Либеральная идея в России: от К. А. Неволина к Л. И. Петражицкому

Дальнейшее развитие философско-правовой мысли в России (XIX –начало XX столетий) связано с распространением идей либерализма. Суть либерального мировоззрения состоит в выдвижении на первый план идеи абсолютного достоинства личности, её прав и свобод, отстаивании приоритета права над политикой. В этот период усиливаются позитивистские взгляды на право, и акцент смещается с вопроса об обосновании права на вопрос о его функциях.

Первым отечественным профессором права, стоящим на либеральных позициях, был Константин Алексеевич Неволин (1806 – 1855), автор «Энциклопедии законоведения» (1839), является основателем философии права в России.

Во всяком законодательстве он различал две части: законы естественные и законы положительные. Первые образуют идею законодательства, вторые служат её проявлением. Таким образом, он различал понятия «право» и «закон».

Сходных взглядов придерживался Пётр Григорьевич Редькин (1808 – 1891). Философия права, согласно П. Г. Редькину, является юридической дисциплиной, но не тождественна позитивной юриспруденции. Если содержание положительной юриспруденции составляет положительное (реальное, действительное) право, право, установленное в каком-либо государстве или обществе вообще в виде законодательного или обычного права, то философия права исследует первообраз права («естественное или природное, рациональное, т. е. мыслимое разумом человеческим, право, или идеальное право»).

П. Г. Редькин и К. А. Неволин были теми из немногих русских мыслителей, кто слушал лекции Г. Гегеля в Берлинском университете и хорошо знал о состоянии европейской философии права в то время.

Идеи охранительного либерализма и свободы личности получили развитие в творчестве Бориса Николаевича Чичерина (1828 – 1904). Суть его философско-правового либерализма состоит в признании человека изначально свободным существом. При этом он выделял три уровня либерализма: уличный (своеволие), оппозиционный (недовольство властью) и охранительный (гармония свободы, власти и закона).

Находясь под заметным влиянием идей И. Канта и Гегеля, свою общефилософскую позицию Б. Н. Чичерин называл универсализмом. Усиление позитивистских тенденций в философии второй половины XIX века привело, по мнению Б. Н. Чичерина, к упадку философии права, поэтому возрождение былой значимости этой научной дисциплины он видел в реконструкции метафизической философии права.

Её методологическую роль философ обосновывал тем, что она, во-первых, служит критерием согласования прав и обязанностей, которого не может дать практический опыт; во-вторых, позволяет уточнить исходные понятия правовой науки; в-третьих, объясняет природу и предназначение человека как субъекта и объекта правовых отношений.

Основное содержание философии права, согласно Б. Н. Чичерину, составляет естественное право, как «система общих юридических норм, вытекающих из человеческого разума и долженствующих служить мерилом и руководством для положительного законодательства». Само право Б. Н. Чичерин понимал как внешнюю свободу, определяемую общим законом. В отличие от нравственности право есть начало принудительное.

В вопросе соотношения права и нравственности Б. Н. Чичерин отстаивает принцип дополнительности, настаивая на самостоятельности каждого из этих начал. Нравственность служит восполнением права там, где юридический закон оказывается недостаточным, например, при исполнении обязательств, не имеющих юридической силы.

Своей философией права Б. Н. Чичерин внёс существенный вклад в обновление и развитие юридических и философско-правовых исследований в России.

Значительный вклад в развитие отечественной философии права внёс Богдан Александрович Кистяковский (1868 – 1920), один из самых видных теоретиков либерализма.

Свою философскую позицию Б. А. Кистяковский определял как «научный идеализм», способный обеспечить социальные науки конкретной методологией и гносеологической основой. Оригинальный подход Б. А.  Кистяковского к разрешению философско-методологических проблем можно определить как социокультурный. Он предполагает, с одной стороны, признание права в качестве наиболее значительного выразителя культуры, а с другой, – рассмотрение культуры как важнейшего способа реального бытия права. В силу этого исторически сформированный уровень правосознания и правовой культуры является определяющим фактором построения правового государства.

К праву Б. А. Кистяковский подходил и как социолог, и как сторонник неокантианской философии ценностей. В первом случае, он рассматривал право как социальное явление, предмет причинности, средство контроля общества над индивидом.

Во втором – как социальное воплощение надысторических ценностей, благодаря которым право занимает центральное место в сфере культуры. Общая теория права, полагал Б. А. Кистяковский, должна основываться на общей философии культуры.

