О способностях к учению

 

Человек, пытающийся получать Знание, должен быть готов потратить время на подготовку себя к обу­чению. Широко распространенная иллюзия о том, что именно учитель должен уметь адекватно передавать информацию, а ученику всего лишь достаточно сидеть напротив, стараясь не заснуть, не соответствует реаль­ности.

Каждый из нас имеет врожденную способность к обучению, это неотъемлемое качество. Как и любая способность, у кого-то она изначально сформирована и выражена лучше, чем у другого. Если ее не развивать, вы сможете окончить среднюю школу, так и не поняв ни азов высшей математики, ни теории относитель­ности. Весь процесс обучения в наших школах направ­лен на развитие памяти и тренировку внимания; в том, что касается обучения Истине, они тоже нужны, но не достаточны.

Трудность начинающего лежит в его желании полу­чить то, к чему он ещё не готов. В данном случае он похож на сосуд объемом 200 миллилитров, который вообразил себе, что может вместить 200 литров. Учи­тывая, что весь процесс обучения подразумевает в себе процесс трансформации бытия, тот, кто привык полу­чать знания в виде идей, на уровне ума, не может пона­чалу понять, почему передача невозможна сразу же.

Вообще, желание получать, не утруждаясь работой над собой, присуще вначале практически каждому. Человеку, прочитавшему пару книг о духовном пути и понявшему их по-своему, кажется, что все секреты могут быть доступны ему, если он найдет учителя, желающего ими поделиться. На этой стадии ученику даже невозможно объяснить, почему он не может понять того, что, как он думает, ему хочется узнать. Пока человек остается в таком состоянии, он физически не может получать знания: его сосуд всё ещё не готов. В той же степени, как правило, он не готов ни на уровне ума, ни на уровне эмоций, т. е. сердца.

Пока потенциальный искатель не признает и не при­мет данного факта, он ничему не научится. Он будет слышать не то, что ему говорят, считать себя не тем, кем является в реальности. Пока искатель не осознает того факта, что всё, что он узнал о себе и о духовном поиске из книг и телепередач, искажено призмой его ума и автоматически подправлено и отредактировано его обусловленностью, ему не стать учеником. Учиться может тот, кто способен подвергнуть сомнению любую привычную для себя идею, любое представление о себе, о людях и о мире. Только тот, кто готов опрокинуть догмы и преодолеть косность своего мышления, смо­жет воспринять внешний и внутренний мир таким, ка­ким он является.

Одно из основных требований к ученику, требова­ний не внешних, не навязываемых Мастером, а объек­тивно необходимых, — это открытость новому опыту. Искатель не может быть догматиком. Он, по умолча­нию, всегда должен быть готов пересмотреть свои пред­ставления о мире, о Боге и о себе, потому что каждое новое переживание будет корректировать и изменять его знание. Если ищущий не готов к этому, если он ищет не истину, какой бы она ни была, а подтверждение тому, что он напридумывал себе на досуге, он найдет именно то, что ищет, — ещё немного утешающей лжи.

Тот, кто хочет учиться, должен принять как дан­ность, что большая часть его мыслей и оценок возни­кает из ложных предпосылок. Ему придется смириться с тем фактом, что гнев, который он испытывает, так же как и всепоглощающая печаль, ничего не значат и явля­ются пустой тратой энергии. Только приняв этот факт, он получит шанс измениться. Основная ошибка тех, кто претендует на высокое звание искателя, — привязан­ность к разным формам чужого знания, воспринятым как своё собственное, привязанность к нему и готов­ность защищать его до последней капли крови. Это зна­ние о том, каким должен быть достойный человек, это знание о том, что правильно и неправильно.

Критическое отношение к собственным эмоцио­нальным и психическим реакциям — основа учениче­ства. Если вы не можете скептически относиться к лю­бой возникающей у вас мысли, эмоции или желанию, подразумевая, что они берут своё начало от эго и воз­никают под воздействием иллюзий, вы не сможете научиться ничему. Настоящий ученик всегда борется сам с собой и преодолевает свою инерцию, свой страх и все виды собственных заблуждений. Если он не будет го­тов отбросить любую идею, освященную любой тради­цией, он не сможет воспринять ничего нового и знание, доступное ему, будет всего лишь набором штампов. Если человек не будет открыт для восприятия и пере­живания любого, на первый взгляд незначительного, опыта, — он станет догматиком или, если дело уже со­всем плохо, лжецом. Страх перед открытостью, страх перед новизной есть всегда форма самосохранения со­стояния ума. А всякое самосохранение противоречит самой идее поиска истины — ведь огонь уничтожает свечу, не правда ли?

