Пограничная служба в XVI в

Беспокойными соседями Российского государства оставались кочевые орды ногаев и крымских татар - эти разрозненные остатки Большой Орды. Если в отношениях с ногаями российское правительство после взятия Казани и Астрахани имело возможность политического манёвра, то крымские татары были постоянным, непримиримым и безжалостным противником. Политическая стабильность на южных границах России была невозможна: «Всем ходом истории Московское государство было поставлено перед необходимостью довести до конца борьбу с разрозненными частями «Большой Орды», некогда угнетавшей Русь» (Новосельский,1948, с. 10).

После Турецкого завоевания Крым постоянно занимал позицию на стороне противников России. Короткие передышки наступали тогда, когда Турция призывала своих вассалов на другой театр военных действий. Русские вынуждены были выкупать своих людей или откупаться» от татар. Как пишет Тунманн, русские и поляки отправляли ежегодно подарков на 100 тыс. рейсталеров (германская монета стоила 1,4 рублей золотом), но это мало помогало. Эти подарки назывались «поминками». Татары считали эти платежи законной данью. Большие средства шли на выкуп пленных, которых освободить удавалось далеко не всегда. В Москве, несмотря на возрастающий экономический потенциал и политический вес, крымские послы вели себя высокомерно, так как считали себя преемниками Золотой Орды. Между тем, экономическое положение Крымского полуострова ухудшалось: земледелие приживалось очень плохо, частыми были голодовки, прокормить себя государство было не в состоянии, хозяйство оставалось на примитивном уровне. Выгодное политическое положение, благоприятная для грабежей международная обстановка, вековая традиция жизни за счёт продажи полона, скудный экономический быт, эксплуатация местного оседлого нетатарского населения законсервировали общество крымцев, сделали невозможным его развитие. Россия вынуждена была решать свои внешние и внутриполитические задачи на фоне постоянной борьбы с татарами.

Кроме крымских татар постоянной угрозой были ногаи. Отдельные ногайские орды время от времени принимали русское подданство или выходили из него. В этой орде русские посланники имели несравненно большее влияние, чем в Крыму. Другая часть ногайцев имела более тесные связи с Крымом. Отношения Ногая с Крымским ханством за несколько сот лет не менялись: «Они находятся под властью Крымского хана, но их повиновение очень условно», следуют за ним в войнах, платят часть добычи, обязаны посылать четырёх мурз на праздник большого байрама, чтобы пожелать хану счастья и привезти подарки; «часто они соглашаются признать над собой власть назначенных им бегов, которые принадлежат большей частью к принцам крови. В остальном они делают, что хотят». (Тунманн, 1991, с. 46).

Под действием внешнеполитических обстоятельств Россия в первой половине XVI в. начала приводить в систему свои оборонительные мероприятия. Начались они с обороны непосредственно центра страны - строительства Заокской (Большой) черты. Засечные линии, или черты, состояли из валов, рвов, крепостей и засек - лесных завалов. Пограничники же базировались в окраинных городах, наиболее древний из них - Путивль. Сторожевые отряды достигли среднего течения Северского Донца уже в начале XVI в.

Немецкий дипломат, посетивший Россию в 1517 и 1526 гг., Сигизмунд Герберштейн тщательно собирал сведения и о самом государстве, и о его географии. В частности, его «Записки о Московии» содержат сведения о Подонье -Подонцовье в современное ему время. Он отмечал: «О жертвенниках Александра и Цезаря, о существовании которых в этих местах упоминают некоторые писатели, или об их развалинах я не мог узнать ничего верного ни от туземцев, ни от тех людей, которые часто бывали в этих местах. Также воины, которых князь каждый год посылает туда для разведывания и отражения татарских набегов, когда я спрашивал их об этом, отвечали, что они никогда не видали и не слыхали ничего такого. Однако они не отрицали, что около устьев малого Танаиса (Донца), в четырёх днях от Азова, близ места Великий Перевоз, у Святых гор, они видели статуи и какие-то мраморные и каменные изображения. А малый Танаис берет начало в северском княжестве, от чего называется СеверскимДонцом и в трёх днях выше Азова впадает в Танаис» (Герберштейн, 1866, с. 103).

Любознательный дипломат составил сразу несколько сведений о территории будущего Донбасса, относящихся к началу XVI в. Уже в то время существовало название местности - «Святые Горы», отмечен «Великий Перевоз», служивший переправой с Крымского на левый, Московский берег Донца. Также узнаём и о том, что великий князь Московский Василий Иванович в эту местность ежегодно посылал войска. В XVI в. Святые Горы неоднократно упоминаются в качестве сто рожевого поста Российского государства на его южных окраинах. В Патриаршей летописи под 1555 г. имеется следующее известие: «И как воеводы пришли верх Мжа и Коломака, и прибежал к ним сторож из Святых Гор, да станичник Лаврентий Колтовский товарища прислал с тем: царь крымский Донец перелез со многими людьми и идёт к Рязанским или Тульским Украинам» (ПСРЛ, т. 13, с. 256).

В середине XVI в. к Донцу уже ездят путивльские станичники, в 1571 г. экспедиция Михаила Тюфякина и Матвея Ржевского установила пограничные знаки, выбитые на дубах, на конечных точках русских станичных разъездов. В Поле эти знаки доходили до р. Айдар. Сторожевые оборонительные мероприятия разрабатывались правительством под влиянием сложившихся обстоятельств и зависели от конкретных военно-политических условий.

