Субъективный идеализм

Как уже указывалось, с точки зрения большинства естествоиспытателей и философов-материалистов, ощущения, восприятия и представления суть образы объективного внешнего мира.

Совершенно иную точку зрения отстаивает большинство субъективных идеалистов. Философ, принадлежащий к этому течению, утверждает, что все то, что принято называть внешним миром, состоит из ощущений, и только ощущений, причем, разумеется, его собственных ощущений. Все вещи этого мира представляют собой лишь комплексы его ощущений. Они существуют лишь постольку, поскольку он их воспринимает. Весь внешний мир существует, таким образом, целиком и полностью в его сознании.

Как писал самый известный представитель субъективного идеализма Дж. Беркли в своем труде «Трактат о принципах человеческого знания»: «Странным образом среди людей преобладает мнение, что дома, горы, реки, одним словом, чувственные вещи имеют существование, природное или реальное, отличное от того, что их воспринимает разум. Но с какой бы уверенностью и общим согласием ни утверждался этот принцип, всякий, имеющий смелость подвергнуть его исследованию, найдет, если я не ошибаюсь, что данный принцип заключает в себе явное противоречие. Ибо, что же такое эти вышеупомянутые объекты, как не вещи, которые мы воспринимаем посредством чувств? А что же мы воспринимаем, как не свои собственные идеи или ощущения (ideas or sensation)? И разве это прямо-таки не нелепо, что какие-либо идеи или ощущения, или комбинации их могут существовать, не будучи воспринимаемыми?»[166]

Следует сказать, что субъективных идеалистов часто неверно понимают. Например, нередко видят отличие субъективных идеалистов от материалистов в том, что первые признают существование только ощущений и тем самым отрицают бытие вещей, природы, а вторые - признают существование вещей, природы. В действительности же, как это видно из приведенного выше высказывания Дж. Беркли, субъективные идеалисты ни в малейшей степени не отрицают существование вещей, природы. И материалисты, и субъективные идеалисты в равной степени признают существование вещей, природы. Отличаются они ответом на вопрос не о том, существуют ли вещи, природа, а о том, как существуют вещи, природа: вне и независимо от сознания субъекта или лишь в сознании субъекта, то есть они отличаются ответом на основной вопрос философии. Иногда также говорят, что с точки зрения субъективного идеалиста мир существует в его голове. Ничего подобного последовательный субъективный идеалист утверждать не может.

Ведь из его учения вытекает, что его голова вместе со всем его телом представляет еще одну, наряду с другими, комбинацию ощущений, то есть существует только в его сознании. Комплексы ощущений могут существовать только рядом друг с другом, но не один внутри другого.

Как уже указывал ось, важнейшими понятиям и любой теории познания являются категории субъекта и объекта. Разумеется, пользуются ими и субъективные идеалисты. На первом месте в их системах находится, конечно, субъект - Я. Объект всегда так или иначе них рассматривается как зависимое от Я, производное от Я. Если проводить субъективно-идеалистическую точку зрения до конца последовательно, то нужно говорить о полном тождестве субъекта и объекта, р существовании одного лишь Я.

Согласно субъективно-идеалистическому взгляду, субъект есть вовсе не человек, как его понимают все обычные люди (тело, обладающее сознанием), а лишь сознание, лишь воспринимающий и мыслящий дух. Только бытие этого духа, субъективного сознания первично. Бытие же всех вещей, природы, всех других людей и собственного тела субъекта вторично, производно. Все объекты (включая тело), разумеется, тоже существуют, но только как содержание сознания субъекта, который является духом, и только духом. Если субъективный идеалист будет до конца последовательным, то он должен с неизбежностью прийти к заключению, что в мире существует один только его дух, точнее, его дух полностью тождественен миру.

