Деяния Петра и Двенадцати Апостолов

А.Л. Хосроев, 1997

(текст восьми строк весьма поврежден, читаются лишь отдельные слова; рассказ идет от имени Петра)

[...] и в наших сердцах мы были единым сердцем: (ведь) мы согласились исполнить служение, к которому предназначил нас Господь, и заключили друг с другом договор.

Мы пошли к морю в надлежащее время, которое было указано Господом, обнаружили стоящий у берега корабль, готовый отшвартоваться, и заговорили с матросами этого корабля о том, не могли бы и мы отправиться с ними в плавание. Они проявили к нам великое человеколюбие, как это было устроено Господом. После же того, как мы поднялись на борт, мы отчалили и плыли день и ночь. Затем налетел на корабль ветер и пригнал нас к маленькому городу посреди моря. Я же, Петр, спросил о названии этого города у местных жителей, которые стояли на пристани. Ответил [один] из них: "[Название] этого [города Обиталище (?)], т.е. твердыня [...] [терпение]". И [вышел] [их] правитель [к пристани], [держа] пальмовую ветвь.

После же того, как мы с вещами сошли на берег, отправился я в [этот] город разузнать о месте, где мы могли бы остановиться. (И вот) вышел мне навстречу какой-то человек, одетый в льняную одежду и подпоясанный золотым поясом. Еще и платок был повязан на его груди, спускавшийся на его плечи и покрывавший его голову и руки. Не мог я отвести взгляда от этого человека, поскольку красив он был и видом, и статью. Четыре части его тела увидел я: стопы его ног, часть его груди, кисти его рук и его лицо. (Только) это смог я увидеть. И была в его левой руке книга в переплете наподобие (переплетов) [моих книг] (?), (а) в его правой руке посох из дерева стиракс. Его громкий голос разносился по городу, когда он выкрикивал: "Жемчужины! Жемчужины!".

Я, думая, что он житель этого города, обратился к нему: "Мой брат и мой друг!". [Он ответил] мне: "Ты [хорошо] сказал, [мой брат и мой] друг. Что ты хочешь от меня?". Я ответил ему: "[Я спрашиваю] у тебя о пристанище, я и мои братья, поскольку мы (здесь) пришельцы". Сказал он мне в ответ: "Потому я и обратился (к тебе) вначале (со словами: "мой брат и мой друг", что сам я, как и ты, пришелец здесь". Сказав это, он (снова) стал выкрикивать: "Жемчужины! Жемчужины!".

Услышали его голос богатые люди этого города: (одни) вышли (к нему) из своих потайных покоев, другие же (лишь) выглядывали из (дверей) своих домов, а третьи высовывались из верхних окон. И не увидели они ничего у него, потому что не было у него ни мешка на спине, ни котомки, поверх его одежды и платка, в которой мог бы находиться товар. Так из-за своей надменности они не распознали его. А он не открыл им себя. Они вернулись в свои дома, говоря: "Этот человек нас дурачит".

Но услышали нищие [этого города его голос и вышли] к [продавцу] жемчужин. [Сказали они ему]: "Возьми на себя такой труд и [покажи нам] жемчужину, чтобы мы только могли посмотреть на нее собственными глазами. Ведь мы [бедны] и нет у нас таких денег, чтобы заплатить за нее.

Но [покажи ее нам], чтобы мы смогли рассказать нашим товарищам что [мы видели] жемчужину своими глазами". Ответил он им: "Если только пожелаете, приходите в мой город, чтобы я смог не только показать ее вашим глазам, но и отдать ее вам бесплатно". Услышали же (эти слова) нищие того города и сказали: "Ведь мы попрошайки, и мы знаем, что не дают жемчужин попрошайкам, но обычно или хлеб, или деньги. И теперь (единственная) милость, которую мы хотим получить от тебя, это только, чтобы ты показал нам эту жемчужину. (Тогда) сможем мы смело сказать нашим товарищам, что мы своими глазами видели жемчужину, поскольку у нищих, особенно у таких попрошаек (как мы), таких жемчужин не бывает".

Ответил он им: "Если хотите, сами приходите в мой город, и я вам не только покажу ее, но и отдам ее бесплатно". Обрадовались эти нищие и попрошайки из-за [человека, который дает] бесплатно (текст первых шести строк весьма поврежден, читаются лишь отдельные слова, однако ясно, что речь идет о том, что кто-то из толпы спрашивает о трудности пути в этот город, Петр отвечает). Сказал он тому, кто отдает эту жемчужину: "Я хочу знать твое имя и насколько труден путь в этот город, ведь мы пришельцы (здесь) и слуги Бога (и) надлежит нам ревностно нести слово Бога в каждый город". Он ответил: "Если ты уж спрашиваешь о моем имени, то мое имя Литаргоил, которое переводится легкий как газель камень. Что же касается пути в тот город, о котором ты спросил меня, я покажу тебе его. Никто не сможет отправиться в этот путь, но только тот, кто откажется от всего, что он имеет, и кто будет поститься каждый день (на пути) от одного пристанища до другого, поскольку много разбойников и диких зверей на этом пути. Того, кто берет с собой в дорогу хлеб, черные псы убьют из-за этого хлеба. Того, кто наденет дорогую одежду этого мира, убьют разбойники [из-за этой] одежды. [Того, кто возьмет с собой] воду, [убьют] волки [из-за этой воды], поскольку они хотят пить. [Того, кто] будет заботиться о [мясе] или растительной пище, сожрут львы из-за этого мяса, а если избежит он львов, быки растерзают его из-за растительной пищи".

Когда сказал он мне это, вздохнул я в сердце своем, думая вслух: "О, сколь велики трудности этой дороги! Если бы только Иисус дал нам силы пройти ее!". Взглянул он на меня, поскольку лицо мое было печальным и я вздыхал, и сказал мне: "Что же ты вздыхаешь, если ты знаешь это имя Иисус и веришь в него? Он является великой силой, которая дает силу. Я и сам верю в Отца, который послал его". Я в ответ спросил его: "Что за название у места, т.е. у твоего города, в который ты отправляешься?". Сказал он мне: "Название моего города Девять ворот. Давайте воздадим хвалу Богу и позаботимся, чтобы десятые ворота стали главными". После этого удалился я от него в мире.

