоанна это не просто какая-то внешняя сила, а сила Божья.

Ст. 8. «Я крестил вас водою, а Он будет крестить вас Духом Святым».

Это стих о Духе Святом. Дух Святой, Который в Ветхом завете время от времени, да и то не в полноте, изливался на пророков, царей и священников, теперь будет излит в полноте (ведь «крещение» означает «погружение») на всех верующих, как сказано у пророка Иоиля (2:28): «Изолью от Духа Моего на всякую плоть». Изливающийся на всех Дух – это знак уже начавшейся новозаветной эсхатологической эпохи.

Ст. 9-10. «И свершилось во дни те: пришел Иисус из Назарета, что в Галилее, и принял крещение от Иоанна в Иордане. И когда Он выходил из воды, тотчас увидел разверзающиеся небеса и Духа, подобно горлице, нисходящего на Него».

Мы ранее уже говорили, что есть «мир» первый, второй, третий, есть «начало» первое, второе, третье и т. д. Так же нам надо разобраться и с «небом».

Что такое «первое» небо? – Это наше видимое небо, все то, что у нас над головой. Это тот или иной наш, если угодно, человеческий «потолок», то, что непосредственно над нами. Это всякое небо, видимое нашими чувственными очами.

«Второе» небо (или «небеса») – это космос, вся толща космоса как универсума. Оно тоже над нашей головой, над нами, но оно уже – видимое больше умом, умными очами, или, как говорили прежде, умопостигаемое небо. Это и есть тварная «твердь», «небеса» с малой буквы, вплоть до «седьмого неба» включительно.

На «первом» небе плывут облака, на «втором» живут олимпийские и прочие языческие боги и божки, потому что они – реальность трансцендентального мира (во втором смысле слова «мир», т. е. в смысле падшего мира, мира сего), реальность, которая может быть «над нами», если мы подчинены ей как тем или иным силам внутри космоса, другими словами, если мы находимся как бы в «рабстве у космоса».

А «третье» Небо (или «Небеса») – это реальность трансцендентального мира в первом смысле слова «мир». Это сфера действия вечной Божьей памяти в вечном покое и вечной силе чистой божественной Любви и Премудрости первозданного мира, который всегда выше мира сего, но который и нам надо «хранить и возделывать» для обретения совершенства вечной Жизни, Любви, Мира и Свободы. Будучи тварным и не будучи Богом внутри Себя, в Самом Себе, в Своем существе и существовании, это Небо может доходить и до наших сердец, когда они вполне открываются в правде и любви Богу и ближним. На этом Небе живет и прославляется наш Бог, там же пред существует Его Царство, которое нам заповедано более всего искать и восхищать как драгоценнейшую Жемчужину.

«Сошел на Него Дух Святой». Интересно, что в одной из древнейших рукописей здесь стоит не «на Него», а «в Него», т.е. «сошел в Него Дух Святой». В этом и заключается главный смысл Его Крещения: Дух входит в добровольно и ответственно взявшего на Себя «Грех мира»

Иисуса, и с тех пор Он как Господь, исполненный Духом и Истиною, выходит на Свое «общественное» служение. Только этот Дар Духа как результат «возрастания и укрепления в духе» Иисуса и нужен был Ему для начала открытого и полного мессианского служения. Если раньше Иисус, как все, жил в Своей семье, в Своем городе, будучи простым плотником, примерно до тридцати трех лет, то вот тут, в Крещении, Он получает божественную Силу как особое призвание на служение и как свидетельство с Неба, что Он созрел, что Он готов, что и для других «пришла полнота времен».

Но почему все же это было связано именно с Крещением? В некотором смысле это тоже понятно. Тут Господь «берет на Себя Грех мира», и «исполняет всякую правду», и добровольно приравнивает Себя ко всем членам разрушившего завет богоизбранного народа, и до конца смиряет Себя, что благоугодно в очах Божьих и потому вызывает Откровение о Божьем, Отчем благоволении к Нему.

Итак, в то время как крещаемые Иоанном, выходя из воды, воспринимали благодать покаяния, т. е. обращения на путь праведности, и тем самым очищались от греха и принимались в народ Божий, Иисус, в отличие от них, видит разверзшееся Небо и обретает актуальную силу и по Человечеству Своему нести «Свой Крест», взяв на Себя «Грех мира».

Дух сходит в Иисуса, чтобы засвидетельствовать то, что Он – Сын Божий, и чтобы в полноте действовать в Нем. Сошествие Духа есть результат Крещения Иисуса, но Он обретает силу Духа не в воде, которую Он этим освящает, а с Небес, что свидетельствует о непосредственной близости Иисуса к Отцу. Иисус Сам – обладатель Духа, Которым Он и будет в Свое время крестить Свой народ, Своих людей.

Ст. 11. «И был голос с неба: "Ты – Сын Мой Возлюбленный, на Тебе благоволение Мое"».

Проявления особого призвания Иисуса были и раньше, но это призвание само еще оставалось как бы в потенции. Теперь же оно актуализируется и раскрывается. Поэтому Отцом и дается Откровение через глас с Небес: «Ты – Сын Мой Возлюбленный».

Ветхозаветное раввинистическое богословие утверждало, что с тех пор, как угасло пророчество в Израиле, божественный глас более не может достигать земли, но в Крещении Иисуса мы видим, что голос Самого Бога с Небес объявляет Иисуса Сыном.

Отношение «Отец–Сын» – это отношение теснейшей и существенно единственной, уникальной связи между Ними. Что же значит выражение «Сын Божий»? Выясняя это понятие, совершим небольшой экскурс. Для нас это понятие – одно из самых принципиальных, поэтому и рассмотрим его специально.