 

ЗАБЛУЖДЕНИЕ УЧЕНИКА

 

Одним из самых пагубных заблуждений, которое может постигнуть начинающего обучение человека, является то, что Мастер должен быть крайне заинтере­сован во внутреннем росте ученика. Такое представле­ние об обучении, по сути, — проекция ситуации из дет­ства, когда учитель в школе был озабочен успеваемостью учащегося и демонстрировал это через моральное дав­ление и упрёки. В ответ у ребёнка возникало либо чув­ство вины, либо сопротивление, приводящее к отупе­нию. Чувство вины постоянно поддерживало страх ошибки и формировало желание угодить учителю; со­противление делало сложным любые, даже самые про­стые задания.

Если понять и принять тот факт, что большинство людей, достигая физической зрелости, не достигают зрелости психологической, то станет ясно, почему этот детский шаблон всплывает в ситуации работы Масте­ра с учеником. Процесс обучения вызывает к жизни ту самую субличность, которая выходила отвечать к доске в школе, и все связанные с нею автоматические реак­ции. Отношение, которое было сформировано к учи­телю в школе, переносится на Мастера, и ученик либо пытается задобрить его, чтобы он не ругался и отстал, либо явно или тайно сопротивляется тем указаниям, которые ему не нравятся. В результате вся работа ста­новится неэффективной.

Если ученик считает, что Мастеру его обучение нужно больше, чем ему самому, все его действия ста­нут одолжением Мастеру. Если ученику кажется, что Мастер всем сердцем желает обучить его и страдает, когда ничего не получается, он низводит Мастера до своего уровня.

И сопротивление, и чувство вины являются пре­пятствиями в обучении, их надо увидеть и осознать вместе со стереотипом школьного подхода к самораз­витию и усвоению знаний. Только освободившись от них, ученик способен стать восприимчивым к про­цессу обучения и взаимодействию с Мастером. Тогда работа перестанет восприниматься как тяжкий труд и наказание (даже если это отношение скрывается в бес­сознательной части ума ученика) и становится твор­ческой.

Тем же, кто не готов отказаться от столь привычных и милых сердцу поведенческих стереотипов, но при этом желает духовного роста, следует обратиться к лже­учителям или вступить в любую секту, где их чувство вины будет постоянно взращиваться и где они смогут продолжать отупляться, внимая напыщенным и запу­танным речам.

О ПОСТОЯНСТВЕ

 

Постоянство не является свойством Пути, скорее наоборот, перемены — вот его признак. Отсутствие пе­ремен — стагнация, замирание, забвение и потеря связи с Существованием. Постоянство привычек и привязан­ностей — знак застоя, прекращения роста; или же это конец Пути, что, в общем, одно и то же.

Переменчивость обстоятельств и проявлений свой­ственны Пути, однако для тех, кто только начал поиск, непостоянство губительно. Пока человек не нашёл свой Путь, пока его цели множественны, пока он мечется между противоречивыми желаниями — ему нужен якорь. Этот якорь — постоянное усилие в осознанности, в самонаблюдении, в поиске.

Каковы бы ни были исключения из правил, нам нужно помнить, что изменить себя сиюминутно нельзя. Нельзя, помедитировав неделю, добиться стабильных результатов в изменении осознания.

Те, кто, воодушевившись прочитанной книгой, ду­мают, что готовы встать на Путь, ошибаются. Те, кто, проучившись на трёхдневных курсах по трансформа­ции личности, считают, что этого достаточно, заблуж­даются.