За пределами его духа, который одновременно является и миром, кроме его духа (= мира) нет ничего. Здесь перед нами тоже монизм, но только не материалистический, а субъективно-идеалистический. Здесь слово «мир» тоже употребляется не в узком, а в широком смысле. Субъективные идеалисты, по существу, отождествляют сознание и мир. Мир у них - просто проявление сознания, форма существования сознания, а сознание есть сущность мира. Есть только один мир, и этот мир по своей сущности духовен. Этот до конца проведенный, до конца последовательный субъективный идеализм носит название солипсизма (от лат. solus - единственный и ipse - сам).

Нелепость солипсизма настолько очевидиц, что почти все субъективные идеалисты от него открещивались. И с этой целью прибегали к различного рода приемам. Основополагающий тезис философии Дж. Беркли - утверждение, что «быть - значит быть воспринимаемым». Но если его последовательно придерживаться, то приходится допустить, что когда я, скажем, выхожу из комнаты, то и она сама, и все находящиеся в ней вещи перестают существовать, а когда я снова вхожу в нее, то они все заново возникают. Когда я засыпаю, то исчезает весь мир, а с моим пробуждением он снова начинает существовать.

Чтобы выпутаться из положения, Дж. Беркли вводит положение о том, что кроме моего духа существуют другие мыслящие духи: и когда я перестаю воспринимать те или иные вещи, то их воспринимают другие мыслящие духи, и тем самым эти вещи продолжают существовать. Каждому нормальному человеку понятно, что все эти рассуждения - не более чем жалкие отговорки. Но даже если принять их всерьез, то получится, что хотя выход из положения вроде бы и найден, но только ценой допущения существования чего-то находящегося вне моего сознания и независящего от него, то есть отказа от основного принципа субъективного идеализма.

Еще одна трудность. Скажем, каждому бросается в глаза качественное отличие между хлебом, который я взял со стола, положил в рот и жую, и хлебом, существующим в моем представлении, воображении. Небольшой кусок реального хлеба может утолить голод человека, а тысячи кусков воображаемого хлеба, несмотря на все желания и усилия человека, не смогут спасти его от голодной смерти. Материалистически мыслящий человек без малейшего труда объяснит различие между реальным и воображаемым хлебом. Последовательному субъективному идеалисту сделать это невозможно. Ведь с его точки зрения и реальный, и воображаемый хлеб в одинаковой степени существуют только в его сознании, между ними нет никакого принципиального различия. Или еще пример. Человек просыпается и каждое утро наблюдает одну и ту же картину: кровать, стол, находящаяся на нем лампа. Никакими усилиями одного только своего сознания он ничего здесь изменить не может. Все эти вещи упрямо появляются в его сознании. Картина изменится только в том случае, если он своими руками изменит положение: уберет одни вещи, поставит другие. Откуда берется это упрямство вещей, их независимость от сознания человека? Одно из объяснений: воображаемые вещи существуют в сознании только одного единичного духа, а реальные - в сознании многих мыслящих духов. Чувствуя его явную недостаточность, Дж. Беркли вводит понятие высшего духа, бога, который создает множество рядовых мыслящих духов и вкладывает в их сознание определённый набор ощущений вещей.

Различие между реальными и воображаемыми вещами заключается в том, что первые имеют объективный источник в боге, а вторые - порождаются только нашим Я.

В результате перед нами предстаёт если и не полный переход на позиции объективного идеализма, то противоречивое совмещение принципов этих двух разновидностей идеализма.

Сочетание в том или ином учении, причём не обязательно философском, взаимно исключающих друг друга, несовместимых положений называется эклектикой, эклектизмом, или эклектицизмом (от rреч. «эклектикос» - выбирающий). Философская концепция Дж. Беркли с самого начала была эклектичной.

Чтобы избегнуть этого, он в конце жизни полностью перешёл на позиции объективного идеализма.

Другие субъективные идеалисты пытались уйти от солипсизма путём не введения более или менее значительных элементов объективного идеализма, а различного рода словесных ухищрений. С этой целью некоторые из них настаивали на различении субъекта и объекта, Я и не-Я, утверждали, что они признают существование не просто мира, а внешнего мира, говорили о существовании Я в определенной среде, о приспособлении Я к этой внешней, окружающей его среде и т. п.