В вопросе о происхождении и значении словосочетания «Сын Божий» обратим внимание на соответствующий титул в древневосточном царском обиходе (Пс 2:7, 2 Цар 7:12-16) и на эллинистический культ царя. В Египте царь считался рожденным, зачатым от Бога, то же – в Вавилоне. В Сирии царь – земная форма явления божества (отсюда прозвание сирийских царей эллинистической эпохи Епифан, «богоявленный»). В Греции, где боги вступали в близкие отношения с людьми, особо выдающихся людей называли богорожденными (например, Платон – сын Аполлона). Стоические философы наделяли каждого человека достоинством богосыновства (Эпиктет). Особенно устойчивым выражение «сын божий» было в греко-римском культе царей и императоров

Но весь рассказ о Крещении указывает скорее не на языческий греко-римский культ, а на мир Палестины с ее особыми образами и понятиями. Здесь для понимания слова «сын» существенно его фигуральное использование в качестве соотносительного понятия (для нас это непривычно, но это нужно и важно знать). Так, когда два понятия тесно соотносились друг с другом, их отношение часто и обозначалось словом «сын». Например, сын тука – это утучненная почва, сыны пламени – искры, сын лука или колчана – стрела, а сын зари, например у пророка Исайи (14:12): «как ниспал ты с неба, денница, сын зари»,– утренняя звезда (Венера).

Иисус – Сын Божий от начала. Он – Сын Божий не потому, что Он Христос, а скорее наоборот: Он Христос потому, что Он – Сын Божий. Но где берет начало это именование Иисуса Сыном Божьим? Анализ ветхозаветных и мессианских традиций показывает, что они не могли быть непосредственным источником такого Его именования. Следовательно, этот источник надо искать в духовном свидетельстве и самосознании Самого Иисуса.

Христу свойственно неповторимое, единственное сочетание чрезвычайной возвышенности духа со смиренной покорностью воле Отца. Поскольку Иисус неповторимо, уникально несет на землю окончательную волю и полноту Откровения Бога Отца, постольку Он и осознает Себя, и именуется Сыном Божьим.

Итак, Иисус крестился и явно, хотя и духовно, облекся Силою Полноты сошедшего в Него Святого Духа. Так что нет сомнений, что Он – Сын Божий. Но не забудем, что Он же и Сын Человеческий, Который (приходя ко Крещению по Своей Любви и Свободе) берет на Себя Грех мира. Это – по Его Человечеству.

Именно так, как Сын Божий, но вместе с тем и Сын Человеческий, Иисус начинает Свое служение по освобождению и искуплению человечества от рабства Греху, Проклятию и Смерти.

 

Завершая рассказ о Крещении Иисуса, т. е. о «втором» Богоявлении во Христе, евангелист Лука говорит (3:23): «И было Иисусу, когда начинал Он Свое служение, лет тридцать; и был он, как думали (!), сын Иосифа, сына Ели...» и дальше, дальше, дальше – через Давида, Авраама, Ноя, Адама – к Богу. Так, по Луке, Сын Божий как бы проходит через все поколения человечества. Это символ того, что во Христе соединилось все человечество, что Он Сам – Всечеловек, Новый Адам (при этом утверждается не столько историческая достоверность родословия, сколько именно символическая, почему и говорится «как думали»).

Но вот если обратиться к евангелисту Матфею, там мы увидим другое родословие. С «книги происхождения Иисуса Христа, сына Давидова, сына Авраамова» и начинается рассказ Мф о «первом» Богоявлении, начинается так называемая «история детства» Иисуса.

Своими вступительными рассказами Матфей отвечает на два вопроса: в 1-й главе – Кто есть Иисус из Назарета, а во 2-й – откуда Он происходит. По Матфею, Он есть Мессия конца времен, и обетование (обещание) Его пришествия сопровождало историю народа Божьего с самого ее начала. Поэтому Он и есть «Сын Авраама». Достигнув своего апогея, история избранного народа в Нем пришла к исполнению главного обетования. Поэтому Он и есть обетованный «Сын Давидов», Который во тьме падения народа Божьего является как Освободитель от грехов (1:21). По Мф, Он как Рожденный от Бога и Силы Духа Божьего – Тот Обетованный, в Котором Бог соединяет Себя со Своим народом. Поэтому имя Его – «Еммануил» (т.е. «с нами Бог») (1:23). По обетованию же Он происходит из Вифлеема, охраняется Богом во время преследований, ведется через Египет в Назарет. Поэтому Он и становится Иисусом из Назарета – «Назореем». (Хотя слова-имена Назарет и Назорей связаны только по созвучию и больше никак, это созвучие не простое, а вещее, как это и бывает всегда в мифопоэтическом творчестве.)

В пути Иисуса отражается вся судьба Израиля, а поскольку над всей историей народа Божьего господствует грядущее явление Мессии, то и в Его вхождении в эту историю видны божественное Провидение и Промысел. Таким образом, о том, Кто есть Иисус и откуда Он, свидетельствуется божественным Откровением и Священным Писанием, как и Священным церковным писанием, обетования которого в Нем и приходят к исполнению.

Генеалогия по Мф, подчеркивая принадлежность Иисуса к избранному народу, а именно к роду Давидову, устанавливает тем самым Его мессианство, в котором и должна была исполниться история Израиля. Иисус есть Мессия, поэтому Он – сын Авраама и Давида, но Он же, как мы только что говорили, есть сын Авраама и Давида, и поэтому Он – Мессия-Христос.

Эта предлагаемая Матфеем генеалогия, по-видимому, происходит из семьи, в которой родился Сам Иисус. Древняя церковь свидетельствовала о наличии родословных таблиц, подтверждавших происхождение Иисуса Христа от царя Давида.

 

За генеалогическим списком в Мф следуют еще пять рассказов, повествующих об обстоятельствах рождения младенца Иисуса и судьбе новорожденного. Они по содержанию и форме тесно друг с другом связаны. Первый рассказ (Мф 1:18-25), примыкая к предыдущей генеалогии, также отвечает на вопрос, Кто есть Иисус из Назарета, и говорит о Его божественном происхождении, явленном уже в Зачатии и Рождестве. Остальные же четыре открывают нам, откуда конкретно Он происходит по Своему Человечеству (Мф 2:1-12, 13-15, 16-18, 19-23).

