Темнокожий тщедушный Цеда увидел возвращение Джага и выпустил новую порцию грохочущего волшебства…
… Икарий отлетел…
* * *
Буря извивалась как разъяренный берсерк, расщеплялась на отдельные потоки, завывая, терзая камень стен, срывая с них большие куски. Тела павших поднялись на воздух, плоть слезла с костей, кости истончились и сломались… оружие закружилось, растворяясь в ничто.
Тралл Сенгар видел, стоя на коленях, как пришелец избивает Хищника. Снова и снова. Каждое вибрирующее сотрясение подбрасывает его вверх, крутит и молотит, смачно лупит по невидимым отсюда препятствиям.
И снова и снова чудовищный убийца встает на ноги и движется в атаку.
Чтобы снова получить удар.
В кратком промежутке между стычками пришелец огляделся, заметил Тралла и крикнул по-малазански: — Кто он такой, Худа ради?
Тралл моргнул и потряс головой.
"Неправильный вопрос. Кто ТЫ такой, Худа ради?"
Ревущий Хищник подкрался еще ближе; на этот раз он выстоял под колдовским импульсом, хотя его и оттащило на несколько шагов назад. Он покачал головой и поднял клинок.
|
|
Снова наступая.
Еще один выброс… Джаг всего лишь склонился под напором… А маг подпрыгнул, словно ужаленный. Кожа на руках разошлась, брызнула кровь.
Хищник жизней, покачнувшись назад, устремился в атаку.
Маг почти исчез за красным туманом, шатаясь и со стоном восстанавливая равновесие…
Джаг совсем рядом…
Тралл обнаружил мага лежащим рядом с собой. Вся его кожа покрылась кровью, порезы усеяли каждый сустав, лицо, шею; глаза покраснели, источая слезы. Трепещущая рука поднялась, колдун слабо улыбнулся и пробормотал порванными губами: — С меня довольно. Давай ты, Эдур. И передай Повелителем Теней и Котиллиону: я буду поджидать их по ту сторону врат Худа.
Трал поднял голову, выпрямил спину, готовя копье.
Глаза Хищника блестели. Траллу почудилось, что в их раскаленной глубине мелькнуло узнавание. "Да, это снова я".
И тут ревущий вихрь словно запнулся, набросившись сам на себя, заставляя фрагменты и обломки прижаться к стенам — и наступила жара, душный зной потек из-за спины Джага. Он занес меч и неверными шагами…
* * *
Выкарабкавшись из-под трупов, Варат Таун ощутил: буря стихает. Дыхание его прервалось — воздух пропитывался золотым сиянием — и в нем чудилась теплота, чудилась жизнь…
Беглое движение слева… он ухитрился повернуть голову… фигура в обтягивающих бурых одеждах… нет, нагая… покрытая мехом женщина — нет, самка — не человеческого рода. Но…
Она двигалась на полусогнутых — быстро, робко, нервно, обходя Икария сзади. Джаг шел к одинокому Эдур. Стремительный бросок — Икарий расслышал, начал поворачиваться — но она протянула длиннопалую руку — без оружия — Варат Таун увидел, как палец легчайшим движением касается бока Икария…
|
|
Губитель упал как подкошенный.
Сзади раздался бессловесный вопль; летериец отпрянул, когда мимо прохромал Таралек Виид…
Самка склонилась над павшим Икарием. Нежно провела рукой по лбу убийцы, и янтарное сияние начало гаснуть, и вместе с ним делалась невидимой самка. Вскоре она растворилась в золотом свете; свет замигал и пропал.
Таралек Виид повертел головой и встретил взор Варата. — Помоги!
— В чем? — спросил летериец.
— Врата позади тебя… они закрываются! Нужно протащить Икария! Он нужен не здесь!
— Ты свихнулся?
Лицо гралийца исказилось: — Ты не понимаешь? Икарий… ОН ДЛЯ ВАШЕГО ИМПЕРАТОРА!
