double arrow

Пятьдесят шесть дней после Казни Ша'ик 62 страница

Темнокожий тщедушный Цеда увидел возвращение Джага и выпустил новую порцию грохочущего волшебства…

… Икарий отлетел…

 

* * *

 

Буря извивалась как разъяренный берсерк, расщеплялась на отдельные потоки, завывая, терзая камень стен, срывая с них большие куски. Тела павших поднялись на воздух, плоть слезла с костей, кости истончились и сломались… оружие закружилось, растворяясь в ничто.

Тралл Сенгар видел, стоя на коленях, как пришелец избивает Хищника. Снова и снова. Каждое вибрирующее сотрясение подбрасывает его вверх, крутит и молотит, смачно лупит по невидимым отсюда препятствиям.

И снова и снова чудовищный убийца встает на ноги и движется в атаку.

Чтобы снова получить удар.

В кратком промежутке между стычками пришелец огляделся, заметил Тралла и крикнул по-малазански: — Кто он такой, Худа ради?

Тралл моргнул и потряс головой.

"Неправильный вопрос. Кто ТЫ такой, Худа ради?"

Ревущий Хищник подкрался еще ближе; на этот раз он выстоял под колдовским импульсом, хотя его и оттащило на несколько шагов назад. Он покачал головой и поднял клинок.

Снова наступая.

Еще один выброс… Джаг всего лишь склонился под напором… А маг подпрыгнул, словно ужаленный. Кожа на руках разошлась, брызнула кровь.

Хищник жизней, покачнувшись назад, устремился в атаку.

Маг почти исчез за красным туманом, шатаясь и со стоном восстанавливая равновесие…

Джаг совсем рядом…

Тралл обнаружил мага лежащим рядом с собой. Вся его кожа покрылась кровью, порезы усеяли каждый сустав, лицо, шею; глаза покраснели, источая слезы. Трепещущая рука поднялась, колдун слабо улыбнулся и пробормотал порванными губами: — С меня довольно. Давай ты, Эдур. И передай Повелителем Теней и Котиллиону: я буду поджидать их по ту сторону врат Худа.

Трал поднял голову, выпрямил спину, готовя копье.

Глаза Хищника блестели. Траллу почудилось, что в их раскаленной глубине мелькнуло узнавание. "Да, это снова я".

И тут ревущий вихрь словно запнулся, набросившись сам на себя, заставляя фрагменты и обломки прижаться к стенам — и наступила жара, душный зной потек из-за спины Джага. Он занес меч и неверными шагами…

 

* * *

 

Выкарабкавшись из-под трупов, Варат Таун ощутил: буря стихает. Дыхание его прервалось — воздух пропитывался золотым сиянием — и в нем чудилась теплота, чудилась жизнь…

Беглое движение слева… он ухитрился повернуть голову… фигура в обтягивающих бурых одеждах… нет, нагая… покрытая мехом женщина — нет, самка — не человеческого рода. Но…

Она двигалась на полусогнутых — быстро, робко, нервно, обходя Икария сзади. Джаг шел к одинокому Эдур. Стремительный бросок — Икарий расслышал, начал поворачиваться — но она протянула длиннопалую руку — без оружия — Варат Таун увидел, как палец легчайшим движением касается бока Икария…

Губитель упал как подкошенный.

Сзади раздался бессловесный вопль; летериец отпрянул, когда мимо прохромал Таралек Виид…

Самка склонилась над павшим Икарием. Нежно провела рукой по лбу убийцы, и янтарное сияние начало гаснуть, и вместе с ним делалась невидимой самка. Вскоре она растворилась в золотом свете; свет замигал и пропал.

Таралек Виид повертел головой и встретил взор Варата. — Помоги!

— В чем? — спросил летериец.

— Врата позади тебя… они закрываются! Нужно протащить Икария! Он нужен не здесь!

— Ты свихнулся?

Лицо гралийца исказилось: — Ты не понимаешь? Икарий… ОН ДЛЯ ВАШЕГО ИМПЕРАТОРА!

