Мистические восприятия

 

Тебе открыт, тебя лишь слышу я.

И только Ты – строжайший мой судья

Ибн аль‑Фарид

 

Издревле многим мистикам, пророкам и святым приходили видения Высшей Реальности как откровения свыше, но они были такие туманно‑загадочные или такие величественные, что человеческим разумом не понять, сравнений не найти и словами не передать.

Не удовлетворенные прямым описанием Бога в Ветхом Завете, который явно походил на человеческого царя, некоторые евреи‑иудаисты стремились описать Господа языком мистических толкований. Сначала такие мистики были в меньшинстве, они одни владели эзотерическими знаниями, которые передавались от наставника к ученику. Эти знания назвали каббала, «унаследованная традиция». Каббалисты утверждают, что Тора представляет собой космический код, и они мистическим путем пытаются его расшифровать.

В учении каббалы Бог сам по себе абсолютно непознаваем, Его никаким образом невозможно даже представить. Этого сокровенного Бога каббалисты назвали Эн Соф (буквально: «не имеющий конца»). Но можно приблизиться к Эн Соф мистическим путем через Его проявления в мире. Из непроницаемых глубин непостижимой Божественности исходят эманации в виде сияния, которые образуют сферы (миры), названные сефирот. Таких сефирот десять. Сефиры – не ступени лестницы, соединяющие небеса и землю, а Божественные сферы сознания, этапы постепенного раскрытия Эн Соф.

Схождение Эн Соф в материальный мир и образование вселенной представляется так. Сперва, когда начала исполняться воля Царя, Он начертал на божественном ореоле знаки. Темный огонь изошел из сокровенных тайников Эн Соф, словно туман, образующийся из того, что лишено образа; и сомкнулся в кольце этого ореола, ни черный, ни белый, ни красный, ни зеленый, и вообще не имеющий цвета. Этот темный огонь – первая сефира, Кетер Элион, Высший Венец Бога. У него нет ни цвета, ни формы, и каббалисты называют его «Ничто» (не что‑то), и представляют как Пустоту. Все остальные сефирот исходят из лона Пустоты. Когда темный огонь начал приобретать очертания и протяженность, от него зародились расходящиеся цвета. Переполненный источник прорвал окружающий ореол Пустоты и воссияла сокровенная небесная точка. Так представляются в Зогаре первые творящие слова Бога в книге Бытие – «Да будет свет!». Эта «точка» – Хохма (Мудрость), вторая сефира. Она вмещает идеальные формы всего сотворенного. Далее эта «точка» перерастает во дворец, который является Бина (Разум), третья сефира. Бог проявляется в Бина как великое «Кто?». Но на этот вопрос найти ответ невозможно. И, вообще, эти три высшие сефиры выше границ человеческого понимания.

Следующие семь сефирот (Хесед, Дин, Рахамим, Нецах, Ход, Йесед, Малхут, она же Шехина) соответствуют, как принято считать, семи дням творения, описанных в книге «Бытие». Сефирот иногда изображают в виде перевернутого дерева, чьи корни уходят в неисповедимые глубины, а вершина пребывает в нашем мире. В этот целостный образ сведена вся сумма каббалистической символики.

Когда Бог проявляется в нашем мире как Шехина, последняя сефира, Он завершает свое самовыражение как «Я». Если мистик постигает свое собственное «я», то начинает сознавать в себе и присутствие Бога, он может подняться мистическим путем в высшие сферы и даже достигнуть источника нашего бытия.

Эта величественная картина, когда непостижимый Бог творит миры исходящим от Его сиянием и в этом сиянии открывается людям, была усложнена в дальнейшем. В XVI веке создана новая каббала, где несколько иное проявление Бога в мире. Вначале Бог выделил из Себя «Пустое пространство» – место для грядущего мира. Тонкий луч божественного света пронзил «Пустоту» и образовалось то, что в «Зогаре» именуется Адам Кадмон – Изначальный Человек. Затем началась эманация сефирот, которые сложились в Адаме Кадмоне. Но в результате катастрофы сефирот вырвались наружу и божественный свет рассеялся. Лучи света вернулись к Запредельному, а искры просыпались в безвидную «Пустошь». Гармония была нарушена, настал хаос.