В вопросе об определении права он занимал позицию методологического плюрализма. При этом признавал ценность различных философских и частнонаучных подходов к определению права, но считал их ограниченными и относительными.

В понимании права Б. А. Кистяковский выделяет четыре подхода:

1) аналитический, соответствующий позитивистской концепции права;

2) социологический, где право – форма социальных отношений;

3) психологический, отвечающий субъективному понятию права;

4) нормативный, соответствующий аксиологическому понятию права.

С позиции его синтетической общей теории права каждую из концепций следует отбросить как одностороннюю и неадекватную и, одновременно, признать их в качестве методологических подходов, которые отвечают четырём граням права как совокупности культурных феноменов.

В теории правового государства Б. А. Кистяковского можно выделить три аспекта:

1) методологические основы учения о правовом государстве;

2) теория прав человека как ядро концепции правового государства;

3) концепция «правового социализма», в центре которой «право на достойное существование».

Для него «правовое государство» – социально-политический идеал, который редко достижим в эмпирической реальности. Но, в то же время, это и реальная историческая форма государственности, наивысшая из практически существующих. В ней постепенно находит воплощение данный идеал. Правовым государство становится тогда, когда, используя право как инструмент упорядочения социальной жизни, оно само становится подчинённым праву.

«Естественные», изначально присущие людям права, по мнению Б. А. Кистяковского, ограничивают государственную власть, выступают основой и дополнением подзаконной власти и составляют основу фундаментальных принципов правового государства. Они должны быть признаны и охраняться при помощи не только частного, но и публичного права. Отсюда концепция о субъективных публичных правах, основным из которых является «право на достойное существование», включающее право на прожиточный минимум и образование как основу притязаний личности.

Концепция субъективных публичных прав дала возможность Б. А. Кистяковскому рассматривать социалистическое государство как полностью совместимое с индивидуальной свободой и представляющим собой новую, более совершенную форму правового государства.

Значительным вкладом Б. А. Кистяковского в учение о праве была разработка проблемы русского «правового нигилизма». Он отталкивался от того очевидного социального факта, что в России на протяжении столетий отсутствовал цивилизованный правопорядок. И как следствие – отсутствие у российской интеллигенции сколько-либо серьёзного интереса к правовым идеям. В то же время, чтобы войти в культуру народа, идеи свободы и прав человека (правовые ценности) должны быть не просто заимствованы, а пережиты.

Отсутствие уважения к правопорядку, по мнению Б. А. Кистяковского, привело к тому, что правосознание даже интеллигенции соответствует полицейскому государству, когда право воспринимается не как правовые убеждения, а как принудительное правило. Б. А. Кистяковский призывает интеллигенцию признать свою моральную ответственность и не оправдываться внешними причинами.

Философско-правовое наследие Б. А. Кистяковского ценно не только тем, что является первой отечественной систематизированной концепцией права, но и актуальностью содержащихся в ней идей.

Видное место в отечественной философии права занимает Владимир Сергеевич Соловьёв (1853 – 1900).

Религиозная философия В. С. Соловьёва основана на идеях всеединства и «цельного знания». Этика и вся практическая философия В. С. Соловьёва основывается на метафизической концепции человека как потенциально божественного создания, способного понять идею совершенства и самому способного к бесконечному самосовершенствованию и приближающегося к образу Божьему. Прогрессивное развитие морали, составляющее смысл исторического развития, заключается в развитии божественных черт человека, в реализации идеи Богочеловечества.

Последнее, в свою очередь, зависит от степени зрелости человека, которая является результатом длительного воспитательного процесса. Развитие моральной автономии личности требует определённых условий, одним из которых выступает право как момент «объективной этики», обеспечивающей внешние условия («безопасность для всех») для развития «субъективной этики», внутреннего совершенствования человека.

Идея права получает у него моральное обоснование. Право, по мнению В. С. Соловьёва, занимает промежуточное положение между идеальным добром и злой действительностью. Путь к всеобщему благу лежит через принудительную организацию общественной жизни. Без права и государства нравственность остаётся благим и бессильным пожеланием, а право без нравственности потеряло бы своё безусловное основание и не отличалось бы от произвола.