Поскольку Матфей в первом рассказе без труда соединяет изначальное христианское предание об отцовстве Иосифа с верой в прямо физическую девственность этого рождения, что было столь близко духу эллинистической эпохи, постольку далее он приводит соответствующую цитату из писания пророка Исайи: «Се, дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил».

2-я глава Мф содержит остальные четыре рассказа из «истории детства» Иисуса. Так же как ранее говорилось, что Он – и от Бога, и от Его народа, здесь утверждается, что Он и из Вифлеема Иудейского, и из Назарета Галилейского, Он и из «дома Божьего» – Израиля, и из «дома рабства» – Египта, Ему царственно и мудро поклоняются волхвы, и в то же время за Него страдают невинные вифлеемские младенцы.

Центральным по форме и содержанию здесь является первый из четырех рассказов – о поклонении волхвов (2:1-12). Ко Христу, о происхождении Которого по плоти (по Человечеству) и по Духу (по Божеству) только что поведал евангелист, приходят поклониться иноземные маги.

В то же время собственно народ Божий большей частью пребывает в заблуждении или незнании о происшедшем в нем. Даже природа знает больше него, о чем говорит «вифлеемская звезда». Вифлеемская звезда первой книги Нового завета, подобно потопу первой книги Ветхого завета, есть очень глубокий, переосмысленный в библейском контексте символ, отражающий материал и образ реального, врезавшегося в память человечества исторического события, но никогда целиком не сводимый к нему.

Второй рассказ в Мф 2 – о бегстве святого семейства в Египет (ст. 13-15), третий – об избиении царем Иродом вифлеемских младенцев (ст. 16-18) и четвертый – о возвращении из Египта после смерти Ирода и поселении в Назарете (ст. 19-23).

Все рассказы о детстве Иисуса, как в Мф, так и в Лк, мифологизированы, они имеют даже явно прослеживаемые легендарно-мифологические черты. То, что за легендами и мифами может стоять их историческая основа, конечно, не делает эти мифы историческими сообщениями. Но нельзя также из легендарной формы рассказов делать вывод об отсутствии реальных исторических причин для них. Легенды и мифы не парят в безвоздушном пространстве. История и легендарно-мифологическая форма писаний и преданий пронизывают друг друга.

Чем задаваться вопросами о внешней фактичности этих рассказов, гораздо важнее попытаться всмотреться и вслушаться в то, о чем все они сообщают. Их цель и смысл – показать «первое» полное Богоявление во Христе. Потому-то во всех изображенных там событиях и виден Божий Промысел (Замысел) и Божье Провидение (Предвидение). Младенца Иисуса и Его ближних ведет и охраняет Сам Бог Отец.

 

Поскольку кроме Мф о «первом» полном Богоявлении во Христе еще повествует евангелист Лука, очень кратко коснемся и этого.

Как и в Мф, «история детства» в Лк занимает первые две главы. Их можно условно разделить на восемь смысловых отрывков.

1:1-4 – так называемый пролог Лк. К нему мы еще вернемся в следующей, VIII теме.

1:5-25 – предсказание о рождестве Иоанна Предтечи от престарелых родителей.

1:26-38 – благовещение ангела (вестника Божьего) Марии о Зачатии и Рождении Иисуса Христа и Ее смиренное, «авраамово» согласие на это еще неясное Ей, невиданное и великое служение.

1:39-56 – рассказ о посещении Марией матери Иоанна Предтечи Елисаветы в Иудее, об их встрече и взаимном приветствии. Этот рассказ включает в себя и «песнь Богородицы» – «Величает душа моя Господа», – дерзновенно посрамляющую всех сильных мира сего и возносящую всех смиренных, униженных.

1:57-80 – рассказ о рождении Иоанна Предтечи и пророческом наречении ему имени. В этот рассказ включена и так называемая «песнь Захарии», отца Предтечи, – «Благословен Господь». Эту песнь, как и песнь Богородицы, ежедневно положено петь в церкви на Утрене.

2:1-20 – рассказ о Рождении Иисуса и явлении ангелов пастухам, а также о поклонении этих пастухов новорожденному младенцу (не исключено, что это вариант поклонения волхвов по Мф).

В ст. 14 дается прекрасная «песнь ангелов» при Рождении Христа: «Слава в вышних Богу и на земле мир, в людях благоволение». Эта краткая песнь ангелов называется «малым славословием», в отличие от «великого», которое поется или читается на Утрене после возгласа «Слава Тебе, явившему нам Свет». Она также ежедневно используется в начале Утрени. По своей глубине и целостности это место Писания можно было бы еще назвать одним из «малых символов веры» христиан. В нем, как в зерне, потенциально заключено как бы все христианство.

2:21-40 – рассказ об обрезании, по закону, на 8-й день младенца Иисуса и о встрече (по-славянски «сретении») Его в храме на 40-й день старцем Симеоном и пророчицей Анной. Старец принял Его и принес жертву Богу за Него как за первенца мужеского пола, которого надо было, по закону, в этот день выкупать у Бога, ибо в то время весь израильский народ принадлежал только Богу. Старцу Симеону принадлежит, по Лк, и еще одна «библейская песнь» – «Ныне отпускаешь», которую можно ежедневно слышать в храме на Вечерне, т. е. за каждой вечерней церковной службой. Особенно торжественно она исполняется в праздник Сретения Господня. Эту песнь старец произнес в знак установления общения со Христом при своей взаимопроникновенной встрече с Ним, потрясшей его до глубины открытого Богу и Христу-Младенцу сердца.