Возвращая порядок, Эн Соф перестроил десять сефирот в пять парцуф (ликов) Адама, в каждом из которых раскрывается вся личность Бога, но с отличительными чертами. Однако Адам согрешил в саду Эдемском, катастрофа повторилась, порядок в сотворенном мире рухнул, божественный свет в душе человека рассеялся в материальном мире. Собирая свет, рассеянные божественные искры в своей душе, человек постепенно приближается к Богу.

Каббалист нашего времени Михаэль Лайтман (род. 1946) в своей книге «Плоды мудрости» пишет: «Свет – это ощущение Творца. Чем же отличаются души – свет в человеке – от Творца?.. Тем, что эта часть света Творца заключена в эгоистическую оболочку нашего «я» – наших желаний, рассуждений, мнений, мыслей».

И еще (Внутреннее созерцание): «Самого Творца мы не можем постичь. Из Него исходит свет – то свойство, которым Он решил создать нас, которое только мы и воспринимаем от Него. И по этому свойству – желанию создать и насладить нас – мы будем судить о Нем, т. е. по Его действию. Но вопрос о том, кто Он сам, не имеет смысла, потому что ответа на него нет! Поэтому нет Ему имени. А те имена, которые каббалисты, ощущающие Творца, дают Ему, даются не самому Творцу, а Его свету, потому что постигают они не Творца, а свет, исходящий от Него».

И далее: «Ощущение Творца называется «свет», т.е. свет и Творец для нас одно и то же. Но в принципе мы должны понимать, что свет – это субъективное ощущение Творца. И, воспринимая свет, мы можем давать ему всевозможные названия в соответствии с теми ощущениями, которые мы испытываем».

Индийский святой Рамакришна (183 –1886) несколько раз мистически переживал божественные видения Того мира. В двадцать лет он стал жрецом в храме Кали. В храме находилась статуя Кали, высеченная из базальта и одетая в пышные ткани – царица мира и богов, Мать вселенной, она попирала ногами простертое тело Шивы. Рамакришна влюбился в немую богиню, безумно жаждал божественного проявления Кали и умалял Мать явиться к нему. Он был на грани безумия, полного изнеможения и однажды в отчаянии решил покончить с собой. И тогда открылось видение – проявление Могучего и Беспредельниго.

Вот как он сам это рассказал (из книги Ромена Роллана «Жизнь Рамакришны»): «Как‑то раз я чувствовал себя во власти невыносимой тоски. Мне казалось, что кто‑то выжимает мое сердце, как мокрую салфетку… Муки терзали меня. При мысли, что я так и не удостоился благодати божественного видения, страшное неистовство овладело мною. Я подумал: «Если так должно быть, довольно с меня этой жизни». В святилище Кали висел большой меч. Мой взгляд упал на него, мой мозг пронзила молния: «Вот. Он поможет мне положить конец». Я бросился, схватил его как безумный… И вдруг…

Комната со всеми дверями и окнами, храм – все исчезло. Мне показалось, что больше ничего нет. Предо мной простирался океан духа, безбрежный, ослепительный. Куда бы я ни обращал взор, насколько хватало зрения, я видел вздымавшиеся огромные волны этого сияющего океана. Они яростно устремлялись на меня, с ужасающим шумом, точно готовились меня поглотить. В одно мгновение они подступили, обрушились, захватили меня. Увлекаемый ими я задыхался. Я потерял сознание и упал… Как прошел этот день и следующий – я не имею никакого представления. Внутри меня переливался океан несказанной радости. И до самой глубины моего существа я чувствовал присутствие Божественной Матери».

После Рамакришна говорил: «Моя Божественная Мать показала мне, что в бесконечном океане Абсолютного волны поднимаются и опять погружаются в него. В этом бесконечном духовном пространстве миллионы планет и миров возникают и распадаются. Я не знаю, что написано в ваших книгах. Я видел это».

Рамакришна решил исповедовать другие религии, и в 1866 году вступил на путь ислама. Он поклонялся Аллаху, носил мусульманскую одежду, совершал намаз, выполнял все другие обряды и целиком отдал себя чужому Богу. И вот, однажды ему явилось видение сияющего образа человека со строгим лицом и длинной бородой (видимо, он так представлял себе пророка). Человек приблизился и влился в него. Так Рамакришна воспринял мусульманского Бога. От него река ислама опять привела к духовному бескрайнему Океану.