Для того, кто решил изменить себя, освободиться от пут обусловленности, от механических привычек и эмоциональных шаблонов, усилие в развитии осознан­ности должно быть постоянным. Направляя часть вни­мания на процессы, происходящие в теле, эмоциях, уме, мы даём энергию той части нас, которая называется индивидуальностью. Направляя внимание вовне, на дру­гих, мы питаем их ложные Я, т. е. личности; точно так же мы питаем своё эго их вниманием и становимся зави­симыми от него. Как сказал кто-то из мудрых, свобода не даётся снаружи, она приходит изнутри. Становясь зависимыми от внимания окружающих, мы превраща­емся в попрошаек; обращая энергию своего внимания на себя, мы развиваем автономный центр и находим самодостаточность.

Постоянная работа с энергией внимания, усилие в осознанности приводит к необратимым изменениям нашего бытия. Чтение книг и занятия медитацией от случая к случаю дают поверхностные перемены, и первый же серьёзный стресс выявляет нашу суть.

Непрерывное усилие в осознанности — вот ключ к тому, как стать неизменным и центрированным в по­стоянно меняющихся обстоятельствах.

 

ЖЕЛАНИЕ

 

Смысл жизни человека заключается в исполнении собственных желаний. То, что эти желания собствен­ные, конечно, преувеличение, поскольку большинство из них благополучно усвоены от окружающих или на­вязаны рекламой и пропагандой. Жизненная энергия внутри человеческого существа должна двигаться, для своего движения она должна иметь цель, эта цель фор­мируется и определяется через возникающие желания.

В основе всех желаний лежат человеческие нужды: необходимость питаться, быть защищенным от жары и холода, удовлетворять половой инстинкт, избегать опасных для жизни ситуаций и чувствовать себя реа­лизованным. Все эти нужды достаточно просты, но ум, в меру своей обусловленности и привычки всё услож­нять и делать проблему из любой ситуации, превращает их в набор самых разных, порой весьма фантастичес­ких и бредовых желаний. А желания уже влекут за со­бой весь спектр отрицательных эмоций — и немного радости. Причём радость проходит быстро, а печаль тянется годами.

Так или иначе, вся человеческая жизнь есть стрем­ление к выполнению желаний, и представить себе, как можно жить по-другому, человек не в силах. Именно очередное сильное желание даёт нам силы работать, преодолевать трудности и, по сути, даёт нам силы жить. Недаром люди, впавшие в депрессию, — состояние, в котором все желания подавлены, так часто умирают.

Вследствие особенности нашего воспитания и зап­ретов, наложенных им, каждый из нас несёт в себе не­мало подавленных неосознаваемых желаний, которые именно поэтому невозможно реализовать и которые придают привкус горечи всей нашей жизни. И тот, кто хочет сделать свою жизнь менее печальной, должен честно и беспристрастно заглянуть внутрь себя, чтобы разрешить проблему подавленных желаний, разоб­раться с теми из них, которые тянутся ещё из детства, и понять механизм их формирования. Именно этому будут посвящены последующие главы.

 

О ВЫРАЖЕНИИ ЖЕЛАНИЯ

 

Тому, кто хочет понять себя и причины своих радо­стей и горестей, нужно научиться спокойно и беспри­страстно наблюдать свои проявления, в том числе то, в какой манере он привык выражать свои желания. Привычка к определённому способу выражения фор­мируется в детстве и возникает как следствие условий, в которых воспитывается человек. Если ребёнка балуют, стараются во всём ему угодить, он будет заявлять свои желания прямо, безапелляционно и директивно; отказ их исполнить будет отвергаться с возмущением. Если в семье существуют строгие правила, ограничивающие возможность прямо говорить о том, чего тебе хочется, то это приведёт к подавлению желаний и сформирует привычку указывать на них не прямо, намёками. Это две крайние позиции, в большинстве случаев ребёнок сталкивается с ситуацией, когда почему-то его жела­ния исполняются мгновенно или же, по необъяснимым причинам, отвергаются. В этом случае, не зная навер­няка, как родители воспримут его просьбу, он учится лавировать, используя то нытьё и хныканье, то откро­венно подлизываясь для того, чтобы добиться желае­мого.