Внезапная дрожь смыла остатки умиротворяющего тепла; нахлынул потоп переживаний — ум закипел. Варат Таун заставил себя встать и подошел к Таралеку.

"Для Рулада. Боги… Да, я понял. Для Рулада… даже Рулад… даже с тем мечом — да, я понял. Понял!"

Проход в тронную палату снова оказался свободен — Тисте Эдур затащил Цеду под защиту святого места — это их шанс! Таралек склонился над расслабленным телом Икария. Подобрал меч и ножны, схватил руку. — Бери другую, — сипло приказал он. — Скорее! Пока они поймут… пока чертовы врата не захлопнулись!

Варат Таун схватил руку. Они потащили Икария за собой.

Скользкий пол сделал эту задачу легче, чем они ожидали.

 

* * *

 

Тралл Сенгар встал на колени, осторожно стирая кровь с лица мага, с закрытых глаз. В коридоре царила глубочайшая тишина; в зале стонали и безнадежно рыдали.

— Будет жить?

Тисте Эдур вздрогнул, поднял голову: — Котиллион. Ты сказал, что пришлешь помощь. Это он?

Бог кивнул.

— Его было недостаточно.

— Я знал.

— И кто должен был быть следующим?

— Я, Тралл Сенгар.

"А…" Он опустил взор на бесчувственного мага. — Эрес'ал… она сделала то, что никому не под силу.

— Кажется, так.

— Полагаю, ее приход был непредвиденным.

— Совершенно непредвиденным, Тралл. Как жаль, что ее целительная сила не простерлась на эту палату.

Тисте Эдур нахмурился и снова поднял голову. — Что это значит?

Котиллион не хотел встречаться с ним глазами. — Онрек. Он встает. Более или менее залатанный. Думаю, ты любишь его…

— А кто любит нас? — вопросил Тралл. Он отвернулся и сплюнул кровь.

На это бог не ответил.

Тисте Эдур с трудом уселся. — Прости, Котиллион. Не уверен, что ты заслуживаешь упрека. Может быть, и нет.

— Ночь, полная событий, — ответил бог. И вздохнул: — Какое схождение сил! Я спросил, будет ли жить Быстрый Бен?

"Быстрый Бен". Тралл кивнул: — Думаю. Кровь уже остановилась.

— Я призвал Повелителя Теней. Исцеление близко.

Тралл Сенгар отыскал взглядом Панека, сидевшего рядом с матерью. "С одной из матерей". — Темному лучше поторопиться, или дети осиротеют снова.

В проходе послышался скребущий звук; появился Онрек.

— Тралл Сенгар.

Тот кивнул и выдавил улыбку: — Онрек. Кажется, мы с тобой обречены продолжать жалкое существование.

— Ну, я рад.

Они помолчали. Затем Т'лан Имасс произнес: — Хищник жизней ушел. Его пронесли через врата.

Котиллион разочарованно зашипел: — Проклятие Безымянным! Они ничему не учатся.

Тралл смотрел на Онрека. — Ушел? Он жив? Как… кто..? Жив!

Бог ответил ему: — Икарий… Хищник. Лучшее их оружие. Безымянные решили использовать его против твоего брата, Императора Летерийского.

Понимание не сразу пробилось сквозь усталость. Тралл сомкнул веки. "О нет. Прошу…" — Ясно. И что будет, Котиллион?

— Не знаю. Никто не знает. Даже сами Безымянные… хотя в гордыне своей они никогда этого не признают.

Панек закричал. Они обернули головы, увидев прибывшего Повелителя Теней, кладущего руку на лоб Миналы.

Тралл снова сплюнул — нёбо и глотка были изранены — и покосился на Котиллиона. Вздохнул: — Я больше не буду сражаться. Ни Онрек, ни дети — Котиллион, прошу…

Бог отвел взгляд. — Разумеется, Тралл Сенгар.