Когда я уже собирался позвать своих товарищей, увидел я валы и большие высокие стены, которые окружали город. Подивился я на эти огромные сооружения, которые я увидел. Увидел я (затем) сидящего старца и спросил его, действительно ли название этого города [Обиталище]. Он (первые восемь строк сильно повреждены, читаются лишь отдельные слова, однако ясно, что речь идет о диалоге Петра со стариком, который объясняет смысл названия города) Я [ответил]: "Справедливо [...] назвали его люди [...] из-за всякого, кто устоял в своих искушениях. Города населены, и из них выходит драгоценное царство, поскольку они твердо стоят среди лжи и трудностей бурь, чтобы таким образом город каждого, кто вынесет бремя своей веры, был населен и причислен к Царству небесному".

(После этого) поспешил я созвать своих товарищей, чтобы отправится в город, который указал нам Литаргоил. В единодушии веры отказались мы от всего, как он и сказал нам. Мы избежали разбойников, потому что не нашли они у нас одежды, мы избежали волков, потому что не нашли они у нас воды, которой хотели, мы избежали львов, потому что не нашли они у нас желания мяса, [мы избежали собак и быков, потому что не было у нас ни мяса, ни] растительной пищи. [И сошла на нас] великая радость, [поскольку мы пребывали в мире] нашего Господа. Мы остановились перед воротами и беседовали друг с другом не о суете этого мира, но пребывали в помыслах веры.

Когда же мы говорили о разбойниках с дороги, которых мы избежали, явился Литаргоил, изменив перед нами свой облик: (теперь) имел он вид врача, держа под мышкой ларец с лекарствами, и сопровождал его юный ученик, (также) несущий ящик, полный лекарств. А мы его не узнали. Сказал ему Петр: "Мы хотим, чтобы ты сделал нам доброе дело, поскольку мы чужестранцы, и отвел нас в дом Литаргоила, пока не стемнело". Ответил он: "От всей души покажу я вам его, но удивляюсь, откуда вы знаете этого хорошего человека? Ведь не открывает он себя первому встречному, потому что сам он - сын великого царя. Подождите немного, пока я не схожу и не исцелю одного человека, а затем вернусь". Он спешно ушел, но быстро вернулся. Обратился он к Петру: "Петр!". А Петр испугался, как он смог узнать, что его имя Петр. Ответил Петр Спасителю: "Откуда ты знаешь меня, ведь ты назвал мое имя?". Литаргоил ответил: "Я хочу спросить тебя, кто дал тебе это имя Петр?". Сказал тот ему: "Иисус Христос, Сын Бога живого, он дал мне это имя". (Тогда) сказал он ему: "Это я. Узнай меня, Петр!".

Развязал он одежду, которая была на нем и при помощи которой он изменил свой вид перед нами, и явился нам в своем истинном образе. Мы пали ниц на землю и поклонились ему. Мы, т.е. одиннадцать учеников. Он протянул свою руку и приказал нам подняться. Мы говорили с ним в смирении, и наши головы были склонены в благоговении, когда мы говорили: "Все, что пожелаешь, мы сделаем, но (только) дай нам силу, чтобы мы постоянно делали угодное тебе".

Он дал им врачебный ларец и ящик, который был в руке ученика, и заповедал им следующее: "Возвращайтесь в город, из которого вы пришли, который называется Обиталище. Пребывайте в терпении, уча этому всех, кто уверовал в мое имя, потому что я сам претерпел мучения за веру. Я дам вам ваше вознаграждение. Нищим этого города дайте то, в чем они нуждаются для жизни, пока не дам я им лучшее, т.е. то, о чем я сказал вам, что дам (это) бесплатно".

Сказал ему Петр в ответ: "Господи, ты научил нас отречься от этого мира и от всего, что в нем. Мы все оставили ради тебя. Лишь о пище на один единственный день заботимся мы теперь, где же мы сможем найти то, о чем ты просишь нас, чтобы мы дали нищим?". Возразил ему Господь: "О Петр, необходимо, чтобы ты понял притчу, которую я рассказал тебе! Разве ты не знаешь, что мое имя, которому ты поверил, больше любого богатства, а премудрость Бога дороже золота, серебра и драгоценных камней?". Он дал им ящик с лекарствами и прибавил: "(Ступайте и) лечите всех больных этого города, которые верят в мое имя".

Побоялся Петр возразить ему во второй раз. Дал он знак тому, кто был рядом, а это был Иоанн: "Ответь-ка ты на этот раз". Спросил (тогда) Иоанн: "Господи, мы боимся в твоем присутствии говорить много слов, но ведь ты просишь нас заниматься этим искусством, а мы не обучены быть врачами. Как же мы сможем лечить тела, как ты (только что) нам сказал?". Ответил он ему: "Верно сказал ты, Иоанн, ведь знаю я, что врачи этого мира лечат то, что принадлежит этому миру. Врачи же душ лечат то, что внутри. Так вот, излечи сначала тела, чтобы через здоровые силы их тела они уверовали в вас без лекарства этого мира, с тем, чтобы была у вас власть лечить и душевные болезни. Богачи же этого города посчитали даже ниже своего достоинства спросить меня, но наслаждались в своем богатстве и высокомерии. Поэтому с такими, как они, не ешьте в их домах и не водите с ними дружбы, чтобы их лицеприятие не заразило вас. Ведь многие в церквях испытывают особое уважение перед богатыми, поскольку и сами грешат, и другим дают пример поступать (также). Судите же их справедливо, чтобы ваше служение было прославлено, и чтобы мое имя было прославлено в церквях". Сказали ученики в ответ: "Да, воистину, именно это надлежит делать". Они пали ниц на землю и поклонились ему. Он приказал им подняться и удалился от них в мире. Аминь.

Деяния Петра и двенадцати апостолов.

Гром. Совершенный Ум

Дм. Алексеев, 2009

Гром, разум совершенный.

Я послана силой. И я пришла к думающим обо мне. И я найдена ищущими меня. Увидьте меня, думающие обо мне! И слушатели - слушайте обо мне! Ожидающие меня, примите меня к себе и не гоните меня со своих глаз. И не заставляйте свой голос ненавидеть меня и свой слух! Не становитесь незнающими меня нигде и никогда. Берегитесь, не становитесь незнающими меня!

