Рождение и смерть. Мы просто пытались быть счастливыми

Дмитрий Заигралов

 

А солнце все так же светит

Посвящается моему детству

Рождение и смерть. Мы просто пытались быть счастливыми.

Лагрен Малис спустился по лестнице вниз, где в трепетном ожидании сидели братья Тиусы. Увидев Лагрена, они повскакивали со своих мест и устремились к нему.

– Уже все? – Спросил Ан Тиус, старший из братьев.

– Нет, просто повитуха меня выгнала. – Раздраженно ответил Лагрен.

– Ну, ты там действительно ничем помочь не можешь. – Смеясь, сказал Ан. – А тетка Базильда любит покомандовать. Если дело касается родов, то она предпочитает брать все в свои руки и ни с кем не считаться.

– Я бы все же предпочел быть там. – Буркнул Лагрен, с лица которого все не сходила гримаса раздраженности и тревоги.   

– Не волнуйся. Базильда свое дело знает. С твоей женой и ребенком все будет в порядке.

– Легко сказать, не волнуйся.

– Ты так говоришь, будто нам с Аном она никто. – Вступил в разговор Ларс Тиус, младший брат Ана. – Мы вообще-то ее братья, и беспокоимся не меньше твоего, но при этом не устраиваем из этого трагедию.

– Ладно-ладно. – Затараторил Ан, пытаясь задавить ссору в зачатке. – Не будем препираться на пустом месте. Мы все очень сильно волнуемся за Эмму и ребенка, и это самое главное.

– Лагрен, – Игнорируя брата, обратился Ларс. – А за кого ты больше волнуешься: за Эмму или за ребенка?

– Может уже хватит?! – Вспыхнул Ан.

– Нет, я хочу, чтобы он ответил. – Настаивал Ларс.

– И что ты хочешь этим сказать? – Равнодушно отозвался Лагрен, он уже привык к выпадам со стороны Ларса, да и вообще с любой стороны.

– Ведь это очень важный ребенок. – Продолжал свои размышления младший Тиус. – Он, конечно важен для всех нас, но для семьи Малисов он важен намного больше.

– Не моей идеей было объединить наши семьи. – Все тем же равнодушным тоном бросил Лагрен.

– Конечно, не твоей. Ан предложил это, дабы уберечь страну от внутренних раздоров, ведь иначе ты бы наверняка что-нибудь выкинул.

Лагрен посмотрел на Ана, прося поддержки, но тот отвел глаза и уставился в окно, он не мог утихомирить младшего брата. Ларс же буквально прорезал Лагрена своим испытывающим взглядом, пытаясь вызвать его на открытый конфликт.

– Нам бы не понадобилось ничего подобного, если бы ваш отец соблюдал правила наследования и передал звание Хранителя Лесных земель мне, как того требует многовековая традиция. – Наконец произнес Лагрен.

– Нет такого закона. Поочередное наследование нигде не было прописано, и наш отец имел полное право назначить приемником Ана, своего старшего сына.

– Да, а также по закону он имел право назначить кого угодно, хоть свинопаса, и никто бы не смог ему перечить, но до него на протяжении нескольких столетий Тиусы и Малисы сменяли друг друга на посту хранителя и правили страной вместе. Кто дал ему право нарушать эту традицию?

– А знаешь, что было еще раньше? – Ехидно ответил Ларс. – Раньше Малисы прислуживали Тиусам, которые и основали страну. Малисы были верным оружием нашей семьи, пока какой-то завистливый сумасброд не решил свергнуть самую древнюю династию Хранителей. Но даже тогда Малисы испугались гнева общественности и революции, им пришлось найти оставшегося в живых Тиуса и попросить его поручиться за новую семью Хранителей и пообещать, что его сын станет следующим Хранителем. Так с тех пор и идет это позорное для вашей семьи правило поочередного наследования. – Лагрен ничего не отвечал, и Ларс продолжал. – Наш отец, Григ Тиус, разорвал эту цепь, и правильно сделал. Ты должен радоваться, что Ан позволил тебе взять в жены нашу сестру и объединить семьи. Теперь твой сын, если это мальчик, будет носить нашу фамилию, но при этом кровь Малисов станет правящей кровью, вместе с Тиусами.

Лагрен так ничего и не ответил, и даже не взглянул на Ларса. Он встал и подошел к окну. Глядя на улицу, он ждал, пока родится его ребенок, и все мучения последних лет закончатся. Больше не прозвучало ни слова. Через несколько минут вошла тетка Базильда – ребенок здоров и креп, это мальчик, но мать, Эмма Тиус, умерла, родив его.