Тралл поглядел богу в спину и снова отыскал Алраду Ана. Амманас шел к Быстрому Бену. Тралл направился к телу друга. "Алрада Ан. Я не понимаю тебя — и никогда не понимал — но, тем не менее, спасибо. Спасибо…"

Он вышел за порог, оглянулся и увидел Котиллиона Покровителя ассасинов, бога, одиноко сидящего на отпавшем от стены камне, закрыв голову руками.

 

 

ЭПИЛОГ

 

В пустыне я бродил и встретил бога

Он, на колени пав, ладони погружал в песок

И к небу воздевал их раз за разом

Смотрел, как вниз песчинки мелкие летят.

 

Сойдя с усталого коня, я подошел

И замер пред хозяином пустыни

И долго наблюдал движенья пыльных рук…

Он поднял, наконец, глаза с мольбою.

 

Где дети, — бог вскричал, — где деточки мои?

 

Последний поклонник,

Рыбак Кел Тат

 

В груди жгло, но благословенное онемение быстро наполняло легкие. Сциллара подвинулась, чтобы лучше видеть вставшего у борта Резака. — Ты смотришь вдаль, — сказала она, озирая бескрайность моря.

Он вздохнул, кивнул.

— Думаешь о ней? Как там ее звали?

— Апсалара.

Она засмеялась чему-то своему, снова вдохнула дым и выпустила змейками из носа и сложенных колечком губ. Три струйки слились воедино. — Расскажи о ней.

Резак оглянулся через плечо; Сциллара, не желая оканчивать беседу, сделала то же. Баратол стоял на носу, Чаур уселся рядом, у его сапожищ. Искарал Паст и Могора куда-то пропали — наверное, в каюту внизу, обсуждать таинственные ингредиенты для супа. Черный мул исчез несколько дней назад; Резак подозревал, что его вытолкнули за борт, хотя Искарал в ответ на его вопросы только улыбался.

Маппо скрючился на корме, поджав под себя ноги. Он раскачивался и плакал. Он рыдал все утро, и никто не мог понять, что за злосчастная мысль осаждает его.

Резак снова обратил взор к морю. Сциллара с готовностью сделала то же самое и схватилась за трубку.

Дарудж заговорил: — Я вспоминаю. После большого фестиваля в Даруджистане случился еще праздник, в честь посрамления малазанских агентов… на тот момент. Дело было в поместье Коля, перед нашим уходом — о боги, как давно это было…

— Вы уже встретились тогда.

— Да. Была музыка. И Апсалара…танцевала. — Он бросил на нее робкий взгляд. — Она танцевала так красиво, что все смолкли и принялись смотреть. — Резак качал головой. — Я даже вздохнуть не мог, Сциллара…

"Итак, бессмертная любовь.

Ну и пусть".

— Хорошее воспоминание, Резак. Держись за него. Я не танцую, разве что напьюсь или как-то иначе одурею.

— Тебе не хватает прошлых дней, Сциллара?

— Что ты! Сейчас намного веселее.

— Как это?

— Ну, видишь ли, мне теперь всё удается. Всё-всё. Это… вдохновляет.

— Знаешь, Сциллара, я завидую твоему счастью.

Она улыбнулась. Действие простое, но потребовавшее от нее напряжения всех сил и всей воли.

"Ну и пусть".

Резак сказал: — Думаю… думаю, что хочу тебя обнять. Прямо сейчас, Сциллара!

"Не совсем та причина. Но, видишь ли… в нашем Худом проклятом мире нужно брать, что дают. Любую малость".

Три струйки. Ставшие одной.

 

* * *

 

Карса Орлонг поднял голову, когда Семар Дев подошла и уселась рядом. Яростные порывы ветра суетливо ерошили волны, те стучали по бокам корабля, неустанно, как будто невидимые духи вознамерились разорвать ладью на части. — Ну, женщина? Почему ты такая возбужденная?

— Случилось нечто. Дай-ка мех, я продрогла до костей.

