*
Красота наличествует во всех вещах, посему мир красив. И Всевышний действительно Сам красив и любит красоту. Тот, кто любит красоту, любит и Красивого, и тот, кто любит Красивого, любит и мир.
*
Вера содержит ту Истину, форму которой приняло сердце и которая открылась сердцу, чтобы быть им познанной. Глаз видит лишь истину своей веры; различие верований не тайна. Тот, кто привязывает Бога к какой-либо вере, отрицает Его в любой вере, отличной от той, с которой он Его связал, и утверждает Его в вере, с которой он Его связал в Его манифестации. Но тот, кто освобождает Его из связанности, тот вовсе не отрицает Его, но утверждает Его в каждом обличье, в которое Он превращает себя.
*
Если человек откровения должен увидеть объект, раскрывающий ему знание, которого он не имел раньше, или дающее ему нечто, чего у него не было, этот объект есть его собственная сущность, и ничто иное. Так с дерева своей личности он собирает плоды своего знания так же, как его образ, стоящий перед гладким зеркалом, есть не что иное, как он сам.
|
|
*
Любой человек иллюзией творит в своей силе воображения то, что вне оной не существует; таково общее состояние вещей. Знающий не сотворяет энергией то, что обладает бытием и вне вместилища энергии.
*
Знание не даёт распоряжаться энергией. Чем выше знание человека, тем меньше он распоряжается энергией.
*
Жалеть рабов Божьих и сострадать им ближе к промыслу Божьему, нежели проявлять рвение и пыл во имя Божье.
*
Есть для ума граница, у коей остановится он.
*
Знание миропорядка зависит от свидетельствования, а отнюдь не от результатов теоретизирования.
*
Основа — движение мира из небытия, в коем он покоился, к существованию; потому и говорят, что миропорядок — движение от покоя.
*
Одни из учёных знают, что всякое движение вызвано любовью, других же ослепляет ближайшая причина, ибо она определяюще воздействует на состояние и захватывает душу их.
*
Руководство — это когда человек идёт правильным путём к растерянности и познаёт, что миропорядок — стремительный водоворот, а стремительный водоворот — это беспокойство и движение, движение же — жизнь.
*
Вместивший Бога уже не тесен для Творения.
*
И ведь самое удивительное, что человек пребывает в восхождении к Богу постоянно и не чувствует того.
*
Проявление Бога таково, какова подготовленность твоя; благодаря ей происходит постижение вкушением. Относительно сего знай, что постигаешь ты всегда в соответствии со своей подготовленностью. Так именно и видишь ты тобой испрошенное; если не увидел ты его, то должен знать, что нет у тебя нужной подготовленности.
*
Всякой вещи в мире поклоняются лишь после того, как облачится она в глазах своего поклонника в облачение высокого положения и явит в сердце его высокую ступень.
|
|
*
Есть те, кто знают, а есть те, кто не знают. Так что Бог не хотел направлять всех. «Не знают» те, кто не доходит до сути, останавливается на форме… В то время как человек тонкого понимания — ныряльщик, который ищет перлы мудрости, — знает, как определить, по какой причине Божественная Истина облечена в форму: он оценивает «одежду» и материю, из которой она сделана, и узнаёт всё, что она прикрывает, достигая тем самым мудрости, остающейся недоступной тем, кто не обладает знанием такого порядка.
*
Раб является Богу в меру той формы, в которой ему проявляется Бог.