Ибо я начало и конец; я ценная и ничтожная, я блудница и святая; я жена и дева; я мать и дочь; я члены своей матери; я бесплодна, и многочисленные мои дети; я та, чьих свадьбы многочисленны, и я не приняла мужа; я - роженица и нерожавшая; я - утешение в моих родах. Я невеста и жених; и мой муж - породивший меня; я мать своего отца; и сестра своего мужа; и он - мое порождение. Я - служанка того, кто приготовил меня; я госпожа своего порождения, он же - породивший меня до времени в [день] рождения, и он - мое порождение во времени, и моя сила от него. Я - жезл его силы в его детстве, [и] он - щит моей старости, и то, чего он желает, происходит со мной. Я - молчание непостижимое и мысль приснопоминаемая; я - звук многоголосый и слово многообразное. Я - произнесение моего имени.

За что, ненавидящие меня, вы любите меня? И ненавидите любящих меня? Отрекающиеся от меня, исповедуйте меня. И исповедующие меня, отрекитесь от меня! Говорящие правду обо мне лгут обо мне, и солгавшие обо мне говорят правду обо мне. Знающие меня, станьте незнающими меня! И не познавшие меня пусть познают меня!

Ибо я знание и незнание; я - стыд и дерзновение; я бесстыдна; я посрамлена; я - защита; я - страх; я война и мир. Обратите сердце ко мне, постыдной и великой!

Обратите сердце к моей нищете и моему богатству. Не превозноситесь надо мною, выброшенной на землю, [и] вы найдете меня среди грядущих. И не смотрите [на меня] в навозной куче, не уходите, не оставляйте меня выброшенной, и вы найдете меня в царстве. И не смотрите на меня, выброшенную осужденными, и в ничтожных местах не смейтесь надо мной и не сбрасывайте меня сурово к нуждаюшимся. Я же, я милосердна и я безжалостна.

Берегитесь, не ненавидьте моего послушания и не любите мое воздержание в моей слабости; не совлекайтесь меня, и вы не испугаетесь моей силы. Ибо почему вы презираете мой страх и проклинаете мое высокомерие? Я же - пребывающая во всех страхах и твердая в трепете. Я слаба и невредима в месте удовольствия. Я безумна и мудра.

Почему вы возненавидели меня в своих советах? (Потому), что я промолчу среди молчащих и явлю свое слово? За что вы возненавидели меня, эллины? (За то,) что я варвар среди [в]арваров? Ибо я премудрость эллинов и знание [варв]аров; я суд эллинам и варварам; [я] - имеющая множество подобий в Египте и не имеющая подобия среди варваров. Я - та, кого повсюду возненавидели и возлюбили повсюду; я - та, кого называют Жизнью, и вы назвали "смертью"; я - та, кого называют Законом, и вы назвали "беззаконием"; я - та, кого вы преследовали, и та, кого вы поймали. Я - та, кого вы расточили, и вы собрали меня. Я - та, перед кем вы устыдились, и вы стали бесстыдны передо мной. Я - та, кто не празднует, и я - та, чьи празднества многочисленны. Я, я безбожна, и я та, чей Бог велик. Я - то, что вы подумали обо мне, и вы унизили меня. Я - ненаученная, и научаются от меня. Я - та, кого вы презрели, и вы думаете обо мне. Я - та, от кого вы скрылись, и вы видимы для меня. И когда вы спрячетесь, я явлю себя сама, ведь [когда] вы [будете видимы], я сама [скроюсь] от вас. [...] в безумии [...].

Заберите меня [...] [понимание] посредством [скорби,] и вы примите меня [к себе] из понимания [со] скорбью, примите меня к себе из мест постыдных и в сокрушении, и украдите меня у благих. Даже в осуждении от стыда примите меня к себе бесстыдно, и бесстыдством и стыдом посрамляйте мои члены в себе, и вы приблизитесь ко мне. Знающие меня и знающие мои члены, поставьте великое в малых первых творениях, приблизьтесь к детству, и не ненавидьте его за то, что оно ничтожно и мало, и не возвращайте величий по частям из малостей, ибо малости познаются величиями.

Почему вы проклинаете меня и чтите меня? Вы изранили и вы помиловали. Не отделяйте меня от первых, тех, кого вы познали, [и не от]брасывайте ничего, [и вы не] возвратите ничего [из...] возвратить вас и [вы (?)] не знаете (?) его. Я, я знаю первых, и те, кто после них, знают меня.

Я - разум [совершенный] и покой [...]; я - знание моего поиска и находка для ищущих меня, и повеление для просящих меня, и сила сил в моем знании для вестников, посланных моим словом, и для богов среди богов моего совета. И всякий дух человеческий пребывает со мной, и женщины пребывают во мне. Я почитаемая и благословенная, и та, кого презрели в унижении. Я - мир, и война началась из-за меня; и я - странница и горожанка. Я - сущность, и я - не имеющая сущности.

Существующие благодаря общению со мной становятся незнающими меня, и пребывающие в моей сущности - знающие меня. Те, кто близок ко мне, стали незнающими меня, и далеки от меня те, кто познал меня. В день, когда я близка [к вам], [вы] далеки от [меня], [и] в день, когда я [далека] от [вас], [я близка] к вам.

Я [...] сердца; я [...] естества; я - [...] творения духов; [...] прошения душ. Я - власть и безвластие; я - соединение и расточение; я - прибежище, и я - изгнание. Я - подземная, и поднимаются ко мне. Я - суд и прощение. Я, я безгрешна, и корень греха - из меня. Я - похоть в зрении, и воздержание сердца пребывает во мне. Я - слух, внимающий каждому, со словом, которое невозможно уловить. Я немая, не говорящая, и велико мое многословие.

Слушайте меня легко и учитесь обо мне в труде. Я - провозглашающая, и меня выбрасывают на лицо земли. Я - приготовляющая хлеб и свой разум. Я - знание моего имени. Я взывающая и я слышащая. Я видима и [...] идти в [...] печать [...]. Я [...] оправдание [...]. Я - называемая Истиной, и неправда [...].

Вы чтите меня [...] и клевещете на [меня], побежденные! Судите их, пока они не осудили вас, поскольку судья и лицеприятие есть в вас. Если вы будете осуждены им, кто простит вас? Или, если вы будете прощены им, кто сможет уловить вас? Ведь ваше внутреннее это ваше внешнее, и изготовивший ваше внешнее образовал и ваше внутреннее. И то, что вы видите вне себя, вы видите внутри: это видимо, и это ваша одежда.

