Встреча с соотечественником. — В «холодильном» ведомстве. — Зависть в Саудовской Аравии. — Два шейха вместо охраны. — «Вы знаете, кто он такой?»

 

 

Это была самая большая голубятня, какую я только видел за всю своюжизнь. Она была выкрашена в ядовито-зеленый цвет, и мне казалось, чтовокруг нее должны носиться целые стаи голубей. Но я не увидел ни одного.И их никогда здесь не было. Вместо отверстий в стене голубятни былинарисованы черные круги. Один житель Джидды увидел однажды такуюголубятню в Европе и решил, что она украсит его дом. Но он знал, чтоголуби очень пачкают и с ними много возни. Поэтому он предпочелограничиться бутафорией.

Возле самой голубятни стоял «третий дом слева со стороны пустыни, всеверной части порта». Названия улицы я не знал, потому что она вообщеникак не называлась.

Дом был обнесен каменным забором. Я подошел к воротам и несколько разнажал на кнопку электрического звонка. Ответа не последовало. Я впоследний раз нажал на кнопку и отошел немного назад, чтобы лучшерассмотреть виллу, где проживало семейство из Гренландии.

Наконец я услышал голос женщины, которая изъяснялась на довольноисковерканном английском языке.

— Эй, вы европеец или американец? Я не вижу вас, вы слишком близкоподошли к забору. Подождите минутку, я сейчас открою.

Наконец ворота открылись, в них стояла маленькая худая женщина летсорока.

Когда я представился и сказал, что я датчанин, она улыбнулась соблегчением и воскликнула:

— Боже, так вы наш земляк. Вас послало нам само небо!

Я постарался разубедить ее в этом, но для себя сделал вывод, что госпожаФрис чем-то очень расстроена. Когда мы вошли в дом, она тут же поведаламне о своих злоключениях.

Ее муж недавно узнал, что один из местных купцов-конкурентов написал нанего жалобу, в результате которой его могут моментально выслать изстраны. Многие здешние предприниматели — форменные гангстеры, авышеупомянутый господин — настоящий злодей. И если ему удалось подкупитького-либо из государственных чиновников — в Саудовской Аравии этоделается очень просто, — то господин Фрис, вероятно, уже покидает этугостеприимную страну как «нежелательное лицо». Он ушел из дому раноутром, скоро вечер, а его все нет и нет. Что станет с нею и ее сыном,если сбудутся их самые худшие опасения?

Прошло почти четыре часа: наконец дверь открылась, и на пороге появилсявысокий мужчина атлетического сложения. На вид ему можно было дать летсорок, но, как потом оказалось, ему было около пятидесяти.

— Все в порядке, — сказал он жене, входя в комнату. Потом он посмотрелна меня и осведомился, кто я такой и что мне нужно. После того как ярассказал ему об обстоятельствах, которые привели меня в его дом, онповедал мне историю своей жизни.

В качестве судового механика Фрис избороздил все моря и океаны земногошара, а диплом инженера по холодильным установкам открыл ему доступ вомногие страны мира.

Вот что он рассказал:

— Вскоре после окончания второй мировой войны мы с женой переехали вГренландию, где выполняли самую различную работу. Тем не менее у насоставалось много свободного времени, и мы организовали вечернюю школудля эскимосов, в которой обучали их различным ремеслам. Мы настолько сними подружились, что они даже стали говорить по-датски. А вообщегренландцы не любят никаких других языков, кроме гренландского.

Однако я все время тосковал по своей основной специальности —холодильной технике. Можно было поступить на один из консервных заводовв Гренландии, но мне хотелось куда-нибудь уехать. Я установил контакт сошведскими деловыми кругами и поступил на работу в фирму АСЕА, в которойзанято около семидесяти тысяч рабочих. В последующие годы пришлосьстроить катки и предприятия по производству ядерного топлива,монтировать холодильные установки на бойнях и в гигантскиххолодильниках, между прочим, я устанавливал оборудование в холодильникеХельсингборга, который является одним из крупнейших в мире.

Через пять лет мне предложили поехать в качестве представителя фирмы вСаудовскую Аравию. Я согласился. Это было в 1957 году. Жену и обоихдетей я временно оставил в Дании и потом в течение двух лет их не видел.