Внезапная дрожь смыла остатки умиротворяющего тепла; нахлынул потоп переживаний — ум закипел. Варат Таун заставил себя встать и подошел к Таралеку.
"Для Рулада. Боги… Да, я понял. Для Рулада… даже Рулад… даже с тем мечом — да, я понял. Понял!"
Проход в тронную палату снова оказался свободен — Тисте Эдур затащил Цеду под защиту святого места — это их шанс! Таралек склонился над расслабленным телом Икария. Подобрал меч и ножны, схватил руку. — Бери другую, — сипло приказал он. — Скорее! Пока они поймут… пока чертовы врата не захлопнулись!
Варат Таун схватил руку. Они потащили Икария за собой.
Скользкий пол сделал эту задачу легче, чем они ожидали.
* * *
Тралл Сенгар встал на колени, осторожно стирая кровь с лица мага, с закрытых глаз. В коридоре царила глубочайшая тишина; в зале стонали и безнадежно рыдали.
— Будет жить?
Тисте Эдур вздрогнул, поднял голову: — Котиллион. Ты сказал, что пришлешь помощь. Это он?
Бог кивнул.
— Его было недостаточно.
— Я знал.
— И кто должен был быть следующим?
— Я, Тралл Сенгар.
"А…" Он опустил взор на бесчувственного мага. — Эрес'ал… она сделала то, что никому не под силу.
— Кажется, так.
— Полагаю, ее приход был непредвиденным.
— Совершенно непредвиденным, Тралл. Как жаль, что ее целительная сила не простерлась на эту палату.
Тисте Эдур нахмурился и снова поднял голову. — Что это значит?
Котиллион не хотел встречаться с ним глазами. — Онрек. Он встает. Более или менее залатанный. Думаю, ты любишь его…
— А кто любит нас? — вопросил Тралл. Он отвернулся и сплюнул кровь.
На это бог не ответил.
Тисте Эдур с трудом уселся. — Прости, Котиллион. Не уверен, что ты заслуживаешь упрека. Может быть, и нет.
— Ночь, полная событий, — ответил бог. И вздохнул: — Какое схождение сил! Я спросил, будет ли жить Быстрый Бен?
"Быстрый Бен". Тралл кивнул: — Думаю. Кровь уже остановилась.
— Я призвал Повелителя Теней. Исцеление близко.
Тралл Сенгар отыскал взглядом Панека, сидевшего рядом с матерью. "С одной из матерей". — Темному лучше поторопиться, или дети осиротеют снова.
В проходе послышался скребущий звук; появился Онрек.
— Тралл Сенгар.
Тот кивнул и выдавил улыбку: — Онрек. Кажется, мы с тобой обречены продолжать жалкое существование.
— Ну, я рад.
Они помолчали. Затем Т'лан Имасс произнес: — Хищник жизней ушел. Его пронесли через врата.
Котиллион разочарованно зашипел: — Проклятие Безымянным! Они ничему не учатся.
Тралл смотрел на Онрека. — Ушел? Он жив? Как… кто..? Жив!
Бог ответил ему: — Икарий… Хищник. Лучшее их оружие. Безымянные решили использовать его против твоего брата, Императора Летерийского.
Понимание не сразу пробилось сквозь усталость. Тралл сомкнул веки. "О нет. Прошу…" — Ясно. И что будет, Котиллион?
— Не знаю. Никто не знает. Даже сами Безымянные… хотя в гордыне своей они никогда этого не признают.
Панек закричал. Они обернули головы, увидев прибывшего Повелителя Теней, кладущего руку на лоб Миналы.
|
|
Тралл снова сплюнул — нёбо и глотка были изранены — и покосился на Котиллиона. Вздохнул: — Я больше не буду сражаться. Ни Онрек, ни дети — Котиллион, прошу…
Бог отвел взгляд. — Разумеется, Тралл Сенгар.