2:41-52 – заключение, в котором говорится о том, что «Младенец возрастал и исполнялся премудрости» (т.е. правды Божьей, через познание и исполнение закона Божьего), а также о том, что Он в год Своего совершеннолетия, в 12 лет, отправился с родителями из Назарета Галилейского в Иудею, в Иерусалим, где проводил время в доме Отца Своего Небесного – в иерусалимском храме, среди учителей, пораженных Его Боговедением (Богопознанием) и знанием Писания, т.е. пророческой приобщенностью к Богооткровению.

Так, с первых же глав Евангелия от Луки перед нами встают живые образы двух лучших людей ветхозаветного человечества, являющихся его плодами и венцами. Здесь – весь закон и пророки. От пророков – великий пророк Иоанн Креститель, а от праведников – великая праведница Дева Мария. Не случайно позже в церкви в отношении ко Христу Иоанн будет назван другом Жениха, а Дева Мария – Невестой Агнца, почитаемой и прославляемой более высших ангельских чинов – херувимов и серафимов. В новозаветной истории образ Богоматери, Богородицы – всесвятой, непорочной, преблагословенной Приснодевы (т. е. Вечнодевы) – воплощение кротости и смирения, смиренномудрия или, по апостольским словам, «нетленной красоты кроткого и молчаливого духа», чем и объясняется то, что на страницах Священного писания, которое само всегда, прежде всего «глас», мы с Ней более почти не встречаемся.

Однако нам пора вспомнить о «втором» Богоявлении во Христе, а точнее, о последовавшем за ним Его Искушении.

«Второе» Богоявление, исполнившее «всякую правду» во время Крещения Господня, этого первого шага зрелой человеческой свободы во Христе, было первичным. В нем открылась полнота Божества в Иисусе. Но для баланса ее с откровением полноты Его Человечества Святой Дух Божий сразу повел Его в пустыню для великого испытания – искушения от дьявола.

Обычно спрашивают: а мог ли быть искушаем Иисус Христос, ведь Он Бог? Неужели Он мог искуситься и пасть? Но серьезное отношение к полноте Человечества во Христе требует задаться более глубоким вопросом: а мог ли Богочеловек Иисус, начиная служить Богу и ближним, искушаемым не быть?..

В Мк рассказ об Искушении Господа в пустыне занимает всего два стиха в прологе – 12-й и 13-й, а в Мф и Лк это довольно пространные рассказы (притом Матфей соединяет предания евангелистов Луки и Марка).

Искушение Господа в пустыне есть Его испытание при выходе на служение. В чем его смысл? Оно было нужно для личностного опознания и отвержения ложных путей спасения человечества и мира. Господь лично должен был эти искушения испытать и побороть, отвергнуть. Он начинает служение Спасителя мира, но перед Ним, как и со времен Адама перед миром, стояло дьявольское искушение – пойти по неверному пути. Каков же был этот ложный путь, точнее, каковы были эти пути?

Прежде чем говорить о них, приведем два места из Писания, повествующие вообще об искушении. Во-первых, это известное место из Ветхого завета, из книги Премудрости Иисуса, сына Сирахова: «Сын мой! Если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению» (2:1). Во-вторых, апостол Иаков пишет: «Блажен человек, который переносит искушение, ибо будучи испытан, он получит венец жизни» (1:12). И то, и другое место применимо ко Христу, Сыну Человеческому, как, в принципе, и к любому из нас, в том числе оглашаемым.

Итак, после Своего Крещения и Посланничества от Отца Господь начинает с Себя. Вначале Он Сам преодолевает искушение. Это искушение и для Самого Господа не было игрушечным. Искушение всегда искушает! Мы же привыкли говорить о Христе только как о Боге, что для нас невместимо, а потому часто и непонятно то, как Он мог искушаться. Неужели Он мог пасть под напором искушающих сил и согрешить? Тем не менее мы знаем, что искушение Господа в пустыне было реальным. Да, искушение не привело ко греху, Господь преодолел, отверг его, но ведь Он жил во плоти и, значит, был подвержен немощи жизни во «плоти и крови». Эта немощь, конечно, еще не означала грех. Немощь – это ограниченность. Мы говорим о божественном самоуничижении (к е носисе), о том, что Бог, воплотившись во Христе, Себя ограничил, Себя умалил, потому что во Христе «плоть и кровь» были такими же, как и у нас. Поэтому-то искушение приходило и к Нему по немощи плоти, хотя и не из-за греха, и слава Богу и Христу за его преодоление!

Искушение было отвергнуто. Но каково же это искушение? Прекрасные рассказы Матфея и Луки говорят примерно одно и то же: это искушение хлебом, чудом и властью.

Первое искушение – хлебом. Оно как бы говорит: «Иди, накорми всех, и этим Ты спасешь людей! Сперва накорми, чтобы не говорить о Царстве Божьем голодным и холодным! Ты это можешь, Ты это и делай!» Да, мы еще не так давно в своей истории слишком хорошо познали, как легко люди поддаются на это искушение, подчеркнем – искушение сатанинское.

Второе искушение – чудом. Оно шепчет: «Соверши такое, чтобы людей поразить, заворожить, и они пойдут за Тобою, и тогда Ты их спасешь!» И эта уловка Сатаны отвергается.

Последнее, третье искушение – властью. Господу предлагается вся власть над миром в обмен «лишь» на поклон Сатане.

Человеку, как правило, кажется, что если он получит власть – а он же добр, он же хорош, он же всегда хочет другим добра, – то он со властью-то властно и сделает добро, он и выведет людей из тьмы и освободит их от всех последствий мирового Зла и Греха. Но нет, как бы говорит Господь, нет никакой спасающей власти, кроме власти Божьей Любви. Вся же слава и власть мира сего принадлежат Дьяволу. Он – «князь мира сего»! Он, а не Бог, есть тот, кто управляет этим миром. Ведь Сатана сам говорит, что все царства мира, которые он показывает Иисусу, и вся власть в них принадлежит ему. Он говорит: «Я дам Тебе ее, если Ты поклонишься мне»

Христос отвергает и это поклонение, и эту власть именно потому, что знает, что существует только одна реальная, настоящая и спасающая власть – власть Любви. Но, к сожалению, об этом так часто забывают люди и попадаются в дьявольские сети. Увы, этот Христов закон Любви и Свободы часто нарушается даже во внутренней и внешней жизни церкви.