Ибн ал-Фарид
Ибн ал-Фарид, Шараф ад-дин ‘Умар б. Али Абу Хафс ал-Мисри ас-Са’ади (1181–1235) — крупнейший арабский поэт-мистик. Родился в Капре в семье выходца из г. Хама (Сирия), исполнявшего обязанности ходатая по делам о разделе имущества (фарид). С ранних лет отец обучал его основам мусульманского вероучения, религиозной практики, правилам воздержания и богобоязненности. Хадисами он занимался под руководством Ибн ‘Асакира и ал-Мунзири. Уже в юности Ибн ал-Фарид полюбил одиночество и с позволения отца надолго уединялся на склонах горы ал-Мукаттам, предаваясь благочестивым размышлениям, воздержанию и общаясь, согласно преданию, только с дикими зверями. Около 15 лет Ибн ал-Фарид провёл в Хиджазе, где, по-видимому, и написал большую часть своих трудов. По возвращении в Каир Ибн ал-Фарид скоро стал популярен и снискал репутацию вали (святого). Он поселился в мечети ал-Азхар, где, по свидетельству современников, его посещали «и знать, и чернь». После смерти Ибн ал-Фарида его могила у подножия горы ал-Мукаттам стала объектом паломничества; она сохранилась и поныне.
Ибн ал-Фариду принадлежат две известные мистические касыды — ал-Хамрийа и Назм ас-сулук (последнюю часто называют ещё ат-Та’ийа ал-кубра). Помимо них диван поэта включает в себя много произведений небольшого объёма.
Будучи прирождённым поэтом, Ибн ал-Фарид стремился в своём творчестве традиционными приёмами и образами арабской поэзии передать своё глубокое личное ощущение неразделимого единства, скрывающегося за многообразием жизненных явлений, описать всепоглощающее стремление к этому вечносущему источнику бытия и полное растворение в нём. Бесспорный поэтический талант позволил ему добиться такого синтеза формы и содержания, при котором его стихи можно воспринимать одновременно в двух смыслах: буквальном и мистическом, причём они существуют без ущерба друг для друга. Благодаря этому некоторые небольшие произведения Ибн ал-Фарида с музыкальным сопровождением исполняют на суфийских радениях.
Наследие Ибн ал-Фарида долгое время было объектом богословских дискуссий.
*
Нет небесной сферы, кроме той, где из света моей внутренней сущности создаётся ангел, указующий пути по моей воле.
И нет обиталища, кроме того, откуда от переполнения моего внешнего бытия падает капля, которая заставляет тучу изливаться дождём.
Рядом со мной, взошедшим, далеко распространяющийся свет солнца подобен слабому мерцанию, а рядом с моим водоёмом безграничный океан подобен капле.
*
Глаза воспримут образ, имя — слух, |
Но только дух обнимет цельный дух. |
Так откажись от внешнего, умри |
Для суеты и оживи внутри. |
Уняв смятенье, сам в себе открой |
Незамутнённый внутренний покой. |
И в роднике извечной чистоты |
С самим собой соединишься ты. |
*
То, что было до всех и пребудет всегда, — |
В нём прозрачность воды, но она не вода, — |
Это суть без покрова, что лишь для умов, |
Неспособность постичь надевает покров. |
О Создатель всех форм, что как ветер сквозной |
Сквозь все формы течёт, не застыв ни в одной! |
*
|
|
Не ум, а сердце любит, и ему |
Понятно непонятное уму. |
*
Я нищ и наг, но если нищета |
Собой гордится — это вновь тщета. |
Отдай, не помня, что ты отдаёшь, |
Забудь себя, иначе подвиг — ложь. |
Признанием насытясь дополна, |
Увидишь, что лелеет глубина, |
И вдруг поймёшь среди пустых похвал, |
Что, всё обретши, душу потерял. |
Будь сам наградой высшею своей, |
Не требуя награды от людей. |
О, если ум ваш к разуменью глух, |
И не понятно вам единство двух, |
И душам вашим не было дано |
В бессчётности почувствовать одно, |
То, скольким вы ни кланялись богам, |
Одни кумиры предстояли вам. |