Тралл поглядел богу в спину и снова отыскал Алраду Ана. Амманас шел к Быстрому Бену. Тралл направился к телу друга. "Алрада Ан. Я не понимаю тебя — и никогда не понимал — но, тем не менее, спасибо. Спасибо…"
Он вышел за порог, оглянулся и увидел Котиллиона Покровителя ассасинов, бога, одиноко сидящего на отпавшем от стены камне, закрыв голову руками.
ЭПИЛОГ
В пустыне я бродил и встретил бога
Он, на колени пав, ладони погружал в песок
И к небу воздевал их раз за разом
Смотрел, как вниз песчинки мелкие летят.
Сойдя с усталого коня, я подошел
И замер пред хозяином пустыни
И долго наблюдал движенья пыльных рук…
Он поднял, наконец, глаза с мольбою.
Где дети, — бог вскричал, — где деточки мои?
Последний поклонник,
Рыбак Кел Тат
В груди жгло, но благословенное онемение быстро наполняло легкие. Сциллара подвинулась, чтобы лучше видеть вставшего у борта Резака. — Ты смотришь вдаль, — сказала она, озирая бескрайность моря.
Он вздохнул, кивнул.
— Думаешь о ней? Как там ее звали?
— Апсалара.
Она засмеялась чему-то своему, снова вдохнула дым и выпустила змейками из носа и сложенных колечком губ. Три струйки слились воедино. — Расскажи о ней.
Резак оглянулся через плечо; Сциллара, не желая оканчивать беседу, сделала то же. Баратол стоял на носу, Чаур уселся рядом, у его сапожищ. Искарал Паст и Могора куда-то пропали — наверное, в каюту внизу, обсуждать таинственные ингредиенты для супа. Черный мул исчез несколько дней назад; Резак подозревал, что его вытолкнули за борт, хотя Искарал в ответ на его вопросы только улыбался.
Маппо скрючился на корме, поджав под себя ноги. Он раскачивался и плакал. Он рыдал все утро, и никто не мог понять, что за злосчастная мысль осаждает его.
Резак снова обратил взор к морю. Сциллара с готовностью сделала то же самое и схватилась за трубку.
|
|
Дарудж заговорил: — Я вспоминаю. После большого фестиваля в Даруджистане случился еще праздник, в честь посрамления малазанских агентов… на тот момент. Дело было в поместье Коля, перед нашим уходом — о боги, как давно это было…
— Вы уже встретились тогда.
— Да. Была музыка. И Апсалара…танцевала. — Он бросил на нее робкий взгляд. — Она танцевала так красиво, что все смолкли и принялись смотреть. — Резак качал головой. — Я даже вздохнуть не мог, Сциллара…
"Итак, бессмертная любовь.
Ну и пусть".
— Хорошее воспоминание, Резак. Держись за него. Я не танцую, разве что напьюсь или как-то иначе одурею.
— Тебе не хватает прошлых дней, Сциллара?
— Что ты! Сейчас намного веселее.
— Как это?
— Ну, видишь ли, мне теперь всё удается. Всё-всё. Это… вдохновляет.
— Знаешь, Сциллара, я завидую твоему счастью.
Она улыбнулась. Действие простое, но потребовавшее от нее напряжения всех сил и всей воли.
"Ну и пусть".
Резак сказал: — Думаю… думаю, что хочу тебя обнять. Прямо сейчас, Сциллара!
"Не совсем та причина. Но, видишь ли… в нашем Худом проклятом мире нужно брать, что дают. Любую малость".
Три струйки. Ставшие одной.
* * *
Карса Орлонг поднял голову, когда Семар Дев подошла и уселась рядом. Яростные порывы ветра суетливо ерошили волны, те стучали по бокам корабля, неустанно, как будто невидимые духи вознамерились разорвать ладью на части. — Ну, женщина? Почему ты такая возбужденная?
— Случилось нечто. Дай-ка мех, я продрогла до костей.