Слушайте меня, слушатели, и научитесь о моих словах. Знающие меня, я - слух, внимающий всем вещам; я - слово, которое неуловимо; я - имя звука и звук имени; я - знак письма и видимость пропуска, и я [...] свет [...] и [...] слушат[ель...] вас. Он [...] великой силы. И [...] не сдвинет имя. [...] сотворивший меня, я же произнесу его имя. Посмотрите же на его слова и все писания, которые исполнились. Итак, обратите сердце, слушатели, и вы сами, вестники и посланные, и духи, воскресшие из мертвых, ибо я пребываю одна, и нет того, кто будет судить меня.

Ведь много сладких видов пребывающих в грехах многих и невоздержанности со страстями постыдными и наслаждениях временных, и они захватывают их, пока они не отрезвятся и не войдут в место упокоения. И они найдут меня в месте том и будут жить, и уже не умрут.

 

М.К. Трофимова, 1989

Гром. Совершенный Ум.

Я послана Силой. И я пришла к тем, кто думает обо мне. И нашли меня среди тех, кто ищет меня. Смотрите на меня те, кто думает обо мне! Те, кто слушает, да слышат меня! Те, кто ждал меня, берите меня себе. И не гоните меня с ваших глаз! И не дайте, чтобы ваш голос ненавидел меня, ни ваш слух! Да не будет не знающего меня нигде и никогда! Берегитесь, не будьте не знающими меня!

Ибо я первая и последняя. Я почитаемая и презираемая. Я блудница и святая. Я жена и дева. Я мать и дочь. Я члены тела моей матери. Я неплодность, и есть множество ее сыновей. Я та, чьих браков множество, и я не была в замужестве. Я облегчающая роды и та, что не рожала. Я утешение в моих родовых муках. Я новобрачная и новобрачный. И мой муж тот, кто породил меня. Я мать моего отца и сестра моего мужа, и он мой отпрыск. Я раба того, кто приготовил меня. Я госпожа моего отпрыска. Но он тот, кто породил меня до времени в род рождения. И он мой отпрыск во времени, и моя сила от него. Я опора его силы в его детстве, [и] он посох моей старости. И что он желает, случается со мной. Я молчание, которое нельзя постичь, и мысль, которой вспомятований множество. Я глас, который многогласен, и слово, которое многовидно. Я изречение моего имени.

Почему те, кто ненавидит меня, вы, кто любит меня, и вы ненавидите тех, кто любит меня? Вы, кто отвергает меня, признаете меня! И вы, кто признает меня, отвергаете меня! И вы, кто говорит правду обо мне, лжете обо мне! И вы, кто солгал обо мне, говорите правду обо мне! Вы, кто знает меня, станете не знающими меня! И те, кто не знал меня, да познают они меня!

Ибо я знание и незнание. Я стыд и дерзость. Я бесстыдная, я скромная. Я твердость и я боязливость. Я война и мир. Почитайте меня! Я презираемое и великое.

Почитайте мою бедность и мое богатство! Не будьте ко мне высокомерны, когда я брошена на землю! И вы найдете меня среди идущих. И не смотрите на меня, (попранную) в кучу навоза, и не уходите и не оставляйте меня, когда я брошена. И вы найдете меня в царствии. И не смотрите на меня, когда я брошена среди тех, кто презираем, и в местах скудных, и не глумитесь надо мной. И не бросайте меня к тем, кто искалечен, в насилии. Я же, я милосердна и я немилосердна.

Берегитесь, не ненавидьте мое послушание и моей воздержанности не любите. В моей слабости не покидайте меня и не бойтесь моей силы. В самом деле, почему презираете вы мой страх и проклинаете мою гордыню? Но я та, кто во всяческих страхах, и жестокость в трепете. Я та, которая слаба, и я невредима в месте наслаждения. Я неразумна и я мудра.

Почему вы возненавидели меня в ваших советах? Потому что я буду молчать среди тех, кто молчит, и я явлюсь и скажу. И почему возненавидели меня вы, эллины? Потому что я варвар среди варваров? Ведь я мудрость эллинов и знание варваров. Я суд над эллинами и варварами. Я та, чей образ многочислен в Египте и чьего образа нет среди варваров. Я та, кого возненавидели повсюду и кого возлюбили повсюду. Я та, кого зовут "жизнь", и вы назвали "смерть". Я та, кого зовут "закон", и вы назвали "беззаконие". Я та, кого вы преследовали, и я та, кого вы схватили. Я та, кого вы рассеяли, и вы собрали меня. Я та, перед кем вы стыдились, и вы были бесстыдны передо мной. Я та, которая не празднует, и я та, чьих праздников множество. Я, я безбожна, и я, чьих богов множество. Я та, о которой вы подумали, и вы пренебрегли мною. Я немудрая, и мудрость получают от меня. Я та, которой вы пренебрегли, и вы думаете обо мне. Я та, от которой вы сокрылись, и вы открываетесь мне. Но когда вы скрываете себя, я сама откроюсь. Ибо [когда] вы откроетесь, я сама скроюсь от вас. Те, кто [...] через него [...] неразумное [...].

Возьмите у меня [знание] из печали [сердечной] и возьмите меня к себе из знания [и] печали [сердечной]. И возьмите меня к себе из мест презренных и из разорения. И награбьте в тех, какие хорошие, хотя бы презренно. От стыда возьмите меня к себе бесстыдно. И от бесстыдства и стыда унижайте мои члены в ваших. И идите ко мне те, кто знает меня и кто знает мои члены, и вы создадите великих в малых первых творениях. Идите к детству и не ненавидьте его, потому что оно ничтожное и малое. И не отвращайте великостей в частях от малостей, ибо познаваемы малости великостями.

Почему вы проклинаете меня и почему вы почитаете меня? Вы избили и вы сжалились. Не отделяйте меня от первых, которых вы [познали]. И не изгоняйте никого [и не] возвращайте никого [...] возвращайтесь [...] не [зна]ет его [...] то, что мне принадлежит [...]. Я знаю, я, [первых, и] те, кто после меня, они знают [меня].