Да, Господь не отвергает и хлеб, но говорит, что кроме телесного хлеба, не спасающего людей, есть Хлеб духовный – Слово Божье: «Не одним только хлебом будет жив человек, но каждым словом из уст Божьих». Он предлагает иной хлеб, Хлеб, о котором сказано, что он есть Слово. Вот таким Хлебом Господь, Который Сам есть воплощенное Слово Божье, хочет накормить и спасти всех.

Конечно, очень часто это Слово – не только слово вербальное. Мы очень упрощаем дело, когда хотим накормить себя или насытить людей просто духовной беседой, просто духовным словом. Мы же очень хорошо знаем, что такое слово можно принять и можно не принять. Питание Словом Божьим означает уже не только желание приятно поговорить о духовном или прочитать что-то духовное, даже евангелие, даже Писание. Не случайно евхаристия, причастие Телу и Крови Господним, есть питание и Словом Божьим. Конечно, чтение Писания тоже может быть таким питанием, тоже может быть духовным хлебом, но это значительно более трудный путь, он требует, может быть, еще большего напряжения. Думается, что человек, который причастен к самой полноте духовной жизни, который живет этим причастием, – такой человек легко услышит Слово Божье и сам сможет его возвещать. А кто вне такого причастия, тот, даже получая удовлетворение, допустим, от чтения Слова Божьего, сам получит и даст другим все равно очень немного.

И наконец, как, чем отвергается искушение чудом, т. е. производимым на людей впечатлением? Мы знаем, что до сих пор, а в наше время, может быть, как никогда ранее, люди особенно подвержены этому искушению. Отчего сейчас стали так популярны «старцы» и прочие им подобные «мудрецы» и гуру? Люди увидели, чт о те могут сделать в материальном и тварнодуховном мире, и дали им себя заворожить. Это и есть самое натуральное искушение никого не спасающим чудом. А Иисус призывает не искушать Бога гордой демонстрацией «себя» и «своих» возможностей, т. е. призывает к спасительной кротости и к смирению в отношениях с Богом и друг с другом, и так побеждает это искушение.

Что же касается рассказа об Искушении в 1-й главе Евангелия от Марка, то и здесь есть ряд моментов, на которые нам надо обратить внимание.

В ст. 12 говорится, что Дух Святой сразу после Крещения Господа ведет Его «в пустыню», т.е. в ближайшие окрестности места Иоаннова крещения. Теперь Иисус как бы уже не принадлежит только Себе: отныне Он выходит на Божье дело через личное служение, Он живет и действует в полноте Духа, ибо и Дух теперь Сам может действовать в Нем вполне.

В ст. 13 называется традиционный срок испытания, включающего и самоиспытание, – «40 дней». Столько же провели в пустыне пророки Моисей (Исх 34:28) и Илья (3 Цар 19:8), такое же испытание избранника встречается в книге Иова. Так же испытывались перед началом своего служения Заратустра и Будда.

Напомним, что в этом стихе слово «Сатана» означает «обвинитель», «клеветник», «противник» и что он же – символ всех сил мирового Зла, противник Богу и враг людей.

Итак, Сын Божий и Человеческий Иисус преодолением Искушения свидетельствует о Себе как о Новом Адаме, Родоначальнике нового человечества. В Нем исполняется то, что было завещано, заповедано Адаму ветхому, древнему: Человек становится владыкой всей земли. Как и положено Праведнику последних времен, Иисус гонит Дьявола, и тот от Него бежит. Дикие звери боятся Его и не трогают, а ангелы служат Ему, заботясь о Его телесных потребностях.

Поистине, всем нам, как и Иисусу Христу, необходимо водное крещение с сошествием Святого Духа и личным посланием на служение. Нам всем нужно внешнее и внутреннее подражание Христу, исполнившему Закон и Пророков, хотя мы должны знать, что на этом пути и у нас будут искушения. А предварительно от всех нас требуется принести покаяние и плоды, достойные его.

 

Господи, Боже наш, мы благодарим Тебя за эту встречу. Мы благодарим Тебя за то, что Ты обращаешь наш ум и наши сердца к Себе, за то, что открываешь нас действию благодати Святого Духа и даешь нам познание Своей Истины. Господи, укрепи нас в свете Твоего Евангелия, дай нам проходить подвиг поста, исполняя Твою волю, Твои заповеди и с любовью познавая Тебя и ближних! Аминь.

Тема VIII. Четвероевангелие, особенно «синоптики». Жизнь Иисуса на зем­ле — «исполнение» Закона и Пророков. Внутреннее и внешнее подра­жание Христу

Господи, Боже наш, Ты обращаешь к нам Слово Свое, Ты открываешь нам Свое Писание как Благовестие и даешь нам знать о той радости, которая пришла вместе с воплощением Сына и Слова Твоего. Господи, дай нам силу для подражания Господу нашему Иисусу Христу, дай нам, Господи, силу видеть и познавать Христа как исполнение Закона и Пророков. В Нем обитает вся полнота Божества, в Нем – всё, о чем предсказывали пророки, в Нем вся правда и весь закон. Помоги же нам, Господи, совершить подвиг поста, молитвы и покаяния, помоги и нам, Господи, исполнить Твой Закон и жить Верой для того, чтобы радость благодати всегда была с нами и чтобы в нас и через нас прославлялось Твое святое имя во веки веков! Аминь.