Ваш бог един? Но не внутри — вовне, — |
Не в вас, а рядом с вами, в стороне. |
О, ад разлуки, раскалённый ад, |
В котором все заблудшие горят! |
Бог всюду и нигде. Ведь если он |
Какой-нибудь границей отделён, — |
Он не всецел ещё и не проник |
Вовнутрь тебя, — о, бог твой невелик! |
*
Но у Любви нет цели. Не убей |
Свою Любовь, прицел наметив ей. |
Она сама — вся цель своя и суть, |
К себе самой вовнутрь ведущий путь. |
А если нет, то в тот желанный миг, |
Когда ты цели наконец достиг, |
Любовь уйдёт внезапно, как порыв, |
Слияние в разлуку превратив. |
Будь счастлив тем, что ты живёшь, любя. |
Любовь высоко вознесла тебя. |
Ты стал главою всех существ живых |
Лишь потому, что сердце любит их. |
Для любящих — племён и званий нет. |
Влюблённый ближе к небу, чем аскет |
И чем мудрец, что, знаньем нагружён, |
Хранит ревниво груз былых времён. |
Сними с него его бесценный хлам, |
И он не много весить будет сам. |
*
Весь мир в тебе, и ты, как мир, един. |
Со всеми будь, но избегай общин. |
Их основал когда-то дух, но вот |
Толпа рабов, отгородясь, бредёт |
За буквой следом, накрепко забыв |
Про зов свободы и любви порыв. |
Им не свобода — цепи им нужны. |
Они свободой порабощены. |
И, на колени пав, стремятся в плен |
К тому, кто всех зовёт восстать с колен. |
Знакомы им лишь внешние пути, |
А дух велит вовнутрь себя войти |
И в глубине увидеть наконец |
В едином сердце тысячи сердец. |
Вот твой предел, твоих стремлений край, |
Твоей души сияющий Синай. |
Но здесь замри. Останови полёт. |
Иначе пламя грудь твою прожжёт. |
И, равновесье обретя, вернись |
К вещам и дням, вдохнув в них ширь и высь. |
Саади Ширазский
|
|
Саади Ширазский, Муслих-ад-дин Абу Мухаммад Абдаллах ибн Мушриф-ад-дин (1184–1292) — персидский писатель и мыслитель. Происходил из небогатой духовной семьи. Учился в высшей духовной академии «Низамийа» в Багдаде. В 30-х годах XIII века посетил Мекку, более 20 лет странствовал в одежде дервиша по всему мусульманскому миру. В Дамаске написал поэму Бустан (авторское название Саади-наме, 1257) и, вернувшись в Шираз, преподнёс её местному правителю Абу Бекру ибн Сааду. Ему же Саади посвятил и Гулистан (1258). Саади вёл полуотшельническую жизнь духовного наставника, старца, в скромном подворье на окраине Шираза.
Расцвет поэтической деятельности Саади падает на годы монгольского владычества. Основу его литературных проповедей составили светлые идеи человечности. Он поведал их людям в музыкальных и ясных песнях-газелях, раскрывших целый мир человеческих радостей и печалей, а также в острых и смешных притчах-рассказах.
*
Для невежды нет ничего лучше молчания; но если бы он знал, что для него лучше всего, не был бы он невеждой.
*
Было два брата: один служил царю, а другой зарабатывал хлеб трудами рук своих. Как-то раз вельможа сказал брату: «Почему не поступишь ты на царскую службу, дабы освободиться от тяжких трудов?» — «Почему ты не трудишься, — ответил бедняк, — дабы избавиться от унижений раболепства? Ведь мудрецы сказали: лучше есть хлеб сидя, чем опоясаться золотым поясом и стоять, прислуживая другому».
*
Будучи маленьким, я спросил у большого: «Когда наступает возмужалость?» Он отвечал: «В книгах указаны три приметы: одна — пятнадцатилетие, другая — сны изнуряющие, третья — возрастание волос… Но, поистине, есть другая примета. Она такова: ты предаёшься воле возвышенной, утратив узы низменных страстей; о том же человеке, кто лишён этого достоинства, не должно судить как о созревшем».
*
Была у одного законоведа дочь, удивительно некрасивая. Вошла она в возраст, но, несмотря на приданое и богатство, никто не хотел брать её замуж.