Понять, каким способом мы выражаем свои жела­ния, важно для того, чтобы научиться видеть истинное состояние нашего ума. Не зная, чем мы болеем, мы не можем начать лечение; не зная своих истинных желаний, обманывая себя, мы никогда не сможем избавиться от печали и напряжения. Довольно просто наблю­дать свои желания, когда они выражены прямо; куда сложнее делать это, если на прямое выражение наложен внутренний запрет. Страх желать чего-либо для себя, прививаемый одновременно с культивированием ком­плекса неполноценности в человеке, порождает отрица­ние своих желаний, и мы отказываемся воспринимать их. При этом все отрицательные последствия нереали­зованных желаний остаются, медленно разрушая нас.

Одна из главных задач, встающих перед человеком на пути самореализации, — научиться осознавать свои невыраженные желания. Запрет на это осознание бы­вает настолько силён, что выполнение этой задачи становится очень трудным, поэтому проще начинать со своих внешних проявлений.

Когда мы говорим: «Я хочу мороженого», тут всё ясно и понятно. Когда же мы говорим: «Я не хочу мо­роженого», это звучит не столь однозначно, поскольку может подразумевать под собой некое продолжение, например: «Я не хочу мороженого, потому что я хочу конфету». Прямой отказ от мороженого выглядел бы так: «Нет, спасибо, я не буду». Фраза «Я не хочу», яв­ляясь в разговорной речи аналогом «Я не буду», может иметь скрытый смысл. Когда мы произносим: «Я не хочу этого», мы, возможно, пытаемся сказать: «Я хочу другого». Возможно, это негативное выражение су­ществующего у нас желания. Будучи бдительными и наблюдая себя, мы должны отделить «я не хочу» в смыс­ле «я не буду» от «я не хочу этого, потому что хочу дру­гого». Тогда перед нами откроется возможность видеть ту часть желаний, которая до этого была от нас скрыта. Осознавая эти желания, мы лучше узнаём себя, а так­же мы можем что-то с ними сделать и освободиться от напряжения, создаваемого ими, тем или иным спо­собом.

 

ОТЧЕГО ЛЮДИ ТУПЕЮТ

 

Все мы появляемся на свет с врожденной способно­стью к обучению. Какими бы разными ни были наши склонности, способность обучаться является общей для всех и необходима нам для того, чтобы приспособиться к окружающему миру и выжить в нём.

Почему же так часто мы видим людей, не способных научиться элементарным вещам, не говоря уже об овла­дении понятиями, без которых невозможно постигнуть Учение?

Всё начинается в детстве. Пока ребёнок обучается спонтанно, двигаясь туда, куда его влечёт природное любопытство, проблем не возникает. Пока он делает то, что ему нравится, и исследует интересные, привлека­тельные для себя предметы, его восприятие продолжает оставаться острым, а память великолепна. Трудности возникают в тот момент, когда обучение становится обязательным. Чаще всего это случается в школе, реже в детском саду и иногда дома, с родителями.

Ситуация развивается следующим образом: ребёнок хочет играть и развлекаться, а его заставляют читать букварь. Возникает конфликт между желанием и обя­занностью. Из этого конфликта рождается сопротив­ление как ответ на принуждение. Ребёнок не может открыто проявить неповиновение, поскольку оно по­давляется всей системой воспитания. Те дети, у кото­рых накоплено много страха и, в силу этого, имеется ответственность, пытаются развивать волю, отклады­вая выполнение сиюминутно возникающих желаний и пытаясь послушно усвоить премудрости чтения.

Те из детей, кто не может заставить себя прилагать усилия к усвоению ненужных с их точки зрения зна­ний, находят другой выход из сложившейся ситуации. Испытывая острое нежелание заниматься и не имея возможности избежать этого, они внутренне уходят от обучения. Есть два варианта подобного ухода: либо погружение в мечты, т. е. компенсация нереализован­ного желания; либо, когда сопротивление и гнев слиш­ком сильны, впадание в состояние подобное трансу, при котором дитя присутствует, хлопает глазами и даже иногда что-то говорит, но вместе с тем абсолютно не уча­ствует в происходящем. По окончании занятия ребё­нок имеет смутное представление, о чём шла речь, и не понимает материала, который излагался учителем.

