Ход формирования карельского народа

Мы уже говорили о том, что карельский народ сфор­мировался из основных частей Корелы и тех частей Веси, которые заселили Олонецкий перешеек. Диалектологи­ческая грань резко сказывается по сей день. Речь Оло­нецкого перешейка до сих пор по множеству признаков близка к вепсской речи, а в Прионежье отличается от вепсской речи совсем мало. Речь других заселенных карелами территорий сильно отлична от вепсской речи. Приладожские карелы, продолжающие в основном Весь, называются ливвиками, прионежские карелы, продол­жающие в основном тоже Весь, называются людиками. Прочие карелы, продолжающие Корелу, называются собственно-карелами. Несмотря на диалектологическую пестроту, карелы сейчас и уже давно составляют един­ство. Каждый карел, будь он ливвик, людик или собственно-карел, сейчас и уже давно сознает себя карелом И русские, и финны, и другие народы сейчас и уже давно каждого карела, будь он ливвик, людик или собственно-карел, признают карелом.

Начало связывания разнородных этнических элемен­тов, вошедших в состав карельского народа, было зало­жено еще в XIII в., когда группы Корелы появились на Олонецком перешейке. Имя Корелы, мужественного защитника северо-западных рубежей России, было име­нем, которое знали далеко и на Руси, и за ее рубежом. Это славное имя объединяло. Хотя в состав Веси Оло­нецкого перешейка влилось, вероятно, относительно мало Корелы, все же этого было достаточно для начала процесса связывания.

В эпоху феодализма процесс связывания не мог еще зайти далеко: феодализм, разрушая старые, племенные, объединения, не создавал, однако, новых, исключая объединения по территориально-административному приз­наку, неглубокие и непрочные. Новые, прочные, формы объединений стали возникать только тогда, когда на­чался промышленный подъем, предвестник капитализма. Так было по ту сторону русско-шведского рубежа, так было и по эту его сторону.

В XVI—XVII вв. в Заонежье, на большом полуост­рове, входящем в Онежское озеро с запада, и по сосед-ству с ним возникла сильная металлургическая промышленность. В русском Заонежье было построено 3 желез­ных завода, в ближайшем соседстве — 2. Тут же и далеко на запад и северо-запад возникло много пунктов кустарной обработки железных руд — почти во всех случаях рядом с их месторождениями.

Если взглянуть на соответствующую карту (в книге А. Линевского, В. Машезерского и В. Пегова „Хресто­матия по истории Карелии с древнейших времен до кон­ца XVII в.", 1939), то поражает совпадение границ железопромышленного района того времени с современ­ными диалектологическими границами. Границы железопромышленного района в точности соответствуют грани­цам диалектологической области северных людиков (с. Спасская Губа и севернее) плюс диалектологическая область собственно-карел, продолжающих первую волну Корелы. Это вовсе не значит, что границы промышлен­ного района создавались в соответствии с диалектологи­ческими. Это значит, что население стягивалось (несколько сдвигая прежние диалектологические границы) в железопромышленный район.

В одном и том же железопромышленном районе ока­зались представлены часть карел Южной Карелии и часть карел Средней Карелии. Получился очень важный узел связей. Наиболее активную роль в этих связях сыграли северные людики. Они были ближайшими соседями русского Заонежья и главными проводниками его экономического и культурного влияния.

Диалектологическое влияние северных людиков ярко ощущается среди всех собственно-карел старого железо-промышленного района, исключая разве наиболее отда­ленную их часть, от оз. Селецкого до оз. Сегозеро. Собственно-карельские диалекты железопромышленного района с указанным изъятием вступили на путь „компро­миссной" переработки многих языковых явлений. Осо­бенно круто эта „компромиссная" переработка языковых явлений проявилась в ближайшем соседстве с северными людиками, по среднему и верхнему течению р. Суны. Здесь, между прочим, был найден выход из того противо­речия между употреблением свистящих и шипящих сог­ласных, которое существовало у северных людиков, с одной стороны, и у собственно-карел железопромышлен­ного района, с другой; выход был найден в полном устранении шипящих ш, ж. Впоследствии здесь было даже усвоено северно-людиковское употребление ш, ж перед и (и в некоторых менее важных случаях).

Частично диалектологическое влияние северных люди­ков ощущается и далеко за пределами старого железо-промышленного района. В ослабевающих степенях оно прослеживается не только по всей Южной Карелии, но даже у вепсов, а вместе с тем по всей Средней Каре­лии, до самых подступов к Белому морю.

Роль Заонежья в процессе связывания карел унас­ледовал Петрозаводск, основанный Петром в самом на­чале XVIII в. Этот административный, экономический и культурный центр имел еще большее значение, чем Заонежье. Проводниками его влияния были по-прежнему северные людики. Роль северных людиков не ослабе­вала до последнего времени, и это до последнего времени имело диалектологические отражения. В высшей мере интересно, что сопоставление диалектологических запи­сей A. Genetz'a по среднему и верхнему течению р. Суны и наших записей в тех же местах обнаруживает большое продвижение языковой людизации за последние 50 лет. Ко временам весьма нам близким надо относить распространение самоназвания 1'uud'ikot у собственно-карел этих мест (еще не вполне забыто предшествовав­шее самоназвание — Lappi).

Некоторые моменты в процессе связывания различ­ных групп населения в единый карельский народ ждут дальнейшей исследовательской работы.