Марта, четверг, 10:07

Нынешний офис Черкаса располагался в невзрачном, еще имперской постройки доме, находящемся вдали от центра города. Несколько довольно обшарпанных комнат на третьем этаже. А как еще должно выглядеть помещение подставной фирмы, призванной служить кабинетом для гангстера средней руки? Никаких вывесок, железная дверь с домофоном, мебель, оставшаяся от прежних времен, и едва ли не единственный показатель «серьезности» обитателей – несколько камер видеонаблюдения. Дорогих, последней модели.

Договориться о встрече оказалось на удивление легко. Фома позвонил из телефона‑автомата на мобильный Черкаса – Дмитрия Сидоровича, как оказалось, – который, в свою очередь, услышав короткое предложение встретиться и поговорить о старых красноярских событиях, немедленно назвал адрес и время. Бандит, как понял Калека, обрадовался звонку – он явно устал служить приманкой. Подвоха Фома не ожидал: Черкас был знаком, дорожным указателем, для встречи со Странником его хозяева наверняка приготовили другое место, более надежное, а потому Калека абсолютно спокойно похромал по напичканному видеокамерами коридору и уверенно переступил порог кабинета.

– Дмитрий Сидорович?

– Фома?

Пожимать протянутую руку Калека не стал. Зато не отказал себе в удовольствии внимательно и откровенно оглядеть Черкаса – выглядел бандит отвратительно. Страшно выглядел. Голову уголовника пересекал толстый рубец, вокруг которого не росли волосы, один глаз был искусственным – дешевая стекляшка безжизненно таращилась в пространство, а правое ухо выглядело так, словно по нему прошлись паяльной лампой. Полоски шрамов украшали подбородок бандита, по всей видимости, челюсть была сломана в нескольких местах, и сломана жестоко – Черкас до сих пор говорил не очень внятно, и, как заметил Фома, своих зубов у него не осталось. Кисть левой руки была заменена протезом…

– Нравлюсь? – Уголовник издал короткий звук, который можно было принять и за смешок, и за сдавленное рычание.

– Нравишься, – не стал скрывать Калека. – Но я бы тебе еще и ноги повредил.

– Они и повредили, – после короткой паузы ответил бандит. – С палкой хожу.

– Это хорошо, – кивнул Фома.

Он без спроса сел на стоящий перед столом стул, раскурил сигару, пустил в лицо Черкаса струю дыма и поинтересовался:

– Лысые постарались?

– Они, – согласился бандит. – Хотели произвести на тебя впечатление?

– Нет, – поморщился Калека. – Хотели показать, что относятся к тебе так же, как я. Мостик взаимопонимания навести, так сказать. – Еще одна струя ароматного дыма, и Странник пояснил: – Нам предстоят серьезные переговоры.

– Мостик взаимопонимания… – В единственном живом глазу уголовника сверкнула боль. – Так они тебя ублажить хотели, а не напугать.

– Меня напугать сложно, – холодно произнес Фома. – Что ты должен был передать?

– Вот. – Черкас бросил на стол трубку мобильного телефона. – Там в памяти один номер забит. Позвони.

Странник небрежно нажал кнопку вызова и, не спуская глаз с бандита, поднес трубку к уху.

– Алло.

Ответили сразу:

– Догадался, с кем говоришь?

– Давно догадался, – усмехнулся Калека. – Трон у тебя?

– История повторяется, – хмыкнул в ответ Нур. – Но на этот раз вам меня не обмануть.

– Теперь у тебя нет Чаши.

– Разве это что‑то меняет?

– Нет, – помолчав, признал Фома. – Пожалуй, только то, что ты не заинтересуешь Троном никого, кроме нас.

– Это спорный вопрос. – Карлик резко сменил натянуто дружелюбный тон на деловой. – Мои требования не изменились. Если хочешь вернуть Источник, тебе придется поделиться разработками Мельникова.

– Покажи Трон, тогда поговорим.

– На этот раз меня не обмануть, – повторил Нур. – Источник находится в надежном месте. Хочешь его увидеть – приезжай. К вам в лапы я его не потащу.

– А ты поумнел, – сдержанно похвалил лорда Фома.

– Я должен был разозлиться, – рассмеялся карлик, – но этого не будет, чел, не будет. Я действительно хочу договориться: Трон в обмен на технологию Большой Дороги. Для меня это важно. – Нур выдержал короткую паузу. – Не потеряй трубку, чел, я перезвоню и скажу, где мы встретимся.

– Я запомнил номер и перезвоню сам, – отрезал Фома. – Трубу я не возьму.

– А ты осторожен.

– А ты хитер. – Калека резко поднял голову и посмотрел на видеокамеру. – Видишь меня?

– Вижу, – поколебавшись, ответил карлик.

– Тогда больше никаких шуток, – жестко приказал Фома. – Хочешь договариваться? Хорошо, договоримся, но для этого я должен хоть чуть‑чуть доверять тебе. Не пытайся следить за мной.

– Очень надо, – медленно ответил лорд – Тебе наша встреча нужна больше, сам прибежишь.

Фома бросил трубку на пол и раздавил каблуком.

– Круто ты с ним, – произнес молчавший во время разговора Черкас.

Уверенность, с которой Странник говорил с карликом, произвела впечатление на бандита.

– А ты его боишься, – высокомерно скривил губы Калека.

– Боюсь, – спокойно ответил уголовник. – Не знаю, парень, какие у тебя с ними дела, а меня они приложили крепко. Очень крепко. – Черкас зло посмотрел на Фому. – Они всю мою братву положили, догнал? Всю! Вдвоем! И гэбэшников александровских! Они весь Красноярск, не напрягаясь, на уши поставили и свалили! Они меня из такой норы вытащили, о которой никто не мог знать! Никто!

– Любопытно, – протянул Калека, задумчиво глядя на бандита. – У тебя они Трон отняли?

– Да.

– И где он сейчас?

– Если бы я это знал, карлик не позволил бы нам встретиться, – усмехнулся уголовник.

– Логично, – вздохнул Фома.

Странник сделал еще пару затяжек, медленно затушил сигару о столешницу и, глядя прямо в единственный глаз Черкаса, глухим голосом произнес:

– Знаешь, разбойник, зря ты убил Зябликова. Ты целой семье жизнь сломал.

– Я за это заплатил. – Бандит с трудом поднял левую руку и указал протезом на свое лицо.

– Ты был здоровым и сильным мужиком, – жестоко усмехнулся Фома. – Тебя покалечили, но ты себя не убил, ты привык, ты снова находишь в жизни какие‑то удовольствия. Я не могу этого допустить, разбойник. Просто не могу, извини.

Калека бросил в Черкаса щепотку золотистого порошка, полностью парализовав уголовника, снял пальто, пиджак, неспешно закатал рукава рубашки и вытащил из кожаного мешочка нож.

– Считай, что тебе повезло, разбойник, времени у меня мало, так что умирать ты будешь минут пятнадцать, не более.

* * *

Цитадель, штаб‑квартира Великого Дома Навь