Российского права. 2011. № 1. С.4-14

Термин «идеология» введен французским ученым Де Треси (1754—1836 гг.) и означает систематизированную совокупность идейных воз­зрений, выражающих и защищающих интересы той или иной обществен­ной группы и требующих подчинения индивидуальных помыслов и поступ­ков как можно большего числа людей соответствующим целям и задачам использования власти.

…Тоталитаризм не довольствуется подчинением людей только с помощью внешних средств — государственной машины насилия. Он открыл способ устрашения и господства над людьми изнутри — через систему идеологиче­ских воздействий. Режим не довольствуется молчаливым подчинением своих подданных, он требует от них проявления безграничной преданности и признательности. Все тоталитарные режимы формируют свою правовую идеологию для обоснования своих правовых решений. Тоталитарный строй создается целенаправленно, на основе навязываемой обществу государст­венной идеологической и правовой доктрины.

Предпосылкой появления правовых доктрин тоталитарного характера может выступать общая опасность, объединяющая всех членов общества или большую его часть. При этом общество сплачивается вокруг государст­ва. Само же государство формирует правовую базу огосударствления всей общественной жизни.

Одной из важных предпосылок тоталитаризма является относительная бедность и монотонность, рутинность существования. Правовые идеи в таком государст­ве фокусируются вокруг поиска социального противника, причин, порож­дающих бедность, средств, искореняющих бедность.

Обязательным условием формирования предпосылок правовой идеоло­гии тоталитарного государства является также наличие общей националь­ной неудовлетворенности, которая сплотила бы большую часть общества, безразлично, какой по своей сути. Национализм зачастую является той платформой, которая обуславливает появление соответствующих правовых доктрин, а затем на их основе законов и иных потребных режиму правовых форм.

Большую роль при формировании правовой идеологии тоталитаризма играла политическая практика демагогии, лицемерия, двойных стандартов, нравственного разложения и вырождения.

С 1928 г. в России началось уменьшение сельского населения. С 1928 по 1939 гг. сельское население страны уменьшилось почти на 10 млн человек. К 1939 г. 32% населения СССР уже жило в городах.

Здесь следует обратить внимание на процесс фронтальной трансформа­ции социокультурной структуры аграрного общества в структуру индустри­ального общества. Он проходит через скрытую промежуточную фазу, кото­рая обусловлена разъединенностью, автономностью механизмов социаль­ного и культурного скачка, асинхронностью «внешних» и «внутренних» изменений в субъекте. В результате сначала образуется «полуфабрикат» — пограничный (маргинальный) слой. Маргинальность, как правило, характе­ризует низкий уровень правовой культуры или ее отсутствие как таковой. Главная характерная черта маргинального слоя — диспропорция между новым социальным статусом индивида (как рабочего, служащего, интелли­гента) и неадекватной культурно-правовой базой, которая должна обес­печивать его новые социальное поведение и деятельность. Уход из мира крестьянской народной культуры и неосвоенность профессиональной городской, выключенность из системы внешних коллективных регуляторов социального поведения и несформированность внутренних правовых, нрав­ственных императивов — коренные характеристики маргинального слоя.

Из сферы общественного сознания был насильственно изъят такой могущественный традиционный механизм нравственного поведения (кол­лективного) индивида, как церковь и религия.

Взамен этого новая идеология, активно устремившаяся к монополизму, стала последовательно насаждать приоритет коллективных форм правосо­знания, социального поведения, фактически полностью игнорируя нрав­ственный суверенитет личности. Так, в результате нового классообразования городское население, составлявшее в декабре 1926 г 18% населения страны, всего за 12 лет едва ли не удвоилось и достигло к январю 1939 г — 33%.

Приток новых горожан в индустриальные центры и отток «старых» горо­жан в систему ГУЛАГа резко увеличил социокультурные диспропорции городского населения. Культурные и культурно-правовые параметры основ­ных городских классов характеризовались следующими показателями: образование в объеме 7 лет, необходимое в условиях комплексной механи­зации производства, имели всего 8,4% занятых рабочих. Законченное выс­шее образование имелось всего у 8,1% занятых служащих и специалистов. Около половины (46%) лиц этой социальной категории работников преиму­щественно интеллектуального труда не имели образования даже в объеме неполной (7-летней) средней школы. Другими словами, общий культурный уровень маргинального слоя, составлявшего, по-видимому, в целом около 80% населения города, был чрезвычайно низок: 90% рабочего класса и близ­кая к этому величина служащих и специалистов не имели необходимого образования, не говоря уже о правовой культуре. Если говорить о молодежи, то в начале 1936 г. не окончивших начальное образование насчитывалось 29,8%, с начальным образованием — 41%, неполным средним — 24%.

Вот этот обширный маргинальный слой со своими специфическими интересами, мироощущением и поведением и влился в систему социально- политических отношений и правовой жизни общества в период тотальной исторической перестройки. Фактически сформировался «потребитель» государственно-правовой идеологии.

Решающим обстоятельством в этом процессе была победа маргинально­го слоя в среде партийной бюрократии и, главное, в высшем эшелоне поли­тической власти.