Татарский набег 1571 г. показал, что татары не ограничиваются разорением окраин, а стремятся захватить Москву. В 1571 г. состоялось совещание пограничников по поводу организации пограничной станичной и сторожевой охраны. Боярин М. Воротынский по «расспросу» (т.е. опросил знающих людей) составил роспись сторож, семь из которых располагались на Донце. Указывались географические ориентиры и расстояния между ними и сторожами. Для досмотра пунктов стоянки голов и сторожей была послана экспедиция. Она же устанавливала пограничные знаки. Роспись Донецких сторож по дозору М. Тюфякина и М. Ржевского отличается большей точностью, чем роспись М. Воротынского «по расспросу» (например, сторожа Бахмутовская от Святогорской отстоит скорее на полтора днища, чем н а полднища, днище - это день пути). Сторожевые заставы посылались ежегодно с 1 апреля до зимы (4-6 человек). Сторожа менялись каждые два месяца. Кроме пограничных застав учреждены были и дозорные подвижные отряды - «станицы». Они отпускались «на Поле» также с 1 апреля. Станицы (отряды 60-100 человек) посылались в дозор поочерёдно сроком на две недели. Они комплектовались из казаков и служилых людей Путивля и Рыльска. Приговоры М. Воротынского стали первым дошедшим до нашего времени воинским уставом в России.

Этот устав предписывал станичникам:

«А стояти сторожем на сторожах, с коней не сседая, перемежаясь, и ездити по урочищам, переменяясь:же направо и налево по два человека по наказам, каковы им наказы дадут воеводы. А станов им не делати, а огни класть и не в одном месте, не класть и дважды, а в коем месте кто полдневал и в том месте не ночевати, а в лесах им не становиться... и того береги накрепко, на которые государевы окраины воинские люди пойдут», а которые сторожи не дождавшися себе отмену, с сторожи сойдут... и тем сторожем быт и казненным смертью» (Акты Московского государства, т. I, с. 2).

Как видно из текста, сказывалась специфика борьбы именно со степным противником. Главной задачей сторожевой службы было оповещение войск, городов и сёл о продвижениях татарской конницы. Сложное время, наступившее для России н а рубеже XVI-XVII вв. открыло для татар все пути в глубь Российского государства. Существовавшие на Оке укрепления об ветшали, были сожжены многие города. Только в 1623 г. правительство восстановило пограничную службу оповещения, проведя реформу сторожевой и станичной службы.

Нападения татар происходили по древним сакмам (степным дорогам): Изюмской, Муравской, Кальмиусской. Каждая орда использовала свой путь. Муравская дорога проходила по водоразделу Днепра и Северского Донца и вела к Москве. У верховьев Сухого Торца и Самары от неё отделялась Изюмская сакма, которая у Изюмского «перелаза», т.е. брода, переходила Северский Донец. Дальше она снова соединялась с Муравской. Кальмиусская сакма, идя вдоль берега Азовского моря, переходила Донец между реками Красной и Айдаром. Кальмиусской дорогой обычно пользовались Малые ногаи и азовцы, они же протоптали так называемую «Новую Кальмиусскую дорогу•, которая пересекала Донец ближе к Дону.

Был ещё Ногайский путь, по которому ходили на Русь Большие ногаи. В трудное десятилетие 1607-1617 гг. оживлённо функционировали все пути вторжений. Последующие годы также были очень напряжёнными. Служба оповещения могла предупредить людей об опасности, но сами набеги всегда несли с собой горе и страдания. Горели дома и посевы, грабежи сопровождались убийствами и угоном несчастных людей в плен, продажа людей в рабство обогащала даже рядовых кочевников. Крупнейший рынок работорговли на Чёрном море находился в г. Кафе, современной Феодосии. Правительство вынуждено было выделять огромные суммы для выкупа людей из плена. Но вернуться могли не все. Поэтому строительство сплошных засечных черт в дальнейшем продолжилось.

Особенно серьёзную угрозу представляли нападения «большими людьми», когда орды вёл сам крымский хан (царь) или его дети (царевичи). Важными стратегическими центрами явились новые пограничные крепости, построенные в самом конце XVI в.: Воронеж, Курск, Белгород. Эти города могли выдержать многодневную осаду. Они должны были сделать жизнь людей в центральных уездах более безопасной, наладить более эффективную оборону, организовать своевременный отпор противнику. Городскими гарнизонами командовали воеводы, состав служилых людей был очень разнообразен. Значительное место, кроме собственно регулярных вооружённых сил, принадлежало городовым казакам.

Особенно большое значение для будущего Донбасса имело возведение на южной окраине Белгородской крепости. Как сообщалось, в конце 1593 г. царь Фёдор Иоаннович повелел для защиты от постоянных набегов крымских татар строить новые города-крепости на всех татарских путях от Донца до берегов Оки и заселить их людьми ратными, стрельцами и казаками. Белгородская крепость была построена к осени 1596 г. Строителями её были воеводы князья Михаил Ноздреватый и Андрей Волконский. Располагался Белгород на мысе Белой (меловой) горы, на правом берегу Северского Донца, омывающего город с востока. С юго-запада от крепости протекал ручей Ячнев (Ясенев) Колодезь. Белгород сразу стал центром большой округи. Не заселённая южная часть Белгородского уезда, называлась Донецкой волостью и имела юрты. Юрты были тем же, что и уходы (промысловые угодья, куда человек «уходил» на время). Всего в Донецкой волости известно 9 юртов, есть данные об их владельцах. В юртах занимались рыбалкой, охотой, бортничеством. Новопоселенцы изучали недра Донецкого бассейна. С начала XVII в. в районе современного Славянска добывали соль. «Промышлять» её в донецкие степи ездили охочие» люди из Валуек, Оскола, Ельца, Курска и других «Окраинных» городов России. Логичным продолжением политики укрепления границ крепостями было выдвижение одной из них ещё далее по течению Северского Донца, на самый юг Донецкой волости, где река Оскол впадает в реку Северский Донец. Эта крепость стала настоящими воротами в Среднее Подонцовье.