Семь лет спустя он принял христианскую религию. Выполнял христианские обряды, молился, постился, причащался, и жизнь Христа проникла в него. Однажды он увидел изображение Мадонны с младенцем и воспринял ее как божественную Мать. Святые видения вливались в него, все его существо проникалось ими. Но на этот раз наводнение было гораздо сильнее, чем в исламе, оно затопило всю его душу. В ней не было места ни для чего, кроме Христа, христианской мысли и христианской любви. Однажды в роще ему было видение человека с ясным взглядом и светлым лицом, Христос приблизился, влился в него, и Рамакришна пришел в экстаз. С тех пор он сохранил веру в божественность Иисуса Христа. Но Будда и Кришна тоже были для него воплощением Бога. Рамакришна не читал священных писаний, не изучал религии, но познавал и верил через любовь.

Рамакришна говорил: «Когда у человека есть истинная преданность и любовь, он может достичь Бога путем любой из отдельных религий или сект. Вайшнавы, поклонники Кришны, достигают Бога так же, как шакты, поклонники Божественной Матери, или последователи веданты. Принадлежащие к секте Брахмо‑Самадж, магометане и христиане также могут достичь Бога путем своих религий. И если вы будете следовать любому из этих путей с горячей преданностью, вы достигните Бога. Единственное, что необходимо для достижения, это полная преданность Богу всем сердцем и всей душой. Вайшнавы, магометане, христиане и индусы, все жаждут одного и того же Бога; но они не знают, что тот, кто есть Кришна, в то же время Шива, и Божественная Мать, и Христос, и Аллах. Бог один, но он имеет много имен. То, чему поклоняются, одно, но его называют разными именами, согласно времени, месту и национальности поклоняющегося. Все священные писания мира говорят об одном и том же Боге».

 

СВЕТ‑ЛИЧНОСТЬ – НАШ ГОСПОДЬ

 

И вот благовестие, которое мы слышали

от Него и возвещаем вам: Бог есть свет,

и нет в Нем никакой тьмы.

1‑е послание Иоанна (1;5)

 

Бог есть свет – говорил Иисус Христос, и апостол Иоанн Богослов передает это в своем послании. Эту фразу часто повторяли, но совершенно непонятно было, что она означает: то ли создание мира – «Да будет свет!», то ли Господь освещает мир своим излучением, то ли сам Он – свет, то ли душа освещается Его светом… Апостол Павел тоже упоминает о свете в своем первом послании к Тимофею: «Единый имеющий бессмертие, Который обитает в неприступном свете, Которого никто из человеков не видел, и видеть не может…» (6:16). Только сейчас, через две тысячи лет проясняется, что сказал Иисус Христос и что имел в виду апостол Павел.

В мистических видениях, откровениях, в посмертном опыте, внетелесных и других психофизических состояниях многие люди во все века видели неземной свет и воспринимали этот свет как личность, как Божественную Сущность. До нас дошли лишь немногие упоминания об этом в религиозных писаниях, косвенных свидетельствах и сообщениях, которые кажутся невероятными.

Великий пророк Спитама Заратуштра в своем откровении увидел божества в ослепительном свете. «Когда он подошел к ним на двадцать четыре шага, он не увидел собственной тени: столь ослепительным был свет, исходивший от них». В это же время ему было величественное видение Мироздания. «Заратуштра познал все, что было, что есть и что будет в обоих мирах: физическом и духовном – все, что составило его Откровение, его Веру, которую он должен был передать всем существам телесного мира. Зороастризм учит, что самые совершенные (души) попадают в Бесконечный свет, где находится Ахура Мазда – Бог светлой силы.

В главной книге вишнуизма – Бхагавадгите Арджуна видит Кришну в ослепительном сиянии: «Твою форму трудно видеть из‑за ослепительного сияния, исходящего от нее во все стороны, подобно пылающему костру или безмерному блеску солнца» (11, 17). И еще: «Следует думать о Высшей Личности как о всеведущем….Он ослепителен, словно солнце, и Он трансцендентален, Он – вне этой материальной природы» (8,9).