 

Тетка Базильда проводила братьев Тиусов и Лагрена в покои, где находился новорожденный, и, где остывало тело мертвой Эммы Тиус. Они вошли. Тетка Базильда дала всем остальным знак выйти вон. Идя к двери, женщины бросали колкие укоряющие взгляды на Лагрена, но он не замечал их, ибо его взгляд был устремлен на бледное тело Эммы. Лагрен не подошел к кровати, на которой она лежала, не проронил слезы и даже не выдал никаких эмоций, он просто смотрел, и не сводил с нее глаз.

Тетка Базильда поднесла ребенка Ану. Тот погладил мальчика по голове и тихо прошептал, обращаясь к повитухе:

– Отнесите ребенка отцу.

– При всем уважении, я все понимаю, но этот человек… – Начала она с плохо скрываемым возмущением.

– Этот человек – отец ребенка. – Перебил ее Ан.

Скорчив недовольную и даже брезгливую гримасу, тетка Базильда отдала ребенка Лагрену, после чего вышла из комнаты. Лагрен держал на руках своего сына и делал все, что должен был бы делать любящий отец при первой встрече со своим новорожденным сыном, теперь он не мог отвести свой взгляд уже от него, но при этом его глаза будто бы оставались холодными и безучастными, как будто все это его не трогало.

– Это конец. – Провозгласил Ларс Тиус.

– Не говори так! – Резко одернул его Ан.

– Но это правда, и он понимает это лучше, чем кто-либо другой. – Продолжал Ларс. – В народе и так все считают род Малисов проклятым, а это окончательно убедит их. Я в подобное не верю, но в данной ситуации, что бы мы не делали, как только все узнают о случившемся, Малисов возненавидят как никогда раньше, ведь их проклятая кровь убила всеобщую любимицу и красавицу, дочь 95-ого Хранителя Лесных земель, защитницу слабых и бедных. Такого народ не простит.

– Может, ты уже замолчишь? – Грубо бросил Ан. – Как ты можешь говорить такие вещи сейчас?

– Как уже было сказано, сам я в это не верю, но народ есть народ. – Отмахнулся от него младший брат. – А теперь 96-ой Хранитель должен сделать объявление и донести ужасную весть до людей, они ждут.

– Да. – Согласился Ан. Ларс вышел из комнаты и стал ждать брата снаружи. Ан подошел к Лагрену, но тот даже не взглянул на него. – Мне очень жаль, что все так вышло. Кто бы, что не говорил, я знаю, ты любил ее. – Лагрен молчал. – Вам с мальчиком лучше пожить пока в замке Хранителя, я распоряжусь, чтобы для вас приготовили комнату.

– Спасибо. – Выдавил Лагрен, не оборачиваясь.

 

У стен замка Хранителя собралась толпа. Все ждали новостей о состоянии Эммы Тиус и ее ребенка. На балконе, который был предназначен для общения Хранителя с жителями страны, появилась фигура человека. Он был одет в старый выпаленный солнцем балахон, его седые волосы были растрепаны, а на лице проступали глубокие морщины. Это был Сайг Хенвас – помощник и советник Ана Тиуса, до того служивший его отцу. Тихий и рассудительный человек, он служил в замке уже очень давно и всегда был тем, на кого может положиться правитель. Зная себе цену и умея быть осторожным с одними людьми, и резким с другими, Хенвас пользовался большим уважением в городе и стране.

– Девяносто шестой Хранитель Лесных земель Ан Тиус. – Сдержанно, без лишних восклицаний, объявил он.

На балконе появился Ан. Хранитель был среднего роста, одевался, как обыватель, говорил просто и не с высока. Если не знать, кто он, то можно подумать, что это обычный парень, который может жить по соседству с каким-нибудь мелким ремесленником. Его любили за близость к народу. Чаще всего он общался с жителями не с балкона, а выходя прямо к ним в толпу. Он был еще молод, ему всего двадцать три года, и все возлагали на него большие надежды, как на Хранителя страны.

– Прежде всего, хочу сказать спасибо за вашу поддержку. – Начал он. – Всем нам очень приятно, что столько людей волнуется за нашу семью. С неутолимой горечью в сердце, которая утихнет еще не скоро, я вынужден сообщить вам о том, что моя сестра Эмма Тиус умерла при родах, отдав свою жизнь, чтобы произвести на свет сына. Мальчик здоров и это наше утешение в этот тяжелый час.

Но его последние слова потонули в шуме голосов. Казалось, люди наотрез отказываются принимать такой расклад дел и просто не понимают, как им реагировать.