Постепенно такая реакция становится привычной, механической и может совершенно не осознаваться человеком. Приходя на учёбу, он просто тупо ждёт её окончания, чтобы потом заняться тем, что ему нравится. Фактически, в отношении изучаемого предмета он ста­новится труднообучаемым и тупым, оставаясь при этом вполне смышлёным в тех видах деятельности, которые ему по-настоящему интересны.

Всё это было бы не важным, если бы заканчивалось вместе с окончанием школы.

К несчастью, привычка выдавать реакцию сопротив­ления на ситуации, в которых от человека требуется усилие, чтобы воспринять новое знание или научиться чему-нибудь, сохраняется и после взросления. Против своей воли человек впадает в состояние отупения, не понимая простейших вещей и тратя на их усвоение очень много времени. Так он становится жертвой своих детских реакций.

Привычка ждать конца неприятных и неинтересных занятий, мечтая, чем займёшься после них, очень часто переносится на работу, которой занимается человек. Не осознавая проявлений детской привычки внутренне уходить из неприятной ситуации, он не может понять, почему ему так трудно сосредоточиться на своём деле, почему хочется закончить работу как можно быстрее, пусть даже выполнив её небрежно или неправильно...

Другими словами, желание заниматься только тем, что тебе нравится, приводит к частому возникновению внутреннего сопротивления внешним обстоятельствам, порождающего гнев и неприятие, которые, в свою оче­редь, блокируют способность учиться. Большинство людей даже не пытаются изменить ситуацию, полагая, что таковы особенности их характера и ума и каждый из нас имеет строго очерченный круг способностей, в рамках которого и надо развиваться и искать себя. Та­ким образом, мы принимаем свою ограниченность, счи­тая её естественной; следуя желанию не напрягаться, мы готовы признать себя тупыми и махнуть рукой на по­тенциально существующее разнообразие своих воз­можностей.

Отрицая усилия, следуя желанию выполнять свои желания, мы теряем перспективы роста бытия. И нам невозможно понять, что богатство и прожитые годы не есть признак более зрелого уровня бытия, тем более что наши реакции остались такими же, какими были в дет­стве.

Неоспоримым фактом является невозможность для многих людей наладить нормальные отношения со свои­ми родителями: детские шаблоны сопротивления и гнева постоянно толкают их к разжиганию ссор или прекращению общения.

Тот, кто захочет что-то изменить в себе, зачастую становится жертвой стереотипных реакций: там, где требуется усилие, он отупляется, делаясь похожим на осла, которого, если уж упрётся, не сдвинешь. Труд­ности, возникающие при работе над собой, имеют те же корни; сопротивление возникает из того же механи­ческого источника.

 Бессознательные детские реакции ограничивают нас, не оставляя нам выбора; принимая их как неотъем­лемую часть себя, мы соглашаемся с этим ограничением.

Если мы хотим перестать «бодаться» с людьми, ко­торые чего-то требуют от нас, нам придётся научиться отслеживать моменты, в которых возникает привычное сопротивление. Как это сделать? Для начала признать наличие проблемы, постараться взглянуть на свои дей­ствия и их результаты со стороны и увидеть, насколько непродуктивен такой подход к делу.

Это поможет в дальнейшем останавливаться в мо­мент появления тупого сопротивления. Остановив­шись, следует сделать шаг назад, отступить со своих позиций. Поначалу может потребоваться время для того, чтобы остыть и окинуть возникшую ситуацию незамутнённым взором. В любом случае пауза необхо­дима. Она требуется для того, чтобы мы могли оценить положение вещей более объективно, осознав корни сво­его нежелания идти на компромисс — имеют ли они механическую природу привычки или у них есть рацио­нальная основа. В то же время у нас появляется воз­можность более внимательно и вдумчиво рассмотреть сделанное нам предложение и осознать, правильно ли мы его поняли.

Если мы видим, что наше нежелание что-либо де­лать — это закамуфлированная детская реакция под названием «Я не хочу ничего!», то само это видение позволит нам перестать бычиться и упираться и у нас будет выбор, не обусловленный прежними шаблонами.

Держаться за привычки, считая их важной частью своей личности, — худший вид привязанности. Если позволять детским реакциям влиять на нашу взрослую жизнь, мы так и не освободимся от искусственно создан­ных ограничений, периодически становясь тупыми и считая это проявлением своей неповторимой индиви­дуальности.