 

ПРАВИЛЬНО понимать Евангелие непросто. Это можно было почувствовать уже тогда, когда в предыдущей теме давалась евангельская экзегеза, т.е. смысловое изъяснение или богословское истолкование некоторых мест из евангелий. При этом мы проводили и внутреннюю герменевтическую работу, т. е. филологически толковали или изъясняли смысл каждого слова и всего рассматриваемого текста так, как он заложен в Священном писании, а не так, как нам самим хотелось бы его понимать. А теперь мы должны будем вкратце заняться еще и евангельской исагогикой, т.е. введением в Четвероевангелие, третьей частью библеистики – науки, которая занимается изучением Священного писания.

Обычно Писание и рассматривают в этих трех планах – с точки зрения исагогики, герменевтики и экзегетики. Если герменевтика изучает и толкует смысл каждого слова или фразы в тексте, а экзегетика дает его толкование в целостном церковном контексте, то исагогика – это именно введение в изучение Священного писания, которое говорит нам об авторстве его книг, о месте и времени их написания, о том, кому и как они были написаны, каковы особенности их стиля, языка, каковы исторические, археологические и другие реалии времени их создания. Это то, что нам нужно знать для лучшего понимания книг Священного писания.

В IV теме уже шла речь о Новом завете. Тогда мы говорили вообще о Священном писании и, в частности, о том, из чего состоит и как подразделяется Священное писание не только Ветхого, но и Нового завета. Тогда же мы говорили, что Новый завет был написан во второй половине I в. А теперь поговорим о Новом завете подробнее, и особенно о первом его разделе – Четвероевангелии. Ибо нам надо учесть, что новозаветное миросозерцание, т. е. видение мира, с наибольшей полнотой раскрывается не в изложении общего хода процессов мировой и Священной истории, т.е. не в Апокалипсисе и Деяниях, и не в верои нравоучении, т. е. не в посланиях апостольских, а именно в Евангелии, дающем личный образ Иисуса Христа.

Конечно, это разделение очень условно, здесь не нужно резких противопоставлений, потому что, скажем, в апостольских посланиях есть много того, что дополняет евангелия, а в евангелиях есть много того, что прямо перекликается с посланиями, и т. д. Но все евангелия апеллируют не к истинам-формулам, а к Личности, к Которой нам необходимо иметь свое личное отношение. Как говорит Господь о Себе: «Кто любит Меня, слово Мое сохранит, и Отец Мой возлюбит его, и к нему Мы придем и обитель Себе у него сотворим» (Ин 14:23).

 

«Евангелие» – что же это? Мы немного касались смысла этого слова, разбирая Мк 1:1. Давайте теперь поговорим о нем с другой стороны. Евангелие как текст, т. е. Четвероевангелие, по сути единственный наш источник сведений об Иисусе Христе. Лишь кое-что можно еще почерпнуть из некоторых апостольских посланий и Деяний. Кроме этого, вне канонических писаний есть еще апокрифические речи Христа, но они чаще всего сомнительной подлинности. В светской же литературе того же времени о Христе упоминают только Иосиф Флавий и Тацит.

«Евангелие» в Греции – это всё, что связано с «евангелом», т. е. человеком, приносящим хорошую, благую, добрую, радостную, счастливую весть (буквально с греческого «евангелие» – благовест, благовествование).

Однако новозаветный смысл этого слова в большей степени коренится не в эллинской культуре, а в Ветхом завете, в поздней иудейской культуре (см., например, Пс 95:2). Там «евангелие» – весть о пришествии спасения, о грядущем времени спасения. Там это – божественная весть.

Таким образом, в эллинской культуре это была скорее весть о прошедшем событии, а в Ветхом завете – это весть о долженствующем свершиться событии, так что она имеет личностно-эсхатологический смысл (см. Ис 52:7). И для первых христиан Иисус Христос – не столько первый евангелист, сколько Сам – центр Евангелия (вспомним Мк 1:1). Для них Евангелие – не столько весть о случившемся, т. е. об Иисусе Христе, Который был, сколько Весть о грядущем Царстве и божественной парусин, т. е. о Новом, «Втором» пришествии, о Пришествии Христа во Славе.

Итак, в Новом завете Евангелие – это скорее живое слово проповеди о спасении и жизни во Христе. А поскольку эти жизнь и спасение – едины, то и слово «Евангелие» в этом случае не имеет множественного числа и пишется с большой буквы. Так оно употреблялось в церкви до середины II в. (см. Послание св. Поликарпа 9:2 и Дидахи 15:3-4). Но с того же века это слово стало означать еще книги-евангелия (во множественном числе), т. е. книги «воспоминаний апостолов» (так они несколько неточно были названы св. Иустином Философом в середине II в.). Поэтому вскоре и слово «евангелист» стало обозначать уже не просто, как раньше, странствующего миссионера, отличного от апостолов из двенадцати (см. Деян 21:8, Еф 4:11, 2 Тим 4:6), а автора евангелия как книги (так это было уже в конце II – начале III в. у св. Ипполита Римского и Тертуллиана).

Примерно тогда же появляются символы евангелистов (на некоторых иконах, расположенных, например, на царских вратах, они до сих пор иногда изображаются вместе: Матфей и человек, Марк и лев, Лука и телец, Иоанн и орел). Эти символы берут свое начало от образов херувимов в первой главе книги пророка Иезекииля (подобно и в Откр 4:7). Древнейшее упоминание о них мы встречаем в конце II в. у св. Иринея Лионского (Против ересей. III. 11.8).

Евангелия в литературном смысле – особый жанр. Это не эллинистическая биография: в них историографический элемент отступает на задний план по отношению к керигматическому, учительному моменту. Евангелисты не преследуют цели подробно и последовательно изложить жизнь и деятельность Господа Иисуса. Ведь если первые христиане устно возвещали лишь отдельные изречения и притчи Христа, Его споры с иудеями и чудеса, Его Смерть и Воскресение, то позднее, после небольшой переработки, собрания этих разрозненных рассказов и были зафиксированы евангелистами письменно.