Ан Тиус покинул балкон. Ему хотелось поскорее укрыться от посторонних глаз, чтобы самому полностью осознать случившееся. Он направился в свои покои и не выходил оттуда до следующего утра.

– Господа. – Обратился к народу, оставшийся на балконе, Сайг Хенвас. – Думаю, всем нам сейчас стоит успокоиться и, вместо бессмысленных ссор пойти домой и помолиться за упокой души благословенной Эммы Тиус, которая была так добра ко всем и так несправедливо рано покинула этот, столь любимый и дорогой ее сердцу, мир.

Советник Хранителя скрылся в замке, и балкон остался пуст. Люди начали расходиться. У выхода с балкона стоял Ларс Тиус.

– Красиво говорите. – Обратился он к Сайгу Хенвасу.

– Чтобы почтить память такого человека, как Эмма Тиус, мне не жалко красивых слов.

С нескрываемым безразличием Ларс, даже не взглянув на собеседника, пошел к лестнице вниз, ведущей к выходу из замка.

– Куда вы? – Поинтересовался Сайг, не обращая внимание на показное неуважение.

– Моя старшая сестра умерла. – Бросил Ларс, не оборачиваясь и даже не замедляя шаг. – Пойду напьюсь.

– Будьте осторожны. – Попросил советник.

Ответа не последовало.

Советник поднялся в покои Малисов. Охрана, которую приставили к их двери, пропустила его и он вошел. Лагрена в комнате не было, зато ребенок лежал в своей кроватке и мирно спал. С грустью посмотрев на мальчика, Сайг Хенвас устроился на маленьком, предназначенном для сиделки, деревянном стуле, что стоял у окна. Вперив взгляд в пространство улицы, он стал ждать, когда вернется глава семьи Малисов. 

 

* * *

Солнце уже заходило за горизонт. Лагрен Малис бродил на окраине города. Там, где располагалось озеро «Наследников». Говорили, что в день восстания семьи Малисов в этом озере были утоплены трое наследников тогдашнего Хранителя Лесных земель. Лагрен часто приходил туда в поисках уединения. И сейчас он стоял, уперев плечо в дерево, скользя взглядом по поверхности воды. Весь последний год он жил с мыслью, что просто не может быть таким счастливым, и что рано или поздно все это должно разрушиться. И не потому, что он не достоин счастья, а потому, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Лагрен жил, наслаждался, но в глубине души с опаской ждал, когда всему этому придет конец. Потому что он не привык быть счастливым, потому что с самого рождения его готовили к совершенно обратному. Но жизнь распорядилась иначе и подарила ему небольшой кусочек счастья в виде Эммы Тиус, которую он полюбил и в которой нашел свое успокоение. Могло ли это успокоение продолжаться вечно? Ему так хотелось в это верить, но он не мог.

И в этот день все развалилось. И как бы Лагрен не предчувствовал это, такой удар стал для него неожиданностью, сбил с ног в обрыв и обрек на затяжное падение с жалкой надеждой зацепиться хоть за что-нибудь. А зацепиться было необходимо, потому, как время идет, и жизнь не будет ждать, пока он переведет дух. К озеру подошли четверо. Окликнув Лагрена по имени, они достали мечи из ножен.

– Сегодня мы сотрем пятно семьи Малисов с лица нашей страны. – Сказал один из них. Это был Влас Эйден, уважаемый человек, чья семья имеет не менее древнюю историю, чем семья Малисов. – Прими свою участь с честью.

Остальные трое также были представителями привилегированной части населения Лесных земель. Все они, казалось, пьяны и настроены на серьезный лад. Вперед пошел Влас Эйден. Он занес свой меч, но Лагрен, с детства виртуозно владеющий сразу двумя мечами, отразил удар одним, а вторым саданул противника по горлу. Влас упал на землю, а из пореза на шее струилась густая кровь, которую впитывали корни старого дерева, всего минуту назад служившего опорой Лагрену.

Теперь глава семьи Малисов, держа по мечу в каждой руке, выжидающе смотрел на остальных. Но они не спешили бросаться в бой. Лагрен был известен как искусный воин и мастер неравного боя. Его стиль напоминал танец, ибо в бою он мог кружиться вокруг собственной оси, размахивая своими мечами, и, попутно отбивая чужие удары, наносил собственные, которые из раза в раз оказывались смертельными. Мечи в его руках были фамильными мечами. У семьи Малисов был особый стиль производства мечей, и лезвие отличалось от классического малой шириной и большей длиной, из-за чего их мечи часто ломались. Считалось, что Малис, чей меч сломался в бою, просто не достоин был сражаться с фамильным оружием в руках, а может, и не достоин носить великую фамилию.