«Нравственный принцип, – писал В. С. Соловьёв, – требует, чтобы люди свободно совершенствовались; но для этого необходимо существование общества; но общество не может существовать, если всякому желающему предоставляется право беспрепятственно убивать и грабить своих ближних; следовательно, принудительный закон, действительно не допускающий злую волю до таких крайних проявлений, разрушающих общество, есть необходимое условие нравственного совершенствования и, как такое, требуется самим нравственным началом, хотя и не есть его прямое выражение».

В соотношении права и морали он выделял следующие моменты:

1) между правом и нравственностью нет противоречия; противоречия могут возникать между формальной правомерностью и сущностью права, то есть в самом праве, а также между внешне нравственным действием и сущностью нравственности, то есть в самой морали;

2) право и мораль взаимно полагают друг друга, то есть нравственность есть безусловное основание права, без которого последнее – произвол, право же есть то необходимое принуждение, без которого нравственная норма становится пустословием;

3) единство права и морали составляет содержащаяся в них правда, или справедливость, поэтому любому нравственному отношению может быть придана правовая форма;

4) право есть минимум нравственности или низший её уровень. Его задача состоит не в том, чтобы мир превратить в Царствие Божие, а в том, чтобы не дать миру превратиться в ад;

5) если право предписывает или запрещает какие-то конкретные, определённые действия, то нравственная норма не является таким жёстким предписанием;

6) если в праве принуждение обязательно, то в сфере нравственности оно невозможно.

Таким образом право, в понимании В. С. Соловьёва, – это «принудительное требование реализации определённого минимального добра, или порядка, не допускающего известных проявлений зла». Право, следовательно, как минимум нравственности – это такие нравственные требования, невыполнение которых угрожает безопасности общества. Концепция единства права и морали привела В. С. Соловьёва к практическому выводу: закон, противоречащий нравственности, будет противоречить и сущности права, и, следовательно, должен быть отменён.

«Минимальным добром» он называл недопущение внешних проявлений злой воли, то есть охрану жизни и собственности. Но не только. Нормальное состояние предполагает ещё и достойное существование человека, поэтому в требуемый правом минимум добра В. С. Соловьёв включает требование обеспечения всем людям внешних условий для достойного существования и совершенствования. К таким условиям он относит:

1) обеспечение средств к существованию (пищу, одежду, жилище);

2) достойный физический отдых;

3) возможность пользоваться досугом для своего духовного совершенствования.

Совокупность этих условий составляет, по В. С. Соловьёву, формулу «права на достойное существование».

Это положение непосредственно вытекает из концепции «потенциальной божественности человека». Она предполагает, что каждый человек потенциально обладает врождённой способностью к самосовершенствованию, но крайняя бедность и другие социальные лишения могут стать непреодолимым препятствием к её реализации. В этом смысле право – это не только реализация свободы личности, но и создание условий для достойного её существования.

Сущность права В. С. Соловьёв видел в равноценности двух нравственных начал: личной свободы и общего блага. Формула равновесия личной свободы и общественного блага есть формула единства естественного права и позитивного права.

Естественное право, по В. С. Соловьёву, не есть нечто предшествующее праву положительному, как в метафизических концепциях естественного права, и не является нравственным критерием позитивного права, как в неокантианских концепциях. Естественное право, для В. С. Соловьёва, есть чистый феномен, идея права; позитивное же право – его объективация. Естественное и позитивное право суть две точки зрения на один предмет, где естественное право воплощает «рациональный смысл права», а положительное – историческое воплощение права. Общий же смысл права – осуществление справедливости.

Соловьёвская идея права на достойное существование получила развитие в учении о праве Павла Ивановича Новгородцева (1866 – 1924). П. И. Новгородцев проводил идею нравственного идеализма в философии права, считая, что основу естественного права составляет этика абсолютных ценностей. Придерживался позиции «возрождения естественного права» как нравственного критерия и идеала. По его мнению, право укоренено в глубинах духовной жизни.

Духовные основы русской философии права виделись ему в следующих положениях:

1) высший общественный идеал – внутреннее свободное единство всех людей;

2) путь к идеалу лежит через свободное внутреннее обновление людей;

3) право и государство – лишь вспомогательные ступени такого развития;

4) право и государство должны черпать свой дух из высшей заповеди – закона любви;

5) признание неразрешимости социальных противоречий в пределах земной жизни;

6) невозможность абсолютной рационализации социальных отношений (разум и наука играют второстепенную роль в обществе);

7) признание конечности существования человеческой цивилизации (эсхатологическая позиция).

