Поэтизация русской старины. Виктор Васнецов, Михаил Нестеров

Виктор Михайлович Васнецов(1848—1926), по картинам которого многие до сих пор представляют себе персонажей русских сказок и былин, как будто самой судьбой был предназначен для этой роли. Он происходил из за­поведной глубины России: родился в Вятской губернии и в Вятке про­вёл детство — среди подлинно рус­ской природы и живого фольклора. Его отец был сельским священни­ком, а религиозная среда прочно со­храняла традиционные мировоз­зрение и уклад жизни.

Когда Васнецов учился в Петер­бурге (сначала в Рисовальной шко­ле, потом в Академии художеств), он много раз иллюстрировал книги. Эта работа оказалась для него необычайно полезной. То Васнецо­ву попадается книга об Оружейной палате — и художник, сделав точные изображения старинного оружия, приобретает глубокие познания в этой области, то он иллюстрирует сказки в народном духе — и получа­ется как бы первая репетиция буду­щих картин.

Однако общее течение совре­менной художественной жизни не благоприятствовало сказочным сюжетам. В искусстве царил быто­вой жанр, и ранние работы Васнецо­ва были именно такими.

Известность художнику принес­ла картина «После побоища Игоря Святославича с половцами» (1880 г.). Необычен и смел сам её замысел: по­казать не события, а образ, суть «Слова о полку Игореве». Половцы победили, и дерущиеся за мертвечи­ну стервятники не дают забыть о страшной цене, которую запла­тило русское воинство. Но павшие не выглядят побеждёнными. Спокой­ная мощь видна в фигуре богатыря в левой части картины; прекрас­ный юноша со стрелой в груди как будто спит, почти иконописное ли­цо его спокойно и сосредоточенно.

Критика и публика встретили эту картину неодобрительно: очень мно­гое было в ней непривычно. К тому же перемена творческого облика Васнецова казалась нелепой причу­дой. Однако художник уже нашёл свою тему в искусстве и бросать её не собирался. За первой картиной последовали полотна «Алёнушка» (1881 г.), «Витязь на распутье» (1882 г.), «Иван-царевич на сером волке» (1889 г.) и др.

Самое знаменитое произведение Васнецова — «Богатыри» (1881 — 1898 гг.). Любой зритель свободно назовёт всех троих по именам, а ведь это совсем не иллюстрация к из­вестному сюжету (в былинах Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович действуют чаще всего по­рознь). Однако ни у кого не возника­ет сомнения, что в центре — Илья Муромец. Он воплощает силу, исто­ки которой — в русской земле.

У Ильи с руки свисает палица, Добрыня Никитич держится за меч. Палица у древних воинов предна­значалась только для смертельной схватки, меч же не просто оружие, а древний символ доблести и чести. Силы у Добрыни, наверное, меньше, чем у Ильи, однако в нём есть то, что в старину называли «вежеством»: душевная ясность, благородство. У Алёши Поповича в руках лук — не богатырское оружие: из него уби­вают не в рукопашном бою, а на рас­стоянии. И смотрит он искоса: такой хитростью не побрезгует и добычи не упустит. Васнецов настолько глу­боко проник в дух русских былин, что сейчас трудно представить бо­гатырей по-другому.

Заслуга Васнецова заключается в том, что он напомнил ещё об одной задаче живописи: искусство должно украшать, делать поэтичным мир во­круг человека. Он вернул живопис­ным полотнам многоцветность, кото­рая у других передвижников порой исчезала за серо-коричневой гам­мой грязных трущоб и нищенских лохмотьев. Его матовые тона и при­глушённые цветовые пятна, декора­тивность и связанная с фольклором символика оказали влияние на ху­дожников русского модерна.

Михаил Васильевич Нестеров (1862-1942) ро­дился в Уфе в купеческой семье; по­лучил образование в Московском училище живописи, ваяния и зодче­ства и в Петербургской академии художеств.