Он протянул ей медвежью шкуру: — Бери.

— Слава твоему мученичеству, о Карса Орлонг!

— Напрасные слова, — буркнул он. — Я не стану мучеником ни для кого, даже для богов.

— Просто шутка, тупоголовый. Слушай, нечто действительно случилось. Штурм. Вышли сотни эдурских воинов и отряды летерийцев. С чемпионом.

Карса хмыкнул: — На кораблях таких уже уйма.

— Но вернулись с битвы лишь чемпион и его слуга. И еще один летериец. Остальных перерезали.

— Где была эта битва? Мы не встречали других ладей.

— Они пришли через Магический путь. Но главное — я слышала имя чемпиона. Вот почему поспешила к тебе. Пора сматываться с клятого корабля — едва заметим землю за бортом, прыгаем! Ты сказал, я возбуждена? Неправда. Я напугана.

— И кто этот пугающий чемпион?

— Его имя Икарий. Губитель…

— И слуга его — Трелль.

Она нахмурилась: - Нет, граль. Ты знаешь Икария? Ты слышал страшные легенды, окружающие его имя?

— Никаких легенд не знаю, Семар Дев. Но мы однажды сразились с Икарием. Мне помешали его убить.

— Карса…

Но Тоблакай улыбнулся: — Ты порадовала меня, женщина. Я охотно встречусь с ним снова.

Она уставилась на него, пронзая взором сумрак трюма… и промолчала.

 

* * *

 

На другом корабле того же флота Таралек Виид свернулся клубочком, лежа лицом к борту. Его сотрясали судороги.

Икарий стоял над ним. И говорил: — … трудно понять. Летерийцы прежде так меня презирали. Что же изменилось? Я вижу в глазах надежду и поклонение, и это непонятное уважение действует мне на нервы.

— Отойди, — пробубнил гралиец. — Мне плохо. Оставь меня.

— Боюсь, друг мой, это не физическая болезнь. Прошу, выйдем на палубу. Вдохни живительного воздуха — он успокоит тебя, уверяю.

— Нет.

Икарий осторожно присел, чтобы глаза его оказались на уровне глаз бунтующего Таралека. — Я проснулся сегодня более свежим, более счастливым, чем когда-либо. Я ясно чувствую, что прав. Во мне теплота, мягкая и утешительная. Она не исчезает. Не понимаю тебя, друг…

— Тогда, — проскрежетал гралиец полным яда голосом, — я должен снова рассказать тебе. Кто и что ты есть. Я должен рассказать и приготовить тебя. Ты не оставляешь выбора…

— Не нужно, — мягко ответил Икарий, кладя руку на плечо Таралека.

— Глупец! — прошипел гралиец, сбрасывая руку. — В отличие от тебя я помню! — и сплюнул.

Икарий встал и поглядел на старого друга с высоты своего роста.

— Не нужно, — сказал он снова и отвернулся.

"Ты не понимаешь. Уже не нужно".

 

* * *

 

Он стоял на самой высокой башне Замка Обманщика. Ничего не выражающие глаза взирали на хаос внизу. Корабли Адъюнктессы выходили из гавани, устремляясь в темные просторы моря.

Справа от него, всего в трех шагах, начиналась трещина, придавшая всей смотровой платформе угрожающий крен. Трещина возникла едва год назад, она проходит через всю крепость, до погребов; усилия инженеров не приносят результатов, что ставит их компетентность под серьезное сомнение. Старое сердце Малазанской Империи ранено, и он не ждет, что оно долго продержится.

Человек ощутил рядом присутствие, но не обернулся. — Император, — раздался его тихий голос, — давненько не виделись…

Шепот Повелителя Теней прозвучал тихой угрозой: — Ты всегда таким будешь, Тайскренн? Всегда и всюду? — Тихое фырканье. Голос раздался ближе: — Ты снова позволил загнать себя в клетку. С ума меня сведешь.

— Ночь выдалась хлопотливая, — заметил Верховный Маг Империи.