В конце концов выдал её отец по необходимости за слепого. Передают, что в это время приехал из Серендина один врач, который умел возвращать зрение слепым. Спросили у законоведа: «Отчего не полечишь зятя?» — «Боюсь, — отвечал тот, — что прозреет и разведётся с моей дочерью».
*
Был у одного визира глупый сын и послал он его к учёному, с тем чтобы тот воспитал его: быть может, и станет он разумным. Долгое время учил мудрец, но толку не было. Послал он сказать отцу: «Не стал он разумным, но меня самого сделал дураком».
*
В глубинах моря скрыты бесценные сокровища, но если ты боишься опасности, оставайся на берегу.
*
Быки и ослы, поднимающие вьюки, лучше людей, обижающих других.
*
Спросил я одного мудреца о смысле реченья, гласящего: «Самый злейший из врагов твоих — это страсть, которая в теле твоём». Отвечал он: «Сказано это потому, что всякий враг, которому ты окажешь благодеяние, станет другом твоим, кроме страсти, которая тем враждебнее, чем больше ублажаешь её».
*
Богатство — для услады жизни, но жизнь не для того, чтобы копить богатство.
*
Спросили у мудреца, кто счастлив и что такое счастье? «Счастлив, кто посеял и воспользовался жатвой, — отвечал он. — Несчастлив, кто умер и оставил всё, что накопил».
*
Когда враг исчерпает все хитрости, он начинает потрясать цепью дружбы. Следовательно, он старается стать другом, когда не может быть врагом.
*
Тот, кто даёт упрямцу совет, сам нуждается в совете.
*
Не поддавайся на обман врага и не покупай славословий у льстеца; один расставил сеть хитрости, а другой раскрыл глотку жадности.
*
Только терпеливый закончит дело, а торопливый упадёт.
*
Кто затеет спор с умнейшим, стараясь выказать себя в глазах людей мудрецом, тот покажет, что он невежда.
*
Если мудрец попадает к глупцам, не должен он ждать от них почёта; если глупец своей болтовнёй одолеет мудреца, это не удивительно, — камнем можно расколоть алмаз.
*
Если мудрецу среди невоспитанных людей не удаётся сказать слово, не удивляйтесь: звук лютни не слышен во время грохота барабана, а аромат амбры пропадает от вони чеснока.
*
Если драгоценный камень упадёт в грязь, он сохранит свою ценность, а если пыль поднимется к небесам, она по-прежнему останется ничтожной. Жаль, когда способности пропадают без поддержки, но пагубна поддержка неспособного.
*
Хотя одежды султана почётны, но своё поношенное платье почётнее; хотя стол богачей и сладок, еда из собственной сумы слаще.
*
Суть обрети всей жизни быстротечной: |
Покров истлеет, суть пребудет вечно. |
Кто высшим знанием не овладел, |
Тот в оболочке сути не имел. |
Когда добро и мир несём мы людям, |
То и в земле спокойно спать мы будем. |
Ты здесь о жизни будущей своей |
Заботься, не надейся на друзей. |
*
Из тучи капля к долу устремилась, |
И в волны моря падая, смутилась: |
«Как я мала, а здесь простор такой… |
Ничто я перед бездною морской!» |
Она себя презрела, умалила; |
Но раковина каплю приютила, |
И перл, родившийся из капли той, |
Царя венец украсил золотой. |
Себя ничтожной капля та считала, |
Но красотой и славой заблистала. |
Смиренье — путь высоких мудрецов, |
Так гнётся ветвь под тяжестью плодов. |
*
В стяжании пекущийся о многом |
Не знает Бога, недоволен Богом. |
Сумей богатство в малом обрести |
И эту правду жадным возвести. |
Чего ты ищешь, прах, алчбой гонимый? |
Злак не растёт ведь на праще крутимой! |
Живущий духом чужд телесных нег. |
Забыв свой дух, убьёшь его навек. |
Живущий духом — доблестно сияет. |