Ранние произведения Нестерова, считавшего себя учеником В. Г. Перо­ва и В. Е. Маковского, выполнены на исторические сюжеты в реалистиче­ской манере передвижников. Но вскоре в его творчестве наступил резкий перелом. Отныне художник стремился передать тоску по утра­ченному, несбыточному, воплотить тему мятущейся души, готовой скрыться от мирских треволнений за стенами монастыря, и, наконец, тему уединения, душевного покоя, рас­крыть которую мастеру помогал лирический русский пейзаж. Сам Нестеров называл направление, в ко­тором работал, «опоэтизированным реализмом». Уходя в мир чувств, он искал свой идеал в глубоко и искрен­не верующих людях прошлого.

«Видение отроку Варфоломею» (1889—1890 гг.) — центральное про­изведение Нестерова. В его основу лёг эпизод из жития преподобного Сергия Радонежского — одного из самых почитаемых святых на Руси, основателя Троице-Сергиевой лав­ры. Мальчик-пастушок Варфоломей (будущий Сергий) потерял жеребят в лесу. Отправившись на поиски, он забрёл в пустынное место и встре­тил незнакомого старца-священни­ка. Тот дал отроку кусочек просфо­ры и вместе с ним — тягу к учению и просветлению.

В стилистике картины отчётливо проступают признаки националь­ного варианта модерна. Местом действия служит реальный средне­русский пейзаж в окрестностях Аб­рамцева. Через природу художник пытался донести настроение созер­цательности и умиротворения.

Это полотно открывало так на­зываемый «Сергиевский цикл», в который ещё вошли «Юность пре­подобного Сергия» (1892—1897 гг.). «Труды Сергия Радонежского» (1896—1897 гг.), «Преподобный Сер­гий Радонежский» (1899 г.).

Одновременно мастер запечат­лел образы монахов и пустынни­ков, старцев-отшельников, мечтате­лей и печальных девушек. Все они предстают на фоне неброских рус­ских пейзажей. Природа на карти­нах Нестерова всегда тиха и спо­койна. Здесь никогда не бушуют бури, не льют дожди, не грохочет гром, и ветер не качает деревьев. Голубизна неба безмятежно чиста, прозрачна. Одинокие скиты, глав­ки деревянных церквей на фоне неба — всё это поддерживает ощу­щение прочной связи прошлого с настоящим. В работах «Под благо­вест» (1895 г.), «Великий постриг» (1898 г.) и других художник не опи­сывает конкретных событий. Это — события православной духовной жизни.

Программными произведения­ми мастера стали «Святая Русь» (1905 г.) и «На Руси» («Душа народа». 1916 г.). На первой картине худож­ник представил Христа в окружении русских святых и народа, на фоне русской природы. Полотно «На Руси» изображает крестный ход. Здесь Нестеров создаёт обобщён­ный образ русского народа, показы­вая все сословия и типы, не только современные, но и исторические. На картине запечатлены и реаль­ные персонажи — Л. Н. Толстой, Ф. М. Достоевский и др.

Художника всегда притягивал портретный жанр. Правда, в начале творческого пути он писал портре­ты лишь как этюды к будущим кар­тинам. К 1905—1906 гг. относится собственно портретный цикл Несте­рова, куда вошли портреты жены, дочери, княгини Н. Г. Яшвиль, худож­ника Яна Станиславского.

Второй портретный цикл Несте­ров посвятил философии и религии. В 1917 г. мастер написал портрет выдающихся русских религиозных мыслителей — П. А. Флоренского и С. Н. Булгакова, прогуливающихся у Троице-Сергиевой лавры. Эта кар­тина, в которой Святая Русь как бы соединилась с реальной Россией, получила название «Философы».

После революции художник на­ходился в растерянности перед шквалом событий, унёсшим при­вычный жизненный уклад. Вплоть до 1922 г. он не создал сколько-ни­будь значительных произведений, это было время молчания. Не желая участвовать в реализации ленин­ского плана монументальной пропа­ганды, Нестеров уехал из Москвы, и его мастерская оказалась разгром­ленной. Но всё же в советские годы он стал автором замечательной га­лереи портретов известных мос­ковских учёных, художников.