Я же [совершенный] Ум и покой [...]. Я знание моего поиска и находка тех, кто ищет меня, и приказание тех, кто просит меня, и сила сил в моем знании ангелов, которые посланы по моему слову, и богов в их время (вар.: среди богов) по моему совету, и духов всех мужей, которые пребывают со мной, и жен, которые пребывают во мне. Я та, которая почитаема, и которой воздают славу, и которой пренебрегают с презрением. Я мир, и война произошла из-за меня. И я чужая и горожанка. Я сущность и то, что не есть сущность.

Те, кто произошел от сосуществования со мной, не знают меня. И те, кто в моей сущности, те знают меня. Те, кто близок мне, не знают меня. И те, кто далек от меня, те познали меня. В день, когда я близка [вам, я] далека от [вас. И] в день, когда я [далека] от вас, [я близка] вам.

Я [одеяние] сердец. [И я...] природы. Я [...] творение духа [и про]винность душ. [Я] захватывание и не [захватывание]. Я связь и развязывание. Я неподвижность и я развязывающее. Я нисходящее вниз и поднимаются ко мне. Я суд и оправдание. Я, я безгрешна, и корень греха произрастает из меня. Я вожделение для видения, и душевная сдержанность есть во мне. Я слух, который доступен каждому, и речь, которая не может быть схвачена. Я немая, которая не может говорить, и велико мое множество слов.

Слушайте меня в уступчивости и вы получите от меня учение в твердости. Я та, кто взывает (наземь), и бросают меня наземь. Я та, кто приготовила хлеб, и мой ум внутри. Я знание моих имен. Я та, кто взывает, и я та, кто слышит. Я явлюсь [и] иду в [...] природа [...] знак [...]. Я это [...] их защита [...]. Я та, которую называют "истина". И несправедливость [мое имя].

Вы почитаете меня и вы нашептываете против [меня]. [...] побеждающие их. Судите их, пока они не совершили суд над вами, ибо судья и пристрастие есть в вас. Если вы судимы этим, кто оправдает вас? Или если вы оправданы им, кто сможет схватить вас? Ибо ваше внутреннее есть ваше внешнее, и кто слепил внешнее ваше, придал форму вашему внутреннему. И то, что вы видите в вашем внешнем, вы видите в вашем внутреннем; это явлено и это ваше одеяние.

Слушайте меня, слушающие, и примите поучение моих слов, вы, кто знает меня! Я - это слух, который доступен каждому. Я речь, которая не может быть схвачена. Я имя голоса и голос имени. Я знак писания и проявленность разделения. И я [...] свет [...] и [...] слушающие [...] вам [...] великая сила. И [...] не поколеблет имени. [...] тому, кто создал меня. Я же, я произнесу его имя. Так смотрите на его слова и писания, которые исполнились. Так внимайте, слушающие, и вы также, ангелы, и те, кто послан, и духи, которые восстали от смерти. Ибо я то, что одно существует, и нет у меня никого, кто станет судить меня.

Ибо много привлекательных образов, которые существуют в многочисленных грехах, и необузданности (мн. ч.), и страстях постыдных, и наслаждениях преходящих, и они схватывают их (людей), пока те не станут трезвыми и не поспешат к своему месту упокоения. И они найдут меня в этом месте и будут жить и снова не умрут.

Достоверное Слово

Дм. Алексеев, 2010

[...] покоясь [...] на небе [...] в нем [...] некто явился [...] небес сокровенных [...] явлен, и пока не явились миры незримые, неизреченные, из которых вышла незримая душа праведности. Будучи единым членом, и единым телом, и единым духом, или пребывая в нисхождении, или пребывая в полноте, она не отделена от них, но они видят ее, и она созерцает их в слове незримом, которое в тайне принес ей ее жених. Он дал его ей, чтоб она ела его как пищу, и дал слово ее глазам как лекарство, чтобы она прозрела своим разумом и поняла своих сродников, и узнала о своем корне, чтобы она привилась к своей ветви, от которой она ушла, чтобы она приняла свое и оставила [естество?]

[...] как [...] у него есть [...] сын. Сыновья [...] воистину, [появившихся] из его семени, называют сыновей женщины своими братьями. Так и душа духовная: когда она была брошена в тело, она стала братом похоти, и ненависти, и зависти, и вещественной душой. И потому, что тело вышло из похоти, и похоть вышла из вещественной сущности, душа стала им братом.

Хотя сводные дети не могут унаследовать мужчине, но унаследуют своей собственной матери. И когда душа захочет унаследовать со сводными детьми, ведь имение внешних детей - это гордые страсти, удовольствия жизни, зависти, ненависти, легкомысленная болтовня, обвинения [...] ей [... блуд]. Он изгоняет [ее и бросает] в блудилище. Ведь [...] ей [... Она оставила] благоразумие, - ведь смерть и жизнь поставлены перед каждым, и то, чего они желают, они выбирают для себя, - и она окажется в великом пьянстве, в распутстве, ибо распутство - это вино. Она не вспоминает своих братьев и своего отца, ведь наслаждения и сладкие прибытки вводят ее в заблуждение.

Оставив знание, она оказалась в скотстве. Ведь неразумный пребывает в скотстве, не зная того, что следует говорить и не следует говорить. Сын же кроткий наследует своему отцу с удовольствием, и его отец радуется над ним, ибо каждый прославляет его из-за него, и он ищет еще способа приумножить то, что он получил. Ведь сводные дети [...]

[...] соединиться с [...]. Ведь если помысел [похоти] входит в человека девственного, он [уже] испорчен. И их обжорство не сможет соединиться со сдержанностью. Ибо когда солома смешивается с пшеницей, не солома портится, но пшеница, ведь пока они смешаны друг с другом, никто не купит пшеницу, но они будут заискивать к нему: "Отдай нам эту солому", - видя пшеницу, смешанную с ней, - пока не получат ее и не бросят вместе с прочей соломой, и солома эта смешается с прочим веществом. Но семя чистое сохраняют в надежном хранилище. Итак, все это мы сказали.

И до того, когда ничто еще не появилось, один Отец - Тот, Кто существует, когда миры в небесах еще не стали видимы, ни мир, который на земле, ни начала, ни власти, ни силы [...] явился [...] и [...] и ничто не существует без Его воли.

Он же, Отец, желая явить Свое богатство и Свою славу, установил великое состязание в этом мире, желая, чтобы явились участники состязания, и все борющиеся оставили возникшее и презрели его в знании вышнем, непостижимом, и бежали к Существующему.