Живущий телом — доблесть убивает. |
Суть человека постигает тот, |
Кто сущность пса сперва в себе убьёт. |
О пище — мысль у бессловесной твари, |
Мысль человека — о духовном даре. |
Блажен, кто может на земном пути |
Сокровища познаний принести. |
Кому творенья тайна явной станет, |
Тот света правды отрицать не станет. |
А для не видящих, где мрак и свет, |
Меж гурией и дивом розни нет. |
Как ты в колодец, путник, провалился? |
Иль твой — в степи открытой — взор затмился? |
Как сокол в высь небесную взлетит, |
Коль птицу камнем алчность тяготит? |
Коль от алчбы себя освободит он, |
Как молния, к зениту воспарит он. |
Как можешь ты с крылатыми сравняться, |
Когда привык вседневно объедаться? |
Ведь ангелом парящим, как звезда, |
Не станет жадный хищник никогда. |
Стань Человеком в помыслах, делах, |
Потом мечтай об ангельских крылах. |
Ты скачешь, как несомый злобным дивом, |
На необъезженном коне строптивом. |
Скрути узду, иль волю он возьмёт, |
Сам разобьётся и тебя убьёт. |
Обжора тучный, духом полусонный, |
Ты человек иль чан обременённый? |
Утроба домом духа быть должна, |
А у тебя она едой полна. |
Бурдюк словам о Боге не внимает, |
И, алчный, от обжорства умирает. |
Кто вечными пирами пресыщён, |
Тот мудрости и знания лишён. |
Глаза и плоть вовек не будут сыты. |
И хоть кишки твои едой набиты, |
Бездонная гиена, твой живот, |
«Ещё, ещё прибавьте!» — вопиет. |
Ел мало сам Исса, светильник веры, |
Что ж кормишь ты осла его без меры? |
Что приобрёл ты в этом мире зла, |
Сменивши откровенье на осла? |
Ведь алчностью свирепой обуянных |
Зверей и птиц находим мы в капканах. |
Тигр над зверями царь, а поглядишь — |
Попался на приманку, словно мышь. |
И как бы мышь к еде не кралась ловко, |
Её поймает кот иль мышеловка. |
Не о конях, ристалище и славе, |
Скажу о мудрости и добром нраве. |
Враг твой — в тебе; он в существе твоём, |
Зачем другого числишь ты врагом? |
Кто победит себя в борьбе упрямой, |
Тот благородней Сама и Рустама. |
Не бей в бою по головам людей, |
Свой дух животный обуздать сумей. |
Ты правь собой, как Джам — смятённым миром, |
Пусть будет разум у тебя визиром. |
В том царстве хор несдержанных страстей |
Сравню с толпой вельмож и богачей, |
Краса державы — мудрость и смиренье, |
Разбойники — порывы вожделенья. |
Где милость шаха злые обретут, |
Там мудрецы покоя не найдут. |
Ведь алчность, зависть низкая и злоба, |
Как в жилах кровь, в тебе живут до гроба. |
Коль в силу эти все враги войдут, |
Они восстанут, власть твою сметут. |
*
Передают, что некий соловей свил гнездо на ветке в одном саду. Случайно ничтожный муравей поселился под тем же деревом и на краткодневное пребывание своё устроил там себе жилище. Соловей целый день порхал по цветнику и звенел чарующим сердце напевом. Муравей же круглые сутки был занят сбором припасов. Стогласый певец на лужайках садовых упивался сладкой песнью, поверяя ветке розы тайны свои, а весенний ветерок поддакивал. Жалкий тот муравей, увидев неприступность розы и мольбы соловья, думал про себя: «То, что выйдет из этих бесед, выяснится потом…» Ушла весенняя пора, осень пришла. Тернии заняли место роз, вороны поселились на месте соловьёв. Подул осенний ветер, посыпалась листва с деревьев, пожелтели щеки листвы, остыло дыхание воздуха, из тучи посыпались жемчуга, сито воздуха начало сеять камфору. Залетел как-то в свой сад соловей и ни розы не увидел, ни запаха гиацинта не почуял. Онемел