В Ветхом Завете также упоминается свет неземной, например, в видении пророку Иезекиилю и в Псалтыре: «Яви нам свет лица Твоего, Господи!» (Пс. 4,7). или «У Тебя источник жизни; во свете Твоем мы видим свет» (Пс. 35,10).

В Новом Завете свет, исходящий от Господа, избавляющий человека от тьмы упоминается множество раз. Образ света является одним из основных элементов в литературной деятельности Григория Богослова. Он часто сравнивает Божественный свет с солнцем, которое дает жизнь всему живому, а свет Божественный – просветление духовной сущности. «Бог есть свет высочайший, недоступный, несказанный, ни умом не постигаемый, ни словом не изрекаемый, просвещающий всякую разумную природу».

В «Тибетской книге мертвых» также упоминается «Чистый Свет». Лама читает умирающему: «О, благороднорожненный (имя), настало время искать Путь. Твое дыхание сейчас остановится. Гуру подготовил тебя к встрече с Чистым Светом; сейчас ты воспримешь его, как он есть в мире Бардо, где все вещи подобны ясному безоблачному небу, а обнаженный, незамутненный разум – прозрачной пустоте, у которой нет ни границ, ни центра. Познай себя в это мгновение и останься в этом Мире…». Воспринять «Чистый Свет» и остаться в его сфере считается высшим достижением, на которое способен человек, закончивший свою жизнь на земле. Свет трактуется как «Чистый ум Дхармакаи», то есть Вселенский Разум, поскольку в буддизме нет понятия Бога и души человека.

Эммануил Сведенборг в своих книгах неоднократно упоминает, что Бог в Небесах видится как солнце, от которого исходит свет, как Божественная Мудрость и теплота, как Божественная Любовь. «…Господь явил Себя мне и затем постоянно является перед моими глазами как Солнце, в котором Он Сам…».

В книге «О Небесах, о Мире духов и Аде» Сведенборг пишет: «Мне было показано, каким образом Господь как солнце является ангелам небесного царства в их первом состоянии, во втором и третьем. Сперва я увидал Господа как солнце, исполненное столь великолепного блеска и сияния, что этого невозможно описать; мне было сказано, что в этом виде Господь‑солнце является ангелам в их первом состоянии.

Потом я увидал около солнца большой темный пояс, от которого первоначальный блеск и сияние, придававшие ему столько великолепия, стали ослабевать; мне было сказано, что в таком виде солнце является ангелам в их втором состоянии.

Затем пояс этот стал еще темнее, вследствие чего и самый блеск солнечный еще уменьшился; это изменение совершалось постепенно, покуда солнце не сделалось совершенно белым, и мне было сказано, что в таком виде солнце является ангелам в их третьем состоянии.

Потом я увидал, как это белое солнце подвинулось влево к небесной луне и слилось с ее светом, вследствие чего она необычайно засияла. Мне было сказано, что это четвертое состояние для находящихся в небесном царстве и первое для находящихся в духовном, и что таким‑то образом чередуются изменения состояний в обоих царствах; не в целом царстве, однако, а постепенно в каждом его обществе; и что эти смены не определены, а приходят ранее или позже без ведома ангелов.

Кроме того, они мне сказали, что само солнце так не меняется и не двигается с места на место, но что это так кажется вследствие последовательных перемен в состоянии самих ангелов, ибо Господь является каждому из них, смотря по его состоянию: огненного блеска, когда они в наибольшей любви, менее огненным и, наконец, белым, когда любовь их убывает; а что качество их состояния изображается тем темным поясом, от которого происходили в солнце кажущиеся изменения пламени и света».

Но сам Бог не солнце, а человек, невидимый в сиянии солнца, – утверждает Сведенборг. В другой книге «Мудрость Ангельская о Божественной Любви и Божественной Мудрости» он пишет: «Но да не подумает кто‑либо, что Солнце Мира Духовного есть Сам Бог. Сам Бог есть Человек; первое происходящее от Самой Любви и Мудрости Его есть то Огненное Духовное, которое видимо для Ангелов как Солнце, почему когда Господь являет Ангелам Самого Себя, то Он является Человеком, являясь иногда в Солнце, иногда вне Солнца».

Мы знаем, что в мире духовном форма не существенна, она может быть любой, поэтому надо отметить, что такое явление Бога в образе человека, – это великая честь и милость, которой удостоился Сведенборг.