Он протянул ей медвежью шкуру: — Бери.
— Слава твоему мученичеству, о Карса Орлонг!
— Напрасные слова, — буркнул он. — Я не стану мучеником ни для кого, даже для богов.
— Просто шутка, тупоголовый. Слушай, нечто действительно случилось. Штурм. Вышли сотни эдурских воинов и отряды летерийцев. С чемпионом.
Карса хмыкнул: — На кораблях таких уже уйма.
— Но вернулись с битвы лишь чемпион и его слуга. И еще один летериец. Остальных перерезали.
— Где была эта битва? Мы не встречали других ладей.
— Они пришли через Магический путь. Но главное — я слышала имя чемпиона. Вот почему поспешила к тебе. Пора сматываться с клятого корабля — едва заметим землю за бортом, прыгаем! Ты сказал, я возбуждена? Неправда. Я напугана.
— И кто этот пугающий чемпион?
— Его имя Икарий. Губитель…
— И слуга его — Трелль.
Она нахмурилась: - Нет, граль. Ты знаешь Икария? Ты слышал страшные легенды, окружающие его имя?
— Никаких легенд не знаю, Семар Дев. Но мы однажды сразились с Икарием. Мне помешали его убить.
— Карса…
Но Тоблакай улыбнулся: — Ты порадовала меня, женщина. Я охотно встречусь с ним снова.
Она уставилась на него, пронзая взором сумрак трюма… и промолчала.
* * *
На другом корабле того же флота Таралек Виид свернулся клубочком, лежа лицом к борту. Его сотрясали судороги.
Икарий стоял над ним. И говорил: — … трудно понять. Летерийцы прежде так меня презирали. Что же изменилось? Я вижу в глазах надежду и поклонение, и это непонятное уважение действует мне на нервы.
— Отойди, — пробубнил гралиец. — Мне плохо. Оставь меня.
— Боюсь, друг мой, это не физическая болезнь. Прошу, выйдем на палубу. Вдохни живительного воздуха — он успокоит тебя, уверяю.
— Нет.
Икарий осторожно присел, чтобы глаза его оказались на уровне глаз бунтующего Таралека. — Я проснулся сегодня более свежим, более счастливым, чем когда-либо. Я ясно чувствую, что прав. Во мне теплота, мягкая и утешительная. Она не исчезает. Не понимаю тебя, друг…
— Тогда, — проскрежетал гралиец полным яда голосом, — я должен снова рассказать тебе. Кто и что ты есть. Я должен рассказать и приготовить тебя. Ты не оставляешь выбора…
— Не нужно, — мягко ответил Икарий, кладя руку на плечо Таралека.
— Глупец! — прошипел гралиец, сбрасывая руку. — В отличие от тебя я помню! — и сплюнул.
Икарий встал и поглядел на старого друга с высоты своего роста.
— Не нужно, — сказал он снова и отвернулся.
"Ты не понимаешь. Уже не нужно".
* * *
Он стоял на самой высокой башне Замка Обманщика. Ничего не выражающие глаза взирали на хаос внизу. Корабли Адъюнктессы выходили из гавани, устремляясь в темные просторы моря.
Справа от него, всего в трех шагах, начиналась трещина, придавшая всей смотровой платформе угрожающий крен. Трещина возникла едва год назад, она проходит через всю крепость, до погребов; усилия инженеров не приносят результатов, что ставит их компетентность под серьезное сомнение. Старое сердце Малазанской Империи ранено, и он не ждет, что оно долго продержится.
Человек ощутил рядом присутствие, но не обернулся. — Император, — раздался его тихий голос, — давненько не виделись…
Шепот Повелителя Теней прозвучал тихой угрозой: — Ты всегда таким будешь, Тайскренн? Всегда и всюду? — Тихое фырканье. Голос раздался ближе: — Ты снова позволил загнать себя в клетку. С ума меня сведешь.
— Ночь выдалась хлопотливая, — заметил Верховный Маг Империи.