— Ага, ты ощутил мою… деятельность? Разумеется! Не такая прочная клетка, как мне казалось.

— Я смею рассматривать происходящее с отдаления. — Маг помолчал. — Как и ты. — Он глянул на бесформенную кляксу тьмы рядом. — Подозреваю, новая роль мало что изменила.

— Ты вступил в заговор с Быстрым Беном и Каламом. Ты помчался к ним на Семиградье — и чего достиг? Императрица стоит на зыбучем песке, джисталь бродит без оков по коридорам власти, Коготь ослаблен и прогнил изнутри, мои верные виканцы в осаде. Скажи-ка, Тайскренн, мог ли ты предвидеть ответ Д'рек на измену жрецов и жриц?

— Измену?

— Д'рек истребила твоих сотоварищей! В каждом храме!

Верховный Маг помолчал. Бог становился все беспокойнее. — Год назад один мой старый друг спешно направился сюда, отплыв из Великого Храма Д'рек в Картуле.

— Так ты знал?

Тайскренн тихо улыбнулся: — Нанятый им корабль принадлежит мне. Увы, он об этом не ведал.

— Так и знал! — воскликнул Амманас. — Ты никогда не покидал культа!

— Осенняя Змея — вестница смерти, а смерть приходит ко всем. Ко всем нам, смертным. Как можно забывать об этом? Какой смысл?

— Империя — моя! Не Д'рек! Не твоя!

— Император, твоя паранойя всегда пугала меня даже больше твоей жадности. Во всяком случае, Ласэна правит… пока что. Или, — покосился он на бога, — ты планируешь триумфальное возвращение?

— Спасти всех от самих себя? Ну уж нет. Ненависть — самый цепкий сорняк нашего мира… особенно если люди вроде тебя бездействуют.

— Я насадил много садов, Император, но все они одичали или погибли.

— Почему ты согласился стать затычкой для Быстрого Бена?

Верховный Маг удивленно моргнул.

— И почему он не позвал тебя, когда я послал его в такой кошмар?

— Я был бы очень разочарован, — медленно проговорил Тайскренн, — если бы он позвал меня так скоро. Я уже сказал, что смотрю на дела в нашем мире из отдаленной перспективы.

— Почему Д'рек не убила тебя?

— Она пыталась.

— Что?!

— Но я отговорил.

— ВОЗЬМИ МЕНЯ БЕЗДНА, КАК Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!

— Даже боги должны уметь сдерживать темперамент, — заметил Тайскренн, — дабы не подавать дурной пример.

— Что ты сказал Д'рек?

— То, что сейчас сказал тебе.

— Мой темперамент в порядке! Я совершенно спокоен — исхожу яростью и гневом, да, но спокоен!

Они помолчали. Наконец бог пробормотал: — Бедные мои виканцы…

— Они не так уязвимы, Император, как ты страшишься. У них будут Нил и Нетер. У них будет Темул, а когда он состарится — через десятки лет — он обучит юного воина, чье имя Кольтен. — Маг сложил руки за спиной, хмурясь на застланный дымом город. Занималась заря. — Если хочешь страшиться — страшись за своего ребенка.

— Я ничего не…

— Лжешь. Темп вышел из Щупова кабака — и ты убежал.

— Тактическая необходимость!

— Разумеется.

— Ты сидишь в гадючьем гнезде. Рад за тебя. Прощай.

Тайскренн изобразил поклон. — Император, прошу передать приветствия Котиллиону.

— Передай сам, если осмелишься.

— Не я отнял у него Калама. Кстати, ассасин жив?

— Он в Мертвом Доме. Достаточный ответ?

— Не вполне.

— Знаю! — Амманас радостно захихикал и пропал, словно туман на ветру.