Сатья Саи Баба (1926–2011), почитаемый в Индии как аватара, в своих лекциях говорил о «существующем вне тела, вне формы, повсюду сияющим Брахмане».

В книге Реймонда Моуди «Жизнь после жизни» особое место занимает описание существа из света, которого некоторым людям довелось не только видеть, но и общаться с ним. Этот свет был невыразимо яркий, «белый» или «ясный», но он не ослеплял и не мешал видеть все вокруг. Все, видевшие его, утверждали, что это было существо, личность, Существо из Света.

Моуди пишет: «Существо представляло собой личность, и очень определенную личность. Нет таких слов, чтобы можно было описать ту любовь и теплоту, которые исходят от этого существа на умирающего человека. Человек полностью окружен им, захвачен и вовлечен в него; он чувствует себя легко и непринужденно в присутствии этого существа. Он ощущает какое‑то неодолимое магнетическое притяжение к этому свету. Он неотвратимо тянется к нему».

Умирающие по‑разному воспринимали Свет‑личность: одни (верующие) полагали, что это Бог, Ангел или Христос, другие (неверующие) говорили: «существо из света». Появившись, Свет‑личность почти сразу начинает общаться с умирающим, но ни на каком языке и не голосом, а мысленно, прямо в сознание: «Сообщается о прямой, без помех, передаче мыслей, и в такой ясной форме, что не может быть и речи о возможности неправильно понять существо или солгать ему». Но после трудно было передать словами это общение.

Как пишет Реймонд Моуди: «Вот некоторые переводы этой мысли: «Подготовлен ли ты к смерти?», «Готов ли умереть?», «Что сделал в своей жизни, чтобы показать мне?», «Что значительного было сделано в твоей жизни?». Общее в этих вопросах сводилось к тому, что достойная ли жизнь, которую человек прожил, и все то, что он испытал. Этот вопрос задавался без осуждения или обвинения, умирающие по‑прежнему чувствовали исходящую от Света‑личности всеобъемлющую любовь. Более того, вопрос задавался с тем, чтобы сам человек оценил прожитую жизнь».

Моуди приводит несколько таких сообщений. «Я ощутил, что меня как бы тянет и гонит по телу, а потом выбрасывает из физического тела. Я слышал прекрасную музыку. Поплыл по залу и сквозь дверь вылетел на веранду. Там увидел, как вокруг меня стали собираться облака, такая розовая дымка, через которую меня понесло и выбросило прямо в чистый, кристаллический ясный свет. Свет был прекрасен, ярок, лучист, но от него не болели глаза. Такого Света на земле нет, и описать его невозможно. Я никого не видел в этом свете, но то, что свет имел свое лицо, – точно. Этот свет излучал совершенное понимание и любовь. Он меня как бы спросил: «Любишь ли ты меня?». Это был не совсем вопрос. Я полагаю, что истинным значением того, что он мне сказал, было: «Если ты действительно любишь меня, то возвратись и выполни то, что начал в жизни». И все это время я чувствовал, что окружен всеобъемлющей любовью и состраданием».

Другой пример. «Я был вне физического тела, это совершенно определенно, так как видел самого себя на операционном столе. Моя душа вышла из тела! Сначала мне было очень плохо, но вот появился этот очень яркий свет. Сначала он был тусклым, но потом превратился в огромный луч, вернее, массу света, совсем не сравнимую с ярким прожектором; света было очень много. Он обдал меня своим теплом, и мне стало радостно. Свет был желто‑белым, больше белым. Яркость была просто невероятной, мне ее не описать. Казалось, что он охватывает и покрывает все, но это мне не мешало видеть окружающее: операционную, врачей, сестер. Я все видел ясно, меня ничто не ослепляло. Сначала, когда появился свет, я не понимал, что происходит, но затем он спросил меня, готов ли я умереть. Похоже было, что я разговаривал с кем‑то, этот голос принадлежал ему. Теперь я знаю, что голос, разговаривавший со мной, понимал, что я не был готов к смерти. Он меня просто испытывал, и ничего больше. Когда он заговорил со мной, я чувствовал себя хорошо, по‑настоящему хорошо. Я чувствовал, что меня любят. Это чувство любви, исходящее от света, невозможно описать, оно невыразимо».