его язык, звучащий тысячью песен: нет розы, на совершенство которой он мог взглянуть, нет зелени, на красоту которой он мог бы посмотреть. От нужды изнемог он, от нищеты лишился песен. Вспомнилось ему: «Ведь когда-то обитал под этим деревом муравей и собирал там зёрнышки. Обращусь-ка я к нему и попрошу у него чего-нибудь в память близости наших домов и по праву соседства». Пошёл голодавший два дня соловей просить подаяния у муравья и сказал: «О дорогой, щедрость — признак благородства и основа счастья. Провёл я свою драгоценную жизнь в беспечности, а ты был благоразумен и делал запасы. Не мог бы ты теперь мне пожаловать хоть небольшую долю?» Ответил муравей: «Ты день и ночь распевал, а я трудился. Ты то наслаждался свежестью розы, то созерцал весну. Не знал ты, что за каждой весной идёт осень, у каждой дороги есть конец…»
О дорогие друзья, послушайте притчу о соловье и сравните с нею своё собственное положение. Знайте, что следом за всякой жизнью идёт смерть, за каждым свиданием идёт разлука. В чистом вине жизни всегда есть примесь осадка, и атлас существования не бывает без войлока небытия. Если вы вступите на путь поисков Истины, то прочтите слова: «Поистине, в раю праведники», ибо это будет воздаянием вам. Если же вы тащите поклажу свою на улицу мятежности, то выслушайте слова: «И поистине, грешники в адской пучине», ибо это кара, достойная вас. Посреди весны и мира не будьте беспечны, как соловей, на пашне мира старайтесь сеять покорность Богу, ибо «эта жизнь — посев жизни будущей», дабы, когда налетит осенний ураган смерти, войти в нору смерти, словно муравей с зёрнышками праведных дел. Вам приказали трудиться, не будьте же бездельниками…
*
Два вида людей старались зря и трудились зря: те, что накопили богатство и скупились сладко есть, и те, что овладели знаниями, но бездействовали.
Спросили у одного человека: «На кого похож учёный, прозябающий в бездействии?» Ответ был таков: «На пчелу, которая не даёт мёда».
Тот, кто постиг знания, но не действует, похож на того, кто пашет, но не бросает семян!
*
Когда следует быть ласковым, не говори грубых слов, ибо грубый аркан предназначен для упрямых животных. Когда следует гневаться, не говори ласково, ибо сахар не годится там, где нужно горькое лекарство.
*
Спросили у Лукмана: «У кого ты учился благовоспитанности?» — «У неблаговоспитанных, — ответил он. — Я избегал делать то, что делали они!»
*
Из смешных рассказов и пословиц о древних мудрецы извлекают урок, чтобы о них не сложили смешных рассказов и пословиц последующие поколения.
*
В глазах мудреца жаждущий поединка со слоном не является истинно храбрым.
Храбр тот, кто, разгневанный, не произносит неподобающего.
Неотёсанный мужик поносил человека, а тот терпеливо сказал: «О, человек благих намерений, я даже хуже, чем ты говоришь. Я знаю все свои недостатки, ты же не знаешь их».
*
Кто приютил самомнение в уме своём — не думай, что когда-либо услышишь Истину.
*
Просто отвечать добром на зло может быть равносильно воздаянию злом за добро.
*
Как бы много ты ни изучал, ты не можешь познать, не действуя.
*
Осёл, гружённый книгами, не будет ни мыслящим, ни мудрым человеком.
Не обладающий сущностью, каково же его знание — несёт он дрова ли, книги ли?
*
Глупец орал благим матом на осла. Тот и ухом не вёл. Человек поумнее, наблюдавший это, сказал: «Дурак! Ведь осёл никогда не научится твоему языку, — лучше бы ты молчал и, вместо этого, выучил бы ослиный язык».