По оценке П. И. Новгородцева, вся русская мысль пронизана стремлением к высшей, чем право и государство, истине – истине Бога, абсолютной правде. В этом проявляется национальное своеобразие русской философско-правовой идеи. Поиски же правды, характерные для русского характера, имеют пока не высшую истину, а лишь три заблуждения: эсхатологизм, анархию и государственный абсолютизм.

Право на достойное человеческое существование представляется им не только как нравственное право, но уже и как юридическое. Юридический характер этого права, по мнению П. И. Новгородцева, состоит в том, что здесь подразумевается «не положительное содержание человеческого идеала, а только отрицание тех условий, которые совершенно исключают возможность достойной человеческой жизни», то есть внешних стеснений для духа.

Данное право не противоречит задаче и сущности права, поскольку осуществляется во имя охраны основных правовых ценностей – свободы и достоинства личности. Субъектом же права выступает личность, наделённая разумом и свободной волей в её связях с обществом. Данное положение и составляет основной принцип его социальной философии.

Большой вклад в реабилитацию и защиту права внёс современник П. И. Новгородцева Лев Иосифович Петражицкий (1867 – 1931). Свою оригинальную трактовку феномена права сам автор называл «психологической», но по своей сути она является «феноменологической».

Сущность права он видел в содержащемся в праве психическом переживании (эмоции), которое представлялось как субстанция юридического. Явления законов, власти представляются эмоциональной проекцией этих переживаний, «эмоциональными фантазмами». Психическое и юридическое в праве соотносятся как иррационально-бессознательное и рационально-формальное. 

Эмоции правового типа связаны с представлениями о долге и праве человека. Они принадлежат к этическим эмоциям. Последние делятся на нравственные и юридические.

Нравственные эмоции Л. И. Петражицкий определяет как односторонне-императивные, то есть предполагают сознание своего долга при понимании того, что его исполнение носит добровольный характер, а значит, никому не приписывается право требовать такого исполнения. 

Юридические эмоции – двусторонние, императивно-атрибутивные, где право одного человека порождает обязанность другого, исполнения которой можно добиваться принудительным путём.

Право, считал Л. И. Петражицкий, – это эмоциональное переживание и осмысление эмоций-мотиваций императивно-атрибутивного (обязательно-притязательного) характера, где «императивность» – переживание своего долга перед другими, а «атрибутивность» – осознание своего права. Мораль же – одностороннее переживание, ограниченное императивным характером. Право есть система переданных ценностных ориентаций, типов переживаний определённой социальной группы.

Осознание своего права составляет основу правосознания, слабое развитие которого является недостатком русского менталитета. Процесс же правоформирования, по мнению Л. И. Петражицкого, включает в себя эмоциональное переживание, осмысление эмоций-мотиваций и последующую формализацию (закрепление в законе) этих состояний.

Право разделяется на два вида: интуитивное (автономное) и позитивное (гетерономное). Интуитивное право порождается сознанием и эмоциями каждого лица и несёт в себе определённый информационный код – смысловую субстанцию права. Оно формируется свободно в соответствии с индивидуальными свойствами и жизненными обстоятельствами и потому отличается разнообразием.

Содержание позитивного права определяется влиянием внешних (нормативных) факторов, которые авторитетны для более или менее значительных групп людей, оно повинуется однообразному шаблону. Позитивное право разделяется на официальное, установленное государством, и неофициальное (обычаи, нравы, религия).

Официальное, догматизированное право отличается лучшей приспособленностью к удовлетворению потребностей, но, пытаясь выразить с помощью рационального (формул, категорий) иррациональное (переживания), искажает последние.

Соотношение интуитивного и официального права представляет собой вариант трактовки соотношения естественного права (правосознания) и позитивного права (закона).

Официальное право неадекватно выражает интуитивное, что становится причиной социальных потрясений. Средой формирования правовой нормы Л. И. Петражицкий считал психику индивида, поэтому интуитивное право гибко реагирует на запросы жизни. Социальные же институты не определяют поведение индивидов, а лишь создают условия и ситуации для него.

Как и все видные русские философы права, Л. И. Петражицкий поддерживал идею «права на достойное существование», обосновывая её с позиции прав или естественных притязаний индивидов.

Несмотря на то, что в обосновании права Л. И. Петражицкий не обращается к религиозному сознанию, его трактовка социального идеала как «всеобщей любви» обнаруживает в его взглядах характерные для русского правового мировоззрения черты именно религиозного сознания.