Ты помнишь дворец великанов.»

 

 

Ты помнишь дворец великанов,

В бассейне серебряных рыб,

Аллеи высоких платанов

И башни из каменных глыб?

 

Как конь золотистый у башен,

Играя, вставая на дыбы,

И белый чепрак был украшен

Узорами тонкой резьбы?

 

Ты помнишь, у облачных впадин

С тобою нашли мы карниз,

Где звезды, как горсть виноградин,

Стремительно падали вниз?

 

Теперь, о скажи, не бледнея,

Теперь мы с тобою не те,

Быть может, сильней и смелее,

Но только чужие мечте.

 

У нас, как точеные, руки,

Красивы у нас имена,

Но мертвой, томительной скуке

Душа навсегда отдана.

 

И мы до сих пор не забыли,

Хоть нам и дано забывать,

То время, когда мы любили,

Когда мы умели летать.

 

СТАРИНА

 

 

Вот парк с пустынными опушками

Где сонных трав печальна зыбь,

Где поздно вечером с лягушками

Перекликаться любит выпь.

 

Вот дом, старинный и некрашеный,

В нем словно плавает туман;

В нем залы гулкие украшены

Изображением пейзан.

 

Мне суждено одну тоску нести,

Где дед раскладывал пасьянс

И где влюблялись тетки в юности

И танцевали контреданс.

 

И сердце мучится бездомное,

Что им владеет лишь одна

Такая скучная и темная,

Незолотая старина.

 

... Теперь бы кручи необорные,

Снега серебряных вершин,

Да тучи сизые и черные

Над гулким грохотом лавин!

 

Он поклялся в строгом храме...»

 

 

Он поклялся в строгом храме

Перед статуей Мадонны,

Что он будет верен даме,

Той, чьи взоры непреклонны.

 

И забыл о тайном браке,

Всюду ласки расточая,

Ночью был зарезан в драке

И пришел к преддверьям рая.

 

"Ты ль в Моем не клялся храме, —

Прозвучала речь Мадонны, —

Что ты будешь верен даме,

Той, чьи взоры непреклонны?

 

Отойди, не эти жатвы

Собирает Царь Небесный.

Кто нарушил слово клятвы, Гибнет, Богу неизвестный".

 

Но, печальный и упрямый,

Он припал к ногам Мадонны:

"Я нигде не встретил дамы,

Той, чьи взоры непреклонны".

 

ВОРОТА РАЯ

 

 

Не семью печатями алмазными

В Божий рай замкнулся вечный вход,

Он не манит блеском и соблазнами,

И его не ведает народ.

 

Это дверь в стене, давно заброшенной,

Камни, мох, и больше ничего,

Возле — нищий, словно гость непрошенный,

И ключи у пояса его.

 

Мимо едут рыцари и латники,

Трубный вой, бряцанье серебра,

И никто не взглянет на привратника,

Светлого апостола Петра.

 

Все мечтают: "Там, у Гроба Божия,

Двери рая вскроются для нас,

На горе Фаворе, у подножия,

Прозвенит обетованный час".

 

Так проходит медленное чудище,

Завывая, трубит звонкий рог,

И апостол Петр в дырявом рубище,

Словно нищий, бледен и убог.

 

ЗАВОДИ

 

Н. В. Анненской

 

 

Солнце скрылось на западе

За полями обетованными,

И стали тихие заводи

Синими и благоуханными.

 

Сонно дрогнул камыш,

Пролетела летучая мышь,

Рыба плеснулаеь в омуте...

... И направились к дому те,

У кого есть дом

С голубыми ставнями,

С креслами давними

И круглым чайным столом.

 

Я один остался на воздухе

Смотреть на сонную заводь,

Где днем так отрадно плавать,

А вечером плакать,

Потому что я люблю Тебя, Господи.

 

КЕНГУРУ

 

 

Утро девушки

 

Сон меня сегодня не разнежил,

Я проснулась рано поутру

И пошла, вдыхая воздух свежий,

Посмотреть ручного кенгуру.

 

Он срывал пучки смолистых игол,

Глупый, для чего-то их жевал,

И смешно, смешно ко мне запрыгал,

И еще смешнее закричал.