Одно движение и вот Лагрен уже закружился в своем танце смерти, взятый в кольцо жаждущими крови противниками. Спустя несколько секунд противник остался только один. Лагрен шел прямо на него, свободно опустив руки. Тот замахнулся и попытался нанести удар, который тут же был схвачен перекрещенными мечами Лагрена. В следующую секунду глава семьи Малисов уже воткнул свое оружие в бок оппонента и остался один среди четырех трупов, истекших кровью.

Лагрен вернулся в покои к ребенку. В комнате он встретил Сайга Хенваса, который все это время продолжал ждать, тихо поглядывая в окно.

– Что вы здесь делаете? – Резким холодным голосом спросил у него Лагрен.

– Мне нравится вид из окна этой комнаты. – Спокойным тоном ответил советник. – Собираешься сбежать?

– А вы пришли меня отговорить?

– Опыт подсказывает мне, что отговаривать кого-либо от чего-либо есть дело бесполезное. Наилучшим образом я убедился в этом, когда тщетно пытался отговорить Грига Тиуса от решения передать место Хранителя своему сыну, а не тебе.

– И я должен быть вам благодарен? 

– Нет. – Посмеиваясь, ответил Сайг. – Ты никому ничего не должен. Никому, кроме этого малыша. – Он указал на ребенка, что мирно лежал в кровати и скучающим взглядом следил за ними. Лагрен молчал, поэтому советник продолжил. – Ты уже определил для себя свою судьбу, так позволь сыну также самому выбирать свой путь, и не обрекай его на страдания.

– Он в любом случае будет страдать. Никто никогда не забудет, кто он и, кто его отец.

– Но тут, в замке Хранителя, пока жив Ан, мальчик хотя бы будет в безопасности. – Сказав это, Сайг направился к двери, но у самого порога обернулся и добавил. – Не поддавайся своему гневу, Лагрен. Гнев губит самых прекрасных людей.

Советник вышел, и Лагрен остался один на один со своим сыном. И хоть он уже все решил, и нужно было торопиться, ему необходимо было еще немного побыть наедине с этим мальчиком, дабы смириться с мыслью, что, вероятнее всего, он больше никогда его не увидит.

Но вот на пороге появились двое. Это был Ларс Тиус, а с ним человек из внутренних войск страны Леса.

– Давай без глупостей, Лагрен. – Начал Ларс. – Никто не хочет лишних жертв. Отбрось в сторону свое оружие и позволь нам сопроводить тебя в заключение.

– Мы с Эммой хотели назвать мальчика Энки. – Сказал Лагрен, не обращая внимания на слова младшего Тиуса. – Энки Малис. Не Тиус. Я не хочу, чтобы он стал Хранителем, и она тоже не хотела. Все эти титулы и политические игры ничего не значили для нее и для меня. Мы просто пытались быть счастливыми. Пообещай мне, что он будет Малисом, и не займет место Хранителя. Пусть Ан передаст это звание своему сыну, Эллилю.

– Обещаю, что твой сын будет носить твою фамилию и никогда не станет Хранителем. – Отозвался Ларс. – А теперь пойдем с нами. Тебе еще повезло. Твой дядя Нэс Малис, его сын и даже дочери – все были убиты. Из всего вашего рода остался только ты да твой сын. Так что давай будем спокойными, мало ли что может случиться в пылу сражения.

Лагрен достал свои мечи из ножен и двинулся к дверному проему, где стояли эти двое, также уже обнажив клинки. Два фамильных меча семьи Малисов взметнулись в воздухе. Ларс еле успел отмахнуться в то время, как его менее расторопного напарника резануло по горлу. Мужчина так и остался лежать у двери, прижимая руки к своему ранению. Ларс же продолжал бой, ведя его один на один с одним из лучших мечников на всем континенте. Их сражение было не долгим, ибо Лагрен быстро обезоружил противника и выставил перед ним острие своего меча. Но Ларс, будучи уверенным, что Лагрен не станет его убивать, исхитрился и отнял у него один из мечей. Но и это не помогло, ибо увернувшись от очередного выпада противника, Лагрен ударил его рукоятью меча прямо в голову, чем вырубил Ларса.

Глава семьи Малисов шел дальше по коридору. В этот день на своем пути из города он убил троих воинов внутренних войск и украл коня. Лагрен сбежал из страны, даже не надеясь когда-нибудь вернуться.