*
Не порицайте тех, кто гнёт спину перед властителями, хотя и обладает прямым станом.
*
Если же невозможно воздать по заслугам каждому, то нужно испрашивать извинения за такую немощность.
*
Показывать дорогу к добру низкой личности — всё равно, что держать свечу перед слепым.
*
Оказывать добро дурным или невоспитанным людям — всё равно, что сеять зерно на солончаке.
*
Не привязывайся душою ни к одному человеку, ни к одному месту, ибо обширны суша и моря и много людей на свете.
*
На городскую собаку постоянно сыплются побои за то, что она не способна к охоте, как охотничья.
*
Раз ты терпишь притеснения подобно домашней курице, почему бы тебе не путешествовать, как вольно летающий голубь?
*
Если тебе встретятся тысячи красавиц, то взгляни и проходи мимо, но не отдавай души своей ни одной из них.
*
Если когда-либо твоё внимание привлечёт на ком-нибудь шёлк и атлас, то задумайся о достоинствах самой личности, ибо атласа немало на базаре.
*
Будь собеседником для всех, чтобы весело посмеяться. Но не будь привязан к кому-то одному, чтобы не плакать горько от его горя.
*
Люди путешествующие подобны лошади или мулу… Они не то что бык, давящий масло с завязанными глазами и кружащейся головой.
*
Если ты охвачен заботами и горем о другом, то это твоя ошибка, ибо ты сам взвалил на себя эту ношу.
*
Быть готовым рабски служить людям с полным повиновением и чистосердечностью — всё равно, что поклоняться идолам.
*
Когда не хочешь жить со счастьем в ссоре — |
Иди, спасай людей из бездны горя. |
*
Коль добрых чувств вы к людям не храните, |
Вы сердце замуруете в граните. |
*
Чтоб урожай надежд твоих созрел, |
Сей семена любви и добрых дел. |
Но никогда я в жизни не слыхал, |
Что тот, кто сеял зло, добро пожал. |
*
Будь к людям мягок, мудрый муж, всегда, |
Дабы найти защиту в день суда. |
*
Раз ты посадил кого бы то ни было за стол, то следует вставать, чтобы прислуживать ему.
*
Однажды в ярость некий старец впал, |
Что все молитвы сын его проспал: |
«Эй, сын, трудись, не спи, пока ты в силе! |
Ты сана не достигнешь без усилий. |
Когда бы Сулейман беспечно спал, |
Он мудрецом великим бы не стал. |
Стремись же к пользе, будь в трудах всечасно. |
И знай — судьба бездельников несчастна». |
*
Вы червячка видали на полях, |
Что, словно свечка, теплится в ночах? |
Его спросили: «Вот ты ночью светишь, |
А что же днём нигде тебя не встретишь?» |
И в темноте светящийся червяк, |
По мудрости своей, ответил так: |
«Я здесь и днём! Мне ваш вопрос обиден. |
Я только из-за солнца днём не виден!» |
*
Не нужна нерадивому древняя книга познанья, |
Одержимый не может вести по пути послушанья. |
*
Пути ума извилисты. Но нет |
Для верного святынь иных, чем Свет. |
Не вам дано прямое пониманье, |
Придирчивы в вопросах мужи знанья. |
«Что есть земля? Что — небо в звёздной мгле? |
Кто суть сыны Адама на земле?» |
О, мудрый, ты глубоко вопрошаешь, |
Тебе отвечу я, коль ты желаешь: |
Моря, пустыни, горы, небосвод, |
И человеческий несметный род, |
И ангелы, и дивы-исполины — |
Всё живо только тем, что жив Единый. |
Ты скажешь: как морской простор широк! |
Ты скажешь: как небесный свод высок! |
Увы, несведущий не постигает |
Безбрежности, где сущность пребывает. |
Семь океанов — капли пред Творцом, |
И солнце — искра пред его лицом. |
Века подобны грёзе быстротечной |
Пред тем, что зодчий создаёт предвечный. |