Барбара Роммер пишет о восприятии света женщиной Кэрри: «Просмотр моей жизни закончился. Меня звал яркий, ослепительный свет, и я вошла в него, чувствуя себя как вибрирующей, подвижной и живой, окруженной чистой любовью. Это была сама мудрость, а также осознание того, что можно остаться здесь, в ином мире – под его защитой, но я отказалась и вернулась к жизни».

Другой случай, когда 56‑летний адвокат находился в больнице в послеинфарктном отделении: «Вспоминаю, что поднялся над собственным телом, посмотрел вниз и узнал себя. «Я» находился под потолком, потом прошел сквозь стены и спустился по коридору к посту медсестер. Видел, как работало табло, и слышал звонок из палаты. Меня никто не заметил. Во мне не было боли, тревоги или страха, а царили только мир и спокойствие. Потом возник какой‑то шум, а потом я внезапно почувствовал, что плыву в темноте, будто меня несло что‑то похожее на лодку, спускающуюся вниз по течению. Движение своей скоростью напоминало ветер в туннеле. Я быстро долетел до конца окружающей тьмы и вдруг попал в море сияющего, чуть золотого, неописуемого яркого света, похожий на сверкающий белый туман, но более плотный. Это сияние проникало в каждую пору моего тела и взаимодействовало с каждой его частицей. Я осознал, что для меня свет – это Бог, Создатель, и мой дом там, а не на земле».

И еще случай, когда Сара, женщина 30 лет тонула. «Мое сознание померкло, однако затем оно сменилось таким божественным, мирным и великолепным чувством, какого я раньше никогда не испытывала. Я видела туннель, свет и фигуры. Думаю, что свет олицетворял собой Высшее существо, каким был Бог».

Известная болгарская ясновидящая Ванга Димитрова тоже видела Свет, который она восприняла как Иисуса Христа. Об этом пишет ее племянница Красимира: «На вопрос журналиста, который взял у нее интервью еще в 1983 году, видела ли она Иисуса Христа, Ванга ответила так: «Да, видела. Но он вовсе не такой, как изображен на иконах. Христос – огромный огненный шар, на который невозможно смотреть, настолько он ярко светел. Только подобен внешне человеку, знай, тут скрыта неправда».

Свет‑личность знает все о каждом человеке в его жизни на Земле. Реймонд Моуди пишет: «Становится ясно, что жизнь человека лежит перед этим существом как на ладони, и оно не нуждается ни в какой информации». Свет разворачивает перед умирающим панораму пройденного им жизненного пути, его действия, мысли и переживания. Показывает, но не осуждает. Единственное намерение его – это помочь человеку проанализировать пройденный им путь. В этом обозрении Свет делает «упор на два жизненных фактора: учиться любить людей и приобретать знания».

Как сообщает одна женщина: «Когда свет появился, то первое, что он сказал мне, было: «Что ты можешь показать мне из своей жизни?» – или что‑то в этом роде. Вот тогда‑то и началась прокрутка картин прошлого… Я неожиданно снова очутилась в детстве; и затем жизнь вновь прошла год за годом вплоть до настоящего времени… Эти кадры разворачивались передо мной в хронологическом порядке. Они были яркими и живыми. Сцены выглядели так, как будто я реально видела их с внешней стороны в цвете, в трех измерениях… Он старался показать мне что‑то существенное в каждом эпизоде. Конечно, он не из праздного любопытства хотел увидеть сделанное мной при жизни: он все знал обо мне… И через это обозрение он подчеркивал важность любви… Он постоянно указывал на то, что было непосредственно связано с приобретением знаний… Он говорил, что учение, приобретение знаний – это беспрерывный процесс. И теперь у меня сложилось такое впечатление, что учение продолжается и после смерти».

Барбара Роммер также приводит подобный случай со своим пациентом Терри Гилдер, у которого остановилось сердце во время операции по удалению злокачественной опухоли. «Я находился на операционном столе, когда мне делали вливание. Потом я вдруг оказался наверху, наблюдая оттуда за тем, что делали со мной врачи и медсестры. Я понимал, что умер, и в то же время смотрел, как медсестра посылала моему телу электроразряды. Между тем появился темный коридор, а внутри слева от меня – свет. Я хотел туда отправиться, чувствуя исходящий из этого места покой и комфорт.