 

* * *

 

Утро выдалось ясное, солнце уже припекало; старший следователь остановился у входа в Имперскую Канцелярию Картула, поправил мундир, убедившись, что на нем ни складочки; лизнул ладони и заботливо пригладил буйные волосы. Ну, буйные в его представлении. Бросил взгляд на сапоги, удостоверившись, что они начищены до блеска — и торопливо взбежал по ступеням.

Скорее кивок, чем формальное отдание чести замершим по сторонам стражникам — и по коридору к конторе Командора. Уверенный и короткий стук. Услышав заглушенное дверью разрешение войти, он распахнул створки и строевым шагом подошел к столу, за которым сидел офицер.

Тот поднял взор и скривился: — Ладно, напыщенный осел. Давай излагай.

Старший следователь невольно сник, но приложил все усилия, чтобы скрыть это. — Я имею доложить вам, сэр, относительно расследования, тщательно проведенного мною по делу о таинственной смерти жрецов и служителей храма, посвященного Д'рек и находящегося на…

— Да хватит! Ты хотел доложить результаты? Переходи прямо к ним.

— Слушаюсь, сэр. Учитывая отсутствие свидетельств противоположного рода, сэр, прихожу к единственно возможному выводу: посвященные Д'рек, все как один, свершили оргию самоубийства в течение одной ночи.

Липкие глазки неприятно долго разглядывали его. — Сержант Хеллиан, проводившая расследование в прошлом, пришла к тому же выводу.

— Очевидно, она была старательной женщиной, сэр.

— Пьяницей. Я отослал ее в Четырнадцатую.

— В… Четырнадцатую?!

— Изложи выводы в письменном виде, — сказал Командор, — и закрой дело. А теперь — вон отсюда.

Старший следователь отдал честь и вышел со всем оставшимся у него достоинством. Вдоль по коридору — новый кивок страже — в двери, во внутренний дворик, затем по ступеням.

Тут он помедлил, поднял голову. Солнечные лучи разбрызгались по великолепным сетям пауков — паральтов, ныне ставших обитателями города Картула. Узоры кристальной красоты, бриллиантовые нити, блистающие на фоне поразительно синего неба.

Оптимизм возвращается, подумал он, решив, что никогда еще не видел столь потрясающего зрелища. И пошел легким шагом. Сапоги звонко стучали по камням мостовой.

Десятки громадных пауков, прячущихся в пещерки, выгрызенные в стенах башен, смотрели холодными фасетчатыми глазами. Смотрели вниз на всех, кто там ползает. Смотрели иногда с любопытством, но всегда спокойно — хотя шепот голода проносился по жидким мозгам.

Сети расставлены.

Столь хитроумные ловушки недолго остаются пустыми.

 

Приложение:

 

Действующие лица:

 

 

Малазане

 

Ласэна — Императрица

Шик — Глава Когтя

Тайскренн — Верховный Маг Империи

Нок — адмирал, командующий малазанским флотом

Эксент Хадар — офицер флота

Рюнаг — капитан Дворцовой гвардии в Анте

Корболо Дэм — пленник, бывший вождь Мятежа

Маллик Рель — пленник из числа мятежников, жрец культа Джисталь

 

Четырнадцатая Армия

 

Тавора Паран — Адъюнктесса Императрицы, командующая Четырнадцатой

Т'амбер — ее адъютант

Быстрый Бен (он же Бен Адэфон Делат) — Верховный Маг

Калам Мекхар — ассасин, некогда Сжигатель Мостов

Жемчуг — Коготь в распоряжении Адъюнктессы

Кенеб,

Блистиг — кулаки

Тэне Баральта — кулак, командир отряда Алых Клинков

Лостара Ииль — его капитан

Голл — вождь хундрилов из клана Горячих Слез

Темул — кулак, командир виканцев

Нил — виканский ведун

Нетер — виканская ведьма

Фаредан Сорт — капитан (Девятая рота Восьмого легиона)

Мадан'Тул Реде — лейтенант, заместитель Фаредан Сорт

Добряк — капитан

Прыщ — лейтенант, заместитель Добряка

Рутан Гудд — капитан

 


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: