Дикое Поле» в XVI в. Экономический и социальный аспекты

ЛЕКЦИЯ. НА ЮЖНОЙ ОКРАИНЕ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА. ДОНБАСС В XVI-  ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII ВВ.

1. «Дикое Поле» в XVI в. Экономический и социальный аспекты.

2. Пограничная служба в XVI в.

3. Город Царев-Борисов – первая крепость на территории Среднего Подонцовья.

4. Начало солеварения и промыслов.

Дикое Поле» в XVI в. Экономический и социальный аспекты.

Колонизация южных рубежей России началась в XVI в. и окончательно завершилась в XVIII в. после завоевания Крыма. В научной литературе отмечалось наличие дискуссионного, но мало обсуждаемого вопроса о так называемой «Большой границе» — границе между двумя группами (европейскими и неевропейскими) человеческих цивилизаций. Применительно к рассматриваемой территории под «Большой границей» обычно понимают этно-контактную зону между христианским Западом и, сначала языческим, а потом мусульманским, Востоком. Однако феномен особой пограничной жизни характерен не только для упомянутого выше региона. «Большая граница позднесредневековой Украины — это не политическая граница, а две зоны военного влияния, вслед за которым, а иногда и впереди которого продвигалось народнохозяйственное использование земель, часто вопреки желаниям властей. Зоны только с середины XVII в. начали оформляться в качестве политических границ...». Думается, что эти слова вполне применимы и для общей характеристики ситуации, сложившейся в Днепро-Донской лесостепи, примыкавшей в XVI в. к южной окраине России. Таким образом, южную окраину России XVI в. вполне можно характеризовать как зону особых социальных условий, порубежье, на котором происходят этническая и социальная интеграция, что соответствует понятию «фронтир», введенному в оборот Ф. Дж. Тернером и уже достаточно активно использующемся не только в зарубежной, но и в российской историографии. Легко заметить, что наибольшее развитие в отечественной историографии концепция фронтира получила применительно к изучению процесса освоения Сибири, вместе с тем ситуация «подвижной границы» была характерна и для других направлений расширения государственной территории России, в том числе и для южного в XVI—XVII столетиях. Указанный подход представляется весьма перспективным для изучения истории колонизации Юга России в XVI столетии.

На южной окраине России в XVI-XVII вв. степная вольница сочеталась с возведением крепостей, ратной службой, занятиями промыслами. Особенность освоения степного пограничья заключалась в том, что первыми возникали города, и они же становились опорными пунктами для разрастания сельской округи. Колонизация российского порубежья в Среднем Подонцовье привела к созданию первых городов на территории будущего Донбасса. В 1663 г. в официальных бумагах российских приказов появляется упоминание о новой крепости в районе южной границы - города Маяцка. Новый город возник на «Крымской стороне» реки Северский Донец и сразу стал объектом нападений крымских и ногайских орд. Так, началась история современного села Маяки. Это был первый город на территории Донецкого края, чья история не прерывается до настоящего времени.

Новый город был построен на территории, которую в России называли «Поле». Он находился в местности, издревле принадлежащей евразийским степным империям. В начале XVI в. крымский хан одержал победу над последним владыкой Золотой Ордь1. Территория Подонцовья, принадлежавшая некогда ханам Золотой Орды, теперь стала местом выпаса скота для ногайских и крымских кочевых орд, а также удобным местом формирования татарских отрядов для нападений на русские поселения.

Именно в это время по отношению к правому и левому берегам Северского Донца начинают применять новые термины – Крымская сторона и Ногайская сторона (позже Московская сторона). Эти понятия просуществовали до самого конца XVПI в. Во второй половине XVIII в. немецкий учёный Тунманн, упоминая Северное Приазовье, отмечал: «Эта страна имела почти всегда одинаковую судьбу с крымской равниной и.жителей одних и тех же племён» (Тунманн, 1991, с. 45). Что произошло с местным оседлым населением, доподлинно не известно. Вероятнее всего, местное население отошло от занятий земледелием, ремеслом, потеряло свой скот и нашло приют в соседних государствах. Земледельцы отошли на север, жилища кочевников находились ближе, к прибрежной полосе на юге. Между территориями постоянного обитания земледельцев и скотоводов сформировались условия, благоприятные для занятий промысловой деятельностью.

Промыслы традиционно занимали значительное место в экономике населения Подонцовья. Северский Донец с его бассейном был богат разнообразными природными ресурсами. В опасное время они давали пропитание, а складчатый рельеф окраины Донецкого кряжа-укрытие и защиту. Недаром первые упоминания о наличии хозяйственной деятельности в районе Северского Донца постордынского времени - это свидетельства о промысловых владениях (юртах). Использование промысловых угодий носило сезонный характер. Именно с юртов начинается хозяйственное освоение Среднего Подонцовья и Пршровья, зафиксированное в письменных источниках. В связи с изменением политической ситуации в степи и на приграничных просторах, начиная с XVI в., Подонцовью всё больше внимания уделяется в делопроизводстве российских приказов. Для описания событий Раннего Нового времени на территории Донецкого края, как и на других южных окраинах Российского государства, больше подходит понятие «Пограничье" как территории, где влияние одного государства постепенно уменьшалось, одновременно усиливалось влияние другого.