 

У него так неуклюжи ласки,

Но и я люблю ласкать его,

Чтоб его коричневые глазки

Мигом осветило торжество.

 

А потом, охвачена истомой,

Я мечтать уселась на скамью;

Что ж нейдет он, дальний, незнакомый,

Тот один, которого люблю!

 

Мысли так отчетливо ложатся,

Словно тени листьев поутру.

Я хочу к кому-нибудь ласкаться,

Как ко мне ласкался кенгуру.

 

МАЭСТРО

 

Н.Л. Сверчкову

 

 

В красном фраке с галунами,

Надушенный, встал маэстро,

Он рассыпал перед нами

Звуки легкие оркестра.

 

Звуки мчались и кричали,

Как виденья, как гиганты,

И метались в гулкой зале,

И роняли бриллианты.

 

К золотым сбегали рыбкам,

Что плескались там, в бассейне,

И по девичьим улыбкам

Плыли тише и лилейней.

 

Созидали башни храмам

Голубеющего рая

И ласкали плечи дамам,

Улыбаясь и играя.

 

А потом с веселой дрожью,

Закружившись вкруг оркестра,

Тихо падали к подножью

Надушенного маэстро.

 

ДОН-ЖУАН

 

 

Моя мечта надменна и проста:

Схватить весло, поставить ногу в стремя

И обмануть медлительное время,

Всегда лобзая новые уста;

 

А в старости принять завет Христа,

Потупить взор, посыпать пеплом темя

И взять на грудь спасающее бремя

Тяжелого железного креста!

 

И лишь когда средь оргии победной

Я вдруг опомнюсь, как лунатик бледный,

Испуганный в тиши своих путей,

 

Я вспоминаю, что, ненужный атом,

Я не имел от женщины детей

И никогда не звал мужчину братом..

 

ПОПУГАЙ

 

 

Я — попугай с Антильских островов,

Но я живу в квадратной келье мага.

Вокруг — реторты, глобусы, бумага,

И кашель старика, и бой часов.

 

Пусть в час заклятий, в вихре голосов

И в блеске глаз, мерцающих как шпага,

Ерошат крылья ужас и отвага

И я сражаюсь с призраками сов...

 

Пусть! Но едва под этот свод унылый

Войдет гадать о картах иль о милой

Распутник в раззолоченном плаще, —

 

Мне грезится корабль в тиши залива,

Я вспоминаю солнце... и вотще

Стремлюсь забыть, что тайна некрасива.

 

ЧИТАТЕЛЬ КНИГ

 

 

Читатель книг, и я хотел найти

Мой тихий рай в покорности сознанья,

Я их любил, те странные пути,

Где нет надежд и нет воспоминанья.

 

Неутомимо плыть ручьями строк,

В проливы глав вступать нетерпеливо

И наблюдать, как пенится поток,

И слушать гул идущего прилива!

 

Но вечером... О, как она страшна,

Ночная тень за шкафом, за киотом,

И маятник, недвижный как луна,

Что светит над мерцающим болотом!

 

У меня не живут цветы...»

 

 

У меня не живут цветы,

Красотой их на миг я обманут,

Постоят день, другой, и завянут,

У меня не живут цветы.

 

Да и птицы здесь не живут,

Только хохлятся скорбно и глухо,

А на утро — комочек из пуха...

Даже птицы здесь не живут.

 

Только книги в восемь рядов,

Молчаливые, грузные томы,

Сторожат вековые истомы,

Словно зубы в восемь рядов.

 

Мне продавший их букинист,

Помню, был и горбатым, и нищим...

... Торговал за проклятым кладбищем

Мне продавший их букинист.

 

ЭТО БЫЛО НЕ РАЗ

 

 

Это было не раз, это будет не раз

В нашей битве глухой и упорной:

Как всегда, от меня ты теперь отреклась,

Завтра, знаю, вернешься покорной.

 

Но зато не дивись, мой враждующий друг,

Враг мой, схваченный темной любовью,

Если стоны любви будут стонами мук,

Поцелуи — окрашены кровью.

 

МОЛИТВА

 

 

Солнце свирепое, солнце грозящее,

Бога, в пространствах идущего,

Лицо сумасшедшее,

 

Солнце, сожги настоящее

Во имя грядущего,

Но помилуй прошедшее!