Округ Юма, Аризона, США

 

— Как вы там?

— Сидим дома, пересматриваем фильмы, читаем. — Маша вздохнула. — В бане паримся, пока электричество есть. Думаем, что же дальше будет.

— Что в Москве?

— Всё хуже и хуже, говорят. В городе оставаться уже нельзя, началось бегство. Армия помочь или не могла, или не стала помогать. Не знаю, мы здесь только из Интернета новости берём, ну и телевизор.

— А что показывают?

Я расхаживал по кухне в совершенно нелепом виде — босиком, в тренировочных штанах и с голым торсом. Зато через плечо, как перевязь меча, висел пояс с кобурой, в которой покоился маленький «Андеркавер». Как решил с ним вообще не расставаться, так и сделал. Не дай бог, кто увидит — засмеют. Да и пусть смеются, жалко, что ли?

— Показывают один канал. В смысле, все работают, но везде одно и то же. Сидят два ведущих, всё время читают, где что случилось, говорят, куда уходить из города, где можно заправиться. Вовка вообще с утра до вечера смотрит.

— Что-то полезное высмотрел?

— Говорит, что высмотрел, — ответила она с некоей долей скепсиса в голосе.

— Что мальчишки?

— Нормально. Сашка немножко привык к домоседству, всё больше с машинками играет и за котами гоняется, Юрка у компьютера целый день, но я его не трогаю — не думаю, что электричество ещё долго будет.

— Кстати, генератор не проверяли?

— Нет, а что? Он же вроде работал.

— Всё равно проверьте — мало ли…

— Хорошо. Да, Володя сейчас стёкла закрашивает в бассейне белой краской. Это ты его просил?

— Гм… даже не помню. Но в любом случае хотел попросить. А то там защиты никакой — пусть хоть заметно не будет, если кто-то за водой вышел.

— А дырку в стене никак пробить нельзя, Володя спрашивал. Он бы туда шланг просунул.

— Там стена из бетонных блоков, цоколь всё же. Не выйдет — я думаю, год долбить придётся. И ещё фундамент треснет. Наверное.

Хорошо, что Маша думает о каких-то делах. Сидеть взаперти и депрессовать — хуже некуда. Недаром считается, что сидящих в замкнутом пространстве обязательно надо загрузить работой.

— Что ещё делаете?

— Ночью, когда видно не будет, будем стенки зимнего сада закрашивать.

— Зачем? — не понял я.

Зимний сад у нас как раз на крыше бассейна пристроен, и в него выходит из нашей спальни раздвижная стеклянная стена. Для безопасности она может закрываться выдвижной решёткой, такой мощной, что и трактором не вырвешь, не то что руками. Да и забраться на уровень пола снаружи никакой зомби не сможет — там метра три гладкой стены.

— Вовка сказал, что через эти стёкла и нашу стену можно следить за тем, что в доме делается, если в соседский дом забраться.

— Хм… верно…

Вот так, хохмач хохмачом, а думает стратегически. Я только завидовать могу: почему сам не догадался? Минус мне, с занесением.

— Ладно, дорогой мой, ты лучше скажи, когда к нам направишься.

Я лишь вздохнул — пока ведь так ничего и не придумал. Но сказал другое:

— Вчера ввели военное положение и объявили призыв в национальную гвардию. Боюсь рисковать, они собираются пока перекрыть все дороги.

— Ну… — Вздох больше похож на всхлип. — Как только станет можно, ты не задерживайся, ладно?

— Шутишь? Я здесь умираю без вас. Мальчишкам трубку дашь?

 

Марта, пятница, утро