Но все это завершалось в конечном счете утверждением, что нет не только субъекта без объекта, Я без среды (что, разумеется, верно), но и объекта без субъекта, внешней среды без Я. Некоторые из субъективных идеалистов, чтобы избежать обвинения в солипсизме, шли на радикальный пересмотр терминологии, на отказ от понятий субъекта (Я) и объекта.

Швейцарский философ Pиxapд Авенариус (1843-1896) в первых своих работах выступал как откровенный субъективный идеалист. В книге «Философия как мышление о мире согласно принципу наименьшей меры сил. Пролегомены к критике чистого опыта» (1876) он прямо писал: «Мы признали, что существующее есть субстанция, одаренная ощущением; субстанция отпадает и остается ощущение; существующее приходится поэтому мыслить, как ощущение, которое не имеет уже своей основой ничего, что было бы свободно от ощущения»[167]. Спохватившись, что изложенный выше взгляд не может привести никуда, кроме как к солипсизму, Р. Авенариус в более позднем сочинении «Человеческое понятие о мире» (1891) приступает к его маскировке. Он теперь говорит уже о «принципиальной координации» между «центральным членом», под которым он понимает Я, и «противочленом» - средой. Эта «принципиальная координация» неразрывна: «центральный член» (Я) не существует без «противочлена» (среды), а «противочлена» (среды) нет и быть не может без «центрального члена»[168]. Если я скажу любому человеку, что мир существует только в моем сознании, абсурдность этого тезиса не может не броситься в глаза. Если же сказать собеседнику, что «противочлена» нет и не может быть без «центрального члена», то он не сразу, а может быть, и никогда не поймет истинного значения этого утверждения. А суть этого второго положения та же самая, что и у первого: нет и не может быть объекта без субъекта. Чувствуя, что и эти схоластические выверты ему не очень-то помогают, Р. Авенариус встает на путь эклектики, но в отличие от Дж. Беркли он сочетает субъективный идеализм не с объективным идеализмом, а с агностицизмом (феноменализмом).

Утверждение субъективных идеалистов, что вещи, мир существуют в сознании субъекта, в глазах людей, не искушенных философией, выступает как совершенно абсурдное. Но оно далеко не таково. В нем, несомненно, есть доля истины. Внешний чувствозримый мир действительно существует в сознании человека, является содержанием человеческого познания.

Именно в обнаружении того, что мир существует не только вне сознания человека, но и в его сознании, состоит одно из величайших открытий философии. Первоначально только философы оказались способными это сделать. К пониманию этой истины философы шли постепенно, шаг за шагом и, чтобы это открытие окончательно утвердилось, нужно было его абсолютизировать, довести до абсурда: объявить, что мир существует в сознании, и только в сознании. Это и было впервые без всяких оговорок сделано Дж. Беркли, что дает ему положение одного из классиков философской мысли. Но когда это положение стало повторяться, то оно утратило свою новизну и стало ошибочным, и только ошибочным. Поэтому все последующие представители субъективного идеализма ушли в небытие. Их имена невозможно найти ни в одном общем курсе истории философской мысли. Если кого-то из них и помнят, например Вильгельма Шуппе (1836-1913), Джеймса Уорда (1843-1925), Антона Леклера (1848-?), Иоганнеса Ремке (1848-1930), Пола Каруса (1852-1919), Рихарда Шуберта-Зольдерна (1852-1935) и др., то разве лишь потому, что они были упомянуты в труде В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». Не будь этого, они бьmи бы забыты полностью и навсегда.

В заключение можно сказать, что на примере субъективного идеализма отчетливо видно, что он представляет собой не. просто глупость, как думают многие, а вырастает из абсолютизации, раздувания одного из моментов отношения сознания и объективного мира. Он имеет гносеологические корни.