Однако как только я приблизился к источнику света, кто‑то начал крутить кино, где я играл главную роль, показывая мою жизнь. Я увидел все – и хорошее, совершенное мной, и ужасные вещи, которые делал и которых стыдился. Сначала я увидел отрывки из детства в трех эпизодах: на игровой площадке; на прогулке с бабушкой, а потом с дедушкой. Для меня это оказалось мучительным. Я прожил заново отрезки жизни – в возрасте 16 лет, когда я впервые праздновал день рождения без родителей, а затем, когда мне исполнилось 23 года и я женился. Я пытался в своей жизни никого не обижать, что и было отражено в просмотре. Когда вас учат, что Бог осудит вас за несправедливые поступки, – это неправда. Вы сами себе становитесь строгим судьей».

Мориц Роулингз в своей книге «За порогом смерти» приводит интересный случай, когда даже преступника окружал прекрасный свет. Роулингз пишет: «Подталкивая пациента к интересующему меня вопросу, я спросил: «После того как в вас выстрелили, вы видели какой‑нибудь туннель, а свет освещал вас?». Он подумал немного, а потом поднял руки в отчаянии. «Да, это было такое чудесное место, я чувствовал себя там просто великолепно. Вы знаете, этот свет даже ни разу не спросил и не упрекнул меня в том, что я оттолкнул того человека. И он даже не упомянул о том, что я до этого случая убил еще двух людей. Я был рад, что свет не спросил меня об этом. Я знал, что должен быть в аду, но вместо этого – прекрасный свет. Я хотел уже сообщить о том, что я довольно много нагрешил. Но не мог сказать ни единого слова. Я подчинился всему этому и замолчал». Потом, оглядевшись по сторонам и понизив голос, он спросил: «Доктор, а Бог может когда‑нибудь ошибаться?».

Деннион Бринкли в книге «Спасенный светом» пишет: «Я посмотрел вперед. Там появился свет, и я начал быстро двигаться к нему, но не ногами. Свет становился все ярче и ярче, покуда полностью не вытеснил темноту… Посмотрев вправо, я увидел серебристый силуэт, формирующийся в тумане. С его приближением я начал ощущать любовь – чувство, заключающее в себе весь смысл существования, словно видел перед собой возлюбленную, мать и лучшего друга, размноженных в тысячах экземпляров. Это чувство становилось все сильнее, противостоять ему было невозможно…

Существо из Света находилось прямо передо мной. Вглядываясь в него, я видел разноцветные призмы, как будто оно состояло из тысяч миниатюрных бриллиантов, каждый из которых переливался всеми цветами радуги… В его присутствии я чувствовал себя спокойнее – мне казалось, будто оно испытывало те же ощущения, что и я, начиная с моего первого вздоха и до того момента, когда меня уничтожила молния. Глядя на это существо, я испытывал уверенность, что никто не в состоянии любить меня и сочувствовать мне сильнее, чем оно.

Существо из Света словно поглощало меня, и я начинал видеть перед собой всю мою жизнь, все, что когда‑либо со мной происходило. Именно обозрение позволяет людям почувствовать, кто они и как они вписываются в окружающую действительность. Оно дает нам возможность видеть наши поступки и воплотиться в каждого, с кем мы когда‑либо встречались. Оно также дарует нам истинное понимание справедливости и равенства. Вы становитесь судьей и выносите приговор собственным поступкам».

А.В. Фомин в своей книге «Доказательства существования ада. Свидетельства переживших смерть» приводит сообщение некой Кимберли Кларк Шарп, сбитой мотоциклом и испытавшей предсмертный опыт. «Внезапно я увидела вспышку над собой и свет этой вспышки, казалось, был бесконечный и куда‑то тянул меня… Этот свет был намного ярче солнца, но он не слепил глаза и я могла спокойно смотреть на него. Он заполнял все пространство, а я была в центре этого чудесного свечения. Я вернулась к своему создателю. Этот свет был наполнен любовью… Было ощущение, что я обмениваюсь информацией с этим светом, и мне показалось, что я поняла все, что хотел сказать мне этот свет. Это был рай, потрясающий душу экстаз. Я соединилась с высшими силами».