Непосредственным результатом социального и политического возобла­дания и победы маргинального слоя было утверждение приоритетности его интересов над правом закона в структуре общественных интересов. Отсюда ревизия и свертывание предшествующей программы межформационного перехода к социализму — ее подменила сталинская программа построения основ социализма. В ней предлагался иной вариант целенаправленного формирования правового поля: наличие диктата государства, отсутствие демократии как принципа, правовой произвол аппарата принуждения. Гегемония государства заменяла его суверенитет, сформировался механизм абсолютной идеологической монополии.

..Центром тоталитарной системы является вождь. Его фактическое поло­жение сакрализируется. Он объявляется самым мудрым, непогрешимым, справедливым, неустанно думающим о благе народа. Какое-либо критиче­ское отношение к нему пресекается. Обычно на эту роль выдвигаются харизматические личности.

На фоне этого происходит усиление мощи исполнительных органов, воз­никает всевластие номенклатуры, т.е. должностных лиц, назначение которых согласуется с высшими органами правящей партии или производится по их указанию. Номенклатура, бюрократия осуществляет власть в целях обогаще­ния, присвоения привилегий в образовательной, медицинской и иных соци­альных областях.

Возрастают дискреционные, т.е. законом не предусмотренные и неогра­ниченные полномочия, растет свобода усмотрения административных орга­нов. Особенно выделяется на фоне разросшихся исполнительных органов «силовой кулак», «силовая структура» (армия, полиция, органы безопасно­сти, прокуратура и т.п.), т.е. карательные органы.

При этом власть и народ мыс­лятся как единое неразделимое целое, актуальным становится народ в борь­бе против внутренних врагов, власть и народ против враждебного внешнего окружения. Все проникнуто покровительствующим и снисходительным отношением вождя к темным и забитым массам, нуждающимся в воспита­нии и перевоспитании.

Правовая идеология режима выражается также в том, что политический лидер сам определяет содержание и цели правовой доктрины любого мас­штаба: национального или международного. Он в течение суток может изменить свое решение, как это случилось летом 1939 г., когда советские люди неожиданно узнали, что нацистская Германия больше не является вра­гом социализма. Наоборот, ее система объявлялась лучшей, чем ложные демократии буржуазного Запада. Эта неожиданная интерпретация поддер­живалась в течение двух лет до вероломного нападения нацистской Германии на СССР.

В основе тоталитарной правовой идеологии — рассмотрение истории как закономерного движения к определенной цели (мировое господство, построение коммунизма и т.д.) с определением средств достижения этих целей. При этом зачастую внешне сама правовая доктрина выглядит «при­емлемо демократично».

Правовая доктрина тоталитарного режима допускает только одну правя­щую партию. Правящая партия объявляется ведущей силой общества, ее установки рассматриваются как священные догмы, как надконституционные положения. Конкурирующие идеи о социальном переустройстве обще­ства объявляются антинародными, направленными на подрыв устоев обще­ства, на разжигание социальной вражды. Партийная доктрина становится правовой, конституционной. Режим держится не на осно­ве законов, а при помощи партийных указов, распоряжений и инструкций. Поскольку «граждане» еще существуют, они суть только субъекты обязанно­стей (но не прав! не полномочий) и объекты распоряжений; или иначе: индивидуальные люди суть рабочие машины, носители страха и симулянты сочувственной лояльности. Это есть строй, в котором нет субъектов права, нет законов, нет правового государства. Все отмеченные предпосылки возникновения правовой идеологии тота­литаризма в большей или меньшей степени присутствовали и в Советском Союзе, и в фашистской Германии. И в СССР, и в Германии (с различными изменениями и поправками на эпоху) был низкий уровень потребления и скудные запросы огромного большинства населения.

Тоталитарная правовая идеология фундаментально обосновывает террор по отношению к населению. При этом репрессивный закон преподносится как воля общественного правосознания.

…Тоталитарный режим использует полицейский сыск, поощряет и широ­ко использует доносительство, сдабривая его «великой» идеей, например борьбой с врагами народа. Поиск и мнимые происки врагов становятся условием существования тоталитарного режима. Именно на «врагов» и «вредителей» списываются ошибки, экономические беды, обнищание насе­ления.

Власть реализуется через механизмы государства и представляет собой этатизм, т. е. вмешательство государства в экономическую и политическую жизнь страны, возведенное в высшую степень. Такая концентрация власти является автократией, для которой характерны: соединение исполнитель­ной и законодательной властей в одном лице при фактическом отсутствии независимой судебной власти.

Тоталитарное государство не могло и не может стать правовым, т.е. таким, где суд не был бы зависим от властей, а законы реально соблюдались. Такое государство просто немыслимо в условиях существования такой системы. Незыблемость суда и торжество законности неизбежно открывали путь появлению оппозиции.

…Милитаризация — также одна из основных характеристик тоталитарно­го режима. Идея о военной опасности, об «осажденной крепости» становит­ся необходимой для сплочения общества, для построения его по принципу военного лагеря. Тоталитарный режим агрессивен по своей сути, а агрессия помогает достичь сразу несколько целей: отвлечь народ от бедственного эко- 2011номического положения, обогатиться бюрократии, правящей элите, решить геополитические проблемы военным путем. Агрессия при тоталитарном режиме может питаться и идей мирового господства, мировой революции. Военно-промышленный комплекс, армия — основные опоры тоталитаризма.