— Ага, ты ощутил мою… деятельность? Разумеется! Не такая прочная клетка, как мне казалось.
— Я смею рассматривать происходящее с отдаления. — Маг помолчал. — Как и ты. — Он глянул на бесформенную кляксу тьмы рядом. — Подозреваю, новая роль мало что изменила.
— Ты вступил в заговор с Быстрым Беном и Каламом. Ты помчался к ним на Семиградье — и чего достиг? Императрица стоит на зыбучем песке, джисталь бродит без оков по коридорам власти, Коготь ослаблен и прогнил изнутри, мои верные виканцы в осаде. Скажи-ка, Тайскренн, мог ли ты предвидеть ответ Д'рек на измену жрецов и жриц?
— Измену?
— Д'рек истребила твоих сотоварищей! В каждом храме!
Верховный Маг помолчал. Бог становился все беспокойнее. — Год назад один мой старый друг спешно направился сюда, отплыв из Великого Храма Д'рек в Картуле.
— Так ты знал?
Тайскренн тихо улыбнулся: — Нанятый им корабль принадлежит мне. Увы, он об этом не ведал.
— Так и знал! — воскликнул Амманас. — Ты никогда не покидал культа!
— Осенняя Змея — вестница смерти, а смерть приходит ко всем. Ко всем нам, смертным. Как можно забывать об этом? Какой смысл?
— Империя — моя! Не Д'рек! Не твоя!
— Император, твоя паранойя всегда пугала меня даже больше твоей жадности. Во всяком случае, Ласэна правит… пока что. Или, — покосился он на бога, — ты планируешь триумфальное возвращение?
— Спасти всех от самих себя? Ну уж нет. Ненависть — самый цепкий сорняк нашего мира… особенно если люди вроде тебя бездействуют.
— Я насадил много садов, Император, но все они одичали или погибли.
— Почему ты согласился стать затычкой для Быстрого Бена?
Верховный Маг удивленно моргнул.
— И почему он не позвал тебя, когда я послал его в такой кошмар?
— Я был бы очень разочарован, — медленно проговорил Тайскренн, — если бы он позвал меня так скоро. Я уже сказал, что смотрю на дела в нашем мире из отдаленной перспективы.
— Почему Д'рек не убила тебя?
— Она пыталась.
— Что?!
— Но я отговорил.
— ВОЗЬМИ МЕНЯ БЕЗДНА, КАК Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!
— Даже боги должны уметь сдерживать темперамент, — заметил Тайскренн, — дабы не подавать дурной пример.
— Что ты сказал Д'рек?
— То, что сейчас сказал тебе.
— Мой темперамент в порядке! Я совершенно спокоен — исхожу яростью и гневом, да, но спокоен!
Они помолчали. Наконец бог пробормотал: — Бедные мои виканцы…
— Они не так уязвимы, Император, как ты страшишься. У них будут Нил и Нетер. У них будет Темул, а когда он состарится — через десятки лет — он обучит юного воина, чье имя Кольтен. — Маг сложил руки за спиной, хмурясь на застланный дымом город. Занималась заря. — Если хочешь страшиться — страшись за своего ребенка.
— Я ничего не…
— Лжешь. Темп вышел из Щупова кабака — и ты убежал.
— Тактическая необходимость!
— Разумеется.
— Ты сидишь в гадючьем гнезде. Рад за тебя. Прощай.
Тайскренн изобразил поклон. — Император, прошу передать приветствия Котиллиону.
— Передай сам, если осмелишься.
— Не я отнял у него Калама. Кстати, ассасин жив?
— Он в Мертвом Доме. Достаточный ответ?
— Не вполне.
— Знаю! — Амманас радостно захихикал и пропал, словно туман на ветру.