И невежество борющихся с нами, будучи противниками, борющимися против нас, мы побеждаем своим знанием, провидя Непостижимого, из Которого мы вышли. И у нас нет ничего в этом мире, чтобы власть мира, возникшая, не удерживала нас в мирах, которые на небе, в которых пребывает вселенская смерть, и окружают ее частичные [...] мирской. Еще [мы] стали опозорены в мире, и нет нам заботы о них, когда они злословят нас, и забываем о них, когда они проклинают нас, стыдя нас в лицо.

Мы наблюдаем за ними и не говорим, ибо они делают свое дело. Мы же ходим в голоде и жажде, ожидая своей обители, места, которого ожидают наша жизнь и наша совесть. Мы не тянемся к возникшему, но отвращаемся от него, и сердца наши остаются у Существующего. Мы больны, слабы и страдаем, но великая крепость скрыта в нас.

Наша душа больна, ибо пребывает в доме нищеты, и вещество бьет ее по глазам, желая сделать слепой. Поэтому она следует за словом, она дает его своим глазам как лекарство, открывая их, отбрасывая [...] мысль [...] слепота в [...]. Затем еще, если он пребывает в невежестве, он весь мрак, и вещественный это. Так душа принимает слово постоянно, чтобы дать его своим глазам как лекарство, чтобы она прозрела, и свет ее покрыл врагов, воюющих с ней, и она ослепила их своим светом, и заключила их в своем присутствии, и сбросила их в бессонницу, и вознеслась своей мощью и своим жезлом.

Пока ее враги, посрамленные, наблюдают за ней, она восходит ввысь, в свою сокровищницу, в которой пребывает ее разум, и свое хранилище прочное, и ничто из возникшего не уловило ее, и она не приняла чуждого в свой дом. Ведь многие ее домочадцы борются против нее днем и ночью, не имея покоя ни днем, [ни] ночью, ибо их похоть обременяет их.

И поэтому мы не спим и не забываем о сетях, распростертых тайно, подстерегающих нас, чтобы уловить. Ведь если мы будем уловлены в одну сеть, она поглотит нас своей пастью, и вода потечет на нас, ударяя нас в лицо. И мы будем взяты вниз, в невод, и не сможем подняться из него, ибо воды высоко над нами, и они текут сверху вниз, погружая наше сердце в илистую трясину. И мы не сможем избавиться от них, ибо те, кто поймает нас, - людоеды, и они поглотят нас, радуясь, как рыбак, бросающий крючок в воду. Ведь он бросает множество видов пищи в воду, поскольку у каждой из рыб своя пища. Когда она чует ее, она следует за ее запахом, и когда она проглотит ее, ее уловляет крючок, скрытый внутри пищи, и насильно выносит из вод многих. И не сможет никто из людей поймать рыбу эту в водах многих, кроме как удочкой, которую сделал рыбак: благодаря пище он вытащил рыбу крючком.

Так и мы сами пребываем в мире сем как рыбы, противник же бдителен против нас, подстерегая нас, как рыбак, желая уловить нас, радуясь, что поглотит нас. Ведь [он бросает] перед нашими глазами множество пищи от мира сего, желая, чтобы мы захотели одной из них и попробовали только немножко, и он уловит нас своим тайным ядом, и вынесет нас из свободы, и заберет нас в рабство. Ведь если он уловит нас одной пищей, необходимо, чтобы мы захотели и остального, в конце же это становится пищей смерти.

И это пища, которой ловит нас дьявол. Сначала он бросает печаль в твое сердце, пока ты не опечалишься о мелочах этой жизни, и он не уловит <тебя> своими ядами. И после этого похоть одежды, чтобы ты хвалился собой в ней, и сребролюбие, похвальба, гордыня, зависть, завидующая другой зависти, красота телесная, мошенничество. Главные из них всех невежество и безделье.

И так все это противник подготавливает удобно, и раскладывает перед телом, желая, чтобы сердце души обратилось на одну из них, и топит ее, как крючок, насильно увлекая ее в невежество, обманывая ее, пока она не зачнет зло и не родит плоды вещества, и не станет жить в скверне, следуя за множеством похотей и корыстей, и сласть плотская не увлечет ее в невежество.

А душа, испробовавшая это, поняла, что страсти сладкие временны. Получив знание о зле, она унеслась от них и появилась в новой жизни. После этого она презирает эту временную жизнь и ищет пищи, которая заберет ее в Жизнь, и оставляет пищу коварства, и получает знание о своем свете. Она идет, совлекаясь мира сего, и ее одежда истинная облекает ее изнутри, и ее одеяние брачное надето на нее в красоте сердца, а не в превозношении плоти. Она получает знание о своей глубине и входит в свое жилище, и ее пастырь стоит в дверях. Взамен всех позоров и бесчестий, которые она приняла в мире сем, она получает мириаду раз милость и славу.

Она отдала тело тем, кто дал его ей, и они посрамлены, и торговцы телами сидят, плача, ибо они не смогли нажиться на этом теле и не нашли никакого дела, кроме этого. Они предприняли великие труды, пока не изготовили тело для этой души, желая низложить незримую душу. Они были посрамлены в своем деле; они потеряли то, ради чего трудились. Они не поняли, что у нее духовное, незримое тело. Думая: "Мы ее пастырь, пасущий ее", - они не поняли, что она знает иной путь, скрытый от них, о котором ее истинный пастырь научил ее в знании.

Эти же, невежественные, не ищут Бога и не разыскивают своей обители, пребывающей в покое, но ходят в скотстве. Они намного хуже язычников, ибо, во-первых, они не разыскивают Бога, поскольку их ожесточение влечет их к беспощадности, чтобы они творили ее. И еще, если они находят иного, спрашивающего о своем спасении, их ожесточение действует против этого человека, и, если он не замолчит, спрашивая, они убивают его своей беспощадностью, думая, что делают добро для себя.

