Подробности проведения эксперимента

Испытуемые-заключенные круглосуточно находились в имитированной тюрьме в течение всего периода исследования. Они были произвольно распределены по три человека в каждую из трех камер; остальные, были запасными и ждали вызова, находясь у себя дома. Испытуемые - надзиратели работали по 8 часов сменами по три человека; они находились в тюремной обстановке только в течение своей рабочей смены, а все остальное время жили своей обычной жизнью.

Ролевые инструкции

Всем испытуемым сказали, что они совершенно случайным способом будут назначены либо на роль надзирателя, либо на роль заключенного, и все они добро вольно согласились играть любую из этих ролей за 15 долларов вдень в течение срока, не превышающего двух недель. Они заключили договор, гарантировавший им минимально достаточный рацион питания, одежду, жилье и медицинское обслуживание, а также денежное вознаграждение, а взамен подписали «намерение» исполнять предписанную им роль в течение всего эксперимента.

Из текста договора было ясно, что тем испытуемым, которые получат роли заключенных, следует ожидать, что во время тюремного заключения они будут находиться под надзором (они будут лишены или почти лишены права на уединение), а некоторые их основные гражданские права будут приостановлены, за исключением права не подвергаться физическому насилию. Они не получили никакой другой информации о том, чего им следует ожидать, или инструкции по поведению, соответствующему роли заключенного. Тем. кто на самом деле был назначен на эту роль, сообщили по телефону, чтобы они находились у себя дома в то воскресенье, когда должен был начаться эксперимент.

Испытуемые, назначенные на роли надзирателей, присутствовали на организационном собрании накануне дня поступления заключенных в тюрьму. Там они были представлены основным исследователям, «начальнику» тюрьмы

Глава I. Девиантология и изучение отклонений                                                                99

(автору) и студенту-старшекурснику, который был ассистентом исследователя и исполнял административную роль «смотрителя» тюрьмы. Испытуемым сообщили, что мы хотим попытаться имитировать тюремную обстановку, ограничиваясь лишь рамками практических и этических соображений. Перед ними была поставлена задача «поддерживать в тюрьме порядок на разумном уровне, необходимом для ее эффективного функционирования», но конкретные способы выполнения этих обязанностей в явной форме указаны не были. До их сведения был доведен тот факт, что хотя многие из чрезвычайных обстоятельств, с которыми они могут столкнуться, принципиально непредсказуемы (например, попытки побега заключенных), в их обязанности входит быть подготовленными к таким непредвиденным происшествиям и уметь надлежащим образом справляться с разнообразными ситуациями, которые могут возникнуть. Смотритель тюрьмы проинструктировал надзирателей, сообщив им детали административного характера, в том числе: рабочие смены, обязательное ежедневное составление отчетов о деятельности надзирателей и заключенных за смену, составление отчетов о «серьезных инцидентах», где подробно описываются необычные происшествия, и режим раздачи пищи, работы и отдыха заключенных. Чтобы эти испытуемые начали привыкать к своим ролям еще до того, как в тюрьме появится первый узник, надзиратели помогали на завершающем этапе подготовки тюремного комплекса — ставили койки в камеры, вешали на стены таблички, подготавливали казарму для надзирателей, передвигали мебель, бачки с охлажденной водой, холодильники и т. п.

Надзиратели в основном думали, что нас в первую очередь интересует исследование поведения заключенных. Но нас, конечно же, в такой же степени интересовало и влияние, которое окажет исполнение испытуемым роли тюремного надзирателя на его поведение и субъективное состояние.

Для того чтобы поведение надзирателей отражало их истинные реакции на экспериментальные тюремные ситуации, а не просто их способность выполнять инструкцию, им преднамеренно давали лишь минимальные указания по поводу того, каким должен быть надзиратель. Однако экспериментаторы в явной форме категорически запретили применение телесных наказаний и физического насилия и подчеркнули обязательность выполнения этого правила. Таким образом, с единственным, но заслуживающим упоминания исключением, роли надзирателей изначально были относительно неструктурированными и требовали от каждого из

1QQ Глава I. Девиантология и изучение отклонений

них деятельности, необходимой для взаимодействия с группой заключенных, а также с другими надзирателями и тюремным персоналом.

Форменная одежда

Чтобы у испытуемых возникло чувство обезличенности, для каждой группы была введена одинаковая форменная одежда. Форма надзирателей состояла из простых рубашек и брюк защитного цвета, им полагалось носить свисток, полицейскую дубинку (деревянную) и зеркальные темные очки, которые скрывали глаза. Форма заключенных состояла из свободного миткалевого балахона с идентификационным номером на груди и на спине, легкой цепи с замком на лодыжке, резиновых шлепанцев и колпака, сделанного из нейлонового чулка. Нижнего белья им не полагалось. Каждому заключенному выдали зубную щетку, мыло, мыльницу, полотенце и постельное белье. Брать с собой в камеру личные вещи не разрешалось.

Мы одели заключенных и надзирателей таким образом для того, что бы усилить групповую идентичность и ослабить индивидуальную уникальность внутри каждой из групп. Форма защитного цвета должна была придавать обстановке военизированный характер, а свисток и дубинка служили символами власти и силы. Фасон формы для заключенных был разработан не только для обезличивания заключенных, но и для того, чтобы унизить их и служить символом их зависимого и подчиненного положения. Цепь на ноге постоянно напоминала им (даже во сне, когда она ударяла по другой ноге) о враждебности окружающей среды. Благодаря сделанному из чулка колпаку стирались все различия, связанные с длиной и цветом волос или прической (в некоторых «настоящих» тюрьмах и в армии тот же эффект достигается бритьем головы). Из-за плохо сидевшей формы заключенные испытывали неловкость при движениях, поскольку эти «балахоны» были надеты на голое тело, заключенные были вынуждены принимать непривычные позы, больше походившие на женские, чем на мужские. Все это тоже было частью подавляющего личную волю процесса превращения в заключенного.