Кто же это, Свет‑личность, от которого исходит такое невыразимое излучение любви, тепла и сострадания, который знает все о жизни человека на земле и решает, когда умирать? Любящий, милосердный, всезнающий, всемогущественный – такими атрибутами люди издревле наделяли Бога. Так кто же это? – Бог, Христос, Ангел света? Мусульманин, вероятно, ответил бы – Аллах, кришнаит воспринял бы в этом свете Кришну, а буддист – Будду.

Некоторые священнослужители любезно предостерегают нас, что Сатана может принимать любой образ, в том числе и образ света. Они при этом ссылаются на апостола Павла, где он пишет во Втором послании коринфянам: «И не удивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света» (11; 14). На это есть простой ответ: какой бы образ ни принимал Сатана, от него не может исходить излучение любви.

«…Бог есть любовь», – говорил апостол Иоанн Богослов. Как это совпадает с сообщениями людей, бывшими в клинической смерти! Как сказал один из них: «Я мог бы описать это как «свет» или как «любовь», что означало бы одно и то же». И мы можем лишь соединить: Бог есть свет любви.

Роберт Монро в своих книгах тоже упоминает о существах из света, которых он встречал в Том мире.

Но следует также отметить, что свет, который видели люди в клинической смерти, и свет, с которым общался Роберт Монро, не обязательно одна и та же сущность.

Тогда кто же Бог для человека? Кому мы молимся и поклоняемся, у кого просим прощения и заступничества, к кому обращаемся с верой, надеждой и любовью? Мы верим, интуитивно знаем, что Он есть, Он там, в мире ином, но слышит наши молитвы и знает наши чаяния на земле. Но как это понять, как представить разумом?

Скажем так: мы молимся Тому, кто все знает о нас, все наши мысли и дела, все желания и устремления, радости и горести, все то, что мы скрываем от других людей и не хотим признаваться даже себе. Знает, но не осуждает. Мы молимся Тому, кто решает, когда жить и когда умирать, кто окутывает человека любовью и состраданием после окончания нелегкой жизни на Земле и определяет дальнейшую судьбу человека.

Это и есть личностный Бог, наш Господь, в свете которого так прекрасно, радостно и безопасно человеку при его переходе из жизни на земле в жизнь иную. Он личностный потому, что каждый христианин, иудей, мусульманин, индуист, независимо как он представляет себе Бога, пожелал бы встретиться с этим любящим Светом, который вовсе не осуждает, а предоставляет возможность самому оценить свою жизнь на земле, полную превратностей, ошибок и грехов.

Что происходит дальше, мы не знаем, но и этого достаточно для христианина и мусульманина, запуганных Страшным Судом. И эта встреча была бы беспредельно радостной для индуиста и буддиста, которые в свете узрели бы своего Бога или Будду. И для неверующего в жизнь после жизни встреча с любящим Светом была бы изумительным открытием, избавившим от ужаса небытия.

Он личностный потому, что страшно и тоскливо при переходе из жизни в жизнь оказаться вне Его света, в одиночестве или в соседстве с мрачными сущностями Того мира.

Он личностный потому, что к Нему можно обращаться и при жизни на земле; раз он знает все о нас, значит, слышит наши молитвы и обращения к Нему.

А если этот Свет – не Творец, не Создатель вселенной, то значит и не Бог? Оставим вопрос о Творце вселенной философам и богословам для их схоластических споров. Пусть не мечется душа между личностным Богом и Абсолютом. Разве это так важно, Творец Он или не Творец вселенной, чтобы верить, молиться и любить Того, который безмерно любит нас, знает о нас все и определяет нашу судьбу? Разве недостаточно такого могущества? Главное, знать, что Он есть, наш Господь, близкий и родной для каждого человека, как в жизни на земле, так и за ее пределами. Тогда человек уже не одинок, тогда жизнь на земле получает определенный смысл, тогда есть цель, которую каждый человек может достигнуть – быть в Его свете.

 

Он здесь, теперь. Средь суеты случайной,

В потоке мутном жизненных тревог,

Владеешь ты всерадостною тайной

Бессильно зло. Мы вечны. С нами Бог.

Вл. Соловьев