Впрочем, это сыны дьявола. Ибо даже язычники дают милостыню и знают, что Бог, Который в небесах, существует - Отец всего, превосходящий их идолов, которым они поклоняются, но они не слышали слова, чтобы разыскивать Его пути. Так и человек безрассудный слышит призыв, но остается незнающим о месте, в которое его призывают. И он не спросил во время проповеди: "В каком месте храм, в который я войду поклониться своей надежде?", - Из-за своего безрассудства он намного хуже язычника, ведь язычники знают дорогу в свой тленный каменный храм и поклоняются своему идолу, и их сердца пребывают на нем, ибо он - их надежда. Безрассудному же слово было проповедано, научая его: "Ищи и разыскивай пути, по которым ты пойдешь, и нет иного дела, благого, как это дело", - чтобы, поскольку сущность ожесточения поражает его разум с действием невежества и божеством заблуждения, и они не позволяют его разуму подняться, - чтобы он утрудился, разыскивая и познавая свою надежду.

Душа же разумная потрудилась, вопрошая. Она получила знание о Боге, она мучилась, разыскивая, страдая в теле, направляя свои стопы к благовестникам, получая знание о Неисследимом. Она нашла свой восток, упокоилась в Покоящемся, возлегла в брачном чертоге, вкусила от пиршества, которого алкала, приняла от бессмертной пищи, нашла Того, Кого искала. Она упокоилась от своих трудов, и Свет, сияющий над ней, не заходит, - Тот, Которому принадлежат слава, власть и откровение во веки веков. Аминь.

Достоверное Слово.

 

А.Л. Хосроев, 1991

[...] на небе [...] в нем [...] каждый является [...] скрытые небеса [...] явиться, и [до того как] явились невидимые, невыразимые миры. Невидимая душа праведности вышла из них, становясь причастной и телу, и духу. Находится ли она внизу, или в Плероме, она от них неотделима, но они видят ее, и она смотрит на них в невидимом Логосе. Ее жених тайно принес его и дал ей, чтобы она ела его, как пищу и он дал Логос ее глазам как лекарство, чтобы она прозрела своим умом и постигла своих родственников и получила знание о своем происхождении с тем, чтобы она прилепилась к своей ветви из которой вышла сначала, чтобы она получила то, что ей принадлежит, и оставила материю.

[...] причем он [находится] [...] имея [...] сыновья. Сыновья [...] воистину те, которые [произошли] из его семени, называют сыновей женщины "наши братья". Таким образом и духовная душа, когда была брошена в тело, стала братом желания, ненависти и зависти и материальной душой, так как ведь тело вышло из желания, а желание произошло из материальной сущности. Поэтому душа стала для них братом.

И хотя они внешние дети, не имеющие силы унаследовать от мужского, они смогут унаследовать только от своей матери. Ибо когда душа пожелает унаследовать с внешними детьми - ибо имущество этих внешних детей - это страсти гордые, удовольствия жизни, ненавистная зависть, тщеславие, пустословие обвинения [...] ей [...] он отвергает [...] [и бросает] ее в дом блуда [...] ибо ей [распут]ство [и она оставила] умеренность. Ибо смерть и жизнь находятся перед каждым: ведь то, что они пожелают из этих двух, то они и выберут себе. Что касается ее, она теперь окажется в пьянстве и распутстве. Ибо вино - это распутство. Поэтому она не вспоминает своих братьев и своего отца, ведь удовольствие и сладкие выгоды обманывают ее.

Так как она оставила знание, она оказалась в скотстве. Ибо неразумный пребывает в скотстве, не зная, что подобает говорить, а что говорить не подобает. Благоразумный же сын наследует от своего отца с удовольствием, а его отец радуется на него, потому что через него он получает почет от каждого, в то время как тот (сын) ищет способ удвоить то, что он получил. Ибо внешние дети [...]

[...] смешать с [...] ибо мысль желания если входит в девственного человека, он [уже] осквернился. И их обжорство не может соединяться с умеренностью. Ибо если солома смешана с пшеницей, не солома осквернится, но пшеница, ибо, поскольку они смешаны друг с другом, никто не купит {ее} пшеницу, поскольку она стала нечистой. Но они будут прельщать его: "Отдай нам эту солому", видя пшеницу, смешанную с ней; до тех пор, пока не возьмут ее и не бросят ее со всякой другой соломой, и эта солома смешается со всеми прочими отходами. А чистое семя сберегается в надежных закромах. Итак, мы сказали все это.

И прежде всего, пока еще ничего не было, был один Отец, который существовал до того, как миры, которые на небесах, явились, (когда еще не было) ни мира, который на земле, ни начальства, ни власти, ни силы [...] явиться [...] Ничто не возникло помимо его воли.

Итак, он Отец, желающий явить свое богатство и свою славу. Он устроил это великое состязание в этом мире, желая, чтобы явились участники состязания, чтобы все сражающиеся оставили то, что возникло (во времени), и стали презирать это в возвышенном, недостижимом знании и устремились к тому, который существует (вечно).

И те, которые сражаются с нами, будучи противниками, сражаясь против нас, мы побеждаем их незнание нашим знанием, поскольку мы уже узнали недостижимого, от которого мы вышли. У нас нет ничего в этом мире, чтобы не удержала нас власть мира, возникшая в мирах, которые на небе. В них существует всеобщая смерть, причем отдельные [...] окружают ее. [...] относящиеся к миру [...] [мы] стыдимся [...] мир, не обращая внимания на них, когда они ругают нас, и пропускаем мимо ушей, когда они поносят нас, стыдя нас в лицо, - мы смотрим на них и не говорим. Ибо они делают свое дело. А мы идем в голоде и жажде, устремляя взор на наше место обитания, место, которого взыскует наш образ жизни и наша совесть, причем мы не прилепляемся к тому, что произошло, но отвращаемся от этого, и наши сердца покоятся на том, что существует, и хотя мы больны, немощны и утруждены, но великая сила скрыта в нас.

Наша душа больна, так как она находится в доме нищеты (т.е. в теле), причем материя ранит ее в глаза, желая сделать ее слепой. Поэтому она устремляется за логосом и дает его своим глазам, как целебное средство, открывая их и отбрасывая прочь. [...] слепо[та] в [...] после этого, [если] этот пребывает в незнании, он весь - темнота и материальный. Так и душа [принимает] логос каждый час, чтобы дать его своим глазам как целебное средство, чтобы она смогла прозреть и чтобы ее свет сокрыл врагов, которые воюют с ней, и чтобы она сделала их слепыми своим светом и заперла их своим присутствием и вовлекла их в бессонницу и чтобы она уверенно действовала своей силой и своим скипетром.