Здесь, в Саудовской Аравии, я подружился с одним из многочисленныхбратьев короля Сауда принцем Мошефом, который заинтересовалсярыбоконсервной промышленностью. Я ему очень понравился, и он уговорилменя работать на него. Я согласился. В то время Мошеф был одним из самыхпрогрессивных деятелей страны, несмотря на противодействие со сторонымногих своих соотечественников, он был глубоко убежден, чторыбоконсервная промышленность имеет большое будущее в Саудовской Аравии.Настроен он был всегда очень оптимистично, и этот оптимизм позволял емустойко выносить упреки друзей, которые говорили:

«Зачем тебе вся эта кутерьма, дорогой Мошеф? Разве это занятие дляпринца? Ничего у тебя не выйдет».

Но я обещал ему, что это дело увенчается успехом:

«Я построю рыбоконсервный завод, и люди будут превозносить тебя за твоюмудрость».

Скажу, не хвастаясь: я сдержал свое обещание. Принц Мошеф неоднократноводил на завод своих высокопоставленных друзей и гостей и гордопоказывал им, как осуществились его планы. Потом он всегда обнимал меняза плечи, целовал и долго уверял, что я самый лучший его друг и брат ион сделает меня самым богатым человеком в Саудовской Аравии.

Но я не получил и сотой доли того, что он мне обещал. В прошлом году комне приехали жена и сын, дочь осталась в Дании, чтобы закончитьфельдшерскую школу. Между тем мои доходы снизились примерно вдвое!

В общем меня надули.

И Фрис грустно пожал плечами.

— Официально мы с принцем Мошефом и сейчас братья, — продолжал Фрис — Ядиректор холодильника, который принадлежит правительству. Правда, естьеще содиректор, араб. Подобные холодильники имеют большое значение дляимпорта пищевых продуктов, и Дания легко могла бы стать одним из главныхпоставщиков продовольствия в Саудовскую Аравию, если бы датскиеэкспортеры действовали более благоразумно и оперативно. Но им не хватаетни того, ни другого. У нас слишком много экспортных организаций, которыесоперничают между собой, и эта конкуренция подрывает позиции нашейстраны на мировых рынках.

Несколько лет назад Дания была единственным поставщикомпродовольственных товаров в Саудовскую Аравию. Датское правительствополностью оплатило рассылку образцов товаров, а также взяло на себя всенеобходимые расходы, чтобы скорее проникнуть на аравийский рынок. Я сампринимаю время от времени некоторые датские товары, и на них мнеприходится тратить массу собственных денег и сил.

Я всегда говорил, что Джидда — это «врата в преисподнюю» и жить здесьчертовски интересно, ибо вам приходится иметь дело с полумиллиономдьяволов, которые тут хозяйничают.

Это действительно дьяволы, но нередко дьяволы удивительно обаятельные!Каким бы черствым и закоренелым эгоистом ты ни был, тебе не устоять,когда он приходит и говорит тебе:

«Друг, если можешь, помоги мне. У меня беда…»

Сколько раз я хотел бежать отсюда куда глаза глядят, но они подходили комне и всегда говорили одно и то же:

«Друг, если можешь, помоги нам построить рыбоконсервный завод…»

Саудовская Аравия ежегодно импортирует на 20 миллионов долларов рыбныхпродуктов. Без этого импорта страна может свободно обойтись, ибо онасама в состоянии добывать в своих собственных морях всю необходимую ейрыбу. Она может обеспечить себя рыбой, но это будет еще не скоро…

Мой содиректор из «Рыбной компании Саудовской Аравии» — человек довольнозавистливый, и я неоднократно подмечал, что больше всего на свете онхочет, чтобы меня поскорее вздернули…

Несколько дней назад я забыл на заводе кое-какие вещи, и мне пришлосьпослать за ними своего сына Нильса Фристиана. Сам я лежал в постели спрострелом. Мальчик должен был все объяснить вахтеру, который, кстати,прекрасно знает его, но вахтер куда-то ушел. Тогда Нильс поговорил содним из рабочих и, поскольку дверь не была заперта, вошел в комнату,взял вещи, показал их этому рабочему и отправился домой.

На другой день, когда я еще лежал в постели, ко мне пришел Батази (мойсодиректор) и злорадно известил меня о том, что произошло ужасноенесчастье: как ему рассказал вахтер, мой сын вломился вчера на фабрику иукрал несколько ценных вещей. К сожалению, ему пришлось заявить об этомв полицию, что может иметь для меня и моего сына весьма печальныепоследствия.