По тем же причинам в евангелиях отсутствуют точный хронологический порядок и полнота изложения, из-за чего о больших периодах жизни Иисуса мы почти ничего не знаем, а все периоды Его деятельности определяются лишь приблизительно. Топографические реалии также играют в евангелиях незначительную роль. Нет и четких характеристик действующих лиц, часто они вообще анонимны. Канонические евангелия отличаются от апокрифов как раз тем, что им чужд интерес к таким моментам, которым уделяют внимание апокрифы.

Таким образом, цель евангелий – не мемуарная и не историческая, а прежде всего духовная. Это книги для церковного употребления, т. е. для чтения их во время церковного собрания и богослужения и для проповеди после него. Евангелия – тексты не для кабинетного и индивидуального чтения. Они представляют собой собрание «перикоп», т.е. отдельных смысловых и сюжетных отрывочков и абзацев, которые вместе и составляют нечто подобное драгоценной мозаике. При этом «слова» («л о гии») и притчи Господа были предназначены для запоминания наизусть.

Тип евангельского текста резко отличается от греко-римской классической прозы еще и тем, что в нем нет самодовлеющих описаний, а люди в евангелиях – не объекты внешнего наблюдения, а субъекты личного духовного выбора своего жизненного пути.

Теперь скажем подробнее о каждом евангелии и евангелисте.

Евангелист Марк – прямой ученик апостолов Петра и Павла. Его евангелие самое краткое. В нем нет даже больших речей Иисуса, отсутствует вступление, есть много разговорных форм. Считается, что оно было написано в Риме в 65-70-х годах для языкохристиан, т. е. для христиан из язычников. Главное в нем – возвещение Царства Божьего, приблизившегося к нам через Иисуса Христа, Сына Божьего. Язык Евангелия от Марка прост, народен.

Евангелие от Матфея выявляет стремление автора примкнуть к библейскому типу «Священной истории», оно выявляет и его особый интерес к спорам о Христе с неверующими в Него иудеями. Поэтому, в частности, в нем дается родословие Иисуса от Авраама, Давида и Соломона, а также приведено много ссылок на ветхозаветные мессианские пророчества. Этими так называемыми «рефлективными цитатами» Матфей вновь и вновь доказывает, что на Иисусе исполнилось все предсказанное пророками в Ветхом завете. Для этого он и повторяет свою формулу: «Сие произошло, чтобы исполнилось сказанное через пророка...» Исполнение пророчеств Матфей распространяет на мельчайшие подробности жизни Иисуса, поэтому частота цитирования в Мф не имеет аналогов в других евангелиях.

Вообще в Мф Иисус постоянно ссылается на Ветхий завет, особенно на Закон Моисея. Не случайно Нагорная проповедь прежде всего выявляет отношение Иисуса к Закону как основе иудейской религии и благочестия. Конечно, Он «не пришел, чтобы упразднить Закон, но чтобы восполнить». Это исполнение, однако, состоит в том, что Иисус, критически подходя к закону дел, радикализирует и обновляет его требования, сводя их всего лишь к двум заповедям – о любви. Если уже евангелист Марк (12:31) говорил, что «нет заповеди, которая была бы больше этих», то Матфей усиливает это и говорит, что «на этих двух заповедях (любви к Богу и ближнему) держится весь Закон и Пророки» (22:40). Тогда как раввины того времени разлагали Закон на бесчисленные заповеди и предписания, Иисус все нравственные требования и предписания сводит, наоборот, к единой заповеди о любви как тому началу, которое одно лишь способно исполнить, и докончить, и наполнить все.

Факт, что Иисус «не пришел, чтобы упразднить Закон, но чтобы восполнить», подчеркивается тем значением, которое придается Им плодам любви – делам милосердия, т. е. как бы новым божественным требованиям. Истинное благотворение противопоставляется Им нередко лицемерной иудейской практике.

Итак, сама жизнь Иисуса Христа, как это особенно хорошо видно из Мф, есть исполнение (полнота) Закона и Пророков.

Центр Мф – это учение о мессианстве Иисуса и Его собственное учение, концентрированным образом данное автором в целом ряде мест, но главным образом – в большой Нагорной проповеди.

Скорее всего, Мф было написано около 80-го года в Антиохии для иудеохристиан, т. е. для христиан из иудеев, живших в Сирии. Язык его в литературном отношении немного уступает Лк.

Евангелист Лука – ученик апостола Павла и, вероятно, врач, судя по древним свидетельствам о нем. Он – христианин из язычников, скорее всего, грек. Он более других евангелистов использует светский материал и соответствующие литературные приемы, например, адресует свое евангелие некоему Фео́филу (см. Лк 1:1-4). Переводится это имя как «Боголюбец», что, впрочем, не исключает конкретного адресата с таким именем.

Лука старается написать как бы классическую «Жизнь Иисуса», используя для этого некоторые специфические приемы жанра греко-римской биографии. Он также старается дать четкую датировку событий и тем самым связать их с общим ходом мировой истории. Для него характерны любовь к деталям (например, ясли, пастухи в «истории детства»), обилие женских образов, смягчение наиболее неутешительных мотивов, подчеркивание сострадания Христа к людям, понимания Им их слабостей. В Лк много характерных для того места и того времени бытовых особенностей, более всего в притчах, например, в притче о блудном сыне.

Лука пишет свое евангелие для языкохристиан, примерно тогда же, когда и Матфей, может быть, немного позже него – в 80-е годы, в римской провинции Ахайе.

 

Первые три евангелия представляют собой один тип благовествования. Поэтому их называют синоптическими евангелиями (от греч. «си́нопсис», т.е. общее, совместное, параллельное рассмотрение чего-либо). Другой тип новозаветной письменности – это так называемые гностические евангелия, которые переосмысливают повествование и проповедь о Христе в духе мифологического эзотерического символизма, насыщенного религиозно-философским материалом (например, евангелия от Фомы, от Египтян, от Филиппа, от Иуды, от Евы и евангелие Истины). Многие из этих евангелий сейчас изданы на русском языке.