В то время как ее враги взирают, устыженные, на нее, она устремляется к небу, в свою сокровищницу, в которой обитает ее ум, и в свое надежное хранилище, поскольку ничто из того, что произошло, не захватило ее, и она не взяла чужого в свой дом. Ибо многочисленны рожденные в ее доме, сражающиеся против нее и день и ночь, не зная отдыха ни днем ни ночью, так как их желание мучает их.

Поэтому мы теперь не спим и не забываем о сетях, которые скрыто распростерты, готовые схватить нас. Ибо если нас поймают в одну сеть, она затянет нас в свою пасть, причем вода польется на нас, устремляясь нам в лицо, и мы будем взяты неводом вниз и не сможем вырваться из него, потому что над нами много воды, истекающей сверху вниз, погружая наше сердце в яму грязи. И мы не сможем освободиться от них: ибо те, кто схватит нас и проглотит, - людоеды, радующиеся, как рыбак, бросающий в воду крючок. Ибо он бросает разные приманки в воду, так как ведь каждая рыба имеет свою пищу. Когда она учует ее, она устремляется на ее запах. А когда она начинает есть ее, крючок, скрытый внутри приманки, хватает ее и с силой выносит из глубины: ведь ни одному человеку невозможно схватить эту рыбу на глубине кроме как хитростью, которую применил рыбак: при помощи приманки он подцепил рыбу на крючок.

Точно также и мы пребываем в этом мире как рыбы. А противник бодрствует, (замышляя) против нас, ища нас, как рыбак, желая поймать нас и радуясь, что может нас проглотить. Ибо он проносит перед нашими глазами множество пищи, принадлежащей этому миру, и хочет, чтобы мы возжелали одну из них, и попробовали только немного, чтобы он схватил нас при помощи своего скрытого зелья и вырвал нас из свободы и забрал нас в рабство. Ибо если он схватит нас какой-то одной приманкой, ведь неизбежно, чтобы он пожелал и остальное. Таким образом, наконец, это становится пищей смерти.

Но это - приманки, на которые дьявол ловит нас. Сначала он роняет печаль в твое сердце до тех пор, пока ты не начнешь мучиться какой-нибудь мелочью этой жизни и пока он не схватит нас своим зельем, а после этого [внушит] страстное стремление к одежде, чтобы ты гордился собой в ней, и любовь к деньгам, гордость, высокомерие, зависть, которая завидует другой зависти, красоту тела, мошенничество, а более всего этого - незнание и беспечность.

Эти все (приманки) противник таким образом искусно подготавливает и раскладывает перед телом, желая, чтобы сердце души обратилось к одной из них, и (наконец) топит ее (душу). Как крючком, он насильно тянет ее в незнание, обманывая ее до тех пор, пока она не забеременеет злом и не породит плоды материи и не будет жить в скверне, устремляясь за многими желаниями и корыстями, причем плотская сладость влечет ее в незнание.

А душа, которая попробовала это, поняла, что сладкие страсти - скоротечны. Она получила знание о зле. Она удалилась от них и стала жить по-новому. После этого она презирает эту жизнь, поскольку она преходяща, и взыскует пищи которая возьмет ее в жизнь, и оставляет она ложную пищу, и получает знание своего света. Она шествует, снимая с себя этот мир, а ее истинная одежда облачает ее изнутри, причем ее брачное одеяние надето на нее в красоте сердца, а не в гордости плоти. И она познает свою глубину и устремляется к своему двору, причем ее пастырь стоит у двери. За все посрамления и удары, которые она получила в этом мире взамен получает она десять тысяч раз благодать и славу.

Она дала тело тем, которые дали его ей, и они были устыжены, причем торговцы тел сидят и плачут, потому что не смогли пустить в оборот это тело и не нашли взамен этого никакого товара. Они переносили великие мучения, пока создавали тело этой души, желая бросить вниз невидимую душу, и теперь они устыдились своего деяния. Они потеряли того, для кого они претерпевали мучения. Они не поняли, что у нее духовное, невидимое тело, думая: "Мы ее пастырь, который пасет ее". Но они не поняли, что она знает другой путь, который скрыт от них, тот, которому научил ее пастырь ее истинный в знании.

А те, которые являются незнающими, не ищут Бога, не стремятся узнать свое место обитания, которое находится в покое, но пребывают в скотстве. Они хуже язычников прежде всего потому, что не стремятся узнать о Боге, ибо их жестокосердие - это то, что вынуждает их совершать жестокость. И опять, если они находят еще кого-нибудь, который ищет свое спасение, их жестокосердие направляется на этого человека. Но если он не перестает искать, они убивают его своей жестокостью, думая, что совершили для себя доброе дело.

Однако они - дети дьявола. Ибо даже язычники совершают милосердие и знают, что Бог, который на небесах пребывает, Отец всего, причем он выше их идолов, которых они почитают. Но они не услышали слово, чтобы они стали стремиться узнать его пути. Точно также неразумный человек слышит призыв, но не знает места, откуда его позвали. И он не спрашивал во время проповеди: "В каком месте храм, в который мне нужно идти, чтобы поклоняться в нем моей надежде?". Из-за своего неразумия он хуже, чем язычник, ибо язычники знают путь, чтобы идти к своему каменному храму, который погибнет, и они почитают своего кумира, причем их сердце обращено к нему, так как он - их надежда. А этому неразумному было возвещено слово, наставляющее его: "Ищи и стремись узнать пути, по которым тебе следует идти, ибо нет ничего лучше этого", (было возвещено), чтобы сущность жестокосердия поразила его ум вместе с действием незнания и демоном заблуждения. Они не дают его уму подняться наверх, чтобы он мучился ища свою надежду и узнавая о ней.

А душа разумная мучилась, ища, и получила знание Бога. Она трудилась, стремясь узнать, будучи несчастной в теле, направляя свои шаги за евангелистами, получая знание о Недостижимом. Она обрела свое восхождение и успокоилась в том, который (сам) находится в покое. Она простерлась в брачном чертоге. Она вкусила от пиршества, которого алкала. Она взяла бессмертной пищи. Она нашла то, что искала. Она получила отдых от своих трудов, причем свет, который светит на нее, не преходящ, тот, которому принадлежит слава, сила и откровение во веки веков. Аминь.

Подлинное учение.