В последнем я нисколько не сомневался. За самое мелкое воровство воруотрубают, руку.

Надо было действовать, и действовать как можно быстрее. Я отправился кБуфали. Буфали — это один из самых влиятельных коммерсантов Джидды.Выслушав меня, он сказал:

— Я знаю о твоих отношениях с Батази и знаю о твоих отношениях с принцемМошефом. Принц много раз говорил о тебе, и мне известно, что он доволентобой. Я сейчас напишу Батази письмо, и ты сам отвезешь ему это письмо.Он наверняка находится сейчас в доме своего отца. Он всегда появляетсятам, когда ему нужна моральная поддержка, чтобы устроить кому-нибудьочередную пакость.

Я взял письмо и отправился в путь. Нужный мне дом я нашел как раз в тотсамый момент, когда из подъезда выходил Батази. Под мышкой у него былбольшой портфель, битком набитый всякими бумагами, и он попыталсяпроскользнуть незаметно мимо меня. Но я окликнул его, и не успел онсесть в свою машину, как я сунул ему под нос письмо Буфали и сказал, чтоему следует прочитать его, прежде чем он совершит какой-нибудьопрометчивый шаг.

Батази надменно взглянул на меня. Но потом все-таки решил прочитатьписьмо. И не успел он дочитать его до половины, как посмотрел куда менеенадменно. А когда дочитал до конца, сказал мне самым нежным тоном, накакой только был способен:

— Конечно, Фрис, мы всегда были с тобой лучшими друзьями. И разумеется,я сделаю для тебя все, что смогу. Сейчас съездим с тобой к Буфали, и яему все объясню. Это пустяковое дело, и мы сейчас его легко уладим.

— Да, лучше поедем вместе, а то Буфали просто прикажет привести тебя кнему.

У Буфали был зуб на Батази; он знал кое-что о его прошлом, которое былодалеко не безупречным. Как я потом узнал, об этом и писал Буфали, акроме того, он предлагал Батази раскрыть наконец свои карты или хотя бывести борьбу, как подобает порядочному человеку. В противном случаеБуфали будет вынужден поставить обо всем в известность принца Мошефа, итогда Батази придется иметь дело с самим принцем.

На первый взгляд это помогло… Но только на первый взгляд. Батази нежелал вести борьбу, как подобает порядочному человеку. И он предпринялновую попытку разделаться со мной. В тот самый день, когда он сидел унас и говорил, что хочет послать нашей дочери в Данию поздравление срождеством, он подкупил одного высокопоставленного сотрудника полиции,чтобы тот подписал приказ о моем изгнании из страны. Обвиняли в том, чтоя избил одного из служащих завода. Сумма подкупа составила 7 тысячриалов.

К счастью, меня вовремя предупредили, и я заплатил еще большую сумму ещеболее высокопоставленному чиновнику. Этот чиновник известил Батази отом, что сегодня хочет с ним встретиться у себя в кабинете.

Когда Батази пришел, я уже сидел в кресле, пил прохладительные напитки икурил большую сигару. По бокам стояли два шейха, друзья Буфали, вкачестве моих телохранителей.

У Батази было очень забавное лицо, когда он увидел меня. Я даже непредставлял себе, что оно может быть таким желтым и длинным.

И ему пришлось уплатить еще 4 или 5 тысяч риалов за «верноподданнейшеепрошение разрешить ему взять обратно обвинение против Олафа Фриса,поскольку оно было, как впоследствии оказалось, основано нанепроверенных данных».

 

* * *

 

— Итак, на этот раз опасность миновала. Наверное, эта история утомилавас, но я рассказал ее для того, чтобы вы поняли, какая мерзкаяатмосфера царит в здешних деловых кругах. Теперь я лягу в постель и будулечить свой прострел. А вы можете остаться у нас ночевать. Утромпродолжим наш разговор.

— Одну минутку. Вы ничего не слышали о белом рабе, который, какутверждают, живет где-то здесь, в Саудовской Аравии? Говорят, он швед.

— Да, это Хедендаль, — спокойно ответил Фрис, словно не видел ничегоособенного в том, что шведов стали обращать в рабство.

Я удивленно воззрился на него:

— И вы даже знаете, кто он такой?

— Конечно, знаю, но давайте поговорим об этом завтра утром. Это оченьдлинная история.

 

Бурильщик колодцев