* * *
Утро выдалось ясное, солнце уже припекало; старший следователь остановился у входа в Имперскую Канцелярию Картула, поправил мундир, убедившись, что на нем ни складочки; лизнул ладони и заботливо пригладил буйные волосы. Ну, буйные в его представлении. Бросил взгляд на сапоги, удостоверившись, что они начищены до блеска — и торопливо взбежал по ступеням.
Скорее кивок, чем формальное отдание чести замершим по сторонам стражникам — и по коридору к конторе Командора. Уверенный и короткий стук. Услышав заглушенное дверью разрешение войти, он распахнул створки и строевым шагом подошел к столу, за которым сидел офицер.
Тот поднял взор и скривился: — Ладно, напыщенный осел. Давай излагай.
Старший следователь невольно сник, но приложил все усилия, чтобы скрыть это. — Я имею доложить вам, сэр, относительно расследования, тщательно проведенного мною по делу о таинственной смерти жрецов и служителей храма, посвященного Д'рек и находящегося на…
— Да хватит! Ты хотел доложить результаты? Переходи прямо к ним.
— Слушаюсь, сэр. Учитывая отсутствие свидетельств противоположного рода, сэр, прихожу к единственно возможному выводу: посвященные Д'рек, все как один, свершили оргию самоубийства в течение одной ночи.
Липкие глазки неприятно долго разглядывали его. — Сержант Хеллиан, проводившая расследование в прошлом, пришла к тому же выводу.
— Очевидно, она была старательной женщиной, сэр.
— Пьяницей. Я отослал ее в Четырнадцатую.
— В… Четырнадцатую?!
— Изложи выводы в письменном виде, — сказал Командор, — и закрой дело. А теперь — вон отсюда.
Старший следователь отдал честь и вышел со всем оставшимся у него достоинством. Вдоль по коридору — новый кивок страже — в двери, во внутренний дворик, затем по ступеням.
Тут он помедлил, поднял голову. Солнечные лучи разбрызгались по великолепным сетям пауков — паральтов, ныне ставших обитателями города Картула. Узоры кристальной красоты, бриллиантовые нити, блистающие на фоне поразительно синего неба.
Оптимизм возвращается, подумал он, решив, что никогда еще не видел столь потрясающего зрелища. И пошел легким шагом. Сапоги звонко стучали по камням мостовой.
Десятки громадных пауков, прячущихся в пещерки, выгрызенные в стенах башен, смотрели холодными фасетчатыми глазами. Смотрели вниз на всех, кто там ползает. Смотрели иногда с любопытством, но всегда спокойно — хотя шепот голода проносился по жидким мозгам.
Сети расставлены.
Столь хитроумные ловушки недолго остаются пустыми.
Приложение:
Действующие лица:
Малазане
Ласэна — Императрица
Шик — Глава Когтя
Тайскренн — Верховный Маг Империи
Нок — адмирал, командующий малазанским флотом
Эксент Хадар — офицер флота
Рюнаг — капитан Дворцовой гвардии в Анте
Корболо Дэм — пленник, бывший вождь Мятежа
Маллик Рель — пленник из числа мятежников, жрец культа Джисталь
Четырнадцатая Армия
Тавора Паран — Адъюнктесса Императрицы, командующая Четырнадцатой
Т'амбер — ее адъютант
Быстрый Бен (он же Бен Адэфон Делат) — Верховный Маг
Калам Мекхар — ассасин, некогда Сжигатель Мостов
Жемчуг — Коготь в распоряжении Адъюнктессы
Кенеб,
Блистиг — кулаки
Тэне Баральта — кулак, командир отряда Алых Клинков
Лостара Ииль — его капитан
Голл — вождь хундрилов из клана Горячих Слез
Темул — кулак, командир виканцев
Нил — виканский ведун
Нетер — виканская ведьма
Фаредан Сорт — капитан (Девятая рота Восьмого легиона)
Мадан'Тул Реде — лейтенант, заместитель Фаредан Сорт
Добряк — капитан
Прыщ — лейтенант, заместитель Добряка
Рутан Гудд — капитан