Местность за чертой постоянного проживания земледельческого населения на южных окраинах страны в документах именуется «Поле». На «полевых» окраинах население занималось и сельским хозяйством, и промыслами. Дальше на юг от полевых окраин простиралось собственно «Поле», степная и лесостепная территория в междуречье Дона и Днепра, где не было возможности заниматься земледелием, зато периодически кочевал татарские орды. В широком смысле Поле заканчивалось там,где находились или появлялись постоянные поселения. Термин «Дикое Поле» для этой территории стали употреблять во второй половине XVI в. западноевропейские дипломаты и наёмники на русской службе, а также историки новейшего времени. Однако в те времена чаще употреблялись всё же другие эпитеты: «безмерные степи» (Скальковский, 1841, с. 8), «Огромные пустынные равнины» (Лавассер-де-Боплан, 2004, с. 15), в украинском варианте - «пустоширокие степи», «татарские степи» (Лiтопис Самовидця, 1971, с. 148). Русские люди для обозначения степных и лесостепных просторов использовали понятие «Поле», а «дикими полями» называли целинные или заброшенные наделы земли, которые давались за службу в придачу к обычным наделам в разных частях государства. «Дикие поля» были даже под Москвой.

Жители пограничных городов уже в первой половине XVI в. начали освоение Поля. В составе населения пограничных городов Юга России отмечено преобладание служилых людей. К служилому сословию относились служилые «по отечеству»: московские чины, городовые дворяне и дети боярские, которые несли личную поземельную повинность и служили за свой счёт. За службу получали поместья. Из них наименее обеспеченными землёй были дети боярские. В прошлом они несли обязательную службу, получая за это от князей, бояр, церкви поместья; в рассматриваемое время служили государству. Гарнизоны крепостей состояли из служилых людей и «по отечеству», и «по прибору».

Служилые «по прибору» формировались по правительственному набору из лично свободных крестьян и горожан. Одной из военно-служилых групп пограничных городов «по прибору» являлись казаки «государевой службы». Кроме них упоминаются стрельцы, пушкари, затинщики. Они получали денежное и хлебное жалованье и освобождались от государственных налогов и повинностей, в свободное время они занимались огородничеством, ремеслом, торговлей, промыслами.

В период Ливонской войны была введена практика расселения приборных служилых людей на вновь присоединённых территориях «на вечное житье». На границах селили «сведенцев» из других городов государства, часто уже состоящих на государственной службе, а также переведённых в службу из других категорий населения (из крестьян, детей боярских, иностранцев).

Сочетание промысловой деятельности в юртах со службой государству составляло особенность экономического положения служилого сословия Юга России. Они и составляли группу государевых людей, периодически находящихся в Поле - по служебным обязанностям, либо на промыслах. По донесению Путивльского воеводы Михайла Троекурова от 1546 г., в Поле выходили также жители южной и юго-восточной окраин Речи Посполитой, бывшего Киевского и Переяславского княжеств – «черкасцы» и «кияне». В польских документах того времени эти территории назывались «Украиной», поселения на них называли украинскими, а проживавшее население русским, русской же называлась церковь, народ именовали «Русь». Польскую власть местное население просило присылать приказы «руским писмом» (Iсторiя Украiни в документах"., т. III, 1941, с. 22). Более далёкие земли от Днепра, как, например, Волынь, «Украиной» не именовались. Правый берег Днепра ещё долго назывался русским в отличие от левого, получившего название «московский». Киевское воеводство быстро заселялось, и полевая окраина всё больше отдалялась от Киева, поэтому жители Киева в дальнейшем пропадают из донесений о событиях в Поле.

Черкасцы (черкасы), жители пограничного со степью города Черкасс на Правобережье Днепра, продолжали активно появляться на Поле. Слово «черкасы» для русских государевых людей в дальнейшем приобрело значение этнонима, так в России стали именовать выходцев из Литовско-Польского государства. В Речи Посполитой, государстве, объединившем в 1569 г. в своём составе Польшу, Литву и юго-западную часть территорий Древнерусского государства, государствообразующее начало принадлежало полякам. Литва имела только элементы автономии, а древнерусские земли попали в прямую зависимость от Польши и Литвы.

Переселение в Российское государство для несения службы групп или отдельных лиц черкасс территории Речи Посполитой было нередким. Фиксируются по документам такие категории черкас: запорожские, «послушные» и особая группа «непослушных» – воровские черкасы. Послушные черкасы служили на границах Российского государства и получали жалованье, воровские занимались разбоем на степных дорогах.

Донские и запорожские казаки относились к большой группе полуоседлого населения степных pек. На Дону жили донские казаки, в Поднепровье – запорожские, вслед за этими группами славянского промыслового населения появились и другие, они именовались по названию рек, где занимались промыслами. В конце XVI в. известны донецкие и оскольские казаки. Большую роль в освоении Поля сыграли городовые казаки, чьим основным занятием была служба в пограничных городах. Они относились к особому сословию и были иррегулярным войском на службе государства. Это означает, что в мирное время они могли вернуться к своим дворам. Они также были экономически и по роду службы тесно связаны с Полем. Гарнизоны всех пограничных городов имели в своём составе казацкие отряды. Ими часто пополняли отряды пограничников - станицы и сторожи.

В XVI в. контакты служилых людей и разных групп казачества на польских (находящихся на Поле) территориях были достаточно разнообразны и динамичны. Ещё более активными они стали в XVII в. Драматизм жизни на полевых окраинах определялся соседством с кочевыми народами.