Но и в каноне Нового завета есть одно такое «гностическое» евангелие – это Евангелие от Иоанна. Ин было написано в конце I в. или даже в самом начале II в. В нем подчеркивается, что земная жизнь Иисуса есть откровение полноты Духа и самораскрытие полноты Смысла как божественного Логоса-Слова. В нем Христос и есть само воплощение этого Слова. Отсюда понятно, почему евангелисту Иоанну свойственно обращение к сфере изначального, подобно первым главам книги Бытия.

Итак, все четыре канонических евангелия ассимилировали в себе и иудейские религиозно-мистические традиции, и эллинистическую моральную и эмоциональную культуру с элементами греческой философии и диалектики греческого мифа.

 

Как же в евангелиях как форме Священного писания выявляется Священное предание? Евангелия называются от Матфея, Марка, Луки, Иоанна. «От», по-гречески «кат а», что означает не столько «от», сколько «по», т.е. «от» надо понимать как «по» Матфею, Марку и т. д., или, что то же, «согласно» им. Апостол Павел говорит: «Я воспринял то, что и передал», т. е. он передал нам то, что сначала лично воспринял. А в прологе Лк говорится о событиях, «совершившихся среди нас и переданных нам теми, кто с самого начала были очевидцами и служителями Слова». Это значит, что мы в евангелиях имеем то, что в церкви изначально было передано святым апостолам и евангелистам. Они же передали это нам как свидетельство единства Священного церковного писания и предания, а через него – и Священного божественного Писания и Предания.

 

Поэтому церковь духовно и словесно идентична самой себе от апостольских времен до наших дней. Какой была наша церковь по духу почти две тысячи лет назад, такой в принципе она и остается. Меняются формы ее жизни, меняются некоторые акценты, меняется и еще многое, церковь в истории что-то теряет и обогащается новым опытом, но ее основа всегда остается неизменной, той же самой.

 

Евангелия помогают нам верно подражать Христу. Запомним, что все мы в своей жизни призваны подражать Ему. Об этом нам говорит апостол Павел: «Подражайте мне, как я Христу». Так что мы должны постоянно смотреть за собой и по мере познания Христа все чаще и чаще задавать себе вопрос: «как поступил бы Христос вот в этой моей ситуации?» – и делать так, как нам подсказывает в данном случае наша верующая и чистая совесть. Сам Господь говорит: «Научитесь от Меня, как Я кроток и смирен сердцем», указывая на необходимость следования за Ним и подражания Ему, и в этом, конечно, неоценимую помощь нам могут оказать евангельские и другие библейские тексты, а также различные писания Церкви.

Но подражание Христу может быть преимущественно внешним или внутренним. В православной церкви традиционно подчеркивается значение не столько внешнего, сколько внутреннего подражания. Впрочем, многие святые нашей Восточной и особенно Западной церкви шли по пути преимущественно внешнего подражания (например, на Востоке – Антоний Великий, на Западе – Франциск Ассизский и Фома Кемпийский). Однако при сходстве духовных ситуаций всегда важнее внутреннее подражание. Поэтому нам нужны не столько отдельные внешние факты жизни Христа, сколько качества, являющиеся ее общими принципами. Например, такие как послушание Отцу, целомудрие, простота, нестяжание и самоотвержение (вспомним: «Кто хочет идти за Мной, отвергни себя, и возьми крест, и следуй за Мной») или как единственная специфически новозаветная заповедь, о которой мы уже говорили, – заповедь о любви (вспомним: «Заповедь новую даю вам, – говорит Господь, – да любите друг друга, как Я возлюбил вас, так и вы да любите»).

Как говорится в раннехристианском памятнике III в. «Первом послании к девственникам», приписываемом св. Клименту Римскому: «Хочешь ли быть Христовым? Подражай во всем Христу... Подражающие Христу должны деятельно подражать Ему во всем: ибо если они действительно облеклись во Христа (Рим 13:14), то должны отпечатлеть образ Его и в помышлениях своих, и во всем образе жизни своей, и во всех действиях своих, и в словах, и в делах – и в терпении, и в силе духа, и в ведении, и в целомудрии, и в великодушии, и в чистом сердце, и в вере, и в надежде, и в любви к Богу, полной и совершенной» (гл. 7).

Дух Святой уже напоминает нам все, что сказал и сделал когда-то, как и до сего дня говорит и делает, Иисус Христос, Он Сам отверзает наш ум к уразумению Писания, и через это нам открывается вечная новизна Его святого Евангелия.

Евангелие нам надо почитать подобно святой иконе, и хранить его в сердце, и жить всегда с ним в руках. Но главное – нам нужно соблюдать и исполнять его слово и дух!

 

Что же послужило самим предметом евангельской проповеди Христа? В первую очередь – Царство Небесное, Царство Божье, открывающееся в Самом Христе. Об этом и поговорим полнее в следующей, IX теме.

 

Господи, благодарим Тебя за Твой призыв, обращенный к нашему сердцу, ко всей нашей жизни, призыв к подражанию Христу, подражанию внешнему и внутреннему, каждому – по силам, каждому – по дару. Господи, мы знаем, что в жизни очень важно иметь тот образ, которому подражаешь во всем, очень важно иметь возможность спросить себя: «А что сделал бы Христос на моем месте?» – чтобы найти в глубине совести и духовного своего опыта лучший ответ на все жизненные вопросы. Господи, благодарим Тебя за откровение Сына Любви Твоей и за нашу веру в Него. Помоги нам очистить Твой образ в сердцах наших и во всем следовать за Тобой по любви к Тебе и Слову Твоему! Аминь.

Тема IX. Второй, благовестнический этап жизни Иисуса – Сына Человеческого и Сына Божьего: евангельское учение Господа (до входа в Иерусалим). Его центр – ева